24Б. Марта – Маю (настоящее письмо ему, а не инквизиторам)

ЭТОГО ЛИСТКА ИМ НЕ ОТДАВАЙ! Я ПРЕДУПРЕДИЛА ВЕСТНИКА – ОН ПРЕДУПРЕДИТ ТЕБЯ – ЭТО НЕ ДЛЯ НИХ!

Различные секретные невидимые чернила и их проявка. Но всё равно нужно будет сказать вестнику, чтоб передал про чернила. А если ему доверять, так зачем?

Это не рай. И, конечно, не ад. Это жизнь. И она Марте нравится.

Всё гораздо легче делать, чем везде. Долго рассказывать, но тут есть животные, которые очень помогают. Они не то чтобы умнее обычного домашнего скота. Скорее, наоборот, настолько тупые, что им можно поручить, что обычный домашний скот делать не станет, например, жрать сорняки, того избегая, что в огороде посажено. Эти животные, называемые аш-крысками, – дети таинственного подвального зверя Аш-бэ, но как он их порождает, неизвестно. Об аш-крысах все отсылают спрашивать доктора. А он рассказывает о технике.

Кстати, о технике. Кроме ручных крыс, из запертого подвала по канатам, в каждую башню протянутым, исходит некая сила, которую ещё греки открыли и назвали «электрон».

О политике. И инквизиции.

Вопрос про имя. Имя Марсия от бога войны Марса. Хоть и святая такая была, а все равно оно не нравится. И войны не нравятся.

Твоя жена Марта.

Про пиво. Тут его хоть и не много варят, но зато разными способами. Есть обычное, а ещё с помощью аш-крысок, или, вернее, в этом случае их надо называть аш-жуками. Надо ли узнавать подробности? Инкам написала, что пиво плохое.

По поводу жары беспокоиться не надо. На юге теплее, но высоко в горах холоднее. Сейчас, в начале весны, примерно как в Майнце.

23А. Мирей – коннетаблю Морису с учётом чтения кураторами

Милейший Морис!

Интрига развивается успешно. Этот свиток не скрывай, отдавай, когда потребуют.

Начну ответ с важного для меня пункта седьмого, а и б, относительно покаяния в двух ересях, как-то: о том, что неправильно сжигать еретиков, и о неправильном устроении ада. И то и другое было не ересью, а притворством в интересах Церкви. Рада, что своим письмом, которое мог прочесть слуга врага и так далее, ввела в заблуждение даже таких умных людей, как ученые доминиканские монахи, читающие между написанных строк, слышащие между произнесенных звуков и видящие мысли прямо в головах еретиков, когда те сами ещё не осознали их и не высказали вслух, а также различающие три степени намерения впасть в ересь (не путая с самим впадением) и четыре степени склонности ко впадению в ересь (не путая с намерением). Значит, недаром старалась, придумывая. Жаль, что он, кажется, не прочёл, а то на этом основании можно было бы с ним подружиться.

Объяснение холодного поведения в его отношении. Тоже хитрость ради дела.

«Настроения в группе с упором на наличие или отсутствие недовольства». Здесь всё общественное устройство ревизовано. Осталось то, что сословия селятся отдельно, каждое в своей башне. Но сословия другие. «Гости» (новицы) в Восточной. Обстановка необычная. Кровать без полога и балдахина, во всём замке ни одного клопа. Труднее поверить, чем в дракона. Нет вшей. И тараканов. Нет блох, даже у животных. Платье для сна. Как удалось избавиться от клопов, блох, вшей и тараканов? Вот какой секрет нужно выведывать, а не как Юлия о подземном ходе, которого все равно нет, или вот зачем-то Марсия спросила у прокатчицы, не делает ли она кулеврин, которые хозяину не нужны и опасны попаданием не в те руки.

Но без полога непривычно. Окна во всех комнатах в одну сторону. Во двор. Утром будит шум хозяйственной деятельности.

