Глава 2

Признаться, никогда не задумывался всерьез, как можно общаться с автомобилем. Большинство скажет, что автомобиль – железяка и общаться с ним – признак сумасшествия. Ничего подобного!

Итак, первый контакт необходимо установить с автомобилем в день его рождения. Имеется в виду день покупки, а не производства. Автомобиль должен почувствовать, что владелец, поливая его шампанским или водкой, любит его искренне, и тогда он ответит взаимностью. Кто бы что ни говорил, а это делать необходимо. И не нужно скупиться на дорогой односолодовый шотландский виски, если был приобретен Мерседес; на Жигули или Уазик, напротив, нужно лить только технический спирт.

Следующий способ общения – это мойка. Лучше называть это купанием. Желательно купать своего маленького железного малыша каждый день. Если нет возможности – хотя бы раз в неделю. Купание подразумевает не только внешнюю мойку с использованием шампуня, мягких валиков, щеток, тряпочек, полировального воска, но и непременную влажную протирку всех панелей и сидений внутри автомобиля. Можно использовать антибактериальные салфетки.

Периодически рекомендуется заглядывать под капот и если не мыть, поскольку это может закончиться плачевно для электроники, то хотя бы протирать всё подкапотное пространство. Чем? Конечно, алкоголем! Автомобили любят алкоголь. Не нужно бояться сделать из своего железного питомца алкоголика. Дезинфекция и чистота превыше всего! Чистая машина едет тише, мягче и легче, радует владельца, несомненно, больше, чем грязная. Аксиома!

Наконец, третий способ общения – это поглаживание всего, до чего можно докоснуться. Это: руль, рычаг коробки передач, приборная панель, кнопки на магнитоле или сенсорные экраны, сиденье справа, если едешь один, двери снаружи, если едешь с открытыми окнами или на кабриолете, наконец, ремень безопасности, который нежно сдавливает тебе грудь во время движения.

Всем вышеперечисленным советам, довольно банальным, скучным, а местами странным, я послушно следовал, когда купил Солярис. Поначалу. Затем перестал. И всё. Автомобиль отдалился от меня, стал чужим. Я начал его ненавидеть и ждать момента, когда он меня подставит – сломается. Но он не ломался, гад. Целых три года. И вокруг меня было огромное множество людей, которое было счастливо с Солярисом. Каждый второй таксист ездил на Солярисе, и для него это был кормилец семьи. Возможно, и мой рыжий уродец попадет, наконец, в любящие руки. Его отмоют, приласкают, назовут по-другому и будут кормить только качественной, здоровой пищей.

Сейчас мне не хотелось думать об этом, ностальгировать и подавно, ведь я мчался по кольцевой автодороге на своей новой бестии цвета мокрый асфальт и просто ловил ртом воздух. Эмоции переполняли меня. Но спросить меня, от чего? Пожалуй, не от динамики – да, она была неплохой, но по ощущениям и звуку выхлопа совсем не то, что Гелик Гошика. И не от интерьера салона – дизайн был странноватый, качество материалов среднее – выше уровня Соляриса, но явно не семикратно, как можно было предположить по цене.

Я сошел с ума от внешнего облика Камаро. Когда я первый раз увидел его вживую, то просто не отойти от него. Камаро обладал безумной магнетической силой, способной удерживать взгляд, что бы или кто бы ни стоял рядом. Кинозвезда ли, топ-модель, любой другой автомобиль, – для меня всё меркло рядом с Камаро. Первый раз, подойдя к автомобилю, я почувствовал себя безумно недостойным даже прикоснуться к темно-серой ручке, не говоря о том, чтобы взяться за руль и завестись. Широченный, мускулистый, безумно агрессивный – он спокойно подпустил меня, дрожащую от благоговения тварь, позволил потрогать себя и даже погладить, но процесс первого обмывания я отложил на вечер. И я знал, как всё произойдет вечером. Но сначала мне предстояло привыкнуть к моей новой спутнице. Да, пожалуй, это была она, а не он. Она меня пожирала, а я тонул в ее кожаных креслах, едва прикасаясь дешевыми кроссовками к педалям.

