Туманов не терпел никакой критики. Имеет он право, наконец, завершить свой тост? А вот американский коллега давно уже достаточно наслушался и бесшумно выскользнул из комнаты. Не обращая внимания на становящуюся все громче шумовую кулису, Туманов произнес свои последние фразы, заставившие всех еще раз насторожиться:

– Андропов может положиться на некоторых участников заговора в Кремле. Если с ним случится нечто непредвиденное, по его следам пройдет щенок Горбачев.

Все застолье удивленно покачало головами. Похоже, у Туманова поехала крыша. Пятидесятилетний Горбачев, андроповский протеже, был слаб в политике, в политбюро отвечал только за сельское хозяйство. Минное поле, если учесть, что население голодало. Ветров тоже так считал. К тому же у Горбачева был решающий изъян: войну он подростком провел на оккупированной территории на Кавказе. То есть напрямую соприкасался с оккупантами. С такой биографией было совершенно невозможно подняться на высокие руководящие посты.

Собственно, это были все воспоминания Ветрова о том пьяном застолье. Речь Туманова стала апогеем вечера. Сразу его не выгнали, что тогда Ветрова удивило, но больше не интересовало. Теперь же, в Кронберге, он глубже задумался о тогдашних событиях. Может, ЦРУ лишь позже узнало о высказываниях Туманова, и теперь он оказался в ловушке, американцы допытывались, откуда у него информация об Андропове.

Резкий приказ вырвал его из размышлений:

– Доставьте обоих в Висбаден – на детектор лжи. – Такое развитие событий совершенно не понравилось Ветрову. В столице земли Гессен был расквартирован второй по величине гарнизон американских войск США в оккупированной союзниками Германии. По берлинскому воздушному мосту из Висбадена в 1948 году знаменитые «изюмные бомбардировщики», «Дугласы С-54», снабжали продовольствием западные секторы Берлина. Позже отсюда стартовали шпионские самолеты U-2. Они снимали секретные военные объекты на территории Советского Союза. Один американский самолет-разведчик был сбит. Взятого в плен пилота Гэри Пауэрса обменяли на советского разведчика-нелегала Рудольфа Абеля, раскрывшего американскую программу атомного оружия. Раньше Ветров периодически читал доклады для американских офицеров в университете Мэриленда в Висбадене.

Этим осенним днем он был безжалостно катапультирован назад в шпионскую историю холодной войны. Туманов сопротивлялся по мере сил. Он раскаялся, признался ЦРУ во всем, что знал, и теперь требовал своего немедленного освобождения. За дверью ждала машина с включенным мотором. Туманов беспрепятственно возобновил бы завтра свою работу в Мюнхене, и ни у кого не зародилось бы ни малейшего подозрения. Они с Ветровым встретились бы в коридоре вытянутого комплекса зданий в Английском саду, как будто ничего не случилось.

Однако Колт все еще не отпускал Ветрова. Он сервировал ему легкий перекус, но сочащийся жиром гамбургер пришелся ему не по вкусу. Колт положил ноги на стол и закурил сигарету. Симпатичная агентша присоединилась к нему и тоже водрузила на стол свои длинные ноги, положив их одну на другую. Ветров нашел ее довольно привлекательной. Она улыбнулась ему и произнесла: «Зовите меня Анжела». Дама источала шарм и определенную теплоту, так что Ветров почувствовал, что может довериться ей и рассчитывать на уважение. Подмигнув, агентша подняла чашку с чаем за его здоровье.

Ветров мог, наконец, говорить свободно и воспользовался этой возможностью, пока агенты внимательно слушали его:

– Если коммунизм действительно исчезнет, мы должны убедиться, что Россия не распадется.

Колт намурился:

– Как вы собираетесь убедить колонизованные народы, которые ощущают себя живущими в казармах советского государственного союза, остаться в будущей русской империи?

Анжела тоже подключилась:

– На самом деле СССР не может просто так развалиться по причине дьявольского замысла Сталина. Еще будучи комиссаром по национальному вопросу, диктатор совершенно осознанно так прочертил на карте внутренние границы отдельных советских республик, что титульные нации на своих исконных территориях должны были жить вместе с анклавами других национальностей, то есть практически были перемешаны. Тем самым был поставлен заслон любым тенденциям отслоения отдельных народов.

