Отец Галактион
пред утренней зарёю
престрашною биткою
заводит сильный звон.
Над ж…пою соседки,
наевшися он редки,
едьбою так трезвонит,
что бедна баба стонет.
Келейников собор,
монаху подражая,
и благочинно зная
монашески задор,
с драчёными х…ми
и постными м…ами
легко по кельям пляшут,
е…дами машут.
Отец Галактион,
как человек учёный,
имея х…й дрочёный,
предписывал закон:
так борзо не скачите,
в смиренье х…й дрочите,
еть не мешайте нам,
честным Отцам.
Встань, Ванька, пробудися,
День радости настал.
Скачи, пой, веселися,—
на землю плод твой пал.
Днесь кровь твоя лилася.
Танюшка родилася!
Умножилось число б…дей.
Три выпей вдруг стакана
и водки и вина.
Да здравствует Татьяна,
утех твоих вина!
Беги скорей умыться,
с похмелья ободриться.
На лиговский спеши кабак.
А ты расти спорее,
возлюбленная дщерь.
Етись учись скорее,
х…ям отверзи дверь.
Х…ёв не ужасайся.
К ним бодро подвигайся.
Ты матушке последуй в том.
Она едва достигла,
Танюша, возраст твой,
как все х… воздвигла,
дроча их, над собой.
Ног плотно не сжимала.
Послюнивши пускала
Претолстый х…й дьячка Фомы.
Когда ж потом узнала,
сколь сладок х…й в п…де,
подол всем залупала,
за грош е…сь везде.
И ты тому ж учися,
смела будь, не стыдися.
Маши, не бойсь, е…ся в прах.
На то ведь ты родилась,
п…дой чтоб промышлять.
И бабка не стыдилась
тем твой дом питать.
Ведь по миру б ходили,
скитаясь бы просили
под окнами от алчбы хлеб.
Но слушай, свет Танюша,
Жаль дать свиньям твой цвет.
Твоя, ах! мне махнуша
от зависти всю совесть рвет.
Не мужикам то пища.
Годится им п…дища
ужасная жены моей.
Так время не теряя
к нам в Питер поспешай,
скачи, скачи скоряе,
прямой найдешь здесь рай.
Есть некто мне приятель,
лихой всех об…батель.
За первый раз даст пять рублей.
Он счастье нам устроит,
в замужство даст тебя.
Награду тем удвоит,
потеша сам себя.
Слыть будешь копиистша,
потом канцеляристша.
Толь знатному я буду тесть.
Весь род наш тем восстанет,
Прославится во век.
Просить меня тот станет,
плетьми сперва кто сек.
П…зды твоей доброта
и ё…ров щедрота
вдруг бедных нас обогатят.
Отраду шумного народа,
красу дражайшия толпы,
воспой в крылах и губнах ода,
внемлите, блохи, вши, клопы.
Рассейтесь ныне мысли пьяны.
О, ты, что рюмки и стаканы,
все плошки, бочки, ендовы
великою объемлешь властью,
даешь путь пьяницам ко счастью,
из буйной гонишь страх главы!
Вина и пива покровитель,
к тебе стремится шум гудка.
Трактиров, кабаков правитель,
и ты, что борешься с носка,
боец кулачный и подъячий —
все купно с алчностью горячей,
разбитой кулаками впух.
К сей красной песне преклоните
и громкой похвале внемлите,
что мой воображает дух.
Сей Бахус, что во всех забавах
своей возвысил славы рог.
Во градах весел и дубравах
щедроты своей в залог
воздвигнул алтари и храмы,
где взятки целыми мешками
ему на жертву отдают,
хвале покровы их внимая
и воплем воздух раздирая
дружатся, бьются, пьют, поют.
Дремучего превыше леса,
ходячих ниже облаков,
взнося до третьего завеса
уж веки провели веков.
Исполнившись до сыта хмелю,
врут про Ерему и Емелю,
пока все дело разрешат,
до сильного достигши спору
от нестерпимого задору
в любви друг друга заушат.