Перебрались в разные башни. Дежурства не раздражают, напротив. Пейзаж: горы, луг, лес, река громко ревет, врываясь в дыру, служащую ей для выхода из этой замкнутой долины.

Было бы хуже в ученицах у какой-нибудь работницы. Они называются мастерами и имеют фамилии вроде аристократических, но не по земельному владению, а по профессии. Нанесло бы урон гордости.

Почему-то кажется, что попутчицы – такие же поддельные жертвы инквизиции. Приманки для дракона.

Переселение в другую башню делает обязательной работу на общее благо. Благородного сословия нет. Даже владелец, проницательно названный «слуга», сразу и купец, выменивающий на базаре нужные товары взамен избыточных. Наверное, на рынок приезжает на телеге и в виде человека. И охотник (это может быть так и для другого владельца замка), и возчик для товаров, в смысле, тягловая сила, а это уже вообще для скота, и рудокоп (дело для каторжника). Как раз вчера видела в окно в образе дракона, и не такой. Тот был синий, железный и ужасным. Этот – красивый, в разноцветных перьях. Птица Рок из сказки. Как такому дышать огнем? Приволок большой камень, нырнул в резервуар, пришел человеком из подвала донжона, и долго тюкал чем-то по камню. Наконец, тот раскрылся. А там множество рубинов с ладонь величиной! Оказалось, правда, розовый кварц. Но захотелось выучить рудознатство.

Настроения у новичек разные. То кажется, что все врут, с любезным слугой и так далее сговорившись, хотя бы и ради нашего блага – чтобы последние дни весело прожили – а потом проглотит. Нет добрых драконов, все – слуги врага и так далее. То кажется, повезло несказанно – вместо костра хорошая жизнь.

Утром все идут на завтрак в донжон. Расходятся кто куда, большинство обычно – в школу, по разным классам. Занятия ведет не только доктор, но и те из женщин, кто в какой-то науке преуспел, так что сразу занимаются четыре класса и более. Остальные – вообще в разные стороны, не уследить. После обеда уже все расходятся по разным работам. Новенькие – в основном, познакомиться с разными работами. И на подхвате, пока мало умеют.

Только после ужина, выслушивая их рассказы, можно обратить их внимание на пренебрежение в отношении к ним. Что-то не давали самим попробовать сделать. Или, наоборот, сразу запрягли в работу.

Плохо, что все тут окружены комфортом. Он превосходит условия, в которых живут высшие по положению люди. Акведук, доставляющий воду в специальную башню, откуда во все комнаты для мытья – а такая комната есть у каждой своя. Более того: у каждой есть своя комната-туалет, из которой также никаким слугам не надо выносить горшок. Написала про акведук и задумалась: почему не видела столь величественного сооружения? Водонапорная башня очень впечатляющей высоты, она и должна быть выше всех жилых помещений, то есть – выше стен замка. Поскольку в башнях выше стен нежилые помещения.

Одно жилое помещение – покои дракона – находится гораздо выше и угловых башен, и водонапорной. В донжоне, над часами. Ну да, зачем дракону вода, он и так каждый раз из бассейна выныривает и со временем туда ныряет снова. А доктор Акон в человеческом виде наверх и не попадет. Есть ли у него свои покои для человеческой ипостаси? Может, он отдыхает только в виде дракона? Впрочем, у него много фрейлин.

Августина и Марсия сделали вылазку за стены Тепанкальи.

Рассказывала больше Марсия. Хотя это Августина выяснила, что прогулки наружу не запрещены. На самом деле все тут пленницы не замка, а долины. В остальном Августина почти бесполезна. Не умеет считать. Застала её за напряженными упражнениями в счёте. Оказалось, пользуется старинными египетскими дробями, а также duplatio и mediatio вместо умножения и деления на любое число. Пыталась ей объяснить обыкновенные дроби, но она считает, если в числителе не единица, а какое-то другое число, значит, деление ещё не сделано. Сама она числитель вообще не пишет. Между прочим, египтяне имели всё же дробь ⅔.

