Читать бесплатно книгу «Грааль и Откровение Иоанна Богослова. Философия благородства» Александра Леонидовича Роцкова полностью онлайн — MyBook
image

Здесь, в словах об антихристе, Христос упоминает пророка Даниила. Считаем, что и вообще-то очень полезно знать и изучать тексты пророка Даниила, и особенно, когда, действительно, говорим об антихристе и о последнем времени. Нас, например, спрашивали, откуда взялась дата второго пришествия (2036 год). Вот текст: «Семьдесят седьмин определены для народа твоего и святаго города твоего, чтобы покрыто было преступление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония, и чтобы приведена была правда вечная, и запечатаны были видение и пророк, и помазан был Святый святых. Итак знай и разумей: с того времени, как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки семь седьмин и шестьдесят две седмины; и возвратится народ и обстроятся улицы и стены, но в трудные времена. И по истечении шестидесяти двух седьмин предан будет смерти Христос, и не будет; а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет, и конец его будет как от наводнения, и до конца войны будут опустошения. И утвердит завет для многих одна седьмина, а в половине седьмины прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения, и окончательная предопределенная гибель постигнет опустошителя ".

Давай разбираться. Всего семьдесят седьмин, из которых шестьдесят две седьмины – до того момента, когда «будет Предан смерти Христос и не будет». Осталось восемь седьмин, которые тоже надо отсчитывать от опубликования слов о «восстановлении Иерусалима», но теперь уже в 1980 году. Семь на восемь – пятьдесят шесть, значит это 2036 год.

«Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет, тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего; и кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои. Горе же беременным и питающим сосцами в те дни! Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу, ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет. И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни». У Луки эта часть текста немножко другая – «Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его: тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто в городе, выходи из него; и кто в окрестностях, не входи в него».

Лука с самого начала своего Евангелия писал, что собрал и осмыслил все рассказы, которые ходили в те времена между христианами. Поэтому передача этого текста у него сильно привязана к тогдашнему времени и разрушению Иерусалима. Текст Матфея, думаем, это точное цитирование слов Христа. Но и все равно, в этом тексте, вообще-то, надо учесть, что Христос отвечает одновременно на два разных заданных вопроса. Причем не разделяет их, а объединяет одним ответом при помощи приемов образно поэтической речи. Вспомним, с чего началась его речь? «Иисус же сказал им: видите ли все это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено. Когда же сидел Он на горе Елеонской, то приступили к Нему ученики наедине и спросили: скажи нам, когда это будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века?» Первый вопрос был о разрушении храма (когда это будет? ). Второй – о пришествии (и какой признак Твоего пришествия и кончины века?). Поэтому и получается, что действительно, когда антихрист воссядет в храме, это будет равносильно Иерусалиму окруженному войсками. Здесь объединяются два исторических момента одним общим мета-историческим смыслом. А смысл такой, что дела плохи и надо бежать, причем срочно, не медля со сборами, «ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет. И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть». Это будет самое страшное время за всю историю земли – с одной стороны жестокости антихриста, с другой апокалипсические бедствия.

«Тогда, если кто скажет вам: вот, здесь Христос, или там, – не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вот, Я наперед сказал вам. Итак, если скажут вам: "вот, Он в пустыне ", – не выходите; "вот, Он в потаенных комнатах ", – не верьте; ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого; ибо, где будет труп, там соберутся орлы. И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою»

Сами ужасы этих времен заставят многих людей (особенно тех, которые поумней да поначитанней), наконец, догадаться, что надо ждать скорого пришествия Христа. К этому времени и относится предостережение – не верить появившимся лжехристам, потому что если будет спрос, будет и предложение. А настоящее пришествие будет таким, что не обознаешься. Сначала сияющий крест на небе, а потом и сам Христос.

«Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут».

Это слова о том, что все эти предсказания – самые что ни на есть точные, которые точно сбудутся. И на наш взгляд, их вполне достаточно, чтобы сориентироваться в событиях и во времени. Интересно, что эти предсказания дают как бы некую общую картину, не описывая частности, т.е. конкретные даты или конкретных исторических деятелей. Получается, что о датах и деятелях люди должны сами догадаться. Вспомним начало этого разговора «Когда же сидел Он на горе Елеонской, то приступили к Нему ученики наедине и спросили» – тут для нас ключевое слово – наедине. Они спросили тайно, наедине, а пророчества вошли в Евангелие и стали всеобщим достоянием. Но и опять же, как и Откровение Иоанна, этот текст дает только общие образы. Может быть не все из того разговора на горе Елеонской стало всеобщим достоянием. Информацию о конкретных датах и конкретных деятелях по-прежнему можно получить только собравшись тайно и наедине. Что касается гонений на христиан, то здесь Христос тоже говорит сразу о двух исторических моментах. О гонениях на христиан в Римской империи и о гонениях в последние времена, о которых надо бы написать подробнее. Об этих гонениях давайте посмотрим текст – «И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения. И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим. Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца. И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его. А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней».

