Вольфрам сообщал, что древняя арабская рукопись о чаше была найдена провансальцем Киотом в испанском городе Толедо. И кто же был ее автором? "Один язычник по имени Флегетанис был очень уважаем за ученость. Этот большой знаток природы происходил от Соломона; его родители принадлежали к одной израильской семье в очень далекие времена, когда святое крещение еще не оберегало от адского огня. Это он написал историю Грааля. Флегетанис родился от отца-араба; он поклонялся тельцу. Язычник Флегетанис умел предсказывать исчезновение каждой звезды и момент ее возвращения… все земные события определяются движением светил. Изучая созвездия, Флегетанис открыл глубокие тайны, о которых он говорил с трепетом. Он говорил, что существует предмет, именуемый Грааль. Это имя он ясно прочитал по звездам. Войско ангелов положило его на землю. С тех пор о нем должны были заботиться люди, ставшие христианами, и такие же чистые как ангелы". Легко понять, что слова эти тоже писались не для буквального понимания, особенно о предметности Грааля. Слово "короли" (Грааль у Эшенбаха связан с династией неких загадочных королей, правящих благодаря его могуществу) тоже нельзя понимать буквально, т.к. совершенно не похоже, что это военные вожди или политические лидеры какой-либо страны. Скорее, здесь имеются в виду некие неотразимо обаятельные и потому абсолютно авторитетные люди. И правят они не страной, а неким загадочным сообществом. Парцифаль в конце концов тоже занимает место в этой преемственности. Впрочем, Эшенбах отчасти мог быть под влиянием той самой династической и политической концепции, о которой мы говорили. В связи с этим надо отметить и то, что Фольфрам фон Эшенбах, в отличие от Кретьена де Труа, был не только поэт, но и военный человек, рыцарь, мастер меча, современник тамплиеров (как мы потом покажем, чисто политической организации), с которыми общался в Палестине, и, возможно, что-то слышал от них на эту тему, и использовал потом в своем творчестве.
Нельзя понимать буквально и сведения Эшенбаха о Флегетанисе (имя "Флегетанис" – персидское и означает "знающий звезды"). Например, по другим источникам, древний астроном Флегетанис жил примерно за 1200 лет до рождества Христова, т.е. во времена исхода евреев из Египта, когда у них ещё не было царя. И, как видим, в этой версии уже нет места династическому пониманию Грааля, ведь никаких королевских династий у евреев тогда еще не было. А вот образ Флегетаниса в этом масштабе исторической перспективы приобретает для нас интригующе новое значение. Род царствующего мудреца Соломона у Эшенбаха мог символически означать просто некий род мудрецов. Может, своими сведениями Эшенбах на самом деле иносказательно задавал именно сам масштаб исторической перспективы? И если допустить, что Эшенбах как и Кретьен тоже был вынужден шифровать и маскировать информацию литературно-художественными приёмами, то не могли ли эти его сведения о Флегетанисе служить намёком на то, что тот принадлежал к гораздо более древнему роду, чем род Соломона? А именно к роду в масштабе всей генеалогии библейских патриархов.
Кстати (раз уж мы упомянули о масштабе), когда мы знакомимся с тем, что авторы пишут о Граале, надо всегда и первым делом выяснять каков их заведомо предвзятый масштаб понимания Грааля. Потому что, хотя все сведения и мнения о чаше Грааль порой и очень интересны, но нам-то, наверное, самым интересным было бы попытаться осмыслить и увидеть Грааль как истину, именно как предельную духовно-мистическую правду. Кстати, это и есть наш собственный предвзятый масштаб. Если таковая предельная истина существует и если она имеет к Граалю непосредственное отношение, то, увидев и поняв ее, легко можно будет обнаружить ложность многочисленных переосмыслений и отсеять зерно истины от плевел лжи. Это для нас весьма важно и совершенно необходимо в связи с тем, что слово Грааль уже в новых и разных смыслах в последние века активно использовался эзотериками и мистиками и особенно сейчас на просторах Интернета используется уже современными изотериками и уже в магической направленности. Постепенная демонизация вот корень беды. Хорошие и даже святые слова и понятия постепенно демонизируются. Легко понять, кем и зачем это делается, но в результате-то от этих слов сторонятся, держатся на безопасном расстоянии добропорядочные, но при этом духовно слабые люди. И в результате остающиеся в духовном одиночестве, не знающие куда идеологически приткнуться. А идеология не такая вещь, без которой можно обойтись. Человеку совершенно необходимы если не сложное мировоззрение и убеждения, то, по крайней мере, основные базовые идеи и принципы по которым он живет.
