Идея создания пункта безопасного хранения информации на секретной космической станции за десять парсеков от Земли – это уже перегиб. Что такого они скрывают, что до сих пор не окутано излучением Кауфманна?

Центральная стойка тянется не меньше, чем на половину мили, и по всей ее длине располагаются разъемы для дополнительных сборных модулей. У нее имеется еще одна точная копия, и это не может не радовать. Глядя в окна слева от себя, Дориан видит теплозащитный экран, спасающий от лучей находящейся под ними карликовой звезды. Пластины обшивки станции соединены шарнирами – неужели их можно двигать? RB-232 явно создана с целью расширения, но почему-то до сих пор пустует, за исключением двух концов. Деньги на ветер. Космическая станция должна кишеть сотрудниками и дополнительными жилыми модулями с персоналом.

Но это не его главная цель. Аудиторы получают небольшую выгоду от выявления утраченных возможностей. Это может стоить немалых денег, а его задача – сокращать расходы.

– Почему вы называете станцию «Холодной кузницей?» – спрашивает Дориан, шагая рядом с тремя руководителями проекта и несколькими сотрудниками.

Их сопровождают Кен, Сьюзен и Монтрелл.

– Потому что станция посвящена производству адаптивного и биологического оружия, а также оружия с искусственным интеллектом и программным обеспечением, – отвечает Энн, и ее уверенный голос проносится через центральную стойку. – RB-232 напоминает древние кузницы, где ковали мечи. Мы не производим здесь корабельную артиллерию, ракеты или импульсные винтовки. Тем не менее мы побеждаем в войнах.

– Понятно, – Дориан мальчишески улыбается, притворяясь очарованным, потому что он сомневается, что Энн в своей жизни хоть кого-то очаровала.

– Как вы видите по надстройке, с одной стороны находится пункт сбора и обработки секретной информации, а с другой – экипажный отсек, – говорит Энн. – ПСиОСИ виброизолирован и имеет полную физическую изоляцию. Данные не поступают и не отправляются, пока их не проверят наши официальные каналы. Это означает, что во время поставки снабжения мы можем полностью перекрыть поступление и передачу информации.^[8]

Они проходят через стеклянную дверь. Дориан смотрит внутрь и видит мигающие огни серверных стоек. В центре круглого помещения в ожидании стоит консоль с потухшим экраном.

– Это «Титус», – говорит Кардозо. – Он поможет провести аудит ваших секретных непроектных данных. Вы читали руководство по определению грифа секретности для RB-232?

– Да, коммандер, – отвечает Дориан.

Мужчина даже выпрямляется – уже давно никто не обращался к нему по званию.

– Но мне нужно будет сделать подсчеты по всем трем проектам, и понадобятся кое-какие сведения.

– Я сомневаюсь, что вы сможете увидеть мой проект полностью, – протестует Марсалис, и его (ее?) глаза рассеянно смотрят на потолок, словно подсчитывая перекладины. – Уверена, вы поймете. Есть некоторые аспекты, которые недоступны для действующих руководителей подразделений, поэтому обычный директор…

Дориан останавливается и прищуривается:

– Я думаю, вы увидите, что я не «обычный» директор, доктор Марсалис. Я облечен полным доверием старшего вице-президента, и пока я на станции, у меня есть доступ ко всем уровням секретности, со всеми паролями, – высокомерно отвечает он. – И раз мы затронули эту тему… Как… именно… вы заходите в ПСиОСИ, чтобы работать над своим проектом?

– Я не совсем вас понимаю, – говорит Марсалис.

Садлер направляется к доктору, и его длинные птичьи ноги всего за два шага сокращают между ними расстояние. Он машет рукой над головой андроида, и Блю отступает.

– На этой марионетке нет веревочки, – говорит Дориан. – Вы – ходячий беспроводной передатчик.

Он поворачивается к Энн и усмехается, будто они разделяют шутку. Однако в глубине души Дориан не считает это забавным. Он уже видит одно из самых больших злоупотреблений бюджетом на RB-232.

– Так зачем тогда мы построили многомиллиардный ПСиОСИ, если внутри него функционирует радиосвязь?

– Мои средства связи защищены, – убеждает Марсалис, – к тому же я получила специальное разрешение от Элиз Кото.

– Кото – вице-президент «Генетик Интерестс», и она настояла, чтобы Блю работала здесь, несмотря на свои… трудности, – добавляет Энн в защиту ученой. – Доктор Марсалис – ведущий научный сотрудник в своей области.

