Захлопнула за собой дверь и, от удивления, села голым задом на холодную лавку, тут же вскочила с неё. В этот момент в душевую влетела голяком Ольга и следом за нею Валентина.

Сестры тоже удивились тому, что они увидели в душевой. В одной стороне душевой комнаты стояла большая натопленная печь, на которой находилась огромная медная кастрюля с парящей горячей водой.

Рядом с печкой огромная дубовая бочка с холодной водой. В противоположной сторонне душевой, угол с деревянными стенками, полом и потолком.

На стене весит сосуд, напоминающий нам большую лейку, в которую надо наливать воду.

На лейке рычаг с верёвкой, за которую надо будет дёргать. Между углом с душем и печкой, напротив двери, в стене керосиновая лампа.

– Ну, прямо как деревня! – удивлённо, воскликнула Ольга. – Ничего подобного не видывала.

Валентина потянула за верёвочку. Из дырочек лейки, во все стороны, потекла тёплая вода. Тут же встала под воду. Тёплая вода освежила моё тело.

Схватилась за верёвку и держала так до тех пор, пока в лейке кончилась вся вода. После чего взяла на полу деревянное ведро. Большим деревянным черпаком стала наливать в ведро холодную и горячую воду.

Мы вместе с Валентиной подняли наполненное водой ведро и вылили все содержимое в душевую лейку. Пока мы с Валентиной лили в лейку воду, Ольга залезла под лейку и вцепилась за верёвку.

Вся вода сразу вылилась через лейку на Ольгу. Когда Ольга вышла от лейки, то мы с ней повторили то же самоё Валентине. Этого нам оказалось вполне достаточно к снятию усталости.

Закончив своё купание под душем-лейкой, мы поспешили с полотенцами к большому зеркалу, которое было установлено на стене в середине комнаты. Больше в комнате других зеркал не было.

– Ой! Какая ты красивая! – воскликнула Ольга, рассматривая меня в зеркальном отражении. – Не зря Фёдор четыре года ждал, когда ты подрастёшь. Какие у тебя красивые белые волосы! Ну, ты прямо как фея!

Ольга осторожно потрогала мои волосы, которые расчесала на свою обнажённую грудь до самого пояса. Мои волосы были настолько белыми, что грудь моя выглядела, как золотистая на белом фоне волос.

– Случайно, подглядела Фёдора голым в нашей бане, – осторожно, сказала Ольга, разглядывая моё тело. – У него, он, такой большой. Ты понимаешь, о чём? Наверно, больно будет? Тебе совсем не страшно?

– Страшно, – откровенно, ответила. – Знаю, мне будет больно. Но, потом, говорят, приятно спать с мужем.

– Ох! Как тоже хочу попробовать! – закрыв глаза, сказала Ольга. – Под гусара лечь, а там! Хоть все пропади.

– Тебе слишком рано о мужиках думать, – прервала Валентина, размышления Ольги. – Ты, гимназию вначале заканчивай. После, подрасти малость. Вот, тогда можешь раздумывать о мужиках. Вон, Мария, четыре года терпела и Фёдор, тоже терпел. Они ждали своего времени. Тебе тоже надо дождаться своего парня.

– Ни тебе говорить, Валентина! – возразила Ольга. – Ты, старше Марии, а под мужиком не была. Ты все ждёшь своего принца. Только принцы приходят к нам нищие и смотрят не на тебя, а на наше богатство. Так что, тебе сидеть в девках не тронутой всю свою жизнь. Давно созрела. Попка у меня большая. Фигурка, прямо одно загляденье и груди торчат торчком. Вон, посмотри на мои груди, какие они большие стали.

Ольга смешно задрала свои соски, торчащие на выпуклой груди. Едва сдержала смех от её позы. Ольга действительно выглядела прекрасно в свои семнадцать лет. Но это ей не давало повода унижать свою сестру и тем более говорить о том, что Валентина готова лечь под любого мужика, чтобы только не остаться в девках. Валентина обиделась от сказанного Ольгой. Не одеваясь, легла на свою кровать. Мне надо было что-то делать, чтобы помирить сестёр. Всё-таки Ольга была не права в отношении Валентины с выводами.

– Оля, мне кажется, что тебе надо извиниться перед сестрой, – осторожно, сказала. – Ты совсем не права.

Ольга кивнула головой, в знак согласия, накинула на себя тёплый халат, понесла платье сестре в кровать.