Очистить изначально святое слово от современных эзотерических наслоений и демонизации задача не из простых, и требует не просто высокой культуры, независимости и широты ума, но также духовной отваги, опыта, и сильной интуиции, свободной от штампов общественного мнения. И тогда очищенное истинное понимание слова становится действительно уже в хорошем смысле эзотерическим и мистическим, то есть для узкого высшего круга действительно духовных людей. Ведь в самом изначальном смысле слово эзотерика означает – внутренний, а слово мистика означает – тайна.
Однако слово Грааль и сам образ чаши обладают такой мощной и неприступной ментальной аурой, что, если честно признаться, даже при самом первом впечатлении, идея и образ кажутся настолько ёмкими, что интуитивно мы сразу же приняли их за Божественные, пытаясь в умном созерцании постичь содержание и смысл, еще не ознакомившись как следует с существующей литературой на эту тему. Первое, что приходило в голову, это то, что Грааль – символ идеальной общественности, основанной на идеальных отношениях, или, другими словами, нравственный идеал, реализованный в неком сообществе со всеми вытекающими результатами. Когда же мы внимательно изучили историю ее появления в Европейской литературе 12 века и позже, то были весьма разочарованы: насколько неидеальный смысл вкладывало большинство современных авторов в сей образ. Тогда-то мы и пришли к выводу, что это очередная, на этот раз литературно-публистистическая рефлексия вечной идеи, существующей не только до 12 века, но может даже до сотворения мира. Грааль мистически возвышает приближающихся к нему. Возвышает до неба. Это бесспорно так. Само слово "Грааль" явно имеет небесное происхождение, судя хотя бы по фрагменту "аль", которое надо читать как "Эль", т.е. имя Бога, также как, например, в именах Израэль, Михаэль, Гавриэль, Уриэль. И, возможно, слово "Грааль" существовало в небесном языке еще до сотворения Адама. Известно предание о знающем небесный язык святом Андрее Цареградском, Христа ради юродивом, который, по свидетельству Жития преподобного Иллариона, "преврати язык в сирску речь, и нача себя повести деяти с ним сирски, еликоже мышление и хотяше". Этот небесный, ангельский язык, по традиции называемый сирийским (не путать с языком Сирии) сотворен Богом. Первый, как известно из Библии, именно земной, человеческий язык сотворил Адам (Быт. 2. 19-20.). Впрочем, свои языки, видимо, имели уже племена кроманьонцев, и таких языков было много (протоязыки современных народов). Небесный язык понимают не только ангелы, но и бесы. Преподобный Илларион, изгоняя беса, вопрошает его "сирьскы"… (Из текстов Жития, входящих в Великие Минеи Четьи). Осколок сирского языка сохранило знаменитое византийское церковное песнопение "Терирем". Ангельским языком умели говорить члены первой христианской церкви. Об этой их способности упоминал в своих посланиях апостол Павел. В самом слове "Грааль" слишком чувствуется сирское звучание, запах неба, небесный первоязык. Не на это ли указывает и Эшенбах, когда говорит, что войско ангелов принесло Грааль с неба на землю? Кстати, у Вольфрама фон Эшенбаха Грааль не столько чаша сколько камень. Это камень из рая или же "Lapsit exillis", искаженное "Lapis ex illis" (очевидно, ex caelis) "небесный камень" или "камень света, пришедший с небес". Образ камня часто встречается и в Священном Писании. "Вот, Я полагаю в основание на Сионе камень – камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утверждённый: верующий в него не постыдится" (Ис.28:16). "Камень, коим пренебрегли строители"… скорее всего, именно эту аналогию имел в виду Эшенбах, ведь Грааль тоже отвержен папской римо-католической церковью.
