10

Куда же делся друг Маес?

Лик присмотрелся внимательней. Нет его у костра, нет и за голыми плечами соратников. Ушёл, непонятно куда.

Лик поднялся и отправился на поиски.

Ритуальная часть закончилась, так что на уход вожака никто не обратил внимания. Мало ли что. Вдруг ему в кусты захотелось – и он пошёл искать удобные кусты.

Холм пришёл ему на помощь. Стоило Лику подойти к спуску – и он увидел высоченного Маеса.

Тот шагал по едва заметной тропинке в сторону города.

Что за дела? Он что, решил в одиночку захватить Калимену?

Лик бросился догонять. И по дороге лихорадочно соображал.

В принципе, такое случалось. Конечно, ему рассказывали, некий Макатик с берегов Итиля однажды самолично захватил целый город гиперборейцев. Причём сделал это совершенно голым, а из оружия у него был лишь меч.

Маес шёл одетым, однако и без меча. Так что шансов у него всё равно нет. Даже если он возьмёт меч, их не прибавится.

В конце концов, кто знает, насколько грозным был этот Макатик? Особенно в раздетом виде…

Лик догнал друга почти на половине дороги.

– Что ты собираешься устроить?– спросил юный невриец.

– Так, по делам.

– Если ты хочешь кого-то побить, на кого-то напасть и что-то подобное,– натренированный Лик даже не запыхался,– я тебе запрещаю. Как друг – не советую, а как командир – запрещаю. Ты меня понял?

– Я не к людям.

– Овцу украсть задумал?

– Нет. Лук. Тот самый сорт, про который я говорил. Меотийский. Он должен где-то быть, на местных огородах…

Это звучало настолько глупо, что Лик понял – друг говорит правду. Маес действительно собирался разжиться трофейным луком.

– Ты что, прямо на рынок за луком собрался идти?– спросил Лик.

– Нет. Там агораномы, а они Евдокса ненавидят. Прикажут меня схватить, просто чтобы ему хуже стало. Хотя, если бы ты знал, что этот Евдокc делал… Ещё раньше, когда ты ещё не успел прийти в город….

– Я пришёл в Херсонес и подружился с тобой,– сказал Лик,– Остальное не важно. И теперь говорю – в этот город ты не пойдёшь.

– А ищем мы пантикапейский лук,– продолжал Маес,– Он должен расти на этих огородах.

– Откуда за городской стеной огороды? Мы не в Херсонесе, ты же сам видишь, Стена стоит так тесно к берегу, что дома друг дружке на головы лезут, как крысы в бочке. А ты – огороды…

– Ну, посмотрим.

– Даже смотреть не будем,– Лик схватил друга и потащил обратно,– Огороды – только в загородных поместьях, и не у всех. Хватит! Хочешь, я куплю тебе лука? Это торговый город. В них всё можно достать.

– Но тебя схватят.

– Я попрошу Ихневмона. Он всё купит. Он умеет договориться.

– А, ну да,– сказал Маес. Потом вывернулся и зашагал снова.

Похоже, Маеса атаковали самые опасные из злых духов – духи глупости. И парень не был готов ко встрече с этим врагом.

А если задуматься – разве кто-то готов? Когда родные и друзья не придут на помощь, человек чего только не натворит. А если он, как Палак, решит, что у него теперь всё получится – то напор глупости породит чернейшее зло.

Надо как-то его остановить. Например, повалить на землю. Лик уже прикидывал, как он это сделает и не позвать ли близнецов – но тут проблема решилась сама собой.

Они уже почти подошли к стенам, когда левая створка городских ворот отошла в сторону. И навстречу скифам вышла небольшая процессия.

Впереди шагал тощий немолодой человек в парадном хитоне. Его голова уже облысела, но борода была по-прежнему густая, с редкими седыми прядями. За ним выступали два молодых парня в неуклюжих панцирях и с копьями. Копья были новенькие, только что из мастерской столяра.

Лик сразу оценил возможных противников Оружие у них есть, но всё равно они не воины, а пентюхи. Если случится бой, толку от них не будет. Лица у парней были настолько простые и открытые, что Лик, будь его воля, отобрал бы у них копья и отправил этих горе-воителей туда, куда им и место – на пристань, галеры разгружать.

Обескураженный Маес тоже остановился и смотрел с удивлением.

Лик решил, что сейчас самое время начать переговоры.

– Радоваться желаю славным жителям древней Калимены,– произнёс он,– Моё имя – Лик, я родом из неврийских скифов. А вон там, на холме, дожидается вашего решения моё победоносное войско..

– Моё имя – Аттал,– ответил человек в парадном хитоне,– Про твою стаю я наслышан. Народ Калимены поставил меня агораномом. И посылает меня, чтобы передать тебе наши общие пожелания. А пожелания у нас вот такие – уходите, волки, с нашего холма, обратно в свои дикие горы! Ваши собратья, царские скифы, идут на нас войной. Мы будем сражаться с ними до последнего человека. И если вы не подчинитесь нашему слову – то мы начнём упражняться на вас.

Лик понял, что дело стало серьёзным.

Агораномы обычно отвечают за порядок на рынке. Но в небольших городах, что построены вокруг рынка, вроде Калимены, их власть выше, чем власть стратегов и басилевсов. Стратег командует войском – а агораном может в любое мгновение это войско у него отобрать.

Похоже, этот Аттал считает себя почти бессмертным и уж точно непобедимым.

– Я не буду принимать такие решения за спиной моих соратников,– произнёс юноша,– Но готов обсудить то, что вы говорите, перед моей дружиной. Идём!– Лик был настолько взбудоражен, что последнюю фразу произнёс на скифском наречии.

Аттал, однако, всё понял правильно. И они пошли обратно к холму.

Маес на ходу то и дело оглядывался в сторону городских стен. Похоже, мысли о пантикапейском луке всё ещё не давали ему покоя.

– Скажите, у вас в городе есть сладкий лук из Пантикапеи?– осведомился Лик.– Моему другу он очень нравится.

– У нас этот сорт не выращивают, но на рынке он продаётся,– ответил Аттал,– Я сам его ем. Если город даст вам четыре мешка – вы уйдёте?

– Я поговорю с дружиной,– ответил Лик и прибавил шага,– И не забывайте – царю Палаку, в отличии от нас, не будет дела до вашего лука.

11

Юные скифы с любопытством разглядывали нового гостя.

Лик взошёл на то самое покрытое шкурой место, откуда договаривался с Кадуитом. Хотел приказать принести акинак, а потом раздумал и просто уселся на мех. В то время как Аттал и два его телохранителя стояли ниже по склону, словно послы у ног великого царя.

– Война уже началась,– заговорил Лик,– Захвачено несколько городов. Мы пострадали от Палака. Вам только предстоит от него пострадать. Мы предлагаем вам союз и не требуем от вас ни женщин, ни золота. Но вы нас гоните

– Мы не нуждаемся в помощи степных собак,– с достоинством ответил Аттал,– Даже если они умеют принимать человеческий облик.

– Вы пришли в стан вооружённых скифов,– напомнил Лик,– И дерзите их командиру.

Агораном посмотрел на него с презрением.

– Не тебе, варвару, учить нас защищаться!

– Если вы погибнете, ему будет непросто надзирать за рынком,– заметил Лик,– И я могу проследить, чтобы умерли вы не сразу.

– Агораномов в городе двое,– спокойно ответил Аттал,– И у второго агоранома достаточно опыта, чтобы исполнить мои дела и достаточно полномочий, чтобы за меня отомстить.

Лик мысленно отметил, что два агоранома в таком небольшом городе – это необычно. Либо они подменяют друг друга, либо через город и правда проходит важнейший торговый путь.

Лик, как положено скифскому воину, не очень разбирался в делах торговли. Но знал главное – где много торговли, там много добычи.

– Я напомню,– произнёс Лик,– что ваш город – колония Херсонеса. А Херсонес – наши добрые союзники.

– Вы можете вернуться обратно в Херсонес, раз вам так там понравилось. Хотя я слышал, оттуда вас тоже изгнали.

– Но мы не перестали быть союзниками Херсонеса.

– Вот и защищайте союзный вам Херсонес. Народ Калимена не откроет ворот перед варварами.

– Я уверен, что Палак вошёл в Ольвию не через ворота.

Аттал обвёл взглядом тавров, что окружали сидещего Лика.

– Ты хочешь сказать, что эти полуголые мальчики смогут нас защитить лучше, чем стены?– осведомился агораном.– Вы, скифы, мастера в хвастовстве, как я погляжу. Это получается у вас намного лучше, чем торговать или строить. Да чего там – ещё лучше, чем воевать! Но если вы хотите смерти в бою, народ Калимены не возражает. Когда Палак будет подходить к городу, смело бросайтесь на него с палками и камнями.

– Мы так не поступим,– ответил Лик,– Пожалуйста, учтите это в ваших планах.

– А что касается вашего теперешнего положения,– продолжал Аттал,– вы сейчас стоите на земле города Калимена. Пусть она не ограничена городскими стенами, но на неё распространяются наши права. И город повелевает вам покинуть этот холм и искать себе пристанище в другом месте, где будут вам рады. Уходите на восток, на север, на запад – да хоть в море. Если вы не уйдёте до рассвета завтрашнего дня, мы отправим на вас городское ополчение. Проверим в деле, насколько оно готово сражаться. А командовать будет стратег Евдокс. Или кто-то другой, если он откажется. Заодно узнаем, не замыслил ли он предательства и нет ли у него дружков среди варваров.

– Вот как?

– Да. Хотим узнать, каково это – побеждать скифов.

Тавры столпились позади Лика. Так что он мог видеть только Савлия, что стоял ближе всех. Однако этого было достаточно. Оборотень отлично разглядел, как оскалилось лицо юного тавра и в полуоткрытом рту блеснул клык.

Аттал грозил, что бросит на холм войска. А Савлий уже сейчас был готов броситься на Аттала. Получается, у его дружины есть небольшое, но преимущество.

Лик подумал, подумал ещё раз – и решил идти другим путём.

– Нет нужды,– невриец махнул рукой, словно отгонял назойливую муху,– Мы, скифы, не воюем с теми, кого настигло помрачение. Мы уйдём, а этот бесполезный холм оставим вам. Он вас всё равно не спасёт. Таких безумцев уже никто не спасёт, – ни человек, ни бог. Даже если сам Пабий-Громовержец, которого вы зовёте Зевсом, начнёт метать молнии в армию ваших врагов, вы первыми же побежите из города, чтобы ловить их руками.

– Так значит, ты говоришь, что вы не собираетесь с нами сражаться?– спросил Аттал.

– Мы собираемся вас покинуть,– ответил Лик,– Скоро сюда придёт Палак. Вот он с вами и расправится. А нам до вас дела больше нет.

– Этот степной варвар ничего вам не сделает,– спокойно произнёс агораном,– Вы, дикие волки, просто не знаете, что такое богатство. В Калимене больше богатств, чем во всех его дворцах вместе взятых. А ведь Калимена – не главный город нашего союза.

– Значит, у Палака будет повод захватить и другие города. Он уже седлает коней.

– Палак может седлать самых лучших коней – ему не перескочить наши высокие стены.

– Ольвию он уже взял. Стены Ольвии были ниже?

– Ольвия стоит на болоте. А у нас – бухта, про которую пели ещё во времена киммерийцев…

– И где теперь эти киммерийцы, кроме песен?

– Думаешь, скиф, мы боимся смерти и поражения?

– Я думаю, прямо сейчас вы обречены на смерть и поражение,– Лик поднялся,– Уходите! Прочь! К воронам!

Он замолчал и бросил короткий взгляд на Савлия. Тот насмешливо улыбался. Видимо, уже предвкушал вкус жареных крабов из трофейной бухты. И новость о том, что гордая Калимена взята и разграблена.

Аттал развернулся и зашагал прочь. Но не успел сделать и десятка шагов, когда знакомый женский голос разорвал тишину:

– Агораном Аттал, постойте! У меня к вам послание от царя Палака.

Глава 4. Ихневмон и Еловрит

12

Это была та самая девушка из скифского племени – на коне и с флажком парламентёра. Она снова стоит у холма и смотрит на лагерь оборотней с лёгким презрением, как горожанин на варварскую деревеньку.

Как она могла так быстро вернуться?

Лик прикинул, потом пригляделся к коню и понял – это с трудом, но возможно. Если менять коней, можно за день доскакать отсюда до Новой Столицы, доложиться царю и вернуться под Калимену с новым посланием.

Здесь, на Киммерийском полуострове, всё близко. Намного ближе, чем кажется.

Был и другой вывод, ещё неприятней. Когда Палак прикажет выдвигаться, его армия окажется под стенами внезапно, за один или два перехода. И в Калимене, и в Херсонесе жители лягут спать, а наутро увидят, что вражеский лагерь уже под стенами… Хорошо, если осаждённые успеют закрыть ворота и убрать от стен строительные леса.

Агораном повернулся в её сторону. Он опять был вынужден смотреть снизу вверх. И опять делал это, не теряя достоинства.

– Вам послание,– сообщила девушка.

– Читай,– был ответ.

Снова разворачивается очередной свиток. Когда-нибудь на горе поставят храм Меспеллы, Могучей Луны – и разворачивание свитка станет частью ритуала.

Это послание было составлено по-гераклейски. Но Лик почти всё понял – он научился, пока рос в Новой Столице, и языку, и разбирать выговор местных скифов.

Вождь Палак, Скифии Киммерийской повелитель, богатой конскими пастбищами, мудрым управителям города Калимена радоваться желает!

Дошло до нас, что бесчестный Лик Невриец, убийца и ликантроп, ищет убежища у стен вашего города. Предлагаю вам изловить его и передать моим слугам, живым или мёртвым. В том случае, если такое для вас невозможно, советую не препятствовать моим слугам в ловле и наказании этого разбойника. Если исполните это и принесёте присягу – быть вам свободным городом под моей защитой. Гордый Херсонес больше не посмеет вами помыкать. А если попытаетесь укрыть бесчестного Лика или принять в союзники, ждёт вас с ним одна судьба, а дети и домашние ваши станут моими рабами.

– То есть, Палак нам приказывает,– Аттал наклонил голову, словно хотел получше прислушаться.

– Пока предлагает,– ответила девушка,– Вам лучше заключить с ним союз по своей воле. Будет союз – и великий Палак дальше будет вам предлагать. Откажетесь – и он вас сначала покорит, а потом будет уже приказывать. Я советую вам прислушиватьс к предложениям. Потому что приказы его тяжелы.

– Передай вашему Палаку,– Аттал оскалился под космами бороды,– что вольные города спросят его варварского совета, когда придёт пора навоз убирать или коням хвосты расчёсывать. А с нашими делами и жителями мы и сами управимся. Пусть пойдёт попрыгает, раз у него фригийский огурец в…

Где именно расположен фригийский огурец, Лик услышать уже не успел. Копьё с флажком свистнуло, рассекая воздух, и звонко вошло Атталу прямо в голову.

Арогораном охнул, всхлипнул и осел на траву, роняя кровь из разбитого носа. Попытался сказать что-то ещё, но второй удар копья опрокинул его на землю. Так он и остался лежать, лицом в кровавой луже и совершенно бесшумный.

Ещё одно тело,– подумал Лик. Юному оборотню казалось, что он смотрит на эту сцену с большой высоты, где парят орлы и слышится движение небесного огня. Умирающее тело корчилось на траве, но невриец всё равно был на удивление спокоен.