Солдат о службе тут не тужит,
хоть страшен, стал быть, генерал.
Кулак ему с ефесом служит,
чтоб страх геройством побеждал.
Единым помахавши усом,
он Геркулеса сделал трусом
и стойку вздором всколебал.
Подобясь сильному герою,
отнюдь он не боится строю,
что пышною спиной попрал.
Язык прильнув и изостривши,
тут ябедник бежит на суд,
вдруг все крючки в свой ум вперивши,
за тайной правду подал уд.
Служа и правым и виновным,
пример даёт делам любовным,
и как Елена красотой
троян и греков воспалила,
хотя всем крупно ею льстила,
так плут душёю льстит простой.
Источник благостей толиких,
вдруг составляя брань и мир,
из малых делаешь великих,
меняешь с рубищем мундир.
Дородством иногда и туком
или по рёбрам чистым стуком
снабжаешь всех, кто чтит тебя.
В сей ратной песне долг последний
тебе отдавши, всяк безвредный
да будет, Бахуса любя.
Каким виденьем я смущен?
В боязни дух и сердце ноет.
Я зрю, ах! х…й в п…зду впущен,
Жена, стояща раком, стонет.
Без слез слаба она терпеть
Дыры трещащия раздранья,
От толстой плеши попиранья
Возносит глас: «Престань, о! еть!»
Не внемлет плач, не чует страх,
Не зрит, что дух жены трепещет,
Ярясь, е…ет ее монах,
Храпит, меж бедр м…дами плещет.
Прекрепко движет меж лядвей,
Изо рту пену испущает,
Достать до почек ее чает,
Чтоб всласть скончать труды свои.
Мертва почти жена лежит,
Но плешь седого старца тамо,
Он слезть, пришедши в жар, не мнит,
Е…ет ее еще упрямо,
Брадой махая с клобуком,
Ревет как вол он разъяренны,
Что еть телицу устремленны,
Ничуть неслабшим е…даком.
Едва души осталась часть
В жене смертельно зае…енной,
Святы отец, вкусивши сласть,
Предстал с молитвой умиленной
И, скверну с х…я счистя прочь,
Жену десницей осеняет
И так в смиреньи ей вещает:
«Восстань, духовна с миром дочь!
Теперь избавлена ты мной
Грехов от тягостного бремя
Моей святительской е…дой,
С сего не будешь боле время
Во беззаконьях жизнь влачить,
Но, ставши мною уе…енна,
Ты стала в святость облеченна,
Сподобившись мой зуд смягчить».
Познав, священно е…ена,
Жена желанну ту отраду,
От всех грехов что прощена
И что не должно боле аду
Уж ей страшиться наконец,
Последни силы собирает,
Глаза на старца обращает,
Вопит: «Святой, святой отец!»
Рекла и дух пустила свой,
Лежит тут тело умерщвленно,
Открыта ж…пой и п…здой,
В крови, в сраму, все обагренно.
Монах изволил много еть,
Тем страстотерпица скончалась,
Вздохнув, покойница ус…алась,
Когда невмочь пришло терпеть.
О ты, священный ермонах,
Счищающий грехи биткою,
Меня и вчуже объял страх,
Как ты храбрился над п…дою.
Я муки все хочу стерпеть,
А в век веков ради прощенья
От страшна х…я разъяренья
Тебе, монах, не дамся еть.
Прости мою вину, почтенная п…зда,
Что днесь осмелилась писать к тебе е…да.
X…й чести знать тебя еще хоть не имеет,
Однако почитать достоинство умеет,
Он слышит о тебе похвальну всюду речь
И для того к себе он в дружбу мнит привлечь,
В таких же чтоб об нем ты мненьях пребывала,
Какие ты ему собой, п…зда, вливала.
Желание его ни в чем не состоит,
Лишь только б изъяснить, как он всегда стоит,
Тобою ободрен, как крепость получает,
Как новые тобой утехи ожидает.