Дориан настораживается. За прекрасным синтетическим мужским лицом скрывается женщина. Его сердце трепещет. Он никогда не встречал человека, подобного Блю. Кардозо – морпех. Энн – начинающий морпех. Люси – шутка природы. Янош – ботаник. Но Блю Марсалис – это что-то неизведанное. Как ощущает себя человек, который живет в теле андроида? Когда она представляет зеркало, она видит в нем Маркуса или собственное лицо? Это болезнь так ее сломала? Он хочет ткнуть в нее иголкой, чтобы увидеть, какого цвета ее кровь.

– Тогда, я думаю, мы увидим нечто потрясающее, раз уж Компания сделала для вас особое исключение? – предполагает Дориан.

– Да, так и есть, – говорит Кардозо. – Вашей команде придется насладиться нашим жилым отсеком. Я не получал насчет них никаких указаний, поэтому ваши люди должны остаться здесь.

Кардозо серьезно смотрит на трио с «Афинянина»:

– Это все, что вам нужно знать.

Дориан кивает Кену, который радостно отступает. Остальные следуют за ним. В любом случае, Кена не заботит это бизнес-дерьмо, и он даже не потрудился это скрыть. Дориан никогда не думал о том, что они делают со своим свободным временем, которого у них более чем достаточно. Они могут хоть на стену любоваться, ему все равно. Они нужны только для перевозки или в качестве подкрепления.

Экипаж «Афинянина» исчезает в недрах станции, и тогда Кардозо отдает своим людям распоряжение следовать за гостем и показать тому станцию.

Дойдя до конца центральной стойки, они попадают в выгородку из сетки-рабицы. Коридор начинает уходить все ниже и ниже и заканчивается переборкой; чтобы пройти дальше, нужны код и ключ, а кроме того, дверь оборудована системой считывания биометрических параметров. Дверной проем окружают желтые предупреждающие полосы, а многочисленные камеры записывают все происходящее со всех возможных сторон. Когда Дориан оглядывается на огороженный коридор, то замечает блестящие черные автоматические орудия.

– Для чего они? – интересуется Садлер, кивая на пушки. – На станции злоумышленники?

– Мы называем эту зону «смертельным боксом», – говорит Энн. – Двухсотфутовый суженный коридор с радиопрозрачными огороженными стенами. За нами находится аварийный клапан. Если кто-то или что-то попытается отсюда выбраться, мы откроем огонь безгильзовыми патронами калибра десять на двадцать четыре.

– Выбраться отсюда? – повторяет Дориан. – Так что, у нас будет система распознавания «свой-чужой»?

– Нет, – объясняет Блю. – Этим пушкам все равно, друг вы или враг. Если вы оказались в «смертельном боксе», и они вас замечают, то всё, вы – труп. Мы не можем рисковать тем, чтобы из лабораторий что-нибудь вынесли.

Кардозо оборачивается, сложив руки за спиной:

– Директор Садлер, все, что вы увидите – секретная информация. Вы не имеете права экспортировать данные с этой станции без разрешения экспортного контроля – меня и Энн. Вам запрещено разглашать информацию третьим лицам, включая тех, кто обладает разрешением «Вейланд-Ютани». За несоблюдение правил, указанных в пункте шесть раздела «В» вашего трудового договора, предусматривается наложение гражданской и уголовной ответственности. Я ясно выразился?

– Это те же условия, с которыми я сталкиваюсь на каждой станции, коммандер, – отвечает Дориан. – Думаю, я справлюсь.

Дэниел ухмыляется:

– Интересно, что вы скажете, когда увидите, что находится внутри. Открывай, Векслер.

Энн и Дэниел вводят коды, сканируют руки и лица и, вставив в замки по ключу, одновременно их поворачивают. Дверь ПСиОСИ с шипением задвигается в гнездо. Дэниел приглашает всех внутрь, и когда они перешагивают через порог, Дориан замечает, что толщина переборки составляет почти пол-ярда. Протаранить ее невозможно.

Перед ними простирается общая зона ПСиОСИ – открытая структура высотой в три этажа, наверху которой находится закрытый стеклянный центр управления. Энн проводит Дориана внутрь, и остальные члены команды «Холодной кузницы» также следуют за ними.

– ПСиОСИ – это сто тридцать тысяч квадратных футов специализированных лабораторий, серверов и рабочих станций. Он предназначен для того, чтобы ученые могли работать сообща, и чтобы весь персонал имел возможность перемещаться между проектами. Не обращайте внимания на компактные размеры – на самом деле здесь полмили коридоров, соединяющих сотни крошечных комнат.

– Впечатляет, – говорит Дориан. – Похоже, вашей службе безопасности есть чем заняться. А это что? – он указывает на застекленный центр управления.

