Мне тоже было интересно начинать учебный год с хоровым коллективом детей, которые для меня стали второй семьёй. Мы не чувствовали между собой большой разницы в возрасте.

Да и разница у нас была не очень большая. Мне всего двадцать второй год пошёл. Ещё хорошо помнила свои детские годы и все впечатления о летнем отдыхе. Поэтому с детским хором, мне было так легко и просто общаться.

22. Детские радости.

Как быстро проходит время! Сегодня моим деткам по три годика, а мне завтра будет двадцать четыре. Дети совершенно здоровые и носятся, как угорелые.

Едва успеваю лечить царапины у детей, делать им разные компрессы и примочки на ушибленные места. Сейчас дети где-то ударились? Прибежали ко мне. Оба жалуются мне наперебой.

– Мама! Мама, мне больно, – жалуется Марья. – Меня Ваня толкнул на стул. Вот, ушиблась. Колено болит. Мама! Скажи Ване, чтобы он не толкался. Всё-таки девочка, а он мальчик…

– Нет! Это она меня толкнула, – доказывает Ваня. – Вон, большая шишка у меня есть на лбу. Сильно болит. Мама! Скажи Марье, чтобы она ко мне не придиралась. Всё-таки старше её.

– Мои цветочки! Мои радости! – утешаю, деток, и, целую в показанные места. – Все сейчас у вас пройдёт. Вам надо быть дружными и не толкаться. Вас обоих люблю одинаково.

Дети довольные моим лечением бегут открывать двери гостям, которые пришли к ним на их день рождения. Гости с подарками и цветами. Это мои ученики и учителя от нашей школы.

Приехали к нам дедушка и бабушка Лебедевы. Иван и Марья бегут к ним. Обнимают стариков. Все четверо, как малые дети веселятся. Огромное семейство и гости садятся за большой стол в зале.

Специально ко дню рождения моих деток заказала большущий торт в виде двух сердец. Одно сердце сына, а другое дочери. На каждом сердце по три длинной свечки.

Столько годиков моим деткам. Им не терпится отметить свой новый день рождения. Иван и Марья бегают вокруг стола, за которым усаживаются гости.

– Уважаемые дамы и господа! – громко, объявляет Фёдор. – Сегодня нашим деткам по три годика.

– Ура! – кричат гости, в потолок летят пробки из-под шампанского. – По-здра-вля-ем! Поздравляем!

Ваня и Марья усердно задувают свои свечки на торте. Свечи задули. Сразу режу торт на много частей, чтобы всем присутствующим хватило. Торт уже порезан.

Не ожидая приглашения, Ваня и Марья хватают по большому куску торта и начинают его быстро есть. Гости смеются над забавным поведением моих деток. Мы все рады детскому празднику в день рождения наших двойняшек.

Праздник дня рождения продолжается до поздней ночи. Уснувших именинников, прямо за столом, рядом с остатками торта, уносят спать по своим кроваткам.

Вскоре и гости расходятся. Служанки наводят порядок, а мы с Фёдором отправляемся спать. Надо нам хорошо выспаться. Праздник дней рождения только начинается.

Завтра мой день рождения. Опять будут гости. Вновь детская радость. Сплошные праздники у нас!

Утром, мы не успели встать к завтраку, как у наших дверей зазвонил колокольчик. Кто так рано?

– Мария Афанасьевна! – услышала, голос горничной. – К вам гости из Кавказа прибыли. Казаки!!!

У меня сердце едва не вырвалось из груди, от радости и беспокойства за родных из Кавказа.

– Станичники! – закричала, от радости, когда увидела есаула Остапа Ивлева, двоюродного брата. – Братишка! Как рада! Какими судьбами? Гости, родные мои, проходите в дом. Радость в дом!

– Меня Афанасий Гаврилович за тобой послал, – прямо с порога, говорит мне, Остап Ивлев. – Атаман сказал, чтобы тебя привёз в Старый хутор. Шесть лет прошло, как Гурей был в последний раз в Старом хуторе. Священники сообщили атаману, что видели, как из Турции через Батум везли тела умерших русских, которые были янычарами у турок. Среди них был монах по имени Гурей. Где Гурея похоронили, атаман не смог узнать. Решили справить поминки по Гурею. Провести обряд его захоронения в Старом хуторе на родовом кладбище терских казаков…

– Братик мой миленький! – стала причитать, по Гурею. – Зачем, ты нас покинул? Как без тебя мне жить? Ты моя кровиночка родненькая. Чего тебя носило по белу свету, вдали от родных? Боже мой, какое горе у нас! В день нашего с ним рождения! Зачем, мне такая радость, когда горе рядом?

Так сильно плакала, что Фёдор плачь мой, услышал в другом конце дома и быстро пришёл к нам в залу. Казаки топтались у двери и не знали, как поступать в такой обстановке.