В середине объяснений явилась Юлия. Кстати, кураторы внушали каждой из четверых, что она одна. Но поделились общим секретом друг с другом и несколько воспряли духом. Сами кураторы и толкнули на это. Ведь о внешнем виде дракона все говорили правду, но кураторы лицемерно обвинили всех во лжи. Лицемерно, потому что легко могли сравнить с описаниями многочисленных свидетелей. Пришлось сравнить наши описания меж собой. И без слов поняли, что это понадобилось нам по одной причине. А зачем понадобилось нас держать в неведении друг о друге, осталось непонятным. Тут и вчетвером-то тяжело. Предлагаю забыть, что вы обвиняли меня в измене, а я вас – в лицемерии, вы меня – в нарушении секретности, а я вас – в некомпетентности.

Итак, когда я пыталась объяснить Августине, чем обыкновенные дроби лучше египетских, Юлия нагло встряла в беседу. От третьего сословия бывает много пользы, но некоторым его представителям не хватает ума сообразить, что они нам не ровня. Юлия сочла и мою и Августины арифметику одинаково устаревшей по сравнению с её итальянской арифметикой, которая у них в купеческой среде распространяется как новшество, облегчающее счет. Рассказала про индийские цифры. Поспорили, лучше ли они римских.

Марсия уже научилась счету в школе хозяина Замка. Объявила арифметику Юлии устаревшей. Чему удивляться? Если третье сословие не уважает аристократию, и, тем самым, все отношения между сословиями, то откуда возьмется уважение у ремесленницы к дочери патриция? Тем более мы четверо тут на одинаковом положении.

Марсия рассказала про какие-то новые дроби. Но про них пусть сама пишет.

Она умудрилась как-то обмерить Замок на расстоянии и нарисовала его.

Мирей взяла у Марсии рисунок и раскрасила. Описание ящика для ручного копирования рисунков. Сделала копию без немецких надписей, тем более все размеры там были в больших кёльнских локтях. И без их Майнцского собора (причем тут, кстати, собор, если мы сравниваем замки?). Пририсовала вместо него свой Брешессак, величайший во Франции (26 туазов, как у Венсенского замка).

История его покупки в 1434 году мужем, Пьером де Брезе. Смесь семейной истории и политических интриг (заговора против фаворита короля Жоржа де ла Тремуя). Но в ссылке в Труа убедилась, что замок Куси на 1,5 туаза выше. У немцев на Рейне есть Андернахт, который ещё на полтуаза выше. Но его высоту считают нечестно. А здесь Брешессак легко мог бы целиком уместиться во дворе здешнего Замка. Из-за стены торчал бы только флаг и кончик конуса крыши донжона – на один туаз. И это не считая, разумеется, отвесной скалы, на коей сей замок возвышается, являясь её продолжением.

Картинку раскрасила в рассуждении того, что как-то странно рисовать тушью стены, сделанные из золота и драгоценностей. Увидев рисунок Марсии, владелец Замка сказал: «Конечно, соборы и отдельные башни бывают и повыше замков, но если уж принимать во внимание соборы и башни, а не только замки, почему именно Майнцский собор?». И быстро-быстро дописал несколько башен и соборов, а ещё египетскую пирамиду (Хеопса, самую высокую). (Приложен рисунок, где пирамида чуть выше скалы, на которой стоит замок, а выше него только окружающие горы). Надо всеми сооружениями он надписал высоту в парижских туазах. Очень хороший художник. И память у него очень хорошая. Зачем-то собор в Солсбери со шпилем высотой в шестьдесят один туаз с половиною. Оказалось, шпили собора в Линкольне и Ольевиста представляются ему недостаточно прочными, а, если они упадут, в Европе самым большим будет Страсбургский собор, а в Англии – Солсберийский. Ему свойственно некоторое тщеславие, заключающееся в стремлении сделать работу так, чтобы она ценилась как можно дольше. (Теперь это называется перфекционизм. На первый взгляд – противоположность пофигизму, а на второй – точно такая же причина ничего не делать. Всё равно не выйдет, как хочется). Шпили ещё стоят, а он рассчитывает на то, что его рисунок не должен стать неверным, если они упадут.

