О вы, священницы борделя,
Наставницы младых красот,
Вы первого обман апреля
На весь уже простерли год,
Вам таинства везде известны,
И ваши хитрости прелестны
Так, как волшебством нас мрачат.
Вы сделать из старухи целку
Считаете для вас безделку.
Мне вас досталось умолять.
За что, не знаю, вы в презренье,
За что гонимы вы от всех?
К вам должно всем иметь почтенье,
Вы матери драгих утех,
К вам в нуждах ближний прибегает,
Отраду в муке обретает
Вдовец, женатый, холостой.
Где б ярость мы х…ев смягчали,
Где б разны роскоши узнали,
Как не в обители такой?
Еще мой х…й не так согнулся,
Чтоб вовсе твердость потерял.
Не мните, чтоб он не проснулся
И чтоб, узря п…зду, не встал;
Хотя бы вовсе был бессилен,
Но ваших смысл красот обилен
Его в желанну крепость взвесть.
Чего не сделают п…здами,
То сделают они руками;
Кто может хитрость их исчесть!
Я помню, негде чел недавно,
Как некакий скупой старик
В неделю раз один исправно
Ходить в бордели приобвык.
За то, кто сделать то возмется,
Что у скупого раз зайдется,
Велику плату положил.
А без того имел все даром,
И денежки свои с товаром
Всегда с собою уносил.
Одна сестра за то взялася,
Что только их старик трудил
И что еще при том смеяся
С собою деньги уносил.
Схватя подвязку шерстяную
И кликнув из подруг другую,
Взяла конец, дала другой,
Х…й слабый в петлю положила
И так его защекотила,
Что нехотя вздохнул скупой.
Дошел и я, красы драгие,
Дошел и я до сей беды.
Бывали времена такие,
Когда платили мне п…зды,
Бывало, все за мной ходили,
Бывало, все меня просили,
Чтоб раз один хотя уе…;
За то меня вы одаряли,
Но вы лишь деньги прое…али,
А я вам силу всю прое….
Теперь, сестры златолюбивы,
Я к вам прибегнуть принужден,
Счастливы вы и пресчастливы,
Что вами мир весь населен,
Старайтесь мне вы дать отраду,
А я за это вам в награду
Стараться буду вас про…ть,
За всякий раз я малакейку,
Конечно, дам вам не копейку,
Но будут все рубли звенеть.
Дела пребодрого героя
Потщися, мысль моя, воспеть!
Я, громкой лиры глас настроя,
Прославлю то, как х…й мог еть.
О ты, пребодра животина,
О ты, пречудная шматина,
Коликих ты достоин од!
Ни рвы, ни камни, ни вершины,
Ни адской челюсти стремнины
Сдержать не могут твой поход.
Хоть много в древности прославлен
Победоносный Геркулес
И не один трофей поставлен
В знак бывших от него чудес,
Но если бы он был в том внятен,
Сколь женщинам твой ствол приятен,
То б он страданья не видал,
Любовью сильною сгорая,
К Амфоле страстно приступая,
Тебя бы он ей в руки дал.
Когда на брань х…й ополчится
И станет в ярость приходить,
Когда багряна плешь зардится,
То кто возможет сокрушить?
Хотя меж ног клади оковы
Иль челюсти разверсты львовы,
Но он, опершись на м…дах,
Не я ль Дидоне у Енея
Принудил с м…д площиц таскать?
Какая ж мне за то отрада,
Какая в старости награда?
Я верных мало зрю сердец,
А я всей твари обновитель,
Ея блаженства совершитель
И всем зиждитель и отец.
Восстань, восстань и напрягайся,
Мой х…й, мужайся, стой, красней,
На грозну брань вооружайся
И стену ты п…зды пробей.
Пробей и, кровью обагренный,
Явись, сугубо разъяренный,
Удобен к новым чудесам.
Да возгласят хвалы повсюды
Тебе, герой, другие уды,
Воздвигнув плеши к небесам.
В источник п…здий окунися,
Но пламень свой не утуши,
В крови победы омочися
И плешью, х…й, стихи пиши.