Как в мысль, когда п…зда лишь только ни придешь,
Из мысли ты его никак уж не уйдешь.
Колико с горести ручьев не проливает,
Что долго он твою приязнь не получает,
Не знаю я причин тех праведных сказать,
Чем можешь ты меня так много побуждать,
Куда ни обращусь – все власть твою являет,
И все меня к тебе насильно привлекает.
Пространнейший мой ум как на плешь ни взвожу,
Везде тебя, п…зду, в природе нахожу.
М…де, мои друзья, последнее созданье,
Имеют внутрь к тебе сердечное желанье,
Послышат где тебя – отдыху не дают
И склонности свои тот час в меня лиют,
Твердят оне, чтоб я с тобою повидался,
Припав чтобы к тебе, с тобой поцеловался
И слезным с радости потоком омочил,
К своим чтобы тебя приязням приучил,
Они же искренно тебя хотят обнять,
Уста твои к себе приятно прижимать.
Итак, скончав, прошу, прими сие писанье,
Почтенная п…зда, которого желанье
Лишь в дружбе чтоб тебе быть с х…ем, изъяснить,
А х…й тебя давно, п…зда, достойно чтит.
Могущая е…да, сияюща лучами,
Имеюща приязнь с почтенными м…дами,
Писание твое принять имела честь
С восторгом радостным и оное прочесть.
Прочетши ж оное, творю благодаренье
За то, что многое ты изъявил хваленье,
Которого, однак, совсем не стою я.
Чем ласковость твоя почтила так меня?
Приязни, х…й, со мной ты ищешь заведенья,
Колико на мое попал ты вожделенье,
Сама давно того желает уж п…да,
Чтоб мне была твоя знакома бы е…да
И с нею чтобы я имела обхожденье,
Вседневное к себе с м…дами посещенье.
Не буду я писать здесь радости моей,
Какую получу я встретивши друзей.
Ты пишешь, х…й, ко мне, что будешь целоваться,
М…дами будешь ты бессчетно обниматься,
Но слабости п…ды ты должен, х…й, простить,
Что так красно она не может изъяснить,
Витийствами твоя как плешь преиспещренна,
Довольно скажет так п…зда тебе смиренна:
Не буду, свет, тебя я просто лобызать,
Но буду я тебя взасос, х…й, целовать,
А будущим с тобой друзьям твоим м…дам
На волю обнимать я им себя отдам.
Светлейшая е…да, такое-то почтенье
Имеет за твое п…зда благодаренье.
Если б так х…и летали,
Как летают птицы,
Их бы тот час поимали
Красныя девицы,
Все расставили бы сетки,
Посадили б в нижни клетки.
Если б плавали п…здушки
Так, как плавают лягушки,
Около болот бы м…душки
Построили б избушки,
А х…и бы остряки
Пошли б все в рыбаки
И, закинувши сеть,
Зачали б п…зду еть.
Не славного я здесь хочу воспеть Приапа,
Х…ям что всем глава, как езуитам папа,
Но в духе я теперь сраженье возвещать,
В котором все х…и должны участье брать,
И в славу их начать гласить п…зду такую,
Котора первенства не уступает х…ю.
Везде она его ругаясь презирает,
Все слабостью его предерзко укоряет
И смело всем х…ям с насмешкой говорит:
– Из вас меня никто не может усладить.
Во всех почти местах вселенной я бывала
И разных множество х…ев опробовала,
Но не нашла нигде такого х…я я,
Чтоб удовольствовать досыта мог меня,
За что вы от меня все будете в презреньи
И ввек я против вас останусь в огорченьи,
Которое во мне до тех продлится пор,
Пока не утолит из вас кто мой задор,
Пока не сыщется столь славная х…ина,
Который бы был толст, как добрая дубина,
Длиною же бы он до сердца доставал,
Бесслабно бы как рог и день и ночь стоял
И, словом, был бы он в три четверти аршина,
В упругости же так, как самая пружина.