Ветров понял, что имела в виду агент ЦРУ. К исконной Украине в восточной части был присоединен гигантский кусок Новороссии, когда-то отвоеванной Екатериной II у турок и позже заселенной русскими. Потом сюда же прибавился русский полуостров Крым. Доминирование русского населения на востоке Украины навсегда должно было бы предотвратить отделение Украины от России. Республика Молдавия, бывшая когда-то частью Румынии, получила населенное русскими и украинцами Приднестровье. Как целое республика, стоило ей когда-нибудь стать самостоятельной, никак бы не смогла отделиться от русской метрополии.

В таком же духе продолжалось и дальше. Населенный армянами Нагорный Карабах стал анклавом в Азербайджане. Грузия получила исламские автономии Абхазию и Южную Осетию. И центральноазиатские республики искусственно проведенными границами были задуманы так, что могли отделиться друг от друга только через большие этнически-территориальные конфликты.

– Советский Союз не может расколоться без кровопролития и гражданской войны, во всяком случае, по своим внутренним границам, – повторила Анжела с серьезным видом.

Ветров счел этот разговор нецелесообразным и совершенно далеким от реальности. Ведь в Советском Союзе не было никаких конфликтов на национальной почве – не империя была общим врагом, а несвобода. Народы бы солидаризировались в борьбе против коммунизма.

Он слишком поздно заметил, что его слова все больше злили Колта. Посредине рассуждений Ветрова у Колта лопнуло терпение, и он раздраженно заорал:

– Новой русской империи не должно быть, и ее больше не будет!

Ветров сделал попытку урезонить Колта последним аргументом:

– Вы хотите, чтобы на месте атомной сверхдержавы Советского Союза тут же возникло много маленьких, враждующих друг с другом ядерных стран? Вы действительно хотите, чтобы в Центральной Азии появилась исламская атомная бомба?

В этот момент Ветров почувствовал, что их с американцем взгляды диаметрально противоположны. ЦРУ в своей политике относительно Советского Союза однозначно делало ставку на раздробление России. Разочарованный, он сделал для себя вывод, что холодная война и после коммунизма будет продолжаться. В истории человечества основополагающим всегда оставалось одно: мировое господство. Совершенно безразлично, в какие одежды будут рядиться вожди – коммунизм, капитализм, демократия.

Ветров в изнеможении встал с дивана и подошел к окну. Ситуация стала напряженной, намного охотнее он бы продолжил дискуссию наедине с Анжелой. Присутствие Колта подавляло его. Его взгляд скользнул по таким привычным, поросшим лесами горным вершинам. На скале, над Кронбергом, простирались развалины замка Фалькенштайн. Шпиль башни пронзал вечернее небо. А в нескольких километрах отсюда на скалистом плато Таунуса возвышается более внушительная крепость Кёнигштайн. Где-то залаяла собака.

Ветров хорошо знал пеший путь наверх, к крепости. Он там часто бывал с детьми. Внутри крепости обитали серны. Жаль только, что многие камни из крепостных стен на протяжении веков выветрились или были растащены крестьянами. Да, в Средние века он бы постоял за себя в крепости Фалькенштайн, взяв в руки секиру, – и просто убил бы Колта. Сегодня же все спорные вопросы можно решать только идеологическим оружием. И это хорошо.

Колт погасил почти догоревшую сигарету. У него была бессонная ночь, но сопротивление Ветрова должно быть сломлено, чего бы это ни стоило. В салоне опять стало тихо, только настенные часы тикали без устали.

Анжела напевала себе под нос старый хит Джона Леннона. Нет ни рая, ни ада, ни религии, ни национальности, ни государства на земле – лишь безграничная свобода, к которой люди стремятся с эпохи Просвещения. «Эликсир жизни американского way of life, так успешно привитый немцам после войны, и в посткоммунистической России принесет свои плоды!» – всем своим видом убежденно показывала она. Ветров в этом очень сомневался. Но на этот раз промолчал, чтобы больше не раздражать Колта.

Мужчина в камуфляжной куртке военного образца, с биноклем на шее, вошел в салон из сада. Профессор Ларри Уэттен сообщил, что прибыл прямо из Западного Берлина, где целый день не спускал глаз с госсекретаря США. Дрожащей рукой он передал Колту телеграмму. Агент ЦРУ даже присвистнул, лицо его стало серьезным.

– Ваш старший сын только что задержан на австрийско-немецкой границе, около Бад-Райхенхалль.

Ветров соскочил со своего места, словно укушенный тарантулом.

Его сын Георгий выполнял сверхсекретную миссию. У него было задание от организации русских эмигрантов тайно переправить эмигрировавшую из СССР в Вену советскую диссидентку через Зеленую границу в ФРГ. У известной правозащитницы хотя и было приглашение лично от папы римского, но действующей немецкой визы, к сожалению, не было. Так что Георгий как пособник нелегального пересечения границы нарушил закон и сидел теперь в СИЗО.

Чего Ветров-младший ни под каким видом не должен был выбалтывать Федеральной пограничной охране, так это то, что диссидентка везла из Москвы важный пакет, который передал ей Павлик. Ветрову было известно, что находилось в запечатанной посылке: новые записи расшифрованного устройства памяти из черного ящика. Он вытер пот со лба. Нервозность ее гостя не укрылась от агентши ЦРУ.

Анжела взяла в руки ладонь Ветрова и долго держала ее. Она попросила доверять ей. Колт тут же бы решил все проблемы на границе – телефонным звонком. Ветрову нужно наконец рассказать все о Павлике:

– Обет молчания, данный когда-то вашим тестем французской тайной полиции, давно просрочен.

Но Ветров был обязан молчать. Согласно первой расшифровке информации из бортового самописца, русский самолет потерпел аварию где-то на юге Франции. Когда случилось падение – из имевшихся на тот момент раскодированных записей установить было невозможно. Однако в Форте Беар были довольны первой расшифровкой. Теперь это был вопрос времени, когда техника достаточно далеко продвинется вперед, чтобы окончательно разгадать загадку.

В течение многих лет, скрытые от общественности, во всех доступных исторических архивах по всему миру шли интенсивные поиски указаний на неидентифицированные, неизвестные обломки самолетов, в том числе и на дне морском. Однако французы не хотели допустить, чтобы секретные сведения попали в руки американцев.

Вечер опустился на горы Таунуса, когда солнце исчезло за Рейном. Агенты пригласили Ветрова на прогулку в сад. Вдалеке на равнине сверкали огни крупного центра Франкфурта. Еще совсем недавно лишь отдельные купола церквей возвышались над вновь отстроенными после войны жилыми домами метрополии на Майне. Новый силуэт города теперь походил на большие американские города. Поблескивающие самолеты непрерывно взлетали и приземлялись в самом большом аэропорту Европы.

Ветров задумался, готов ли он когда-нибудь поменять ту насыщенную жизнь, которую он годами вел здесь, на еще более захватывающую. Впрочем, сейчас его больше всего тревожили сын и последствия его ареста. Осознавать, что результаты работы исследовательского института его кузена оказались в руках немцев, было мучительно больно.

Колт схватил его за воротник и встряхнул. Никто не имеет права уклоняться от сотрудничества с ведущей супердержавой США:

– Будущее человечества лежит на плечах Америки!

Тут взял инициативу в свои руки третий агент ЦРУ, Уэттен. Симпатичный господин с белой бородой, неотличимый от актера Шона Коннери, явно знал, как переубедить уставшего Ветрова.

– В далеком будущем ученые разработают технику перемещения людей и объектов из одного времени в другое – так называемое четвертое измерение, сегодня это чистая сайенс-фикшн, завтра реальность, – приступил он к своим разглагольствованиям. Ветров сделал искренне удивленное лицо. Такая реакция понравилась агенту, и он с пылом продолжил: – После сокрушительного нападения японцев на Перл-Харбор спецслужбы США провели строго секретный и опасный эксперимент. Они попытались доказать, что путешествия во времени по пространственно-временному туннелю возможны. На научной основе теории Альберта Эйнштейна о кротовых норах, возникающих при определенных атмосферных аномалиях, возник так называемый «Филадельфийский эксперимент».