Хвали себя, колико можно,
Чтоб быть хвалену, хвастать должно:
Дар гибнет там, где славы нет.
Хотя ты грановит и ярок,
Хоть толст, красен, ретив и жарок,
Не скажешь – не узнает свет.
Се уж таинственною силой
Тебя колеблет ратный жар,
Восстал герой, влекомый жилой,
Восстал, готов свершить удар.
О витязь! красный и любезный!
Героев больше всех полезный!
Без броней и без всяких сбруй,
Тобой природа вся живится,
Тобой все тешится, родится,
Тобой, всех благ источник – х…й!
О, дар, из всех даров дражайший!
Ты, х…й, всего нужнее нам,
Для нас ты к счастью путь сладчайший,
Орудие утех п…здам.
И радость только там родится,
Где х…й стоит, где он ярится,
Геенна там, где х…я нет.
Когда б Судьба тя не создала,
Природа б целкою страдала
И пребыл бы кастратом свет.
Ты всех и вся равно прельщаешь,
Когда ты крепко лишь стоишь,
Равно в треухе утешаешь,
Как и под чепчиком манишь.
Коль девушка когда стенает —
О чем? – Тебя она желает,
Ценою крови х…й купить.
О чем же там вдова крушится? —
Что не с кем ей повеселиться
И некому вдове забить.
Молодка, облившись слезами,
Рыдает, проклиная щель,
Царапает п…зду руками,
Коль отлучен от ней кобель.
Молодушка о том крушится,
Что больше не стоит, валится
Хозяинов буйной кутак.
Весь свет тебя, х…й, прославляет,
Хоть именем не называет,
Но делом х…ю служит всяк.
Гомер на лире велегласной
Не гнев Ахилла воспевал —
Тебя он пел, о х…й прекрасный!
Хоть х…ем он не называл.
Коль Бризеида бы смягчила
Е…дак Ахиллов, что взд…очила,
То не сердился б воин сей.
И в славу б те еще е…али
Цари, кой, како прах, пропали,
Сраженны плешью, х…й, твоей.
Когда п…зды Ахилл лишился,
Он х…ем плошки разбивал,
Но, чтоб он в гневе усмирился,
Патрокл ему в задок давал.
Потом, когда сего убили,
Тогда-то х…я рассердили;
Он взял копье и шел на брань.
Разил, губил всех без пощады,
Приамовы тут пали чады,
Почувствуя е…ды сей длань.
Дидона, против всех воюя,
Могла ли ратися с тобой?
На вертеле троянска х…я
Сама изжарилась с п…здой.
А та не х…ем ли сраженна,
П…зда, к звезде что обращенна,
Когда уже пропал в ней смак?
Диана, х…й не знав, гордилась,
Сама увидевши, взвалилась
К Андиомону на кутак.
Колико крат ни унижался
Юпитер, позабыв себя,
В быка и гуся обращался,
Чтоб только усмирить тебя.
Венера целый век прельщала,
Однако же не устояла
Против кривого мужика,
Красы всю хитрость истощила
На то, чтоб наконец хватила
Кузнечна жарка е…дака.
Живи, о х…й! и утешайся
Бессмертной славой сих побед,
Е…и и ввеки не прельщайся
На гибельный премудрых след.
Они природу посрамляют
И бедные п…зды не знают,
П…зды, чего приятней нет!
Когда б одни лишь мудры жили,
Они б в пять лет опустошили
Сей людный и прекрасный свет.
О вы, парнасские питомцы!
Составьте велегласный хор,
Писатели и стихотворцы
И весь чистейших сестр собор,
Согласно х…я прославляйте,
Из рода в род стоять желайте,
Да он вдохнет вам жар, как петь!
А я вам подражать не буду
И то вовеки не забуду,
Что х…й нам дан на то, чтоб еть.
Раз…б я б…ди вас Парнасски,
И Феба раз…бену мать,
Х…й вялый коего без тряски
Не мог уж и на Дафну встать!
Приап! к тебе я прибегаю!
Ты х…й в п…зду забил как сваю,
За…бки жарки льешь рекой,
Ты дух мой подкрепи и силы,
Пролей в мои на час все жилы
Из м…д яристых пламень твой.