По словам Эшенбаха "Природа Грааля была такова, что тот, кто о нем заботился, должен был быть человеком совершенной чистоты и воздерживаться от всякой вероломной мысли". В другом месте читаем: "только чистый сердцем, самоотверженный, помогающий слабым, сражающийся за добро и справедливость, может созерцать Грааль. Победивший соблазны и искушения этого мира, развивший в себе многие добродетели". Вообще, как здесь, так и в представлении многих других авторов, Грааль неотделим от идеи нравственного совершенства, и в этом, наверное, его главная суть. Причем, если нравственное совершенство понимать не как качество одного человека, а как качество отношений, то, как мы и считали с самого начала, Грааль – это идеал человеческих отношений. Но при этом Грааль есть и символ всяческих благ: изобилия, счастья, и, самое главное, божественной власти и бессмертия ("кто видит его, перестает стареть"). Первый король Грааля Титурель достигает 500-летнего возраста, сохраняя при этом молодость. Невероятное сочетание: блага, к которым на перегонки стремятся все люди, и моральная чистота. Но вот интересное совпадение: Иисус Христос тоже обещал эти же блага, в том числе телесное бессмертие, при условии исполнения Его заповедей, т.е. опять же моральной чистоты. Как видим, налицо то же сочетание. Не признак ли это истины? Но многие люди, думая о Граале, часто стремились только к благам, не замечая непременных условий к их достижению. Гитлеровцы, например, охотно вспоминали легенду о чаше Грааль, дающей власть над миром. В СС к этому относились не просто как к красивой легенде. Эсесовцы предприняли активные поиски в замках катаров на Пиренеях. Руководил экспедицией Отто Ран, автор антикатолической книги "Крестовый поход против Грааля" – о борьбе папского престола против секты катаров. Он тщательно изучал историю катаров, много раз посещал Лангедок, а с 1943 по 1944 год возглавил экспедицию, исследовавшую подземные ходы в районе горы Монсегюр и окрестностей. Через некоторое время распространился слух, что экспедиция увенчалась успехом, но позже информация не подтвердилась, а штурмбанфюрер СС Отто Ран в 1938 году загадочно исчез.
Где-то на востоке высится гора, называемая Монсальват, что значит – гора спасения. На вершине находится замок, обитель высшего братства, с дивным святым храмом. Путь наверх преграждает бурная река и отвесные скалы. Кругом непроходимые леса. В это таинственное место, в это Братство могут попасть лишь "чистые сердцем – те, кто проявил великую преданность Всевышнему, смирение, самоотверженность, стремление помогать слабым, сражаться за добро, и кто всю жизнь боролся во имя защиты священного достоинства Грааля. Только такой может быть позван самим Граалем и попасть в это священное место".
Что же представляет собою этот волшебный святой замок? В старофранцузском романе в прозе "Перлесваус" этот чудесный замок назван Эдемом (!), "дворцом душ", "замком радости". Мистический свет божественной энергии пронизывает и наполняет это место. Как на Западе, так и на Востоке распространена вера, что над общинами святых праведников сияет пламя божественного небесного огня, энергия Св. Духа, которая для верующих людей иногда видима и телесными глазами. Например, в житии Св. Франциска Ассизского написано, что "во время его молитвы так сиял монастырь, что странники вставали, думая, что уже заря".
Внутри замка находится "дивный и святой" храм. Этот храм построен и предназначен для религиозных целей. Ничего не утверждая и ни на чём не настаивая, мы хотим лишь вспомнить тоже некий загадочный храм, показанный пророку Иезекиилю в его последнем, как будто прощальном откровении, настолько таинственном и сложном, что оно могло быть сообщено ему только в символических образах, непереводимых вполне на ясный язык человеческих понятий. К видениям Божественное Откровение прибегает тогда, когда сообщаемая человеку тайна не умещается в слова (Толковая Библия А. П. Лопухина Т. 2 стр. 456). Это видение до сих пор представляет неразрешимую загадку для экзегетов. Надо сказать, что обилие таких таинственных видений, одно другого величественней, является главной особенностью пр. Иезекииля, которого справедливо считают родоначальником еврейской апокалиптики. Имея в виду необыкновенную возвышенность этих видений, Бл. Иероним назвал книгу Иезекииля "океаном и лабиринтом тайн Божиих". У евреев запрещалось не достигшим тридцатилетнего возраста читать первую и последнюю главы этой книги. Но вернёмся к храму. Храм – "на весьма высокой горе" (Иез. 40:2). "Вне храма – стена (замок) со всех сторон его" (Иез. 40:5). Очень важно и удивительно то, что этот храм – не тот храм, который на горе Сион в Палестине. По всем описаниям, причем в самых мелких деталях и подробностях устройства, это именно другой храм, и на другой горе. Кроме того, у Иезекииля совершенно непонятно время возникновения этого храма. Существует ли он с более древних времён, или это славное будущее некоего народа божия? Самым лёгким и безопасным для большинства экзегетов было относить видение к самым последним временам мира. Тогда бы оно совсем не требовало объяснений. Иудейские раввины, например, всегда так и считали, что даваемый видением культ будет осуществляться после первого воскресения. Это и понятно, ибо как можно для иудея допустить мысль, что кроме того единственного храма, который построил Соломон, существует ещё и другой, к тому же, более правильный? Но такое их понимание не неуязвимо. Последние времена так же непостижимы для современного человека, как и его загробная жизнь, и для понимания того и другого нужны не наши теперешние формы мышления (это тем более справедливо для современников Иезекииля). Посему, если бы вся эта большая часть книги Иезекииля говорила бы лишь о неопределенно будущем времени, то она была бы настолько же бесполезна для нас и имела бы не большее значение, чем подробные описания кончины мира, которыми переполнены древние и новые апокрифы. Поэтому все попытки отнести это пророчество к последнему времени грешат тем, что ищут в нём указаний только лишь на определённое время и конкретные события. Между тем, сам пророк прямо и неоднократно предостерегает от такого понимания своего видения: "Возвести дому Израилеву о храме сём, чтобы они устыдились беззаконий своих и чтобы сняли с него меру. И если они устыдятся, всего того, что делали, то покажи им вид храма", "чтобы они сохранили все очертания его и все уставы его и поступали по ним" (Иез. 43:10-11). Следовательно, видение носит, прежде всего, этический характер (Толковая Библия А. П. Лопухина Т. 2 стр. 457-458).
Имеет ли загадочный храм Иезекииля отношение к Граалю или нет, в любом случае надо думать, что с самого начала Грааль включал в себя интуитивное представление об Эдеме и храме в нём, как о священном пространстве, в котором стремится быть верующий человек. Это некое место сгущения мистического бытия, средоточие священных смыслов, вокруг которых организуется священная жизнь, а значит и священная история. Священное время в отличие от профанического измеряется не количеством оборотов земли вокруг солнца, а количеством и качеством событий, т.е. их концентрацией в экзистенциальном смысле. Если человек мучительно не ощущает себя находящимся на духовной периферии, среди несущественных явлений, он не услышит зов Грааля. Такие люди влачат то обывательское прозябание, которого и заслуживают, ибо достоинство выше сего только усилием обретается ("Силою берется" Мф. 11:12). Они могут считать свою жизнь нормальной, но люди мыслящие и наблюдательные хорошо знают, что и человек и сама природа находятся в ненормальном и противоестественном состоянии, далеком от идеальных замыслов Творца. Вот он, круг понятий, в котором находится смысл рассматриваемого нами символа: идеальные замыслы Творца, нормальное состояние природы и истинное существование. Грааль – это ИСТИННОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ. Именно не сокровище, не волшебный предмет, не "мистический пульт" с кнопкой для власти и бессмертия, а истинное духовное состояние, которое дает и божественную власть, и бессмертие. Чаша, как предмет, всегда служила только символом. Для Вольфрама фон Эшенбаха, например, так же как и для анонимного автора "Перлесвауса", Грааль определяется как символ мистического опыта, духовного состояния бытия, включающий в себя поиск и превращение, озарение и связь с небом.