Я решил провести с ней весь день. Через каждые пять-десять километров я останавливался и выходил, чтобы сделать фотографии. Стоило мне вылезти из тесного, ужасно непрактичного салона, и взглянуть на нее, я снова оказывался в ее безраздельной власти. Раз даже остановился на пригородном шоссе на обочине на аварийке и мне не только не бибикали возмущенно, но и притормаживали рядом со мной и пытались на скорости что-то заснять на свой смартфон. В потоке мелькали восхищенные взгляды, пальцы, поднятые вверх. Конечно, равнодушных к этому автомобилю не было никого. Но меня это совершенно не трогало. Я готов был очутиться на безлюдных и неуютных просторах Луны, лишь бы в объятиях Камаро. Один на один со своей ненаглядной, любимой подругой, чтобы предаваться бесконечному созерцанию, фотографированию, поглаживанию и, возможно, даже облизыванию отдельных мест.

Собственно, день мой начался рано. После немереного количества кофе спал я ужасно беспокойно и всего около трех часов, скрючившись на офисных стульях. Вскочив ни свет ни заря, я, помятый и небритый, забыл обо всем. Вначале я известил своего начальника, что беру выходной на весь день. Затем вызвал эвакуатор и до приезда моих коллег в офис мы успели оттащить рыжего уродца прямо к автосалону Шевроле. Дома я наскреб немного денег плюс занял у соседки, поэтому на некоторое время должно было хватить. Съездил в магазин и купил бутылку шампанского, к сожалению, недорогого, и свечи. За это время мне одобрили кредит в банке, в чем я ничуть не сомневался. Дела у банков шли неважно и с каждым днем всё хуже, поэтому за любого мало-мальски работающего гражданина цеплялись отчаянно, едва ли не упрашивая взять взаймы денег.

Оценили мне Солярис по чудовищно низкой стоимости, но я махнул на всё рукой. Всё равно возвращать никакие кредиты и займы я не собирался. Покинув автосалон, я катался и катался на Камаро по всему городу, неспешно, привыкая к ужасной обзорности – жертве шедеврального дизайна. Когда кончился бензин, я выбрал самую безлюдную заправку, но это меня не спасло от трех-четырех, неизвестно откуда взявшихся, зевак с фотокамерами. Даже кассир, едва рассчитав меня, выбежал взглянуть на удаляющегося темно-серого зверя.

Обмывать я решил один. Нужно было это сделать до встречи с новыми друзьями. Выдумывать я ничего не стал и решил устроить церемонию у офиса. Как только мои коллеги разъехались по домам, я немедленно поехал на территорию старого завода. По раздолбанному асфальту машина шла жестко, но приемлемо. Я, к слову, не замечал ничего плохого и готов был защищать Камаро до смерти, превращая любой очевидный недостаток в неоспоримое достоинство – как менеджеры в автосалонах.

У офиса было тихо и пусто. И, судя по всему, собирался дождь. Осенью такое неудивительно. Но мне мокрый асфальт был в первый день ни к чему. Что там за гонки собирались устроить новые друзья, неизвестно, но к новой машине, новой управляемости, заднему приводу я не привык. Рисковать было страшновато, но кто не рискует, тот не пьет шампанского. А я его пить и не собирался – я его вылил на крышу и капот Камаро – белое полусладкое шампанское производства Республики Дагестан. Но рисковать я должен был. Довольно моя жизнь гнила в затхлых офисах с шумными, пыльными компьютерами и душными менеджерами-консультантами по продажам. Теперь все будут продавать мне удовольствия, которые я заслуживаю, который, по сути, каждый заслуживает, но боится себе в этом признаться.