– Сестрёнка, ну, прости меня, – стала извиняться Ольга, перед Валентиной. – Сдуру ляпнула. Ведь ты у нас красавица. Нет в том твоей вины, что мы так богаты и богатство наше затуманило мозги всех женихов. Сейчас такая храбрая, а меня ждёт тоже с выбором мужа. Также буду сидеть в девках всю свою жизнь.

Валентина ничего ни стала говорить Ольге, лишь слегка потрепала её за волосы и стала на себя надевать другое дорожное платье. Тоже надела другое платье, как мне говорила Прасковья, что семь платьев, это по одному на каждый день. Вот у меня начинается сегодня второй день, с нового дорожного платья.

– Девочки! Спускайтесь! – услышали мы, голос Евдокии Лукьяновны. – Ужинать всем пора. Столы накрыли.

В ресторане было всего три свободных стола. Братья с Фёдором сели за одним столом. Мы, трое, сели за другим столом. Отец и мать сели отдельно, рядом с одной пожилой парой господ. Стали ждать официанта.

– Мне, пожалуйста, бисквит и компот, – заказала, подошедшему к нам официанту. – Ещё, фрукты и ягоды.

– Мне, что-нибудь молочное, – сказала Ольга. – Только не забудьте масло сливочное и конфет побольше.

– Мне, пожалуйста, чай с варением и одну сдобную булочку, – расстроенным голосом, заказала Валентина.

Официант ушёл, а мы стали, от безделья, по сторонам разглядывать зал. Родители беседовали с пожилой парой. Фёдор украдкой поглядывал на меня. Братья делали знаки внимания четырём барышням, сидящим за соседним столом. Барышни кокетничали и что-то говорили по-французски.

Мне не были известны европейские языки. Кроме русского языка, знала украинский, на котором говорили казаки, знала осетинский и некоторые тюркские языки.

В ресторане господа тоже говорили в основном на французском языке. В ресторан зашёл один офицер и направился к столу Фёдора. Братья поговорили о чём-то с офицером.

Фёдор, кивая головой, согласился с его предложением. Затем Фёдор поднялся и направился к нам.

Тем временем, Станислав, Федот и Матвей, с офицером, подняли свой стол и присоединились к столу, за которым сидели барышни. Каждый из парней, присел к приглянувшейся барышни и стали любезничать с ними.

– Девочки, к вам можно сесть? – улыбаясь, спросил Фёдор. – Меня оттуда выгнали, как лишнего.

– Правильно парни сделали! – за всех, ответила Ольга. – Нечего там, жениху на чужих девчат поглядывать.

Фёдор сел между Валентиной и Ольгой, прямо напротив меня. В это время к нам подошёл официант, стал раскладывать на стол, заказанный нами ужин. Фёдор следил за официантом, пока тот раскладывал заказ.

– Пожалуйста, принесите мой заказ на этот стол, – обратился Фёдор, к официанту. – Не забудьте бутылочку французского шампанского, четыре бокала, букет полевых цветов и большую вазу шоколадных конфет.

– Вот, ты, даёшь! – воскликнула Ольга, когда официант отошёл от стола. – Папа тебе шею намылит за такой заказ для нас. Он тебе, что говорит всегда? Чтобы ты никогда нас не угощал спиртными напитками. Так?

– Ну, шампанское вино, это ещё не водка, – спокойно, ответил Фёдор. – К тому же, джентльмен, который угощает родных дам. В том числе, свою невесту. Ты посмотри, что там за столом заказывают наши братья.

Мы все посмотрели на стол, где сидят братья. Официант принёс две бутылки шампанского и хрустальный графин с водкой. Представила, что там сейчас будет за их столом, если барышни заодно согласились на водку с шампанским. За такой стол никогда бы не села с парнями. Только гулящие женщины напиваются.

– За вами можно поухаживать? – обратился Фёдор, ко мне, наполняя бокал шампанским вином.

Уважительно, с улыбкой, кивнула ему в знак согласия. Фёдор налил шампанское вино во все бокалы. Получилось ровно четыре полных бокала.

Мы ничего ни стали говорить, чокнулись бокалами и понемногу отпили из них шампанское вино. У меня с первого глотка сразу закружилась голова. За всю свою жизнь пила всего несколько раз шампанское вино.

Обычное домашнее вино пила на больших праздниках и то не больше одного стакана за праздник. Так что меня с шампанским вином сразу развезло. Едва закончила ужин, как тут же поспешила спать в свою комнату.

Боялась, что по пьянке буду вести себя не прилично, чего доброго проболтаюсь о своём секрете у речки Упа. После брачной ночи, конечно, всё расскажу. Фёдор пытался меня проводить до нашей комнаты, но заявила, что пока ему не жена, чтобы он укладывал меня в постель. Сама способна уложить себя в кровать и выспаться.

Слегка качаясь, медленно поднялась на второй этаж и не в силах раздеться, упала в кровать. У меня сразу в голове закружилось. Приятно поплыли в разные стороны кровать и потолок.

Закрыла глаза и медленно стала погружаться в сладкий сон, который постепенно овладел мной. Мне снились какие-то не понятные, но очень приятные сны моего далёкого детства в Старом хуторе.

Мой разум, опьянённый шампанским вином, подсказывал моему сознанию, что надо рано вставать. Пора давно ехать. Поэтому лучше проснуться раньше и собраться.

Открыла глаза и увидела тусклый свет керосиновой лампы. Посмотрела на стену, туда, где висели часы кукушка. На часах было около четырёх. Встала, пошла, умываться в душевую.

Голова слегка кружилась после шампанского вина. Надо было привести себя в нормальный вид. Потрогала на печке воду. Вода была ещё горячей. Трижды смешала холодную и горячую воду на половину ведра и таким образом залила полностью лейку-душ.

Затем сняла с себя одежду в комнате и нагишом вошла в душевую. Приятная влага тут же хорошо освежила все моё тело. Мне стало легко. С меня упала вся тяжесть вчерашнего дня. После душа стала тщательно вытирать свои волосы.

Надо было просушить волосы перед дорогой, так как на дворе прохладно и можно простудиться. Чего доброго, заболею к свадьбе.

Не хотелось справлять свадьбу и брачную ночь, в болезненном состоянии своего тела и души. У нас с Фёдором все должно быть хорошо, как свадьба с венчанием, так и вся остальная супружеская жизнь, в которой мы будем счастливы.

Привела себя в порядок и посмотрела на девчат. Ольга спала голяком, свернувшись калачиком. Одеяло сползло с неё и осталось только на ногах. Валентина, в ночной рубашке, укрылась до самого подбородка.

Лицо Ольги выглядело озорным. Лицо Валентины, было озабоченным и серьёзным. Они и не спящие были такие. Ольга шустрая и задиристая. Валентина молчаливая и строгая.

Родные сестры, а какие совсем разные. Накрыла Ольгу одеялом и подошла к окну. На улице было прохладно. Пахло сиренью и белой акацией. Наши коляски, начищенные стояли у парадного крыльца.

Прислуга выносила наши вещи. Кучера сидели на козлах и дремали. Может быть, они плохо выспались? Возможно, что всю ночь чистили коляски и лошадей? Вот и сейчас им надо ехать, а они ещё хотят спать. Какая все же ужасная несправедливость между людьми.

– «Пора девчонок поднимать» – подумала сама. – «Нам надо успеть собраться и хорошо позавтракать в дорогу»

– Оля! Вален-ти-на! Про-сни-тесь! – по слогам, громко, сказала. – Вставайте! Пора отправляться в дорогу.

Валентина быстро встала и направилась в душевую. Ольга продолжала спать, оголив задницу. Подошла к ней. Слегка пошлёпала по попке, но Ольга лишь пошевелилась и перевернулась на другой бок, подставляя другую сторону своей белой попки.

Перестала её будить. Подумала, что этим займётся Валентина. Она всё-таки её сестра, а пока посторонний человек. Нечего вмешиваться в чужие семейные дела.

– Все ещё спит? – спросила Валентина, выходя из душевой с полотенцем. – Сейчас мы быстро разбудим её.

Валентина ушла в душевую и вернулась оттуда с деревянным черпаком холодной воды. Подошла к Ольге. Набрала полный рот холодной воды и сильно брызнула на все голое тело. Ольга сразу вся вздрогнула.

– О-ой! – вскрикнула Ольга и вскочила с постели. – Валентина! Ты, что, дура, что ли? Зачем, так издеваться?

– Ведь тебя по-другому разбудить невозможно. – заявила Валентина. – В дороге выспишься. И прекрати голой спать. Сколько раз тебе папа и мама говорили, что так спать девушке неприлично? Ты не ребёнок.

– Ну, мне одежда ночью мешает спать! – возразила Ольга. – В одежде ночью, словно в мешке с картошкой. Мне, что, с мужем будет прописано спать в одежде? Детей своих буду рожать прямо в ночной сорочке?

– До этого тебе слишком далеко! – возмутилась Валентина. – Хватит болтать! Собирайся быстрее! Нас ждут.

Когда мы спустились в ресторан, то семья была в сборе. Никого, кроме нас, в зале не было. Братьев Лебедевых мутило от вчерашней пьянки, а также от бессонной ночи с барышнями. Они ничего ни ели. Сидели на лавке, опустив головы на перила. Вошёл Фёдор, сразу подсел к нам. Вид у него был вполне нормальный.

– Случайно, не пропах от братьев водкой? – спросил нас, Фёдор. – От них вся наша комната наполнилась винно-водочным перегаром. Такой запах в комнате стоит, что ночью едва выспался от их такого перегара.

– Все, нормально, – успокоила, Фёдора. – Твоим братьям надо лишь дать похмелиться и дальше в дорогу.

– Правильно! Пускай блюют до самого Кавказа, – сострила Ольга. – Может быть, больше пить не будут?

Пока мы обсуждали эту проблему с водкой, вошёл Павел Степанович и сказал официанту, чтобы он поднёс сыновьям водки и хорошей закуски. Мы тоже все плотно поели, так как следующий населённый пункт будет не скоро. Заранее договорились ехать целый день, до вечера. Пока на природе есть хорошая погода.

8. Отдых в дороге.

Эскадрон гусар ждал нас за городом на обочине дороги. Когда мы проехали вперёд, то эскадрон гусар и обоз, выстроились за нами, колонна двинулась в путь.

Своим шумом, тревожа окрестные места. В это время солнце слегка позолотило крыши домов и верхушки больших деревьев. Вчера мы договорились со штабс-капитаном Игнатом Ермиловым, что гусары и мы, заночуем в Харькове. Утром мы встретимся.

– Доброе утро, Мария Афанасьевна! Доброе утро, Фёдор! – поздоровался с нами, подъехавший на лошади, штабс-капитан Игнат Ермилов. – Федя, извини, что потревожил вашу идиллию, но, может быть, ты вспомнишь годы службы и прокатишься со мной на вороном жеребце? Мария Афанасьевна! С вашего позволения!

Игнат Ермилов и Фёдор Лебедев вопросительно посмотрели в мою сторону. Одобрительно кивнула головой и крепко пожала Фёдору руку, словно командир и от меня зависела верховая езда гусар.

Фёдор лихо закрутил усы и прямо на ходу коляски вскочил на чёрного жеребца, которого подвёл Игнат Ермилов. Фёдор Лебедев натянул уздечку и поставил жеребца свечей. Затем прогарцевал рядом с нашей коляской. По-гусарски отдал мне честь, приложив пальцы к шляпе, тут же скрылся утреннем тумане. Сразу заволновалась за него.

Как бы там с ними что-то не случилось в тумане. Чего доброго, шею себе свернёт перед свадьбой. Зачем, им дала своё согласие? Лучше бы Фёдор был рядом со мной в коляске.

Так спокойнее мне на душе и сердцу моему. С тревогой долго вглядывалась в густой туман. Туда, где исчезли Игнат Ермилов и Фёдор Лебедев. Когда туман рассеялся, то была удивлена своему беспокойству.

Прямо рядом с нашей коляской ехали верхом на лошадях Фёдор Лебедев и Игнат Ермилов. Они о чём-то беседовали. Но из-за общего шума движения колоны ничего не могла разобрать.

Да мне и не нужен был разговор двоих мужчин, которые давно не виделись, им было, что вспомнить за годы совместной службы у нас на Кавказе. Чтобы не смущать их своим взглядом, отодвинулась от окошка коляски и села в глубину дорожной кибитки.

Облокотившись в мягкий угол, задремала. Ехать до Харькова очень далеко. Можно было хорошо выспаться в дороге.

По этой дороге мне приходилось ездить и раньше, когда мы с церковным хором ездили с концертами в церкви и женские монастыри в разные города России.

Но каждый раз, переезжая из города в город, мы спали в дороге. Фактически ничего не видели. Зато сейчас, хорошо выспавшись, наслаждалась русской природой, которая тут значительно отличалась от природы Чечни и Дагестана. Здесь были чаще леса, поля и холмы.