– Маня, что случилось? – забеспокоился муж. – Кто эти люди? Почему, они здесь? Ну, успокойся.

– Это папа за мной казаков прислал, – ответила, мужу. – Он хочет, чтобы в родовой Старый хутор на поминки своего братика-двойняшки приехала. Папе сказали, что Гурей умер. Познакомься, мой двою родной брат, есаул Остап Ивлев. Будет меня сопровождать домой, в Старый хутор. Сейчас собираюсь с ним. Не могу не поехать на похороны своего родненького братика…

– Может быть, мне тоже с тобой поехать? – предложил Фёдор. – Дорога дальняя и опасная. У меня есть время. Дела у нас идут хорошо. Учебный год в школе кончается. Детей мы в имение к моим родителям отправим. С ними ничего не случится. Пускай детки отдыхают с дедушкой и бабушкой. Тем временем мы вернёмся домой. Думаю, что за пару недель мы обернёмся в оба конца.

– Хорошо! – согласилась, – Только накажи отцу и матери, чтобы они от детей ни на шаг не ушли.

Станичники сказали, что у них есть дела в Москве. После того, как они у нас позавтракали, то тут же собрались уезжать в Москву. Обещали, что на обратном пути, обязательно, заедут за нами.

– Извини, сестричка, чуть не забыл, – сказал, есаул Остап Ивлев, когда неожиданно вернулся. – Вот, дед передал своим внучатам подарок. Тебе и мужу твоему тоже есть подарки от мамы. Она за тебя там, очень, беспокоится. Просила передать, чтобы ты берегла здоровье в своей семье.

Остап Ивлев поставил на пол двух маленьких козлят. Одного чёрного, а другого беленького. Затем, протянул мне огромный свёрток, в котором были вязанные из козьего пуха носки, перчатки, детские шапочки, варежки, огромные шали, свитера, душегрейки и длинные, длинные шарфы.

Станичники принесли в наш дом дары от своих семей, разные соления и варения от огородов.

– Ой, какие они красивые! – услышала, за спиной, голоса деток. – Это нам козликов привезли?

– Да! – ответила. – Вот только козликов надо в Рагули к дедушке и бабушки на лето вместе с вами отвести. Там в имении козликам будет, где поскакать и травки пощипать. Но вы должны обязательно имена хорошие козликам придумать. Ведь они только на имена будут к вам отзываться.

– Мой козлик будет беленький, – ответил Ваня. – Назову его Бельчик, за белый цвет шерсти.

– Моей будет чёрная козочка, – сказала Марья. – Назову её Ночкой, за чёрный цвет её шерсти.

– Молодцы! – сказал Фёдор. – Сейчас быстро за стол. Нам с мамой теперь всех кормить надо.

Станичники приехали к нам через неделю. Детей, вместе с козлятами, мы отвезли в Рагули. Дедушка и бабушка, конечно, были от души рады появлению внуков в их имении. Старики сразу принялись детьми заниматься. Дедушка и бабушка принялись, как малые дети скакать по саду.

– Прасковья! – закричала Евдокия Лукьяновна. – Подготовь хорошую баньку нашим гостям и внукам тоже. Ксения! Давай, накрой стол в саду. Мужикам не забудь водочки, а бабам кваску хлебного. Мяса дай мужикам побольше. Им нужны хорошие калории в дорогу, чтобы в пути не отощали.

– Ну, как там, Афанасий Гаврилович и Дарья Семёновна? – спросил Павел Степанович у Остапа.

– У нас в станице все нормально, – ответил Остап. – Чеченцы притихли. На базар к нам приезжают со своим товаром и наш товар охотно покупают. Тавлины и кумыки бывает, шалят, но это так, всего лишь мелочи жизни. Мелочи нашей жизни, как монеты, мало кого интересуют. Мы их с чеченцами к порядку приучаем. Штрафуем за хулиганство и не разрешаем им передвигаться по нашим дорогам. Так тавлины и кумыки сами следят за порядком. Дядя с тётей оба живы и здоровы.

Казаки на большом круге опять дядю выбрали своим атаманом. Но дядя сказал, что в последний раз. Хочет уйти на отдых. Заняться воспитанием своих внуков и правнуков.

Афанасию Гавриловичу давно за восемьдесят лет. Ему стало тяжело ездить на лошади. Он говорит, что атаман без лошади, всё равно, что казак без черкески. Так атамана будет не видно среди других казаков.

Такой атаман должен дома сидеть и воспитывать внуков. Это Афанасий Гаврилович говорит каждый год. Однако наши станичники опять его выбирают своим атаманом.

Мы долго сидели за столом в нашем саду. Иван и Марья, тем временем, освоились с маленькими козлятами. Нам было совсем не понятно, кто с кем играет.