Речь идет о знамении в небе, т.е. об изображении. Значит жена это не конкретная женщина, а символ некоей обобщенной реальности. Солнце и луна говорят о планетарном масштабе этой реальности. Венец из двенадцати звезд означает, скорее всего, двенадцать апостолов, с которых эта реальность началась. Если бы звезд было больше, то можно было бы говорить уже о космическом масштабе, например, что жена это наша планета, но нет, звезд только двенадцать. Получается, что речь может идти только о церковности, т.е. о человеческой общности, и здесь планетарный масштаб указывает на многонациональность и многоконфессиональность. Итак, под женой надо понимать христианство вообще, т.е. всеобщее христианство, планетарное, а значит и многоконфессиональное. Христиане должны собраться в одном месте, т.е. в одной стране. Мы, как это видно из предыдущих слов, предположили, что этой страной будет Россия. Младенец, если не отходить от масштаба повествования, это тоже церковь, но, в отличие от Жены, никаких слов о солнце или луне, или двенадцати звездах, т.е. это конкретное и организованное сообщество, если не полностью собранное в одном месте, то, по крайней мере, находящихся в общении друг с другом. И в последующих текстах Откровения нет ничего такого, что указывает на физическое уничтожение этой церкви. Ни жена, ни младенец не пострадают. Жена убежит в приготовленное убежище на три с половиной года, и с питанием там все будет в порядке. Но где-то, кто-то и как-то, видимо, все-таки, пострадают… некие люди «от семени» жены – «И рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа».

Текст Апокалипсиса не есть исторически последовательное изложение событий. Он представляет собой философский взгляд на метаисторию, изложенный в образах, и состоит из отдельных по содержанию частей. Всадники – это общий взгляд на историю. Блудница-Вавилон – это рассмотрение черного всадника, а звери – бледного. Метаисторическая (сказочная) память – это память двойников. Но истинная и правдивая метаисторическая картина вырисовывается только в синтетическом сопоставлении мифов со Священным Писанием. Особенно содержательны в этом смысле книги "Бытие" и "Откровение". Бледный всадник и звери это конец и завершение кроманьонского человечества и кроманьонской истории, и, наверное, конец и завершение вообще разделения человечества на касты. Ведь в условиях урбанизированной цивилизации касты смешиваются, и скоро не останется такого различия. Слово "Вавилон" означает – смешение. Когда-то в нем смешались языки, теперь смешиваются касты.

Перечисляя три психологических темперамента, и разделив человечество и человеческую историю на соответствующие цвета, мы как будто забыли еще об одном типе – меланхолике. Но кто он, когда появился и какова его роль в историческом процессе? Этот тип немногочисленен, и все хрестоматийные описания этого характера до конца не ясны, а часто и просто невразумительны. Научные утверждения многих психологов, что сангвиник это веселый человек, а меланхолик – грустный, просто неинтересны. На востоке такой "доши" просто нет, и получается, что этот тип человека встречается только на западе. Может это бывшие "тревожные", которые в первобытные времена не давали спокойно спать своим соплеменникам по ночам, и до сих пор всему ужасаются и всего боятся? Но в контексте этой книги нынешних меланхоликов удобно отнести вообще к другому типу человечности, вне тех трех, которые раскрашивают в свой цвет исторические периоды. Эти Обломовы, как будто не участвуют в истории, неприспособленные ни к миру, ни к тому, что "мир во зле лежит", неприспособленные к несовершенному человечеству и несовершенным человеческим отношениям. У них начисто отсутствует дух соревнования, они точно знают, что счастье не в победе. В любой борьбе и соперничестве они обречены на поражение, при любой агрессии они – жертвы, вечно объятые философской тоской и вселенской грустью, безнадежно несогласные на господствующий тип жизни. Слабые? Не совсем. Просто энтузиазм, труд, поиск происходят внутри, а снаружи отрешенность, печаль и безнадежность. Несчастные? Пожалуй, тоже не совсем. Они не несчастные, они неудовлетворенные. Непонятые чудаки, "малахольные", ранимые, затюканные наивно-здоровым эгоизмом окружающих, иногда обретающие счастье в одиночестве или друг с другом, и когда они собираются вместе, возникает чарующая атмосфера утонченной элитарности. И вот только тогда, возжаждавшие совершенных отношений, и ставшие социально активными, они становятся опасными для мира и его порядков. Если так, то следующая глава о них.

Адам

Современные антропологи и культурологи ключевую роль в процессе антропогенеза отводят длинному переходному периоду от животного к человеку, и поэтому часто научные проблемы решают при помощи параллелей человеческих проявлений психики с животными инстинктами. И редко, в основном только в концепциях, связанных с христианской традицией, учение о человеке выводят из учения о Боге, а учение о культуре – из учения о творении.