Многие обращают внимание на время появления в Западной Европе текстов, посвященных Граалю. Здесь представляется важным признаком то, что не было ни одного упоминания до тридцатых годов XII века и вдруг бурный расцвет Граалиады в течение следующего столетия. А.В. Веселовский на этом основании делает вывод: "в основе первой части Grand Saint Graal лежит какая-нибудь местная легенда об иудейско-христианской диаспоре в северной Месопотамии, легенда сирийская…" А поскольку время распространения этой легенды в Европе совпадает с крестовыми походами, то напрашивается вывод, что крестоносцы, познакомившись с ней на востоке, принесли ее домой в Европу, где символическое восприятие сменилось буквальным и волшебным. Что ж, правдоподобная историческая гипотеза, но, в этом рассуждении, отчасти, может быть, и близком к истине, обнаруживается, однако, слишком уж научное понимание проблемы, далекое от экзистенциально-поэтического восприятия архетипов (а ведь Грааль это один из них). Карл Густав Юнг неоднократно называл миф о Святом Граале величайшим мифом Средневековья: "Тот, кто говорит архетипами, глаголет как бы тысячей голосов…, он подымает изображаемое им из мира единократного и преходящего в сферу вечного; притом и свою личную судьбу он возвышает до всечеловеческой судьбы…"
Даже если допустить, что где-то на востоке и на самом деле имело место иносказательно символическое предание об этой иудео-христианской диаспоре, не думаем, что переданные крестоносцами эти сведения смогли бы породить такие грандиозные по духовному значению и последствиям катарскую ересь, тип куртуазной культуры и гениальное поэтическое наследие. Скорее всего, не крестоносцы, а сами агенты некоей действительно великой общины, появившись на юге Франции, проделали очень серьезную работу по продвижению своей концепции образа жизни. Что же касается совпадения этого с крестовыми походами по времени, то объясняется это совпадение тем, что действительно в это время сознание европейского человека расширилось, и было готово воспринять нечто новое, особенно в атмосфере вольномыслия Лангедока.
История и символы
В исторической науке самый главный критерий достоверности – это "его величество, факт". Как правило авторы исторических книг, выдвигая, например, сомнительную, но интересную историческую гипотезу, обычно стараются обосновать и доказать ее подборкой достоверных исторических фактов, подтверждающих эту гипотезу. Мы же, говоря о Граале, наоборот, отчасти хотим воспользоваться противоположным методом: предложить к рассмотрению совершенно бесспорную идею, которая абсолютно достоверна сама по себе, и в истории попытаться угадать ее нить и проявление. С точки зрения исторической науки это не только не достоверно, но даже и не научно. Но если идея точно такова, то, что первично: она, или ее понимание людьми, и соответствующая этому пониманию деятельность, т.е., в конечном счёте, история? Если подойти к критерию достоверности через факты истории ("как на самом деле все было?"), то Библия, например, это сплошные неувязки и противоречия. Если же истина – это идея или принцип, то Библия предельно конкретна и достоверна, т.к. все, например, пророки говорят одно и то же и на одну и ту же тему, которую кратко можно обозначить как моральную. Правда, не всем это понятно и интересно.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке