Как только охранники исчезли из виду, алхимик вернулся в опустевшую трапезную, а оттуда прошёл в просторную кухню. Меж остывших котлов он легко отыскал монастырского келаря.

Брат Умбертин увидел седого мужчину и радушно приветствовал его взмахом руки. Он дал указания трём поварам и, не говоря ни единого слова, повёл дорогого знакомца по коридорам обширного здания. Скоро они оказались в большой кладовой, где не имелось окон.

На полу находились мешки с пшеницей и рожью. На полках стояли, горшки с оливковым маслом и лежали круги созревшего сыра. Всё это собрали с крестьян для пропитания местных монахов. Друзья тут же уселись на пустые бочонки из-под вина или пива и завели разговор.

Познакомились двое мужчин лет десять назад. В далёком, 1322-м году от рожденья Иисуса Христа, когда Людовик Баварский разбил армию Фридриха III. В то славное время в городе, под названьем Перудже, собрался капитул братьев- францисканцев.

Их генерал – Михаил Цезенский, склонил слух к требованиям «мужей славного духа» – «спиритуалов». После чего, он провозгласил непреложную истину веры –положение о бедности Иисуса Христа. Ведь если Сын Божий и владел чем-то в Израиле, то лишь – «usus facti». То есть, очень короткое время.

В ходе той первой встречи, молодые монахи сразу же выяснили, что были почти одногодками и оба родились в благословенной Италии. К этому времени, семья Лучано Бернарди уже три поколения жила в славной Таскании, а род его собеседника, обретался в окрестностях города Пиза. Такое землячество сблизило двух человек. Они стали друзьями на всю долгую жизнь.

Оставшись с глазу на глаз, они, не сговариваясь, перешли на язык своей любимой отчизны. Они это сделали по двум очень важным причинам. Во-первых, оба сильно соскучились по мелодичному звуку наречия, приятно ласкающему слух.

А ещё, для того, чтобы те люди, что шныряли поблизости, совершенно случайно, не подслушали их разговор. Работники кухни были простыми германцами и не понимали чужих языков.

Безо всякой утайки, друзья поболтали о том, и о сём, и даже припомнили своё славное прошлое. После чего, гость объяснил земляку, причину визита в большой монастырь.

Алхимик сказал, что он должен, срочно покинуть жилище Вильхельма фон Штейна, по прозвищу – Злобный барон. Он попросил об очень скромной услуге и протянул управляющему данной обители тяжёлый мешочек, набитый монетами.

Брат Умбертин внимательно выслушал скорбную повесть Лучано Бернарди. Келарь немного подумал и сообщил, у него есть хороший знакомый, который ему, сильно обязан. В нужное время, крестьянин подъедет к стенам баронского замка с двумя лошадьми.

Перекрестившись, брат во Христе, с интересом спросил: – Где и когда должен ждать человек, и что ему взять на встречу с тобой?

– Мне нужно уехать из замка в ночь, с девятнадцатого на двадцатое декабря. Пусть твой приятель, прибудет к скале, что стоит у начала дороги, идущей по склону крепостного холма. Он остановится в плотной тени меж камней и ожидает меня там от полуночи до первой зари.

Алхимик чуть помолчал и тихо добавил: – К седлу второй лошади нужно приторочить мешок со съестными припасами. Хотелось бы, чтобы еды мне хватило на пару недель.

После того, как мы удалимся оттуда на несколько лиг, я дам твоему человеку ещё две монеты. Медную – ему за услуги, а вторую тебе – золотую, на обустройство вашей обители.

Брат Умбертин благодарно кивнул и опять сотворил крестное знамение. На прощанье, друзья дружно выпили по полной чаше вина и разошлись по своим тёмным кельям.

Всё утро и день, Лучано сидел в обширной библиотеке бенедиктинского монастыря. Он изучал трактаты по натурфилософии, рылся в старинных пергаментах и выписывал куски древнего текста, необходимые для дальнейшей работы.

Алхимик покидал помещение только на утреннее и дневное богослужение. Да ещё заходил в монастырскую трапезную. Соглядатаи барона повсюду таскались за пожилым человеком.

Они попеременно сидели у двери скриптория и стояли поблизости в течение каждой католической мессы. Во время постной еды они так размещались за столом для прислуги, чтобы всё время, видеть своего подопечного. Так продолжалось целых три дня.

Отдыхали солдаты строго по-очереди. Пока один отсыпался в сарае для трудников, второй караулил Лучано Бернарди. Один из них, постоянно ходил у ворот, крепко запертых на ночь. Так что, улизнуть незаметно, алхимику не представлялось возможности.

