Глава четвертая. На острове, на острове, на одиноком острове…

Стас выбрался на берег и неспешным шагом направился к своему полотенцу. Нагретый утренним солнцем песок был еще не настолько горяч, чтобы обжигать подошвы, и после холода океанской воды ступать по нему босыми ногами было даже приятно. К тому же он отдавал белизной и скрипел под ногами совсем как снег. Стас расстелил полотенце и лег на живот. Солнечные лучи тут же стали ласково покусывать его плечи и спину. Всего несколько человек из числа прибывших на остров легионеров принимали, как и он, солнечные ванны. Большинство же расположилось на пластиковых стульях в тени пальмовой рощицы, где находилось некое местное подобие бара, и дегустировало пиво, а то и что-нибудь покрепче. Время от времени они покидали тень и шли ополоснуться в океан, чтобы затем вернуться к прерванному увлекательному занятию.

Остров Зебу находился в восьми милях от берега на самом краю залива. И его западная сторона подвергалась атакам открытого океана.

После посещения курорта в Нормандии Стас не выглядел на пляже «Белоснежкой», и все-таки кто-то, из проходивших мимо, предостерег его:

– Смотрите не сгорите, лейтенант, солнце тут коварное. Не успеешь опомниться, как станешь красным, точно варенный рак.

Стас внял совету и перевернулся на спину. Еще десять минут, сказал он себе, и с меня хватит. Не успели они пройти, как чья-то тень, закрыла от него солнце. Козырек бейсболки мешал ему увидеть стоящего, и Стас повернул голову.

– Долго собираешься валяться? – осведомился Морис, а это был он, умеренно загорелый, в весьма веселеньких купальных шортах, доходящих почти что до колен. Эту моду Стас не принимал, предпочитая обычные плавки.

– У тебя есть иное предложение? – лениво поинтересовался он.

– А то! Зумандиги предлагает нам сразиться в волейбол.

– Я не против. Только не вижу площадки.

– Ты не обратил внимание на вон те две пальмы? Они стоят особняком, далеко от других деревьев. Это и есть площадка.

– Без сетки?

– Сетку мы привозим с собой, иначе ее бы обязательно стянули местные. Сейчас парни ее натянут. Так ты готов?

– Как пионер! – Стас одним прыжком оказался на ногах.

– Кто? – не понял Морис.

– Как скаут, теперь понятно?

– Ты был скаутом?

– Я не был. Ни тем, ни другим, – терпеливо объяснил Стас. – Просто есть такая поговорка, связанная с жизнью в Советском Союзе. А я, как и наш старшина, родился именно в нем.

– О! Я знаю. У вас был лидер, его звали Ленин. Он сделал революцию. Надень сандалии, песок становится слишком горячим.

– Ленин. Ударение на первом слоге.

– И еще Сталин. Он был тиран. И Горбачёв, последний лидер, да?

– Так и есть. У тебя, дружище, необычайно глубокие познания по истории СССР. Я даже удивлен. Большинство встреченным мной французов знает лишь первых две фамилии.

– В школе нас учат больше истории Франции, – немного обидевшись, заметил Морис. – Вот ее я знаю хорошо.

– Тогда скажи годы жизни Робеспьера?

– Издеваешься? Я их не помню. Но могу сказать годы жизни Наполеона.

– Ты по-настоящему крут, парень. И представь, я тоже их знаю. 1769-1821.

– О, Боже! – воскликнул Морис, смеясь. – А маршала Фоша?

Историческая дискуссия пресеклась, когда офицеры пришли к уже привязанной сетке. С десяток легионеров обсуждали, кто с кем будет играть. Верховодил здесь старшина Зумандиги. Его слушались и солдаты, и офицеры. Мориса и Стаса он взял в свою команду, видно хотел сам посмотреть, на что Стас способен. Видавший виды мяч подбросили вверх, чтобы разыграть подачу. Практически через пару секунд он упал на стороне команды Стаса, обозначая проигрыш.

– Где хотите встать? – спросил Зумандиги из вежливости.