Они все вчетвером скакали по саду до самой темноты. Покуда не смогли различать друг друга в сумерках огромного фруктового сада. Тогда мы решили уложить козлят и деток спать. Надо было развести их по местам ночлега.

– Где мои козлики? – позвала, деток. – Быстро в постельку! Вы завтра будете играть целый день.

Ваня и Марья, словно маленькие козлята, прискакали из глубины сада. Поцеловали меня и вместе с Прасковьей отправились в дом. Долго махала им в след и с глубоким беспокойством думала о том, что мне предстоит долгая разлука с детьми.

Брать их в дорогу опасно, но ехать мне надо. Терять корни с родством Старого хутора, тоже не хорошо. Вон, папа, даже казаков за мной послал в такую даль. Лишь бы хорошо было моим деткам.

Конечно, там буду скучать по ним. Постараюсь быстрее вернуться к деткам. Лишь бы погода была хорошая вовремя нашей поездки.

23. Тревожная разлука.

Засветло мы собрались в дорогу. Наши кучера, Устин и Потап, с вечера подготовили коляску к дальней дороги. Все отремонтировано и начищено.

Коляска блестела от свежего лака и пахла свежей краской. Лошади были недовольны запахом краски и лака, тревожно раздували свои ноздри и фыркали. Лошадям не терпелось прогуляться на ветру с крашеной коляской, чтобы от коляски не пахло и не раздражало дыхание в дороге.

Мы тоже хотели выехать как можно быстрее в дорогу. В последний раз заглянула в детскую комнатку. Ваня и Марья лежали в своих кроватках. Простыни сползли с них на пол, и дети ёжиками свернулись в клубки.

Накрыла своих деток простынями и каждого поцеловала в щёчку. Детки поморщились и закрутили носиками, почувствовав через пелену детского сна запах своей мамы.

Осторожно отошла в сторону от них, чтобы больше не тревожить детей и вышла из детской комнаты в зал, где все были готовы к нашей поездке.

– Как наши детки? – спросил меня, Фёдор, у двери детской комнаты. – Все спокойно? Дети спят?

– Да, все спокойно, – ответила. – Пускай спят. Не тревожь детей, а то проснутся и будут плакать.

Фёдор кивнул головой в знак согласия, но все, же не выдержал и осторожно заглянул в детскую комнату. Тут же потянула Фёдора за собой. Мы оба прошли через зал и по ступеням через прихожую спустились во двор к своей коляске, которую поставили у ворот. Казаки были в сёдлах.

– Папа и мама! – обратилась, к родителям Фёдора, которые провожали нас. – Смотрите хорошо за нашими детками и никому их не доверяйте. Поцелуйте детей за нас, когда они проснутся. Берегите своих внуков. Скажите нашим деткам, что мы им привезём много гостинцев с Кавказа.

– Все будет хорошо! – успокоил меня, Павел Степанович. – Детки нам тоже не чужие. До свидания!

Коляска почти без скрипа отъехала от имения в сторону большого тракта. Через несколько минут нам не было видно Рагулей, которые скрылись за зелёными деревьями огромного сада.

Лошади ускорили свой шаг, увозя нас от маленьких деток, которые спали беспечно в кроватях.

Мне было тревожно за разлуку с детьми. Было какое-то предчувствие, что больше не увижу своих детей.

Мы ни стали заезжать в город, а сразу направились в сторону Кавказа. Рано утром погода не была жаркой, лошади быстро скакали по хорошей дороге. Чтобы у лошадей хватило сил на дальнюю дорогу, их никто не подгонял.

В течение дня лошадей дважды меняли на запасных и каждый раз их хорошо кормили. Благо, что начало лета и сочного корма хватало всем лошадям, так как корм, буквально, всюду рос под копытами лошадей.

На общем отдыхе мы лошадей кормили овсом, которого казаки прихватили с собой со Старого хутора.

Чтобы нам зря не терять времени на дорогу, мы ехали самой короткой дорогой, объезжая большие города.

Казаки, привыкшие к седлу, не роптали на длительный переезд и только во время дождя они покидали свои седла, забирались в свободные коляски и дилижансы, которые сопровождали нас в пути нашего следования в сторону Кавказа. До Ростов на Дону добрались за два дня, решили хорошо выспаться перед Кавказом.

– Нам надо отдохнуть, – предложил Фёдор. – Тебе нужно беречь наших будущих деток и себя тоже.

Он был прав. Сильно устала, опять была беременна близнецами на четвёртом месяце. Мы с Фёдором поселились в гостинице, а казаки остановились в торговом ряду города с лошадьми.

Гулять не пошли и прямо с вечера завалились спать. Мои детки в утробе требовали хороший отдых. Спали мы подряд десять часов. Пока у меня стали болеть бока и долгого сна.