Конечно, он мог обратиться к отцу Умбертину и попросить об одной мелкой услуге. Наверняка, тот не стал бы отказывать старому другу. Он просто привёл бы товарища к какой-нибудь дверце, и выпустил его из обители через узкий проход, прокопанный под крепостною стеной.

Как чётко помнил алхимик, таких тайных лазов, в монастыре находилось не менее трёх. Причём, все они начинались в тех помещениях, что относились к ведению келаря.

Кроме того, алхимик мог ночью прочесть заклинание, открыть портал в «мир теней» и пройти сквозь большую ограду монастыря. Однако, делать этого он не хотел.

Ведь всего через шесть-семь часов, начался бы новый рассвет. Соглядатаи пришли бы к утренней службе во внутреннем храме. Не увидев своего подопечного, солдаты немедленно поняли, он убежал от их господина. Они вскочили бы на своих скакунов и помчались в погоню.

Вокруг славной обители стеною стоит нехоженый лес. Дорог, что ведут сквозь плотные заросли, имеется две. Одна идёт на восток, вторая прямо на запад. Охранников тоже два человека. Поэтому, они сразу кинуться в разные стороны.

Конечно, беглец тотчас услышит топот копыт по грунтовке и надёжно укроется в ближайших кустах. Охранник промчится мимо него, но скоро поймёт, монах мог остаться у него позади и устроит засаду у ближайшего брода или моста. В такой дикой местности, мимо любой переправы, никак не проскочишь. Слишком, он уже старый, чтобы плыть через реку с вещами в заплечном мешке.

К тому же, от верхового пешком далеко не уйдёшь. Вывести сквозь «зазеркалье» коня или мула, алхимик, к своему сожаленью, не мог. Его многие опыты с голубями, мышами и даже собаками всегда завершались довольно плачевно.

Помещённые в клетку, животные попадали в таинственный «сумрак» и, по не понятной причине, тотчас погибали. Несчастные твари прекращали дышать, даже в том случае, если он прижимал их к себе и вносил на руках в «мир теней».

Видимо, лишь человек оставался любимым творением Бога. Благодаря бессмертной душе он мог свободно проникнуть в туманное марево, пробыть там какое-то время и невредимым вернуться обратно.

После обеда третьего дня, келарь покинул опустевшую трапезную и пошёл по двору обширной обители. Возле двери скриптория он встретил Лучано Бернарди. Брат Умбертин отвёл товарища в сторону от главного входа и начал беседу, на родном для обоих, тасканском наречии.

Он тихо сказал, что уже всё уладил, съездил в ближайшую небольшую деревню и нашёл человека, готового выполнить порученье алхимика. Он будет ждать его ночью поблизости от баронского замка. Старый товарищ чуть повернулся к соседнему зданию и малозаметным кивком указал на крестьянина, стоявшего там.

Словно пребывая в рассеянности, Лучано Бернарди не спеша посмотрел в ту же сторону, куда указывал друг. У дальней стены, рядом с крестьянской телегой стоял удивительно крепкий молодой человек.

Он оказался огромным детиной с грубым и смуглым лицом. На голове вилась буйная шапка чёрных волос. Борода разрослась до уровня глаз. Такого громилу можно принять за разбойника, что промышляет на купеческих трактах.

Алхимик встретился взглядом с проводником, и весьма усомнился в богобоязненности и законопослушности своего провожатого. Тот сразу заметил, что мужчина посмотрел на него. Он отложил тяжёлый мешок, что снял с телеги, подошёл к двум монахам и поклонился почти до земли.

Брат Умбертин перекрестил человека и, уловив сомненье приятеля, сказал по-итальянски: – Познакомься Лучано. Это наш соотечественник, раб божий по имени Клаудио. Он родом из северных окрестностей Рима, но на всё воля Божья.

Гонимый несправедливостью, и ведомый рукой провидения, он оказался в германском городе Мельке. Теперь часто приходит в наш монастырь, где смиренно отмаливает грехи своей ранней юности. Он много раз выполнял поручения весьма деликатного свойства. Так что, и ты можешь ему, смело довериться.

С видимым за версту благочестием, крестьянин поцеловал руку келаря. Он чуть повернулся и угрюмо взглянул на солдата, который приблизился к монахам вплотную. Соглядатай стоял в трёх шагах и пытался понять, о чём святой отец бенедиктинец так долго беседует с грязным холопом мерзкого вида.

Брат Умбертин вынул тонкую руку из огромной лапищи угрюмого смерда. Он осенил его крестным знамением и сказал на прекрасно звучащем немецком: – Иди и не греши больше впредь.

Лицо стражника тотчас прояснилось. Мол, всё теперь стало понятно. Очередной страшный злодей, что сильно страждет благословения пастыря. Он успокоился и отошёл в сторону на пару шагов.