Строительство соборов и мостов с помощью чёрта. Замков тоже. Замок Лузиньянов, построенный криком их прародительницы и покровительницы феи Мелюзины. Как Иерихон рухнул от звука труб, но наоборот. Разве без помощи дьявола такое возможно?

По сравнению с шедеврами архитектуры здешний замок примитивный, хоть и роскошно украшен. Как будто его сделали не по чертежам архитектора, а по детскому рисунку. Золото хочется немедленно соскоблить и сделать что-нибудь полезное. Хотя бы денег начеканить. Но хозяин замка считает защиту чугуна от ржавчины более полезной, чем ювелирные изделия и монеты. То же с драгоценными камнями. И зачем такие большие часы? Спросила. А чтобы было видно не только в замке, но издалека, и работающие в полях знали, который час, и вовремя приходили на обед и на ужин! Хватило бы колокола. Что, дракон его звука не выносит? Нет, говорят, колокол хуже. По часам можно заранее соизмерять работу с оставшимся временем.

Колоннада нелепа: расположена наверху, и вместо греческого энтазиса, то есть легкой припухлости колонн, наглядно изображающей несомую ими тяжесть, колонны в середине сужаются (примечание, отсутствующее в романе: получается похоже на пасть с зубами). Ещё недостатки архитектуры. Высказала Горному властелину. Ожидала раздражения (а в раздражении мог бы о чём-то проговориться), он же кротко заметил, что ему так нравилось. Обсуждение функциональности стен и купола. Который, оказывается, для наблюдений за звёздным небом. А не окрестностями. (Попыталась обвинить его в слежке за пленницами, чтобы не сбежали, так как купол с прорезью напоминает большой глаз). Для этого как раз колоннада. Он не очень полагается на надёжность дежурных на башнях – уже сколько раз заставал их спящими (очень интересно!). Надо быть осторожнее, ведь обвинение кого-то в чем-то часто говорит о том, что в том же виновен обвинитель. Вам, отцы Римус и Арима, наверное, это никогда не приходило в голову. А то как бы вы могли исполнять свои обязанности? Именно тот, у кого в глазу бревно, видит соломинку в глазу у соседа. (Философские рассуждения о заговорщиках).

Кстати, Юлия тут чуть не свихнулась, пытаясь подсчитать стоимость всего этого великолепия на стенах. Приставала к Марсии, чтобы она определила ей площадь позолоченных плит. У всех спрашивала толщину слоя позолоты. Неужели есть способ ободрать позолоту с целого замка? Она определила, сколько золота пошло на позолоту, какие-то цифры, намного большие того, что только можно вообразить, и взялась за камни. Получила чудовищные цифры, которые не могла сравнить ни с чем, известным ей на практике, хоть она и говорит с гордостью, что она из семьи не бюргеров, но патрициев. Я сообщила ей, что в Нормандии при мне собирали налогов девятьсот пятьдесят тысяч франков. Это вызвало смех. А у меня упоминание Нормандии вызывает печаль. Назвала ей, сколько налогов со всей Франции собирал Карл VII, и сколько теперь собирает Людовик XI. Это её удовлетворило, так что Францию владелец Замка не переплюнул. Если вы, отцы Римус и Арима, думаете присвоить все это, я бы посоветовала принять в расчет важное соображение. Сколько бы ни стоили сейчас золото и самоцветы, хозяин Долины собирается добывать и добавлять их еще, так что имело бы смысл подождать, пока он не заполнит все места для камней. Ведь сейчас камни приделаны только внизу стены – так рассказали Марсия и Августина. Если вся стена будет в камнях, это увеличит их стоимость во много раз. Хотя мне-то совсем не хочется быть тут лишнее время и рисковать, даю совет в ваших интересах.

Кстати, удалось ли вам найти эту долину на карте по нашим наблюдениям с дракона?

Возвращаясь к тому, кто мы здесь, гостьи, пленницы или хозяйки, стоит посмотреть на занятия здешних жительниц. Пример, на котором видно, что сейчас замок без крестьян выжил бы и без дракона, без приносимых им с гор драгоценностей: насельницы научились делать многое столь же дорогое. Нам показали всего лишь развлечение. Такое устраивается по праздникам. Ближайший – Пасха, и я жду его с нетерпением. Описание запуска ракеты с дымным фейерверком, изображающим одуванчик вышиной с гору. На Пасху обещаны такие же, изображающие разные цветы, и целые букеты, и не только цветы, а кроме того – то же в ночном исполнении, из светящегося дыма, на фоне звезд! А если делать такие на продажу? Думаю, таких примеров наберется много.

О здешних работах. Дело не в том, что всем приходится работать. У правильного барона – а хоть и графа! – жена и дочери тоже не чураются дела – сидят за прялкой, ткацким станком, шитьем или вышивкой, особенно если все распоряжения по хозяйству сделаны. Могут и что-нибудь выращивать в огороде, скрывая от соседей, что делают это сами. Но только у самого бедного барона они ухаживают за домашней скотиной. И уж точно не косят, не пашут, не боронуют, не сеют, не жнут, не веют, не таскают мешки с зерном на мельницу и мешки с мукой с неё. Все это и многое другое суть дела земледельца, а не барона или членов его семьи. Но здесь нет подчиненных крестьян. Нет слуг. Нет ремесленников. По их занятиям здешних жительниц можно было бы принять за крестьян. Но здесь есть, говорят, во всех сельских занятиях необычные приемы, делающие их гораздо более легкими, а потому к тем, кто ими занимается, нельзя относиться как к людям, занимающим в обществе низшую ступеньку. Ведь, естественно, самая тяжелая работа достается низшим, в силу того, что именно она требует мало ума, воли и талантов; а если у кого всё это есть, он на такую работу не согласится. Что это за приемы, обещали показать. Не магия ли? Воткнуть топор в стену сарая, прошептать заговор – и из топорища молоко побежит в подставленное ведро, а у коровы в сарае молоко исчезнет. Хороший способ доить, легкий, но, по слухам, ведьмы его к своей корове не применяют, только к чужой, которую не жалко.

Относительно девятого пункта. В нем отец Римус намекает, что я должна быть благодарна: не подверглась обхождению, обычному для обвинённых. (При том, что в моём случае судьи знали о ложности обвинений). И, как он пишет, это шутка. Раз дошло до таких веселых шуток, отец Римус рассержен. Значит, я недостаточно четко выразила свои мысли. Я и не думала обвинять отца Римуса в изобретении испанского сапога или чего-нибудь в этом роде. Ложе Прокруста, бык Фаларида и клетка кардинала Балю были только примерами. Прошу у святых отцов извинения за недостаточно понятное изложение. Мой намек был вот на что: не отец ли Римус придумал такую вот хитрость для праведной войны с драконом. Поскольку дракону мужчины не нужны, нужно даму отправить дракону в пасть. А чтобы она не могла отказаться, поставить в такое положение, что иначе она теряет всё имущество и жизнь. А для того измыслить ложное обвинение, пренебрегая честью, авторитетом Церкви, своими профессиональными обязанностями… в общем, много чем, так сразу даже не сообразишь, но чем уж точно – это Господними заповедями. Буду рада узнать, что отец Римус – простой исполнитель этого хитрого плана, честно выполняющий приказы и не имеющий на душе тяжести подобного измышления. И именно поэтому не понял той шутки о людях, изобретающих какое-то зло и попадающих в число его жертв, согласно Господней справедливости, как это случилось с Прокрустом и Фаларидом, а в наше время – с кардиналом Балю.

Напиши мне, Морис, как дети? Что они про меня думают? Как идут дела?

Не ослабляй и своих хозяйственных усилий, и будешь вознагражден.

Надеющаяся на тебя, Мирей де Кембре. (Печать).