Да все дрочат и распалятся!
Спеши ко мне, е…ливый род!
Где я? чем очи здесь пленятся?
Из штанов лезет уж урод!
М…де я вижу здесь упруги,
Там ляжки белы, жирны, туги;
Х…и полками вздрочены;
Зрю жопы без волос и чисты,
Прекрасны титьки, жарки п…зды,
В за…бинах погружены.
На век оставшись пред очами,
Собор предметов столь драгих,
Моими будьте божествами,
Служений целию моих!
Пусть храм для вас сооружают,
Е…аки в нем да устремляют
Везде на вас глаза свои;
За…бки будут приношеньем,
А с м…д волосья украшеньем,
Жрецами будут там х…и.
Все твари, кои землю, реки,
Моря, болота, лес селят;
Слон, кит, орел и человеки
Всегда п…ться норовят.
Как град за…бины валятся,
Глупец и умный – все ярятся,
П…здой и е…лей свет живет;
П…зда в утехи погружает,
П…здой всяк счастья достигает;
А еть нельзя – постыл и свет.
Гудок, не лиру принимаю,
в кабак входя, не на Парнас.
Кричу и глотку раздираю,
с бурлаками взнося мой глас.
Ударят в бубны, в барабаны
удалы добры молодцы,
в тазы, и ложки, и стаканы
фабричны славные певцы.
Трюх, трях, сыра земля с горами!
Трясись, сине море, м…дами.
Хмельную рожу, забияку,
рвача, всесветного пройдака,
борца, бойца пою, пиваку,
ширяя в плечах бузника!
Молчите ветры, не бушуйте.
Не троньтесь дебри древеса.
Лягушки в тинах не штурмуйте.
Внимайте стройно небеса!
Между кулачного я боя
узрел тычков, пинков героя.
С своей, Гомерка, балалайкой,
и ты, Вергилишка, с дудой
с троянской греков шайкой
дрались, что куры пред стеной.
Забейтесь в щель и не ворчите,
и свой престаньте бредить бред.
Сюда вы лучше поглядите.
Иль здесь голов удалых нет?
Бузник Гекторку, если в драку,
прибьет, как стерву иль собаку.
О ты, Силен, наперсник сына,
Семелы ражей красный муж,
Вином раздута животина,
Герой во пьянстве жадных душ.
Нектаром брюхо наливаешь,
смешав себе с вином сыты,
ты пьешь, меня позабываешь
и пити не даешь мне ты?
Ах! будь подобен Ганимеду,
подай вина мне, пива, меду!
Вино на драку вспламеняет,
дает в бою оно задор,
вино п…зду разгорячает,
с вином смелее крадет вор.
Дурак, напившися, умнее,
затем, что боле говорит.
Вином и трус живет смелее.
И стойче х… с вина стоит.
Вином проворне бл…дь встречает.
Вином гортань, язык вещает.
Хмельной Баханта-целовальник,
ты дал теперь мне пить, крючок.
Буян я сделался, охальник,
Гремлю уж боле как сверчок.
Хлебнул вина, разверзлась глотка,
вознесся голос до небес,
ревёт во мне и хмель, и водка,
шумит дубрава, воет лес.
Трепещет твердь и бездна бьётся,
пыль, дым в полях и вихрь несётся.
Восторгом я объят великим.
Кружится буйна голова.
Е…ал ли с жаром кто толиким
п…зду, чтоб шамкала слова.
Он может представленье точно
огню днесь сделать моему.
Когда в п…зде уж будет сочно,
колика сладость тут уму!
М…де п…зду по губам плещут,
душа и члены в нас трепещут.
Со мной кто хочет видеть ясно,
возможно зреть на блюде, как
виденье страшно и прекрасно,
взойди ко мне тот на кабак.
Иль став где выше на карету,
внимай преславные дела,
чтоб лучше возвестити свету
стена котора прогнала,
которая склонилась с боем,
котора тыл дала героям.
Между хмельнистых лбов и рдяных,
между солдат, между ткачей,
между холопов бранных, пьяных,
между драгун, между псарей
Алешу вижу я стояща.
Ливрею синюю спустил,
разит противников грозяща.
Скулы имея взор моршлив,
он руки быстро простирает,
в висок ударит, в жабр жадает.
Зевес, сердитою биткою
щелкавши по лбам кузнецов,
не бил с свирепостью такою,
с какой он стал карать бойцов.
Расквасивши иному маску,
зубов повыбрал целый ряд.
Из губ пустив другому краску,
пихнул его в толпу назад,
сказав: мать в рот всех на…баюсь,
таким я говнам насмехаюсь».
Не слон ети слониху хочет,
ногами бьет, с задору ржёт.
Не шмат его в п…де клокочет,
когда уж он впыхах е…т.
Бузник в жару то стоя рвется
и глас его как сонмов воз
в дыре Плутона раздается,
живых трепещет смертных род.
Голицы прочь, бешмет скидает,
дрожит, в сердцах отмстить желает.
Сильнейшую узревши схватку
и стену где холоп пробил,
схватил с себя, взял в зубы шапку,
по локти длани оголил;
вскричал, взревел он страшным зевом,
не бойсь, ребята, наши, стой!
Земля подвиглась горы с небом
приял бурлак тут бодрость строй.
Уже камзолы отступают,
уже брады поверх летают.
Пошел Бузник, тускнеют вежды,
исчез от пыли свет в глазах,
летят клочки власов, одежды,
гремят щелчки, тузы в боках.
Как тучи с тучами сперлися,
секут огнем друг друга, мрак.
Как сильны вихри сорвалися,
валят древа, туманят зрак.
Стеной так в стену ударяют.
Меж щек, сверх глаз тычкой сверкают.
О бодрость, сила наших веков!
Потомков дивные дела.
О храбрость пьяных человеков
Вином скрепленные чресла!
Когда б старик вас зрел с дубиной,
которой чудовищ побил,
которой бодрою елдиной
сто п…д, быв в люльке, пробудил,
в свой стыд предвидя сии премены,
не лез бы в свет он из Алкмены.
Бузник не равен Геркулесу.
Вступив в размашку, начал пхать.
И самому так в век Зевесу
отнюдь м…дом не раскачать.
Кулак его везде летает.
Крушит он зубы внутрь десён.
Как гром, он в уши поражает.
Далече слышен в жопе звон.
Трепещет сердце, печень бьётся,
в портках с потылиц отдаётся.
Пришла коса на твердый камень.
Нашел на доку дока тут.
Блестит в глазах их ярость, пламень,
как оба страшны львы ревут.
Хребты имеючи согбенны,
претвердо берцы утвердив,
как луки, мышцы напряженны,
стоят, взнося удар пытлив,
друг друга в силе искушают,
махнув, вперед, назад ступают.
Недолго длилася размашка.
Алеша двинул в жабры, в зоб,
но пестрая в ответ рубашка —
лизнул Бузник Алешу в лоб.
Исчезла бодрость вмиг, отвага.
Как сноп упал, чуть жив лежит,
в крови уста, а в жопе брага,
руда из ноздр ручьем бежит.
Скулистое лица холопа
не стало рожа – стало жопа.
На падшего Бузник героя
других бросает, как ребят.
Его не слышно стона, воя.
Бугры на нём людей лежат.
Громовой плешью так Юпитер
прибил Гиганта, бросил в Ад.
Надвигнув Этну, кишки вытер,
бессилен встати, Енцелад.
Он тщетно силы собирает,
трясет плечми и тягость пхает.
Как ветр развеял тонки прахи,
исчез и дым, и дождь, и град,
прогнали пестрые рубахи
так в мах холопей и солдат.
Хребет, затылок откровенны.
Несут они с собою страх.
Фабричны, в вые разъяренны,
тузят во след их в сильный мах.
Меж стен открылось всюду поле.
Бузник не зрит противных боле.
С горы на красной колымаге
Фетидин сын уж скачет вскок,
затем, что ночь пришед во враге,
фату развесила платок.
Тем твердь и море помрачилась
и он с великого стыду,
О проекте
О подписке