– Мне все равно, – ответил Стас, равнодушно пожав плечами.

– Тогда становитесь под сетку.

Игра началась лениво, с шуточками и подколами. Потом игроки втянулись всерьез. Досаду стали выражать резче. Стасу удалось несколько раз дать хороший пас и отбить пару «тяжелых» подач противника, так что он удостоился скупого одобрения старшины.

– Неплохо, – невозмутимо заметил тот. – Посмотрим, как поведете себя на подачах.

И сглазил. На подачах вышло уже не так хорошо. Четверо первых были взяты противоположной стороной и с легкостью разыграны. Вышло так потому, что Стасу не хотелось ударить в грязь лицом после долгого перерыва, потому подавал высоко и в центр. Две из них были засчитали их команде только благодаря пушечным ударам Зумандиги, стоявшего под сеткой. Зато последнюю Стас, решив рискнуть, запустил так, что мяч едва перелетел сетку и ударился в песок, проскочив между руками игроков.

– Здорово! – похвалил его Морис. – Научишь? Серьезно! Не берущаяся подача.

Стас скупо улыбнулся, стараясь не показывать собственное довольство. Все-таки мастерство не пропьешь. Вообще же, все игроки были сильными и у них было чему поучиться. Чтобы соответствовать Стасу пришлось напрячься по-настоящему. Игра все же завершилась победой их команды, и проигравшие выставили им пиво. Свои сдержанно, все-таки офицер, хлопали Сухова по плечу. Особенно радовался Морис. Открытие нового игрока он всецело предписывал себе. С приходом игроков в бар, в нем сразу стало шумно. Пиво потекло рекой. Стас говорил мало, больше глядел по сторонам и улыбался.

Морис все время крутился рядом и лишь появление молодых островитянок отвлекло его от Сухова, чему тот никак не огорчился.

Когда Стас пошел в очередной раз купаться, Зумандиги подплыл к нему.

– Я так понимаю, что нам надо поговорить наедине, лейтенант.

– Верно. И при этом так, чтобы не привлечь лишнего внимания.

– Проще всего это сделать, валяясь на песке. Говорить станем, когда рядом никого не будет и по-русски. Здесь не любят любопытных, но на всякий случай мои ребята нас подстрахуют.

На берегу Стас, почувствовавший легкое жжение на плечах, намазался защитным кремом и улегся на спину. Зумандиги наоборот растянулся на животе, подставив свою и так смуглую спину солнцу.

– Начнем? – спросил он. – Мой бывший шеф попросил тебе помочь. Посему можешь мной располагать.

– Что подполковник еще сказал?

– Только то, что с погибшим финансистом связана какая-то история. И ты здесь, чтобы ее раскрутить.

– Ожье Деверон. Я его сменил. Ты хорошо его знал? Можешь сказать, что он из себя представлял?

– Нет, я знал его плохо. Лейтенант держался особняком. Ни с кем не дружил. Знаю только, что у начальства к нему претензий не было. Ему даже незадолго перед смертью объявили благодарность. Погиб смертью солдата. С финансистами такое случается нечасто.

– В его смерти нет ничего странного?

– Странного? – Зумандиги даже приподнялся на локте. – На минуточку, у нас тут идет война. Такие смерти периодически происходят. Ничего сверхъестественного не вижу. Жаль парня, конечно, но такое случается. Ты ведь и сам из строевых. Должен знать.

– Навел справки? – улыбнулся Стас.

– А ты как думал? Мне было интересно, кому я стану подтирать задницу.

– И?

– Годишься. И как солдат, и как командир. Ладно, проехали. Продолжай спрашивать.

– А какой была его личная жизнь? Могла у него быть девушка?

– У Деверона? В городе у каждого есть девушка, а у некоторых и больше. Но тут я пас. Скорее всего у лейтенанта она тоже была. А что?

– Деверон был обладателем важной информации. Есть предположение, что он спрятал ее у своей знакомой. Мне нужно ее найти.