Я зашел в офис, налил огромный бокал растворимого кофе и вышел на улицу, к Камаро. Не мог на нее насмотреться. Всё, что было вокруг нее, расплывалось в пятнах, приглушалось и теряло смысл. Поставил бокал на огромный капот. Было без пяти семь. Быстро темнело. Я вытащил из бардачка свечи и начал расставлять их по периметру крыши, багажника, капота и поджигать.

Ровно в семь показался свет фар рыжего Матиза. За рулем был курьер, но другой, не вчерашний. При виде одинокого Камаро в свечах паренек потерял рассудок. Он вылез из своей машинки и начал что-то бессвязно бормотать.

– Заказ… суши тут… это… Вам или… ошибся, не?

Я прислонился к капоту и молча смотрел на него, отхлебывая из бокала.

«Презренный раб, – бросились мне мысли. – Ведь мы с ним равны. У него даже, вероятно, больше денег, чем у меня сейчас. Но почему-то я чувствую себя превосходно, покончив со своим проклятым рабским прошлым, а он сознательно убивает свою молодость, о чем пожалеет несчастным в старости».

– Так это… вроде по адресу… не?

– Вываливай сюда, меж свечей, – я указал на огромный капот.

Паренек настолько застеснялся Камаро, что, суетливо доставая заказ из сумки, выронил его в раскисшую грязь. Чертыхнулся, извинился, поднял, вымазав руки, распаковал, вытащил контейнер и бережно поставил на капот. Я понимал его смущение рядом с Шевроле – еще утром я сам оказался в такой же ситуации.

– Соус унаги здесь? – строго спросил я.

– Конечно! Он в пакете. – Пауза. – У Вас заказ оплачен, я вижу.

– Прокатиться хочешь? – кивнул я на темно-серого зверя.

– Я… – у курьера задрожал голос. – Н-н-нет. Я… пойду… в смысле… поеду.

– Садись, – просто сказал я и подпихнул его к водительской двери.

– Н-н-нет! Я не могу. У меня работа!

– Что ты несешь? Ты можешь изменить свою душную жизнь, ты загоришься мечтой, ты проснешься и не будешь спать ни днем, ни ночью в этом сером, вечно дождливом городе. Ты бросишь свою поганую работу.

– Нет!

– Веришь или нет, а еще сегодня утром я был хозяином рыжего Соляриса.

– Вы разыгрываете меня. Это пранк, да?

– Что ты несешь? Садись и езжай!

– Мне рассказал… – истерично завизжал курьер, – мой коллега, который вчера был здесь, какой Вы странный. Или Вы – провокатор! Вы хотите, чтобы нас уволили!

– Да, черт возьми! Чтоб тебя уволили с твоей нелюбимой, ненавистной работы! Я предлагаю тебе изменить всю жизнь. Начни с малого – просто осмелься прикоснуться к прекрасному автомобилю. Не отворачивайся от лучшего в этой жизни. Просто представь, что ты достоин своей мечты: огромного, роскошного дома, мощного автомобиля, ролл с крабами и лососем на завтрак, обед и ужин…

Он вывернулся из-под моей руки и кинулся к рыжему Матизу.

– Никогда! Никогда я больше к Вам не приеду! Можете писать жалобу! Пусть меня уволят, но только чтобы не приезжать к Вам никогда!

– Задел за живое, да? – грустно улыбнулся я. – Ладно, езжай. – Я махнул ему рукой и отвернулся к роллам.

Он завел мотор, но затем заглушил. Я с удивлением обернулся. Курьер медленно брел ко мне, задумчиво опустив голову.

– Я был прав? – спросил я.

Он молча кивнул. Я предложил кофе. Он согласился и молча проследовал за мной в офис. Он удивился скудной обстановке и спросил:

– Так Вы… обычный человек?

– Ну да, – я усмехнулся. – Давай на ты. Я – Слава.

– Вадим, – представился курьер.

Налив Вадиму стакан растворимой бурды, я предложил снова выйти на улицу. Увидев Камаро, он опять заволновался, но уже меньше, чем в первый раз.

– Так что у тебя за тайная мечта?

Начинал накрапывать противный холодный дождь.

– Есть роллы с крабом на утро, обед и вечер. Вы попали в точку.

То ли из предосторожности, то ли из-за волнения, он продолжал выкать.

– Давай есть! – предложил я и открыл контейнер.

Вадим взял ролл, обмакнул в соус и заглотил целиком. Он застонал и завыл, а затем, к моему изумлению, заплакал.

– Я второй раз в жизни ем суши… вернее, роллы из своего ресторана, – всхлипнул он. – Это лучшее, что случалось в моей жизни.

Я обомлел и не знал, что сказать.

Долго собиравшийся дождь, наконец, решился пойти. Холодные капли быстро загасили одну за другой свечи. Подул северный ветер, и я поежился, одетый в модную кожаную куртку. Курьер стоял, не замечая ничего, и восторженно жевал, закрыв глаза.

Зазвонил смартфон. Это был Свирь.

– Салют, бро! Все готовы к гонкам! Ты где?

– Я тоже готов. Я рядом с центром.

– Отлично! Подкатывай к Тихому мосту. Давай быстрее.

– Еду. Без меня не начинать!

Я положил трубку.

– Вадим, мне надо ехать.

Курьер взглянул на меня горестно и немного обиженно.

– Слушай, давай телефон твой запишу, – предложил я. – Еще как-нибудь встретимся, поедим ролл.

– Не надо, – испуганно махнул он. Он отшатнулся от меня и быстро зашагал к своей рыжей букашке. Сел, завелся и рванул с места. Секунд через десять наступила тишина, нарушаемая ровно шуршащим дождем.

– Неужели до конца его мечта не осуществится? – спросил я дождь. – Пройдет десять, двадцать лет, а через пятьдесят всё в том же прискорбном, неудовлетворенном, обиженном ощущении бесконечной несправедливости в один день незаметно для всех этот бедняга отойдет в мир иной? – Дождь угрюмо промолчал и не ответил.

Аппетит у меня пропал. Я кинул роллы на заднее сиденье Камаро, завел двигатель и медленно отъехал с территории старого завода. Внутри меня снова всё заклокотало. От восторга. Машина ехала великолепно.

Через пятнадцать минут я добрался до Тихого моста и сразу увидел кучку дорогущих автомобилей. Я направился к ним – на площадку у основания моста. Едва я только приблизился к ним, они одновременно рванули с места и помчались от моста вглубь центра города.

Я крутанул руль и резко нажал на газ – Камаро с заносом развернулся. Я пустился в погоню.

Было восемь вечера, почти стемнело и движение в центре значительно уменьшилось. Дороги были полупустые. Тем не менее, трафик присутствовал и испуганно замирал, когда мы проносились мимо. На красный свет, звуковые сигналы, отпрыгивающих в ужасе и ругающихся вслед пешеходов мои новые друзья не обращали внимания. Мы летели через исторический центр к западной части города. Я не очень хорошо знал ту местность, однако, насколько помнил, СМИ часто освещали события, происходящие там – всегда что-то шумное и не всегда законное. Видимо, мои друзья часто там бывали, в отличие от меня, и, вероятно, не раз были зачинщиками беспредела. К моему счастью, ехали они все же не экстремально быстро – Камаро не заносило. Причиной был Гелик Гошика – неповоротливый «квадратный ящик», сбавляющий до нуля скорость в поворотах, поскольку все остальные автомобили могли ехать значительно проворнее.

Вывернув на очередную улочку на красный свет, я заметил полицейскую машину. Она поворачивала на мою улицу, и заметили полицейские, вероятно, только меня – последнего. Я тут же нажал тормоз в пол. На мокром асфальте Камаро чуть снесло вбок. Меня, разумеется, остановили.

– Почему проехали на красный свет? – спросил усатый полицейский, неторопливо полистав мои документы.

– Пусто, никого не было. Проскочил на мигающий желтый.

– Нет, там был красный. А это – запрещающий сигнал светофора, – объявил он мне.

– Ну, больше не буду, – скромно пожал плечами я.

– Садитесь в машину, составим протокол.

Через десять минут, получив квитанцию штрафа, я вернулся за руль. Набрал номер Свиря.

– Вы где там?

– Че, замели тебя?

– Откупился, – небрежно соврал я.

– Мы подъезжаем к ресторану «Ночной гость». Знаешь, где это?

– Знаю, – опять соврал я. – Еду.

Я набрал в навигаторе название заведения. Оно было в двух километрах от меня. Я полистал отзывы. В каждом мелькали слова: «Цены – космос», «Запредельно неподъемно», «Умопомрачительно дорого».

– Так-так. Ищем средний чек. Вот… три с половиной тысячи рублей. Чтобы вас… Ну почему так дорого?!

Я доехал до ресторана по правилам дорожного движения и припарковался рядом с пятью шикарными автомобилями.

– Надо бы их сфотографировать на всякий случай, – промелькнула у меня мысль, и я достал смартфон.

Перед тем как выйти из машины, я вспомнил об одном дельце и достал нож – тот самый, для масла, которым я хотел обороняться от Гошика и Свиря. Нагнулся вперед и начал яростно резать джинсы ниже колена. Поначалу не получалось, но успех не заставил себя долго ждать. Я порвал джинсы и почувствовал себя значительно увереннее. С небрежной легкостью вылез из тесного и низкого Камаро, прошел в заведение.

«Ночной гость» встретил полутьмой в холле. Охранник на входе напомнил мне полицейского – столь же важно и неторопливо он выполнял свою работу – по ощупыванию посетителя. А затем… неизвестные люди в костюмах официантов отобрали мой смартфон и медленно повели меня в полной темноте куда-то.

– У Вас что, электричество вырубили?

– Нет. У нас ресторан подразумевает прием пищи в темноте. Вы разве не в курсе?

– Нет. А что это значит?

– В прямом смысле, Вы садитесь за столик в кромешной темноте, наощупь выбираете блюдо и начинаете есть. Чрезвычайно сильно обостряются слух, обоняние, осязание.

– И я никого не вижу? – уточнил я.

– Даже себя не видите, – подтвердил официант.

Медленно и осторожно шагая, мы шли на шум голосов, мужских и женских. Ни единого лучика света не проникало сюда. Я силился что-то увидеть, но официант, словно прочитав мои мысли, произнес:

– Не пытайтесь что-либо разглядеть. Это бесполезно.

Наконец, женское хихиканье и громкий голос Свиря раздались прямо передо мной.

– Уважаемые гости! – объявил официант, – к вам присоединяется молодой человек по имени Слава.

– Привет! – сказал я и несколько рук немедленно втиснули меня, как я сумел почувствовать, между женским телом и столом. Я со всего размаху бухнулся на что-то мягкое, по ощущениям – диванчик.

– Слава, здорово! – громко поприветствовали меня Гошик и Свирь. Их голоса я различил где-то впереди себя.

– Так вот ты какой, – проворковал томный женский голосок слева.

Все засмеялись. Я быстро расслабился и решил быть веселым и развязанным.

– Я не такой, как все, – ответил я и снова взрыв хохота накрыл стол.

– Сейчас мы тебя так откормим, что не вылезешь из-за стола, – раздался женский голос справа, чуть с хрипотцой.

– Из ваших рук готов принять любой силы яд, – нараспев произнес я, подняв голову вверх.

– Ого! – громко закричала девушка слева. Та, что справа, молча положила мне руку на бедро. Я обалдел.

– Свирь! Гошик! Представьте нас друг другу, пока я еще живой!

– Нее… – протянул Свирь. – Пройдешь пытку едой, тогда и познакомимся.

– Может, я легавый, который вычислил ваши тачки и теперь втираюсь в доверие.