Уже через день, после утренней службы, Лучано Бернарди простился с отцом настоятелем и братом келарем. Вместе со стражниками алхимик прошёл в большую конюшню монастыря. Каждый из них, оседлал то верховое животное, на котором приехал сюда.

За прошедшее время, кони и мул хорошо отдохнули. Скромный отряд покинул обитель бенедиктинцев и спустился с крутого холма на дорогу, что проходила внизу. Он тут же направился в замок Вильхельма фон Штейна, по прозвищу Злобный барон.

Почти всю неделю Лучано Бернарди спокойно работал в своей прекрасной лаборатории. Он уточнял кое-какие детали последних открытий, делал надлежащие выводы и записывал их на листах дорогого пергамента.

Хозяин имения не лез на глаза и не беспокоил седого учёного. До окончания срока их договора оставалось всего несколько дней. Можно было, чуть потерпеть. Скоро придёт Рождество Господа нашего, Иисуса Христа. После чего, всё и встанет на место.

Если нищий монах не принесёт в кабинет магистерий, то с ним начнётся совершенно другой разговор. Он велит старика заковать в кандалы и посадить в глубокий подвал на хлеб и на воду. Да ещё и прикажет, бить его плетьми иногда.

Посмотрим тогда, что запоёт высокомерный знаток разнообразных наук? Наверняка будет униженно просить о пощаде, но уже не получит от него снисхождения.

Слишком много барон Вильхельм фон Штейн, поставил на карту. Он вложил в пожилого алхимика огромную кучу флоринов. Обходился с ним, словно с равным себе, кормил теми же блюдами, что были у самого на столе.

Если учёный снова станет упорствовать, то придётся наплевать на расходы, объявить его безбожным еретиком и сдать палачам святой инквизиции. Пусть они сами с ним тогда разбираются. Совершенно уверен, что дознаватели признают его поклонником дьявола и с большим удовольствием пошлют на костёр.

Конечно, потраченных денег это ему не вернёт. Зато все будут знать, что с бароном Вильхельмом фон Штейном, такие дела не проходят. Не можешь исполнить свои обещанья, плати собственной шкурой.

Вечером девятнадцатого декабря, Лучано Бернарди вошёл в лабораторию, запер дверь на замок и начал готовиться к побегу из замка. Он взял припасённую перемётную сумку, с которой не расставался уже долгие годы, и наполнил её теми вещами, что необходимы в дороге.

Потом, огляделся вокруг, не оставил ли он что-то нужное, в самый последний момент? Убедившись, что ничего не забыл, учёный шагнул к наружной стене, прочёл заклинанье и привычно открыл портал в «мир теней».

Алхимик вошёл в плотный таинственный «сумрак», отнёс поклажу к главному выходу из цитадели и оставил её в толще фундамента башни, которую называли надвратной.

Тем же путём он вернулся назад и замер в стене вестибюля первого яруса огромного здания. Поняв, что вокруг нет никого, он вошёл в помещение и внимательно осмотрелся вокруг.

Сквозь туман «зазеркалья» отлично просматривалось венецианское зеркало, высотой в человеческий рост и шириной в три локтя. Оно стоило огромное количество золота. Не каждый богач мог позволить себе такие расходы. Дорогое изделие находилось в большом углублении каменной кладки наружной стены.

Чуть дальше располагалась массивная лестница, ведущая вверх, в покои хозяина. Барон приказал, установить зеркало там, потому, что боялся, кто-нибудь налетит ненароком на бесценную вещь, уронит на пол и разобьёт в тысячи мелких осколков.

Спустившись в подвал, алхимик прошёл мимо двух скучающих стражников. Как мужчина и думал, солдаты отложили оружие в сторону и беспечно уселись на пол. Они играли в примитивные кости и ничего не замечали вокруг.

Ближе к полуночи, Лучано Бернарди перекрестился, направился к выходу и с шумом откинул железный засов. Он распахнул прочную дверь и, никого не таясь, вышел из лаборатории.

Услышав шаги подопечного, солдаты тотчас схватили оружие. Они поднялись на ноги и вскинули арбалеты, с тяжёлыми стрелами, откованными из серебра. Острия двух болтов нацелились в грудь седого мужчины.

Не замечая угрозы, алхимик направился по узкому коридору подвала. Он быстро поднялся по каменной лестнице и оказался в холле первого яруса. Помещение едва освещали два слабо горящих, плохо промасленных факела.

Мужчина заметил ещё двух солдат, вооружённых, как для сражения в кровопролитной войне. С ними стоял и начальник замковой стражи. Видно, в столь позднее время, он, по приказу хозяина, проверял все посты.