– Это «Джуно», интерфейс сервера искусственного интеллекта, – объясняет Дэниел. – Она будет помогать вам изнутри ПСиОСИ. Любой запрос в пункт сбора информации проходит через нее. «Титус» – это полный контроль над станцией. «Джуно» создана для секретных материалов.

Дориан ухмыляется:

– Вы же не серьезно?

Кардозо пожимает плечами:

– Вы же не настолько глупы, чтобы не запомнить разницу?

Сначала его знакомят с проектом под названием «Розовой орел», который возглавляет Джозеп Янош. «Розовый орел» – это своего рода реактор и фокусирующаяся антенная решетка. Они объясняют, что с помощью этого оборудования можно перехватывать шифрованную радиосвязь и вводить информацию. При этих словах Дориан «отключается». Джозеп обладает особой манерой разговаривать, что делает его технические объяснения просто невыносимыми: он заканчивает каждое предложение с восходящей интонацией, будто это вопрос. Каждый раз, когда он это делает, Дориан начинает злиться.

Но он уже знает, что «Розовый орел» не имеет значения. Этот проект идет по плану и будет доставлен в бункер в Западной Вирджинии во время следующей ротации экипажа. Когда это произойдет, Джозеп вернется домой, возьмет отпуск на год и отправится в поход по Аппалачской тропе. У него нет уязвимых мест, поэтому Дориан теряет к нему всякий интерес. Нет ничего более скучного, чем проект, реализованный в соответствии с планом.

Далее следует «Серебряная улыбка» – вирус нейронной сети. В отличие от «Розового орла» и «Блестящего сооружения», его название, составленное из пары случайно выбранных слов, звучит зловеще, словно какой-то бренд. Используя принтеры, Люси Билтмор сделала нашивку и логотип, которыми поделилась со своими лаборантами. Она использовала свой словесный товарный знак во всей операционной системе.

В номенклатуре этого диграфа имеется некая ирония – секретные специалисты «Вейланд-Ютани» должны выбирать для своих проектов названия, не имеющие известных ассоциаций, но Люси так не сделала. Если в тот момент она бы ввела в действие код вооружения, у противников не возникло бы проблем отследить, что данный проект ведет к RB-232. Дориан наблюдает за тощей женщиной с мультяшно большими глазами, крупным ртом и растрепанной короткой стрижкой. Он с нетерпением ждет подходящего момента, чтобы сделать выговор за эту вопиющую оплошность.

Предчувствуя прибытие Дориана, Люси подготовила презентацию, рассказав обо всех преимуществах, а также предоставила графики, в которых оказалось очень много ключевых пунктов. Она показала видео с двигающимся изображением, демонстрирующим эффекты «Серебряной улыбки» в компьютерной сети. Метод прост: вирус использует любую найденную связь, чтобы заразить другие компьютеры, а затем прочно связывает систему распределенной обработки данных. Чем больше компьютеров он заражает, тем умнее становится. Как только вирус чувствует уверенность, он интуитивно определяет самую уязвимую инфраструктуру и сразу атакует ее. Это может быть гидротурбина или система жизнеобеспечения.

– Но мы пишем программу таким образом, чтобы вирус был ограничен одним местом, потому что, знаете…

Люси прерывается, когда на экране появляется сообщение:

КАКИЕ-НИБУДЬ ВОПРОСЫ?

– Просветите меня, – говорит Дориан.

Под его взглядом Люси начинает испытывать дискомфорт. Она боится потерять финансирование.

– Это будет похоже на Апокалипсис, – нервно смеется Билтмор. – Он бы продолжал распространяться до тех пор, пока не уничтожил бы все системы, которые умнее его.

Дориан складывает руки за спиной:

– А… разве на данный момент большинство систем не умнее? В чем причина всех задержек?

– Информатика – это процесс решения нерешенных проблем, – говорит девушка, прижимая руки к груди и стискивая пальцы, словно выжимает губку для мытья посуды.

– Знаете, я думаю, что будет непросто определить точную дату выпуска…

Он слушает этот треп. Ее ответы расплывчаты и невнятны. Другие руководители проектов уже давно предоставили коды. Даже ее растущая паника неинтересна – это похоже на игру без соперника.

– Вы из того Билтмора, что в Северной Каролине? – спрашивает он, прерывая нить вокализованных пауз. – Ну, знаете, там есть большое поместье?^[9]

Она улыбается чрезмерно зубастым ртом с пухлыми губами:

– Я… не знаю.

Дориан пожимает плечами:

– Хорошо. Просто любопытно.

Он отворачивается от Люси:

– Следующий проект.