X…и, услышавши столь дерзкие слова,
– Пропала, – мнят, – с п…здой ввек наша голова,
С тех самых пор, как мы на свете обитаем
И разные места вселенной обтекаем,
Таскаемся везде, уже есть с двадцать лет,
И думаем, что нас почти весь знает свет,
Ругательств же таких нигде мы не слыхали,
Хоть всяких сортов п…зд довольно мы е…али.
Что им теперь начать, сбирают свой совет.
– Знать, братцы, – говорят, – пришло покинуть свет,
Расстаться навсегда с злодейскими п…здами,
С приятнейшими нам е…ливыми странами.
Мы вышли, кажется, длиной и толстотой,
И тут п…зды вничто нас ставят пред собой.
Осталася в одном надежда только нам,
Чтобы здесь броситься по б…ядским всем домам,
Не сыщется ль такой, кто нас бы был побольше,
Во всем бы корпусе потверже и потолще,
Чтоб ярость он п…зды е…ливой утолил
И тем ее под власть навек бы покорил.
Последуя сему всеобщему совету
Раскинулись х…и по белому все свету,
Искали выручки по всем таким местам,
Где только чаяли е…ливым быть х…ям.
По счастью х…й такой нечаянно сыскался,
Который им во всем отменным быть казался:
По росту своему велик довольно был
И в свете славнейшим е…акою он слыл,
В длину был мерою до плеши в пол-аршина,
Да плешь в один вершок – хоть бы куды машина.
Он е… в тот самый час несчастную п…зду,
Которую заеть решили по суду
За то, что сделалась широка через меру,
Магометанскую притом прияла веру;
Хоть абшита совсем ей не хотелось взять,
Да ныне иногда сверх воли брать велят.
Х…и, нашед его в столь подлом упражненье,
– Какое сим, – кричат, – заслужишь ты почтенье?
Потщися ты себя в том деле показать,
О коем мы хотим теперь тебе сказать.
Проговоря сие, п…зду с него снимают,
В награду дать ему две целки обещают,
Лишь только б он лишил их общего стыда,
Какой наносит им е…ливая п…зда.
Потом подробно все то дело изъясняют
И в нем одном иметь надежду полагают.
Что слыша, х…й вскричал: – О вы, мои м…де!
В каком вам должно быть преважнейшем труде.
Все силы вы свои теперя истощайте
И сколько можете мне крепость подавайте.
По сих словах х…и все стали х…й д…очить
И всячески его в упругость приводить,
Чем он, оправившись, так сильно прибодрился,
Хотя б к кобыле он на приступ так годился.
В таком приборе взяв, к п…зде его ведут,
Котора, осмотрев от плеши и до м…д,
С презреньем на него и гордо закричала:
– Я больше в два раза тебя в себя бросала.
Услышав х…й сие с досады задрожал,
Ни слова не сказав, к п…зде он подбежал.
«Возможно ль, – мнит, – снести такое огорченье?
Сейчас я с ней вступлю в кровавое сраженье».
И тотчас он в нее проворно так вскочил,
Что чуть было совсем себя не задушил.
Он начал еть п…зду, все силы истощая,
Двенадцать задал раз, себя не вынимая,
И е… ее, пока всю плоть он испустил
И долго сколь стоять в нем доставало сил.
Однако то п…зде казалося все дудки.
– Е…и, – кричит она, – меня ты целы сутки,
Да в те поры спроси, что чувствую ли я,
Что ты, прескверный сын, хотя е…ешь меня,
Ты пакостник, не х…й, да так назвать, х…ечик,
Не более ты мне, как куликов носочек.—
Потом столкнула вдруг с себя она его,—
Не стоишь ты, – сказав, – и секеля мово,
Когда ты впредь ко мне посмеешь прикоснуться,
Тебе уж от меня сухому не свернуться,
Зае…инами ты теперь лишь обмочен,
А в те поры не тем уж будешь орошен,
Я скверного тебя зас…у тогда как грека
И посрамлю ваш род во веки и в век века.