– И что тут трудного? Адрес есть?

– Я знаю только имя и фамилию. Ни адреса, ни возраста. Ничего. И официально, как сам понимаешь, действовать не могу.

– Тогда тебе придется нелегко. В городе есть много людей, живущих без удостоверений личности. За годы войны здесь скопилось много беженцев. Вот если она где-то работает.

– Неизвестно, – вздохнул Стас. – Я и сам понимаю, что найти в городе одну единственную женщину – та еще проблема.

– Как ее зовут?

– Маделен Уватале?

– Нет, не слышал. Что и понятно. Я не слишком вхож в офицерские тусовки. Не забывай, я – не офицер. У нас свои девушки, у них – свои. Но попробую тебе помочь. Поспрашиваю, послушаю.

– Ты только не дави сильно, – попросил Стас. – Чтобы не было волны. Я не хочу привлекать внимание к Деверону. Понимаешь, его смерть могла быть подстроена.

– Даже так? И причина?

Стас немного помедлил с ответом.

– Ладно, не хочешь – не говори.

– Темные дела на базе. Возможно, что контрабанда.

– Выходит в Датском королевстве что-то подгнило. Не удивлен, признаться. Всегда найдутся парни, которым нужно много и сразу. Я, правда, ни о чем таком не слышал. Что говорит лишь о хорошей конспирации. Глупо было бы оповещать о своей подпольной деятельности весь гарнизон. Моя рота вряд ли при делах, но не поручусь за всех. Мы сопровождаем грузы, – Зуманиги потер лоб. – Да ты не волнуйся, лейтенант. Я сработаю тихо. Если что узнаю, сброшу тебе на телефон, номер у меня есть. Будет лучше наше общение не афишировать. Что-то еще?

– Капитаны Дюрок и Гоше. Что ты о них знаешь?

– Лично я – ничего, что заслуживало бы внимания. Про Дюрока слышал краем уха, слухи понятно, что он – тот еще гусь. Якобы любитель что-то достать. Ну, там, айфон подешевле, хорошую выпивку. Может и подворовывает, но за руку его не хватали. Его подчинённый и твой дружок Леруа очень высокого о нем мнения. А так, здесь про всех офицеров можно наслушаться всякого и правды, и лжи. Дюрок выглядит настоящим воякой. Внешне всегда подтянут, выбрит. У него есть парочка доверенных лиц. Крепкие ребята. Одного знаю, как зовут – Понс. Встречал его в спортзале. Удар правой у него мощный, не попадайся!

– Спасибо, учту на будущее. Как считаешь, Дюрок связан с контрабандой?

– Даже не знаю, что тебе ответить. Если подозрения на контрабанду верны, то ей нельзя заниматься без ведома службы материального обеспечения, ведь все склады под их опекой. Тогда можно предположить, чисто теоретически, что капитан в теме. Но и любой кладовщик с успехом мог бы этим заниматься.

– Ясно. Хотя на самом деле ни черта не ясно!

– Могу сказать одно, на мою помощь можешь рассчитывать.

Они помолчали. Затем Стас сказал:

– Есть еще вопрос. К делу не относится. Просто стало интересно.

– Валяй, задавай.

– Прости, но ты изъясняешься, как бы это сказать? Литературно что ли. Я все время ловлю себя на мысли, что общаюсь вроде как с преподавателем.

– Угадал. – Зумандиги впервые улыбнулся во весь рот, сразу став моложе.

– В прошлой жизни я преподавал в колледже русский язык. Нет, серьезно. Моя мать – русская, а отец – гвинеец. В детстве я жил на две страны, а учился в русской школе. Еще до службы в легионе закончил университет в Конакри. Изучал филологию. Неожиданно, да?

– Да, уж! Но тогда почему легион?

– Тут все просто. В обеих странах я был полукровкой. Чуточку чужим. Приходилось много драться. Постепенно я совершенствовался в этой области. Вот и решил сделать ее своей профессией.

– Умеешь ты удивить, старшина! – только и смог сказать Стас.