Между городами Тула, Орёл и Харьков, дорога проходила через небольшую возвышенность, поросшую хвойными и лиственными лесами. Ближе к Харькову стали преобладать в основном лиственные породы.

Луга и поля стали встречаться все чаще. Трава всюду такая большая, что в ней можно просто заблудиться.

Аромат полевых и лесных цветов приятно кружил мне голову. Была словно во хмелю от аромата.

– Мадемуазель! Пожалуйста! Примите дар русской матушки-природы. – сказал мне, Фёдор Лебедев и просунул в окно кибитки огромный букет полевых цветов. – Будьте вы всегда прекрасны, как эти цветы полевые.

– Спасибо, сэр! – кокетливо ответила, принимая букет цветов. – Обязательно буду прекрасной.

Фёдор Лебедев опять куда-то исчез. Стала плести из цветов себе венок в виде шляпки, с закрытым верхом и полями вокруг. Верх сплела исключительно из ромашек и подорожников.

Поля из крупного мака и других цветов, которые мне были неизвестны, так как они не растут у нас на Кавказе. Когда венок был готов, сняла с себя шляпку. Надела на голову венок из полевых цветов, который подошёл по моему размеру.

– Ну, как? – спросила, у Фёдора и Игната Ермилова, высунувшись в окошко коляски. – Мне этот венок идёт?

– Ах! Ах! – вскрикнули разом, Фёдор и Игнат, схватившись за область сердца, попадали в сёдлах.

У них это так классно и артистически получилось, что машинально захлопала в ладоши. Кавалеры поднялись обратно в седло и стали раскланиваться в разные стороны на мои аплодисменты.

После чего подмигнули друг другу и обратно куда-то скрылись на лошадях в гуще леса, через который была наша дорога.

Прошло много времени, около часа, но моих кавалеров нигде не было, уже стала волноваться, что, может быть, с ними что-то произошло? Все это из-за моей затеи с венком из цветов. Зачем, мне это надо?

– Вот и мы! – услышала, сзади себя, голоса Фёдора и Игната. – Примите от нас. За аплодисменты.

От неожиданности вздрогнула и повернулась в сторону голосов. Коляска была завалена веточками разных цветущих деревьев и кустов.

Это было так прекрасно, что даже сразу не сообразила, как отреагировать на этот жест кавалеров. Просто часто кивала головой, словно гусыня и ничего им не могла сказать.

– Мальчики, большое, спасибо! – наконец-то, улыбаясь, сказала. – Вам благодарна за внимание.

– Ты, смотри, какая неблагодарность! – всплеснув руками, воскликнул Ермилов. – Мы, целый час.

– По всему лесу, – добавил Фёдор, – себя и кусты обдирали. Так она нас без поцелуя оставила.

– Хорошо! – остановила, стоны кавалеров. – Но, только в щёчку. Вам от девушки этого хватит.

Вначале Фёдор Лебедев, следом Игнат Ермилов, соскочили на ступеньки коляски для поцелуя.

– Какое счастье! – громко закричали кавалеры и ускакали вперёд колясок. – Она нас поцеловала!

Так мы дурачились всю вторую половину дня, пока в дали не появились окраины города. За все время пути, от Орла до Харькова, мы дважды останавливались на короткое время, чтобы покормить лошадей и оправиться.

Обедали на ходу тем, что припасли с собой в гостинице. По отработанному сценарию, эскадрон гусар с обозом и мы, договорились о нашей встрече на следующий день в пять часов утра за городом. Эскадрон гусар с обозом остались на окраине Харькова. Мы отправились в центр города в гостиницу, которая была возле парка с сиренью.

9. Солнце и дожди в дороге.

Гостиница расположилась в старом трёхэтажном здании, напоминающем европейский рыцарский замок. Здание, сложенное из огромных камней, как крепость возвышалось над городом на одном из многочисленных холмов, по которым расположен Харьков.

Улицы города, словно ручьи, растекаются с не больших вершин в разные стороны. Город утопает в зелени деревьев и в аромате цветов. Дамы и господа прогуливаются по старинным аллеям и паркам.

Харьков больше похож на европейский город со средневековой архитектурой. Совсем не похож на украинский или русский град, который заселён в основном русскими и украинцами.

– Самоё дальнее место от Европы, – сказал Фёдор, – куда дошли рыцари Тевтонского ордена. В городе есть, старое кладбище, на котором сохранились могилы рыцарей тевтонского ордена.