Оправясь от толчка, прежалкий х…й встает
И первенство п…зде перед собой дает,
Х…и ж, увидевши такое посрамленье,
– Возможно ль снесть, – кричат, – такое огорченье?
Бегут все от п…зды с отчаяния прочь,
Конечно, – говорят, – Приапова ты дочь.
Жилища все свои навеки оставляют
И жить уж там хотят, где ж…пы обитают.
По счастью их тот путь, которым им идтить
И бедные м…де в поход с собой тащить,
Лежал мимо одной известной всем больницы,
Где лечатся х…и и где стоят гробницы
Преславных тех х…ев, что заслужили честь
И память вечную умели приобресть.
За долг они почли с болящими проститься,
Умершим напротив героям поклониться.
Пришед они туда всех стали лобызать
И странствия свово причину объявлять,
Как вдруг увидели старинного знакомца
И всем большим х…ям прехрабра коноводца,
Который с года два тут в шанкере лежит,
От х…ерыка он едва только дышит.
Хотя болезнь его пресильно изнуряла,
Но бодрость с тем совсем на всей плеши сияла.
Племянником родным тому он х…ю был,
Который самого Приапа устрашил.
Поверглись перед ним х…и все со слезами
И стали обнимать предлинными м…дами.
– Родитель будь ты нам, – к нему все вопиют,—
П…зды нам нынече проходу не дают,
Ругаются все нам и ни во что не ставят,
А наконец они и всех нас передавят.
Тронися жалостью, возвысь наш род опять
И что есть прямо х…й, ты дай им это знать.
Ответ был на сие болящего героя:
– Я бы для ради вас не пожалел покоя,
Но видите меня: я в ранах весь лежу,
Другой уже я год и с места не схожу
От шанкера теперь в мученьи превеликом
И стражду сверх того пресильным х…ерыком,
Который у меня мои все жилы свел.
Такой болезни я в весь век свой не имел;
Стерпел ли б я от п…зд такое оскорбленье —
Я б скоро сделал им достойно награжденье.
Такой ответ х…ев хоть сильно поразил,
Однако не совсем надежды их лишил.
Вторично под м…де все плеши уклоняют,
К войне его склонить все силы прилагают.
– Одно из двух, – кричат, – теперь ты избери:
Иль выдь на бой с п…здой, иль всех нас порази.
Тронулся наш герой так жалкою мольбою.
– Ну, знать, что, – говорит, – дошло теперь до бою,
Вить разве мне себя чрез силу разогнуть
И ради уже вас хоть стариной тряхнуть.
Проговоря сие, тот час он встрепенулся,
Во весь свой стройный рост проворно разогнулся,
В отрубе сделался с немногим в три вершка,
М…де казалися как будто два мешка,
Багряна плешь его от ярости сияла
И красны от себя лучи она пускала.
Он ростом сделался почти в прямой аршин
И был над прочими как будто господин.
Х…и, узрев его в столь красной позитуре,
– Такого х…я нет, – кричат, – во всей натуре,
Ты стоишь назван быть начальником х…ев,
Когда ни вздумаешь, всегда ети готов.
Потом, в восторге взяв, на плеши подымают,
Отцом его своим родимым называют,
Всяк силится ему сколь можно услужить
И хочет за него всю плоть свою пролить.
Несут его к п…зде на славное сраженье.
– Будь наше ты, – кричат, – х…ино воскресенье.
С такою помпою к п…зде его внесли,
Что связи все ее гузенны потрясли —
Она вскочила вдруг и стала в изумленьи,
Не знала, что начать, вся будучи в смятеньи.
А х…й, узрев п…зду, тотчас вострепетал,
Напружил жилы все и сам весь задрожал,
Скочил тотчас с х…ев и всюду осмотрелся,
Подшед он к зеркалу, немного погляделся,
Потом к ней с важностью как архерей идет
И прежде на п…зду х…ерыком блюет,
А как приближился, то дал тычка ей в губы.
– Мне нужды нет, – вскричал, – хоть были б в тебе
О проекте
О подписке