С первыми петухами мы опять в дороге. Остап иногда садился к нам в коляску, чтобы поболтать со мной о нашей станице и о Старом хуторе. Когда длинные разговоры утомляли меня, Остап опять забирался на своего коня и лихо скакал рядом с огромной колонной разных повозок, которые ехали на Кавказ.

Казаки повсюду сопровождали своего есаула, когда он был в нашей коляске или ехал верхом на коне. Остап давал казакам различные указания. Казаки уезжали куда-то на дозор.

Видимо, на Кавказе было не спокойно с горцами, опять шалили абреки на дорогах Кавказа? Целый день и всю ночь, минуя Армавир, мы ехали до Кисловодска.

В это время над Пятигорском громыхала сильная гроза, которая быстро двигалась в сторону Кисловодска. Мы решили остановиться в Кисловодске, чтобы переждать грозу.

Поселились в курортных домиках рядом с колоннадой, у которой расположились красивые беседки с различными родниками минеральной воды. День только начинался.

Всё прекрасно, что на некоторое время успокоилась за разлуку с Ваней и Марьей. Взяла кружечку с носиком. Пошла к источнику пить кислые воды.

Все, кто был когда-то в Кисловодске, говорили, что кислые воды способствуют хорошему пищеварению и полезны беременным женщинам. Улучшают внутриутробное развитие зародыша, и дети рождаются крепкими.

В моём положении, как раз нужны кислые минеральные воды, чтобы наши детки хорошо развивались внутри меня и были крепкие.

Ходила от источника к источнику, наслаждаясь вкусом кислых вод, которые своими газами отдавались мне в нос и в голову, сильно бурлили в моём желудке.

Рядом со мной был Фёдор, который пил минеральную воду и рассказывал мне разные истории про эти места, которые знал хорошо по службе в армии.

Видимо, слишком много выпила кислой воды, так как живот мой раздулся? Началась отрыжка газами кислых вод. Села в ажурной беседке и растопырив ноги, закрыла глаза.

Из всех отверстий моего тела, как из коварного дракона, выходили пары кислого газа. В такой ужасной позе просидела около часа. Вероятно, что возле меня противно было находиться, так как Федя не выдержал и пяти минут, сослался на то, что ему нужно по своим делам?

Ушёл куда-то. Мне пришлось целый час сидеть одной и выпускать из себя газы с отвратительным запахом. Когда меня покинули все ненужные газы, мой живот резко уменьшился, мне сразу стало легче.

Почувствовала сильный голод в своём желудке. Возможно, это кислые воды сделали своё дело? Теперь мне нужно было утолить свой голод, так как хорошо ни ела со вчерашнего дня.

Деткам внутри меня нужны мои соки. Надо пойти к себе в домик. Заказать хороший обед с мясом.

– Маня! Тебе шашлык заказал, – объявил Фёдор, когда появилась на пороге домика. – К хорошему шашлыку и хорошее вино имеется. Это заслуги Остапа. Он говорит, что беременным женщинам красное вино полезно. Так что садись за стол, а то шашлык скоро остывать начнёт. Сама тоже проголодался. Поем рядом. Если тебе будет мало одного шашлыка, то закажу ещё один шампур.

У меня такое сильное чувство голода, что набросилась на шашлык, как хищник на свою жертву. Шашлык из молодого барашка с курдючным салом таил у меня во рту.

С наслаждением уплетала с огромного шампура баранье мясо с луком и помидорами. Этого могло хватить двоим мужикам. Фёдор и казаки украдкой посмеивались над моим обжорством, а даже не обращала внимания на их ухмылки.

Моё сознание было заполнено мыслями о шашлыке. Через несколько минут мои руки чувствовали лёгкий вес бесстыдно обглоданного шампура.

Запила съеденный шашлык кружкой красного вина и меня тут же одолел сон. Словно сонная курица пошла к своей кровати.

– Маня! Пора вставать, – услышала, сквозь сон, голос Фёдора. – Коляска готова. Надо нам ехать.

Открыла глаза, растерянно озираясь вокруг сквозь сон. Рядом Фёдор, помог встать с постели.

– Сколько часов спала? – спросила, у Фёдора, опираясь на его руку, чтобы сохранить равновесие.

– Много! Много часов! – ответил Фёдор, провожая меня до умывальника. – Нам давно надо ехать.

На улице было пока темно, но проснувшиеся пташки своим щебетанием оповещали приход нового дня, который начинал окрашивать золотистыми лучами солнца верхушки деревьев. Ночью прошла гроза.

Воздух кругом был напоен ароматом растений. Кружилась моя голова от вина и от ароматных запахов растений. Усевшись в нашей коляске, которая покачивалась словно лодочка по волнам горной дороги.

У меня даже не хватило сил разглядывать местный пейзаж. Опять стала погружаться в сон, который мне прервали в связи с отъездом. Проснулась, когда наша коляска подъезжала к Эльхотовским воротам в Осетии.