В арийской мифологии мы встречаемся с загадочными существами, которые назывались эльфами. Если слово "эльф" этимологически происходит от "волк" (ср. Английское wolf), тогда "эльф" означает то же, что русское "волхв". Но в этом предположении приходится усомниться, если уточнить следующее: каста волхвов – это сословие внутри арийской общности, как и касты черных хозяйственников и красных военных. А эльфы, как светлые так темные, а также великаны, были для арийцев, все равно, что иностранцы: чужие, непонятные и загадочные. Поэтому более вероятной представляется другая версия, в которой слово "эльф" надо связывать с именем Бога Эль или Элохим. Кто же тогда были эти вечно, или, может быть, очень долго живущие существа? И здесь, чтобы найти ответ, нам никак не обойтись без библейской истории об Адаме.

В Библии о сотворении человека имеются два отдельных рассказа. В первом рассказе, более отвлеченном и обобщенном, говорится о сотворении пока что голема: "И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его, мужчину и женщину сотворил их". Слова "мужчину и женщину" в более точном переводе звучат как: "самца и самку", что применимо только к животному, безличностному существу – голему. То, что животное может быть тоже прообразом Бога подтверждается образом животных "керубов" у Иезекииля: "Подобие лиц их – лице человека" (Иез. 1:10). Тот же образ повторен у ап. Иоанна (Откр. 4:7). Бог благословил людей-големов и дал им заповедь размножаться и питаться плодами. Но, как мы уже знаем, начав заниматься охотой и есть мясо, предки людей (особенно каста охотников) превратились в хищных животных, со всеми повадками хищников.

Согласно второму рассказу, Бог сотворил человека из "праха" земного. Человек здесь уже назван по имени, и насколько это важно в нашем контексте, мы еще увидим. Под "прахом", скорее всего, надо понимать поэтический образ чего-то малого и беспомощного, например, детеныш кроманьонца, зародыш будущего уже по-настоящему богоподобного человека. Кроме того, этот образ может означать смиренное племя вегетарианцев, в отличие от гордых и свирепых охотников. Этот второй рассказ, вне всякого сомнения, имеет в виду новый этап сотворения человека, за которым последуют и новые происшествия с этим человеком. Что же это за этап? В те же годы, когда Дарвин создавал свою теорию, преподобный Серафим Саровский высказывал похожие мысли: "Вот, например, многие толкуют, что когда в Библии говорится: "вдунул Бог дыхание жизни в лице Адама первозданного и созданного из персти земной" – что будто бы это значило, что в Адаме не было души человеческой, а была будто бы лишь плоть одна, созданная из персти земной. Неверно это толкование, ибо Господь Бог создал Адама от персти земной в том составе, как батюшка святой апостол Павел утверждает: "да будет всесовершенен ваш дух, душа и плоть в пришествие Господа нашего Иисуса Христа"… Адам не мертвым был создан, но действующим животным существом, подобно другим живущим на земле одушевленным Божиим созданиям… Когда же вдунул Господь Бог в лице Адамово дыхание жизни, тогда-то по выражению Моисееву, и "Адам бысть в душу живую", т. е. совершенно во всем Богу подобную и такую, как и Он, на веки веков бессмертную". (Беседа старца Серафима с Н. А. Мотовиловым о цели христианской жизни. М. 1991, стр. 15). Ту же мысль высказывал св. Феофан Затворник: "Было животное в образе человека, с душою животного. Потом Бог вдунул в него Дух Свой, и из животного стал человек" (Письма. Т. 1, стр. 98).

Итак, в нашем рассуждении мы можем опереться на предположение, что с Адамом был произведен акт сотворения экзистенциальной человеческой личности в высоко развитом животном, обладавшем всеми телесными и почти всеми психическими свойствами будущего человека. В дальнейшем это сотворение могло бы происходить уже по цепочке от родителей к детям. Каким образом это произошло впервые? Этот вопрос, может, несколько и самоуверенный, на самом деле далеко не праздный. Конечно же, акт Божественного сотворения личности, не может быть постижим человеческим, тварным умом. Но в какой-то мере, отчасти, должны же мы это знать, т.к. если каждая человеческая личность созидается Самим Богом, например, в момент зачатия не зависимо от человеческих намерений, то для нас это одна ситуация. А если личность возникает в результате общения, то ситуация совсем другая. В этом случае огромная ответственность ложится и на нас. Ответить на этот вопрос попытки делались. И в разных религиозных традициях и в их богословских учениях этот момент объяснялся по-разному. Не будем все эти объяснения здесь приводить, т.к. тогда тема окажется слишком обширной. Мы лишь, даже не доказывая нашу точку зрения ссылками на авторитетные источники, просто покажем ее, как бы нарисуем картину перед духовным взором читателя. Эта картина будет опираться на вторую приведенную выше версию, утверждающую, что возникновение человеческой личности происходит в результате общения.

Бесплатно

5 
(2 оценки)

Читать книгу: «Грааль и Откровение Иоанна Богослова. Философия благородства»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно