Я оглядел своих гостей. Они явно не были бандитами. Одеты были столь прилично, что представить их грабителями было невозможно. Я спокойно улыбнулся, глядя прямо в камеру.

– Ты нормальный, чел? – осторожно спросил пухлый.

– Абсолютно, – подтвердил я.

– Ты прикалывался что ли? – прищурился он.

– Ну да, – ответил улыбкой я. – А вы блогеры?

– Ну да, мы ищем острые ощущения, всё такое, – широко улыбнулся худощавый. – Я – Свирь.

– Очень приятно. Слава.

– Гошик, – протянул руку пухлый.

Я поздоровался с обоими.

– Вот так, дорогие чувачки, первое же объявление и такой успех у нас с вами. Приключения нас любят, а мы любим их, – затараторил в камеру Свирь.

– Ответственно заявляю, что это не постанова. Подтвердите, мужики!

Я поднял палец вверх, смеясь.

– Вот именно! – продолжал Свирь. – Прямо под видео ставим палец вверх. И ждем следующий ролик. Он будет еще горячее!

– Ха-ха-ха! Круто! – оценил я.

– Идеально, Свирь! – одобрительно прогудел Гошик. – Просмотров будет дофига.

– Рад стараться, – расплылся в улыбке Свирь. – Ну че, парни, погнали по кофе?

Я чуть было не предложил им зайти в свой офис, но вовремя сдержался.

– Давай, – поддержал Свиря Гошик. – Поехали с нами, Слава, – обратился он ко мне.

Я, разумеется, согласился.

– Не на этом корыте, конечно. Оно твое, кстати?

Мы зашагали за Гошиком, махнувшим рукой вперед – прочь с территории завода. К счастью, я успел забросить нож для масла в салон Соляриса.

– Моё. Для одного проекта брал, – соврал я.

– А так на чем ездишь?

– Камаро, – выпалил я.

– Неплохо, – одобрил Гошик.

– Надо будет заезд устроить. Снимем видео и подпишем: тот самый безумный чувак из Соляриса, – загоготал Свирь.

– Я не против, – бодро заявил я.

– Ну вот и отлично. Завтра ночью скатаемся.

Тем временем мы вышли на проспект.

Тут я увидел, на чем приехали мои гости, и приостановился. Это был золотой Мерседес Гелендваген. В простонародье – Гелик. Понятное дело – это было не чистое золото, а лишь зеркальная пленка, но в свете единственного фонаря, обтекающий дождевыми каплями, Гелик смотрелся зверски круто.

Я с трудом удержался от восторженного вопля.

– Хорошие тапки, – постарался как можно небрежнее произнести я, указывая на страшно-черные кованые колесные диски.

– Двадцать вторые, – расплылся Гошик. – Пятерку стоят.

Я не стал уточнять валюту и лишь уважительно поджал губы к носу, закивал.

Мы залезли внутрь. Я сел на переднее пассажирское кресло. Свирь сел назад и затих, уткнувшись в ноутбук.

– Работает, – уважительно указал на него Гошик и повернул ключ зажигания. Гелик хрипло рявкнул и неровно забурлил восемью цилиндрами. В тихом и неподдельном восхищении был я один. Новые мои друзья казались совершенно спокойными. Гошик лениво погазовал на месте, перевел селектор автомата в «Драйв» и рванул. Ровный, низкочастотный, утробный рев наполнил салон.

«Восхитительно!» – пропела моя душа. Но вслух сказал: – Это шестьдесят пятый? – Я имел в виду модель Гелендвагена. В таких ситуациях необходимо было показать пренебрежительность, высокомерие, даже капризность. Я отчаянно захотел закрепиться в этой компании своим.

– Нет, шестьдесят третий, – чуть недовольно и будто бы извиняющимся тоном сообщил Гошик.

«Ага, поймал! – радостно подумал я. – Самый легкий способ унизить владельца шикарного автомобиля – намекнуть на то, что есть такой же, но подороже, и вот он-то в твоих глазах идеал. А это так, не совсем топ… Сейчас он должен начать оправдываться, но ни в коем случае не сетовать на высокую цену более мощного автомобиля».

– Шестьдесят пятый ждать долго. Его в наличии никогда нет. Редко кто берет с двенадцатью цилиндрами, а этих в салонах, с восьмерками, завались.

– Ну да, – подтвердил я и не стал спорить. Слова Гошика были правдой. Я знал это, поскольку обожал изучать технические подробности автомобилей. И, в целом, автомобили были той упоительной отдушиной в моей серой, одинокой, бессмысленной жизни, в которую я готов был погружаться всегда, на любые глубины, задерживая дыхание на часы, десятки часов, не замечая вокруг бестолкового быта, информационно-пропагандистских войн, отвратительных политических склок и несправедливости социально-экономического устройства.

Сидя в роскошном Мерседесе, я осознал вдруг, что-то человеческое окружение, которое я имел до сегодняшнего вечера, дарило мне гораздо меньше эмоций, чем простое созерцание автомобилей. Сотрудники на работе были традиционными метро-зомби – пассажирами подземки, скучными, пассивными, индифферентными до всего на свете. Казалось, что ничто на свете не способно их расшевелить и вывести из состояния вечно сонного оцепенения. Какими окажутся мои новые товарищи и примут ли они меня в свою компанию, мне оставалось только гадать.

На первый взгляд, мне показалось, что они способны протянуть «золотую ручку» и вытащить меня из эмоционального болота, в которое я погрузился по уши. Гошик и Свирь казались живыми, очень уверенными, ведущими полноценную, многогранную и многосмысленную жизнь. Интересны ли они как личности? Какова их жизненная задача и что они могут предложить, как наследники крупных состояний, стране, в которой мы живем? Ведь они, по всей вероятности, будущая элита страны.

Я было нахмурился, готовый погрузиться в серьезные думы, но затем махнул рукой. «По крайней мере, если как личности они не увлекут меня, то их незаурядные автомобили будут способны разжечь внутри меня негаснущее пламя. Вот окажутся ли они, как люди, эмоционально богаче, чем автомобили? – Я вздрогнул от этой мысли. Настолько грубой и режущей сознание она мне показалась».

Меня привлекла пластиковая табличка, прилепленная к приборной панели Гелика. Я взял ее в руки и прочел:

«Человек, воспринимающий автомобиль, как средство передвижения, ставящий во главу угла безопасность, простор на задних сидениях, практичность багажника – человек, по всей вероятности, мертвый. Внутри, в душе, он не может признаться себе, что его возбуждает скорость, разгон и дрифт. Невозможно к некоторым автомобилям оставаться равнодушным. Хотя бы первые несколько дней ты будешь сходить от них с ума. Если ты не задыхаешься в восторге от разгона суперкара за три секунды до сотни и не захлебываешься от феерической управляемости – ты мертвый, душный человек. Ты доживаешь на Земле и твой эмоциональный мир никому не интересен».

– Гошик, твоя работа? – восхищенно спросил я водителя.

Тот глянул и отмахнулся.

– Не, я ничего не пишу. Это Свирь.

– Но ты разделяешь мнение?

– Конечно.

– Жестко. Но правда.

– Угу.

Без заводного Свиря беседа не клеилась.

«Может, он мне не доверяет?» – подумал я и всмотрелся в Гошика. Я решил еще раз его прессануть.

– Если разделяешь, почему Гелик тогда? Он же увалень. В поворотах никакущий.

– Самое главное в автомобиле – это двигатель, – спокойно отозвался Гошик. Всё остальное может быть любым, но двигатель всегда вывезет, даже если у тебя плохое настроение. Но если у тебя плохое настроение и слабый двигатель, какая бы мультимедиа у тебя ни была, ты будешь всю ненависть выливать на свою машину.

– Золотые слова, – одобрил я.

– Но это мое мнение. Кто-то кайфует от управляемости. Был у меня давно Субару. И управляемость там – это нечто. Но движок был так себе. И я мечтал о большем. А вот здесь, – он громко постучал по торпеде, – восемь горшков. И я в любой момент могу навалить. Свирь тоже от движков кайфует. А остальные наши ребята… кто от управляемости, кто от звука выхлопа. Но важность двигателя признают все.

Свирь сзади молча щелкал по клавишам.

– Мне тут монтажер пишет, что разглядел проколотые колеса у твоего Соляриса, – наконец произнес он.

– Так и есть, – подтвердил я.

– Реально? А как ты на ней ездил?

– Говорю же, для проекта одного брали. Фильм снимали.

– Че за фильм?

Оба неотрывно уставились на меня.

– Восемнадцать плюс, – соврал я.

– Ааааа… – оба заревели и захохотали. Обстановка мигом изменилась в позитивную сторону.

– Ты непростой чувак, Слава. Сначала эта комедия с сумасшедшим продавцом, теперь фильмы для взрослых. Тебя надо свести с нашими девчонками. Они одобрят.

Я внутренне возликовал. «Теперь нужно держать легенду до конца, не проколоться», – строго приказал я себе.

Тем временем, мы подкатили к кофейне. Свободное место было через три машины, но Гошик дал газу и Гелик с ревом вскарабкался на двадцатисантиметровый бордюр. Встали буквально в двух метрах от входа.

– Золотой Гелик, че! – хрюкнул Гошик. – Думаешь, хоть кто-нибудь что-нибудь посмеет сказать?

На часах было одиннадцать. Кофейня работала круглосуточно. Было почти пусто. И не только из-за времени. Как я уже упоминал, народ в стране нищал с каждой неделей. Позволять себе стаканчик кофе за триста рублей мог только человек, не кормящий своей грудью государство.

– Американо. Самый большой. Вареники с вишней.

– Ризотто с морепродуктами. «Наполеон». Капуччино большой.

– Ты че будешь, Слава?

Я театрально хлопнул себя по карману и признался, что забыл деньги.

– Да ладно, не вопрос. Бери, что угодно, потом вернешь.

Я взял тирамису и латте. Вышло девятьсот пятьдесят рублей – за простой стаканчик кофе с молоком и менее, чем двухсотграммовый кусочек торта. В другое время я бы остолбенел от ужаса, но не сейчас. Сегодня я – пассажир золотого Гелика. Я должен соответствовать статусу моих новых друзей.

– Готово! – закричал Свирь, едва мы уселись. Он снова глядел в свой тонкий алюминиевый ноутбук. – Видео залито. Пошли первые лайки!

Подошла официантка и принесла заказ. Свирь взглянул задумчиво на девушку и неожиданно пропел высоким голосом:

– Ну вот ты и попалась!

– Что?! – девушка опешила.

– Это ты меня об этом спрашиваешь?

– Простите…

– Не прощу! – продолжал уже холодным тоном Свирь. – Я тебя знаю. И ты меня знаешь, – он не отводил с официантки глаз. – Где была третьего ноль второго?

– Не помню…

– Зато я помню!

– Встань сюда! – Свирь решительно схватил девушку за талию и притянул к себе, затем бесцеремонно обыскал и, повернув задом, проделал то же самое.

Я сидел, ошалело наблюдая за сценой. Гошик, к моему изумлению, сидел, не поднимая головы, и уткнулся в смартфон.

Официантка окончательно растерялась.

– Как звать? – неожиданно перешел на бас Свирь.

– Дуня, – пролепетала девушка. – А Вы откуда меня знаете?

– Молчи! Все совпадает.

– Я ничего не пони…

Свирь поднес смартфон ко рту и тоном, каким говорят по рации, произнес:

– Восьмой. Она здесь. Начинаем.

– Не могли бы Вы объяснить…

– Нет! – жестко ответил Свирь.

– Хорошо, – неожиданно робко повиновалась девушка.

– Сейчас приедут люди. Им всё расскажешь.

– Какие люди? Что рассказывать? – девушка неожиданно начала смелеть.

– Это ты меня об этом спрашиваешь? – грозно прорычал Свирь.

– Вас!

– Где была третьего ноль второго?

– Я ничего не знаю!

– Ага! Отговорки пошли!

– Нет!

– Дуня! Скажи «А»!

– А! – на автомате откликнулась девушка.

– Дуня, громче! – потребовал Свирь.

– Ааа!

– Давай истерично и на всю кофейню!

– ААА!

Страстный стон прокатился по всем столикам, долетел до кухни и, вероятно, вздрогнули даже прохожие на улице, которым приходилось аккуратно обходить золотой Гелик, едва ли не протискиваясь между машиной и входом в кофейню.

– Умница! – похвалил Свирь и расслабленно откинулся на мягкий диванчик.

Подошел администратор.

– Все в порядке? – подозрительно покосился он на Дуню.

– Эта девушка меня домогается, – произнес Свирь, указывая на Дуню. – Не знает, как привлечь внимание, поэтому издает такие громкие звуки. Видите, как покраснела? Примите соответствующие меры. Я считаю, что такое поведение сотрудника совершенно недопустимо в столь достойном заведении, как Ваше. Мы Ваши постоянные клиенты, но сегодня очень разочарованы.

– Дуня! – с упреком произнес администратор. – Идем, отойдем.

Они ушли.

– Отлично! – бодро произнес Свирь. – Конец трансляции, друзья, – сказал он, глядя в камеру. Подписывайтесь, ставьте лайки, если хотите продолжения с Дуней.

– Свирь, это что было? – изумился я. – Постанова? Ты ее знаешь?

– Первый раз в жизни вижу.

– Что, всё придумано на ходу?

– А то! – Свирь хмыкнул с удовлетворением. – Это моя работа.

– И что… люди такое смотрят? – осторожно спросил я, не желая обидеть.

– А то! – повторил Свирь. – Назовем это видео… ммм… – он зажмурился и пощелкал пальцами, – «Красотку Дуню из-за меня увольняют с работы». Ха-ха!

– Ее серьезно уволят, думаешь?

– Неважно. Главное – громкое название. Хотя ты прав, я создам неопределенность. В описании допишем, – он застрочил по клавиатуре, – если хотите спасти Дуню, приезжайте немедленно в кофейню по такому-то адресу. Всем приехавшим сейчас скидка на кофе пятнадцать процентов. Готово! А теперь я иду торговаться с администратором, – Свирь вскочил.

– В смысле? – я недоуменно поднял брови.

– Благодаря моей рекламе, в эту кофейню сейчас навалит толпа народу. Мои условия – это «оптовая» скидка на кофе моим подписчикам плюс я беру свой процент. В итоге, кофейня скидывает процентов двадцать пять, но продает в тихий ночной час порядка пятидесяти стаканов кофе.

– Офигеть, ты бизнесмен!

– А то! – хохотнул Свирь и исчез.

Я глянул на Гошика. Тот уткнулся в смартфон и что-то быстро набирал.

«Ну как можно игнорировать всё на свете, сидя в телефоне?» – подумал я и куснул тирамису. Он оказался превосходным. Кофе также не шел ни в какое сравнение с дешевой офисной бурдой, называемой растворимым кофе.

Вернулась Дуня. Тихая и опустившая темные ресницы в пол, она осторожно поставила кусочек «Наполеона» на наш стол. И тут же громко вскрикнула. Оказалось, что Свирь подкрался сзади и ущипнул ее за шею.

– Ты что, дурак? – обиженно проговорила она. – Мне выговор сделали из-за тебя.

Она совершенно не собиралась мстить Свирю, напротив, смотрела на него с большим интересом.

– Я на тебе сотку сделаю!

– Сто рублей? – удивленно подняла брови Дуня.

– Сто тысяч, – хохотнул Свирь. – Серьезно.

– Но как?!

– Я тебя стримил, пока ты кричала. Ну… крики твои записал на видео и сразу выложил. Десять тысяч человек смотрели трансляцию. Теперь все требуют твой телефон. Многие из них уже едут сюда.

– Они будут знать, где я работаю? – задохнулась девушка. Она не знала толком, как реагировать – злиться или радоваться.

– Дура! Они будут тебя боготворить. Большая часть, конечно, нищие и убогие, но тебе не всё ли равно? Ха-ха!

– Но я не хочу такой популярности.

– Поздно уже. Она сама к тебе пришла.

– А у тебя канал… не оппозиционный?

– Ха-ха! А ты хочешь жить в нашей стране и отмазываться от политики? Типа я такая незаметная, ни в чем участвую, но государство мне должно, так?

– Да ну тебя! – девушка надулась.

– Ха! Беги, пока не поздно, Дуня! Здесь теперь твоя жизнь станет совсем другой. Я тебе ее изменил. В один момент.

– Зачем ты это сделал?

– А кто бы еще смог так сделать? В нашей стране всем правит случай. Могла бы до пятидесяти лет убирать и мыть кофейные столики, а теперь в один миг тебя узнал чуть ли не каждый десятый в стране. У меня десять миллионов подписчиков, Дуня. Я – сила, которой мало что равно.

Свирь расхохотался и ни малейшего высокомерия в его хохоте я не услышал. Гошик все это время ел вареники с вишней и казался совершенно безучастным, даже не улыбался происходящему. Я решил дождаться окончания его трапезы и понаблюдать.

– За всё нужно нести ответственность, Дуня, – не унимался Свирь. – Сказала «А» – изменила всю свою жизнь.

– Блин, удали видео! – попросила Дуня.

– Поздно, – хохотнул Свирь. – Уже девяносто тысяч просмотров. Годный контент, однако. Но я с тобой поделюсь, Дуня. Я не жадный. На вот, – он положил на стол несколько пятитысячных.

– Подождите, я должна Вас рассчитать.

– Да здесь хватит! Идемте, пацаны, а то сейчас здесь будет жарко.

Гошик впервые хохотнул, наскоро заглотил оставшиеся три вареника и залпом осушил стакан кофе. Дуня выпрямилась и выжидательно посмотрела на Свиря, но тот лишь улыбнулся и подмигнул.

Мы вышли к золотому Гелику и тут же увидели бегущую к нам толпу молодых людей. Их было человек пятнадцать. Бежали со стороны метро.

– Это мои подписчики, – ухмыльнулся Свирь.

Толпа приблизилась к нам.

– Свирь, где телка? Она внутри? Не убежала? – засыпали вопросами.

– Внутри, – махнул рукой Свирь.

Мы сели в Гелик.

– А что они сделают с Дуней? – спросил я.

– А я почем знаю? У всех разные цели, но они объединяются в вестибюле метро, как мне рассказывали, и приходят все одновременно.

– Ну чего, по домам? – поинтересовался Гошик.

– Да, на сегодня хватит, – откликнулся Свирь. – Тебя куда подвезти, Слава?

Я назвал адрес, конечно, не своего дома. Мы быстро доехали, по пути обменявшись контактами.

– Ну всё, тогда до завтра! Ждем тебя на гонки!

– Давайте, было приятно познакомиться!

Я вылез, а они уехали. Бесцельно побродив возле элитного жилого комплекса – дома моей мечты – я направился к офису. Метро было закрыто, а на такси не было денег. До настоящего своего дома на окраине города я не дошел бы и до утра, поэтому и решил вернуться в офис.