– «Чем больше свидетелей, тем будет лучше для всех! Злобный барон не заподозрит охранников в том, что они помогли мне с побегом и не накажет ни в чём неповинных людей!» – внезапно подумал Лучано Бернарди. Учёный направился к огромному венецианскому зеркалу и остановился напротив него.

В серебряной глубине амальгамы отразился немолодой высокий мужчина. Все с удивленьем заметили, что он облачился в пышный, итальянский берет, и чёрный плащ, наброшенный на холщовую рясу. Вместо привычных монахам сандалий, на ногах у него оказались сапоги армейского вида.

За спиною седого алхимика замерли двое солдат с арбалетами в напряжённых руках. У подножия каменной лестницы стояло ещё три охранника в полном боевом облачении: в шлемах, латах и с длинными мечами на поясе.

Лучано Бернарди немного постоял неподвижно. Затем, стал делать замысловатые пассы руками. Он звонко причмокнул губами и заговорил на наречии, не известном всем стражникам. Послышались какие-то гортанные звуки и очень странные короткие посвисты.

Алхимик поднял правую руку. На среднем пальце мужчины блеснул массивный серебряный перстень. Ладонь мужчины сжалась в кулак, он устремился вперёд и прикоснулся к прозрачной поверхности зеркала.

Откуда-то сбоку, вдруг потянул резкий сквозняк. Пламя двух факелов заколебалось и слегка затрещало. Спустя один миг, на глади стекла вспыхнуло множество небольших огоньков.

Они замерцали мертвенным светом, вдруг разгорелись и слились в единое плотное облако. По зеркалу побежали мелкие волны, словно от камешка, упавшего в воду пруда.

Увидев невероятное чудо, все пятеро стражников испугались так сильно, что время для них внезапно замедлилось. Оно потекло очень лениво, словно густой старый мёд.

Кончики пальцев алхимика легонечко дрогнули и стали неспешно продавливаться в большое стекло. В местах, где зеркало примыкало к руке, появился бледно-сиреневый контур. Сиящий шнур опоясал крепко сжатый кулак.

Лучано Бернарди немного качнулся и медленно сдвинулся с места. Правая нога, а затем и всё тело мужчины, покидало границу Божьего мира и погружалось в глубину «зазеркалья».

Алхимик завершил первый шаг. Левый сапог оторвался от пола и прошёл сквозь широкую раму, густо украшенную глубокой резьбой. Учёный, продвигался вперёд и бесследно пропал почти целиком. Виднелась лишь часть его напряжённой спины.

В этот ужасающий миг, самообладанье покинуло одного из охранников. Преисполненный сильного страха, он внезапно разжал ослабшие пальцы, поднял ладони к лицу и закрыл дрожащие веки.

Арбалет скользнул вниз и с громким стуком свалился на каменный пол. Деревянное ложе коснулось гранитной плиты. Самострел немного подпрыгнул и слегка развернулся в полёте.

От такого удара, спусковой механизм стронулся с места. Тетива сорвала́сь со стального крючка. Плечи мощного лука тотчас распрямились, и с удивительной силой швырнули вперёд серебряный болт. Небольшая стрела громко взвизгнула в воздухе, пересекла вестибюль и вонзилась в спину мужчину, чуть выступавшую из высокого зеркала.

Закутанный в плащ, человек резко прогнулся назад. Его тело дёрнулось от ужасающей боли. Сила удара оказалась так велика, что сбила алхимика с ног и швырнула во тьму «мира теней».

Раздался рокочущий гул, напоминающий звук горных обвалов, произошедших в небольшом отдалении. Обрамляющий тело алхимика, синеватый портал, ярко вспыхнул и в то же мгновение пропал.

Тонувшее в мерцающем мареве, венецианское зеркало вновь появилось неизвестно откуда. Оно возникло за спиною алхимика и немедленно лопнуло. Осколки стекла обильным дождём посыпались вниз, упали на каменный пол и со звоном разбились на тысячи маленьких блёсток.

Оглушительный грохот разбудил всех людей на втором этаже. Послышались удивлённые крики, и громко захлопали прочные двери. Через короткое время, на верх каменной лестницы выскочил полураздетый барон.

На владельце имения были лишь сапоги и штаны. В правой и левой руке он держал по мечу. Рядом с ним находились самые верные стражники. Только им доверялась охрана господских покоев. Кроме оружия, каждый держал по ярко горящему факелу.

Бешеным взором Вильхельм разом окинул весь вестибюль. Его взгляд натолкнулся на опустевшую раму венецианского зеркала и осколки стекла на полу. Хозяин громко взревел от досады и яростно бросился вниз по ступеням. Он мчался к пятёрке солдат, застывших от сильного страха.