Любопытство Ветрова росло с каждым словом. Неужели Уэттен собирался посвятить его в сенсационную тайну американской военной истории? Американец раскрыл все свои карты:

– Ученые США смогли манипулировать магнитными полями в Атлантическом океане вблизи Бермудского треугольника и испытать маскировочную и антирадарную технику. Эсминец «Элдридж» был сделан совершенно невидимым и перемещен в другое место за пятьсот километров.

Уэттен сделал доверительное лицо, на котором не осталось ни следа строгости. Он рассказал, что получил эту информацию от одного офицера, участника тех событий, который даже сообщил ему, что ЦРУ отправило военную экспедицию в прошлое с того места в Атлантике, на котором долгое время то и дело бесследно исчезали самолеты и корабли.

– Операция прошла крайне неудачно – от участников с тех пор нет никаких следов! – пожаловался он.

Ветрову постепенно стали закрадываться в голову сомнения в его адекватности. Если эта история соответствовала действительности, то воинская часть ЦРУ фатальным образом была отгружена в другое временное измерение, где она должна была навсегда бесследно исчезнуть.

Уэттен подозвал кивком Анжелу, и они втроем уселись на ставшую уже родной софу вокруг газетного столика. Неужели напряженный день никогда не кончится? Уэттен продолжил еще более дружелюбным голосом:

– Более тридцати лет тому назад над штатом США Нью-Мексико рухнул неизвестный летающий объект. Официально – метеорологический спутник. На самом деле – внеземной летательный аппарат, может быть, даже машина из другого времени. – Ветров был знаком с этой теорией заговора, согласно которой на одной секретной военной базе США хранились НЛО и разрезанные тела инопланетян.

Уэттен сообщил, что в следующий раз привезет с собой в Мюнхен друга из ЦРУ. Они втроем сядут в уютном ресторанчике вдоль реки Изар, и он снобдит Ветрова нужной информацией, которая изменит его картину мира.

– Почему Америка не делится своими знаниями с человечеством? – спросил Ветров нарочито наивным тоном.

– Во-первых, мы хотим сами использовать полученную таким образом более высокую технологию. Во-вторых, мы не хотим вызывать панику в обществе. В-третьих, мы хотим, если инопланетяне существуют, быть уверенными, что они будут на нашей стороне в третьей мировой войне на земле.

Ветров уже не мог избавиться от изумления. Уэттен сообщил ему, что США в течение пяти лет активно искали инопланетян – посредством межзвездной коммуникации. Они пытались установить с ними контакты через отправленные сигналами и зондами послания.

Неожиданно Анжела выдвинулась вперед и взяла инициативу в свои руки:

– Мы предполагаем, что русский зонд с подробнейшими информационными данными об истории человечества через кротовую нору в космическом пространстве до сих пор необъяснимым образом упал обратно на землю в одну из прежних эпох. – Анжела в последний раз изобразила очаровательную улыбку: – Предложение звучит так: обмен вашей документации о путешествии во времени на нашу.

Ветров, в который уже раз за этот день, прикусил губу, страстно надеясь, что к нему не будет применена физическая сила. Он вежливо попросил разрешения наконец выйти – больше уже не было мочи терпеть.

Ветров нерешительно спустился вниз по лестнице в туалет в подвале. Никто за ним не шел. Оставшись наконец один, он начал лихорадочно размышлять. Если он не прервет молчания, то, возможно, живым не уйдет из виллы. Неожиданно ему бросилось в глаза небольшое окошко. Запасной выход.

Из последних сил он пролез через узкое отверстие, стараясь избежать любого подозрительного шороха. Время поджимало; он уже услышал каблуки Анжелы на лестнице. Выбравшись наружу, он пополз в кусты. Вдруг кто-то зашептал ему на ухо:

– Бегите что есть силы…

Ветров плохо бегал, в юности у него был несчастный случай, после которого одна нога была короче другой. Через пару лет он собирался вставить искусственный протез, чтобы легче справляться с болью.

Он поспешно заковылял по темному саду. Подумал о вооруженной охране ЦРУ: откроют ли они огонь на поражение? Боязливо прислушался к приближающемуся собачьему лаю. В стене открылась маленькая боковая дверь, и Ветров вывалился на почти не освещенную улицу. К нему ехал черный «Ситроен». Дверца рядом с водителем открылась еще во время движения машины. По саду с дикими воплями с фонарями носилась охрана. Ветров вскочил в машину и захлопнул дверь.