Вторую половину она почти не слушала выступающих и сидела как на иголках. А когда все закончилось, рванула к выходу одной из первых. Но не успела. Ее затолкали в проходе какие-то тетки из других районов, и когда она уже направлялась к гардеробу, он нагнал и схватил за предплечье. Юлька испугалась и дернулась. Хватка у холеного зама была железной, но он нехотя отпустил ее.

– Может все-таки примете мое приглашение? – Звягинцев крутил в руках дорогой телефон.

– Юрий Геннадьевич, вы меня преследуете? – спросила Юлька в лоб.

Звягинцев на минуту опешил, но быстро пришел в себя.

– У меня нет привычки бегать за женщинами, – холодно произнес он, – обычно все случается наоборот.

– Ну, я не в числе женщин, которые бегают за вами, – Юлька почти развернулась, но он снова схватил ее.

– Как бы вам не пожалеть, Юлия Вячеславовна, – произнес он зловеще и слегка оттолкнул ее выпуская.

Прислонившись к холодному стеклу, Юлька прокручивала этот неприятный разговор. Угрожает что ли? Но что он ей может сделать? В конце концов она устала думать о Звягинцеве и достала телефон. Хорошо, что Лерка загрузила ей какую-то игрушку с пузырями, есть чем занять руки и голову.

Автобус выпустил ее в мокрую и холодную темноту. Дождь лил, как из ведра. Холодные капли долбили по мгновенно намокшей макушке, как пальцы по столу. Это было больно и щекотно одновременно. Прикрывать руками мокрую, с прилипшими волосами, голову было бесполезно, и Юлька побежала, балансируя и поскальзываясь в мгновенно раскисающей почве. Земля в этих краях была сплошной чернозем, который, размокая, налипал на обувь тяжелыми жирными кусками. Увидев красно-желтые огоньки, Юлька обрадовалась. Неподалеку, в самодельной деревянной беседке сидела молодежь, курила, пила что-то, наверняка алкогольное, и смеялась. Когда-то давно, в этой самой беседке сидела и сама Юлька. Влетев под крышу, она передернулась, как собака, стряхивая с себя воду. Парни и девчонки засмеялись и сдвинулись в сторону, подальше от холодных капель. Кое-как отжав длинные, насквозь промокшие волосы, она вытерла лицо руками и обернулась.

– Добрый вечер, молодежь!

– Здравствуйте, Юлия Вячеславовна, – нестройно ответил разноголосый хор. Всех, сидящих в беседке, она знала. Тут были и недавние выпускники, и нынешние ученики. Мальчишки прятали прикуренные сигареты, помнили, как она гоняла их во дворе школы.

– Вы извините, что ворвалась, – извиняющимся тоном сказала Юлька, – но до дома еще топать и топать, а дождь не кончается.

– Да вы садитесь, – предложил Костя, высокий худой блондинчик, пододвинувшись на деревянной, грубо сколоченной лавке, – пива хотите?

– Нет, спасибо, – хмыкнула с улыбкой Юлька, и присела на занозистый краешек. Парнишки, загомонили, кто-то опять закурил, и влажный воздух тут же напитался дымом. Девчонки, косо поглядывающие на незваную гостью, заняли позиции возле своих кавалеров, давая понять, что здесь – территория, свободная от нравоучений. Кто-то присел на коленку, кто-то попросился под теплую сильную руку – погреться. Кто-то дзынькнул струнами, проверяя настройку, и тихий перебор сорвался со старенькой гитары. Песня была незнакомая, но очень красивая. И голос мальчишки, свежий, молодой, очень гармонично подходил к этой песне. Юлька оперла голову на руку, и вся прониклась исполнением. Вот откуда они берутся, деревенские певуны, похитители девичьих сердец.

Неожиданно она почувствовала прикосновение и резко вскинула голову. На плечи опустилась большая кожаная куртка, все еще отдающая тепло своего хозяина, а рядом стоял молодой человек, и, улыбаясь, смотрел на нее.

– Вы вся дрожите, – проговорил он будто извиняясь.

Юльку и правда потряхивало, но не от холода, и промокшей, прилипшей к телу одежды. Это была нервная дрожь, нахлынувшая от воспоминаний.

– Спасибо, но не стоило, – с улыбкой, но суховато ответила она, и хотела снять чужую, пахнувшую мужчиной вещь, но молодой человек оказался на удивление настойчивым и удержал ее руки, а затем поправил куртку и приподнял ворот. Юлька не ожидала, и пристально посмотрела на незнакомца. На вид он был старше всех остальных, удивительно, что привело его сюда, в компанию вчерашних школьников. Молодой человек бы высок, строен и крепок в плечах. А еще у него были удивительной голубизны глаза. И эти глаза улыбались ей. И губы тоже.

– Ну что ж, спасибо, добрый юноша, – уже мягче произнесла Юлька, – но я, наверное, уже пойду, вроде дождь стал потише.

– Я провожу, – сказал он тем же уверенным голосом, не позволяющим отвергнуть предложение.

– Дина, дай зонт, – произнес молодой человек в группу девушек, стоявших кучкой и во все глаза глядевших на Юльку. Одна из них молча протянула ему сложенный зонт. Молодой человек нажал на кнопку, и механизм-автомат распахнул цветастый купол.

– Идемте, – махнул он головой, и Юлька, нырнув под укрытие, выскочила из-под навеса.

– Андрюша, ты скоро вернешься? – раздался девчоночий голос вслед.

– Скоро…

Зонт был одноместный, и идти под ним было ужасно неудобно. Они то и дело стукались локтями, зонт колыхался, и получалось, что оба промокали с двух сторон.

– Да возьмите меня уже под руку! – скомандовал провожающий, и сам подтянул Юльку к себе. Стало немного удобней, но теперь появилась неловкость в общении.

– Как вас зовут? – вдруг спросил молодой человек.

– Юлия, – ответила она.

– А меня…

– … Андрюша, – закончила за него Юлька и засмеялась.

– Ну да, – вдруг смутился он, но тут же улыбнулся, – Андрей.

– Приятно познакомиться.

– И мне.

– Оставили вы, Андрей, своих дам скучать, – поддразнила она нового знакомого, – еще и зонт отобрали.

– Это сестры зонт, – пояснил Андрей, – двоюродной, уточнил он. – Вот, вышел молодость вспомнить. Давно я тут не был, лет десять точно!

Юлька покивала с пониманием.

Дождь затих, тучи разошлись, открыв небо с глазками звезд. Андрей закрыл зонт, но Юлькиной руки не отпустил. Так и дошли они, "под ручку".

– Ну, вот и пришли. Спасибо вам, Андрей, за тепло, за внимание, – Юлька проговорила слова благодарности, готовая попрощаться и уйти. Однако, Андрей не отпускал ее. Внезапно оробев, чего с ней давно не случалось, Юлька подняла глаза и натолкнулась на взгляд смотревшего на нее молодого человека.

– Андрей, я пойду… – проговорила она почти шепотом.

– Да, конечно, – он отпустил ее руку.

– Ну, прощайте…

– До свидания…

Юлька дошла до ворот и вдруг поняла, что она все еще в куртке неожиданного спасителя.

– Андрей! Стойте!

Он обернулся и смотрел, как она бежит к нему.

– Вы куртку забыли…

Юлька сняла куртку и протянула ему. Андрей взял ее кисть в кольцо пальцев, подтянул к себе и, наклонившись, коснулся губами ее губ. Юльке показалось, что ее ударило током. Во всяком случае, в области лица именно так и было. Она закрыла глаза и отдалась поцелую вся. Она и забыла, как это прекрасно. И, даже вся абсурдность и возмутительность ситуации не заставила ее отказаться от этих ощущений. Когда Андрей отпустил ее, она чуть не прижалась к нему обратно. Но, сдержавшись, отстранилась на шаг.

– Сколько тебе лет? – вдруг спросила она, перейдя на "ты" незаметно для себя.

– Двадцать шесть, – улыбаясь ответил Андрей.

– А мне тридцать три! – почти с вызовом бросила она ему.

– У-у-у! Целая вечность! – уважительно-насмешливо протянул он.

– Вот именно! – вспылила Юлька, оттолкнула его, и опрометью бросилась домой.

Забежав по ступеням в холодный коридор, она прижалась к стене спиной и схватилась за сердце. Оно колотилось как бешеное, отдаваясь в пересохшем горле. "Безумие какое-то!" – покачала головой Юлька, постояла еще чуть-чуть, и вошла в дом.

– Ой, мам, ты же вся мокрая! – Лерка бросилась навстречу, помогала стаскивать пальто.

Юлька, увидев себя в зеркале, только покачала головой – мокрая, взъерошенная – она представляла жалкое зрелище.

– Мам, чем от тебя пахнет? – Лерка подозрительно принюхалась, прижав мокрый ворот пальто к носу.

– Чем? – Юлька насторожилась.

– Мужским чем-то… Одеколоном и табаком… Курила что ли? – хихикнула дочь.

– Ага, – Юлька пыталась выглядеть спокойной, – и мужской одеколон пила! Дай сюда!

Она забрала у Леры пальто, встряхнула его и тут же почувствовала тот самый запах. Да уж… Повесив пальто на плечики, Юлька развернулась к дочери.

– Есть что поесть? Голодная – ужас!

– Есть! Бабушка приходила, принесла борщ и котлеты с пюрешкой. И шанежки с творогом.

– Ну и почему это все стоит на столе нераскрытое? Ты целый день голодная сидела?! – Юлька строго посмотрела на дочь.

– Да не-е! Приходили Севка с Димкой, принесли чипсы и "косичку".

– Ну нашли тоже еду твои Севка с Димкой! И ты молодец! Вот испортишь желудок, и вместо института ляжешь в больницу!

– Мам, – Лерка дернула плечом, – все едят и ничего!

– Ну-ну… – Юлька вздохнула, взяла кастрюльку с борщом, поставила разогреваться. – Ладно, – сменила она тему разговора и заговорила тише, – как ты себя чувствуешь?

– Да вроде нормально, только чешется все.

– Что чешется?! – Юлька вдруг испугалась и повернулась к дочери, – ну-ка покажи!

Девочка подняла футболку, и Юлька ахнула – все тело было покрыто мелкими красными прыщиками.

– Может аллергия?! – с сомнением произнесла Лерка, – помнишь, как на апельсины было?

– Господи! Час от часу не легче! – Юлька схватилась за телефон. – Нина! Привет! Не спишь? Извини, что разбудила! Слушай, у Лерки тут сыпь какая-то… И температура с утра была… Да…

– Лера, сейчас есть температура? – обернулась она к дочери. Девочка кивнула.

– Да, и сейчас есть небольшая… Чешется говорит… На животе… И на спине…

– Лера, еще где?! – Лерка молча указала на ноги и промежность.

– Везде, Нина, везде! Да, и ТАМ тоже! Ладно, жду. – она отключилась и бросила телефон на подушку.

– Мам, да успокойся ты! – Лерка присела рядом, прижалась головой к руке, – все нормально, почешется и перестанет.

– Ох ты моя девочка, – Юлька чмокнула Лерку в волосы, потом присмотрелась, раздвинула пряди и покачала головой, – и на голове тоже, чтоб ты знала…

Нина прибежала не прошло и десяти минут. С собой она принесла чемоданчик, с которым ходила по домам к заболевшим. Заставив Лерку раздеться до белья, она осмотрела племянницу, заглянула в горло, измерила температуру своим термометром.

– Это ветрянка, – вынесла она вердикт, и мать и дочь обе уставились на Нину непонимающим взглядом.

– Чего?!

– Ветрянка?!

Нина кивнула.

– Но она же болела ветрянкой! – Юлька в сомнении уставилась на дочь, – помнишь, ей три года было, когда она в садик пошла!

– Не помню! – Нина улыбнулась, – мне тогда было шестнадцать, и не было никакого дела до вашей ветрянки.

– Ну как же! Тогда еще твой отец заразился! Не помнишь? Тоже красными пятнами покрылся весь!

– Не помню! – Нина махнула рукой, – может это вообще краснуха была! Или розеола. В общем, ничего страшного я не вижу, но, если ты волнуешься, идите на участок, я Лидии Марковне завтра с утра позвоню.

– Да-да…– Юлька растерянно мяла полотенце, – и что нам теперь делать?

– Ну как – что: в школу не ходить, много пить, лежать, отдыхать, а не пялиться в приставку, – на этих словах она обернулась к племяннице, – и главное, замазывать пупыри зеленкой.

– Зеленкой?! – Лерка округлила глаза, – ни за что! Сдурела что ли, как я потом на люди выйду!

– Ладно, не вопи, – Нина рассмеялась, – можно и не зеленкой, я напишу на бумажке, все равно вы не запомните.

Юлька приглашала Нину остаться, время было позднее, да и ей хотелось пообщаться с девушкой, тем более, было о чем, очень хотелось повыспрашивать Нину о таинственном возлюбленном, но Нина отказалась, сославшись на то, что у свекрови третий день повышенное давление и надо быть ближе к ней. Юлька согласилась. Особой теплоты в отношениях между ней и Татьяной Петровной не было, но за эти годы она поняла, что свекровь – женщина не злая, а вечно угрюмая оттого, что держит все свои переживания в себе. Она по-своему любит Лерку, да и дочь охотно ходит к бабушке, значит ей там хорошо. Но с ней, Юлькой, свекровь вела себя холодно, хотя и вежливо. Не могла простить того случая, после которого Сергей так решительно собрался и уехал в Чечню. Считала ее виноватой. Да, честно сказать, Юлька и сама себя считала виноватой. Она вспоминала свои истерики и понимала, какой была глупой и капризной дурочкой. Вспоминая это, она испытывала неимоверный стыд, и старалась заглушить это зудящее чувство в голове.

Ночью не спалось. У Лерки неожиданно поднялась температура, и она, слабая и раздраженная от зуда, перебралась на кровать к матери. Юлька нянчилась с дочерью как с маленькой, разыскала в аптечке и выпоила ей жаропонижающее и порцию антигистамина, в надежде, что чесаться будет поменьше. Мазать сыпь зеленкой Лерка согласилась только на тех местах, где тело скрывается одеждой, и полчаса они вдвоем тыкали ватной палочкой в красные прыщики. Потом, кое-как угомонившись, девочка уснула беспокойным сном, а Юлька лежала с открытыми глазами и смотрела в темноту. Она вспоминала поцелуй, случившийся накануне. Это было похоже на сумасшествие. Но какое-то сознательное. Ведь она не оттолкнула парня, не облила его холодом презрения. Она позволила ему и себе сделать это. И, самое главное, ей это понравилось. Уму непостижимо. Хотя, чему удивляться, жизнь показала, что она способна на такие поступки, один раз уже было…

Утро наступило мгновенно. Юльке казалось, что она только уснула, и тут же зажужжал беззвучный будильник. Она кое-как открыла глаза, тихонько коснулась лба спящей Лерки и выползла из-под одеяла. Хорошо, когда в доме электрическое отопление, печку топить не надо с утра. Она помнила времена, когда они жили все вместе, и свекор в пять утра начинал ходить, греметь совками и ведрами, шумно бросать дрова на железный лист у печи, а потом пахло дымом и в трубах начинала булькать вода. До этого никто из них не вставал, в доме было холодно. Она умылась, выпила чаю, и, еще раз потрогав дочь, вышла на пропитанную влагой улицу.

Даже Гаврила еще спал, и она разбудила его бряцаньем двери. Пес выбрался из конуры, потянулся сладко и зевнул.

– Иди спи, – посоветовала Юлька собаке и вышла на улицу.

К школе стекались дети, кто-то шел и зевал, как она, кто-то бодро скакал, размахивая мешком для сменки. Она вошла в здание, поздоровалась со сторожем. В приемной горел свет, Алла Петровна уже была на месте.

– Доброе утро, – Юлька вошла, щелкнула выключателем и открыла дверь в свой кабинет.

– Доброе утро, Юлечка Вячеславовна, – старушка заулыбалась, – чаю хотите?

– Хочу, – Юлька кивнула.

Пока она раздевалась и настраивалась на долгий день, позвонила Нина и успокоила – у Лерки точно ветрянка. С утра у кабинета педиатра уже сидели половина семейства Зайцевых во главе с матерью, трое младших имели такие же прыщики, чесались и ныли.

– Сева Зайцев – это их мальчик? – уточнила Юлька, хотя и так знала. Поговорив еще с Ниной, она отключилась. Ну ладно хоть ветрянка… Хотя, в этом возрасте…

Алла Петровна принесла чашку чая и "Юбилейное" на блюдечке. Юлька стеснялась такого проявления должностных обязанностей и предпочитала пить чай в приемной, но иногда Алла Петровна все же приносила. Поблагодарив секретаршу, Юлька включила компьютер и отпила из чашки. Внутренний звонок коротко дзынькнул, и она сняла трубку.

– Юлия Вячеславовна, тут наш молодой специалист пришел…

Юлька глянула на часы – без десяти восемь. Надо же, какой молодец!

– Алла Петровна, пару минут буквально, и пусть заходит!

Она спрятала печенье на тумбочку под столом, стряхнула крошки, вытерла рот, разложила бумаги и приняла самый дружелюбный вид. Дверь открылась…

– Здравствуй… – в проеме стоял вчерашний незнакомец, … те… – закончил он, удивленно глядя на Юльку.

– Здравствуйте… – Юлька глянула в бумаги, – … Андрей Александрович! Проходите, присаживайтесь!

Надо отдать должное – молодой человек быстро оправился от удивления, непринужденно повесил куртку на крючок за дверью, присел на стул и достал из планшета папку с документами. Юлька сидела и наблюдала за человеком, с которым накануне целовалась. Андрей наконец перестал шуршать, положил папку на стол и поднял глаза на Юльку. И она вдруг поняла, что он смущен. Ей сразу стало легче, потому что она была смущена не меньше.

– Вы не похожи на вчерашнего студента, – Юлька улыбнулась молодому человеку.

– Не похож, – он согласно кивнул, – долго шел к студенчеству. В школе учился неважно, ушел из девятого класса в училище. Медицинское, – уточнил он.

– Ого! – Юлька взглянула на него почти с восхищением, – вы врач?

– Медбрат, – Андрей достал из кучи разноцветных корочек одну, продемонстрировал и небрежно бросил обратно. – Потом отслужил в армии, вернулся… И вдруг потянуло… В педагогику.

– Прямо вот так и потянуло? – недоверчиво переспросила Юлька.

– Да я просто поверил в то, что смогу. Знаете, – Андрей вдруг расслабился, ушло напряжение, остался только человек со своей историей, – когда мне было одиннадцать, отец где-то то ли услышал, то ли вычитал, что за компьютерами будущее, что-то там обдумал и на последние деньги купил мне компьютер. И я залип. Сначала просто играл сутками напролет, потом стало интересно, начал учиться программированию. В девятом классе у меня были две пятерки – по информатике и химии. Жутко нравилась химия, это как программирование, только в реальной жизни. Ну вот все и сошлось. На курсе я был самым старым. И самым умным, – он хитро улыбнулся и достал другую корочку – темно-красного, почти кирпичного цвета.

– Ух ты! Красный!

Андрей только скромно улыбнулся.

– Так, ну мы просто обязаны взять вас, Андрей Александрович! – Юлька достала договоры, – только вот еще утолите мое любопытство – вы уволились с прошлого места работы и почти день в день оказались тут. У вас там что-то произошло? Потому что это похоже на бегство.

– Ничего противозаконного, – пошутил молодой человек, но глаза его остались серьезными.

– Ну что ж, подписывайте здесь и здесь, – она указала на бумаги, – и идите к Алле Петровне, она вам все расскажет, что делать дальше. Ну, а потом я представлю вас коллективу!

Молодой человек затолкал документы в папку, взял куртку и направился к двери.

– Постойте! – вспомнила Юлька, – вам же еще нужно получить ключи!

Андрей посмотрел непонимающе, и она пояснила: – от дома!

И когда он кивнул, Юлька добавила: – я взяла на себя смелость выбрать вам это жилище. Дома у нас строятся редко, но вы можете сами построить дом и купить… В общем, все это вам расскажут в администрации, и не затягивайте с этим!

Он еще раз кивнул и открыл дверь. Выходя, молодой человек улыбнулся, на щеке появилась ямочка, делающая его лицо озорным и еще более молодым. Юлька снова села, подперев щеку ладонью. Что же она наделала! Еще не хватало романиться с сотрудниками! Нет-нет, надо это прекращать сразу и бесповоротно.

К счастью, за весь этот день она больше не встретила нового сотрудника ни разу, кроме короткого знакомства Андрея с коллективом. Педагогический состав зашептался, когда она вошла в сопровождении молодого человека, и ахнул, узнав, что это – новый информатик. Оставив юношу на растерзание своим немолодым девушкам, Юлька поспешила в кабинет, по дороге позвонив дочери. Лерка отчиталась, что спала, потом пришла Нина, разбудила ее, осмотрела, замазала новые болячки, проследила, чтобы она позавтракала, и ушла. Только было Лерка расположилась в кресле перед компьютером, пришла свекровь, принесла кастрюльки с обедом. Требовала, чтобы Лерка пообедала.

– Ну баба! – возмущалась дочь, – я завтракала час назад, какой обед?!

Свекровь взяла слово, что она поест, замотала кастрюльки полотенцами и ушла.

– Сейчас что делаешь? – Юлька знала, но решила спросить.

Лерка помолчала.

– Играешь? – Юлька помогла дочери, которая не могла соврать, но и сказать правду тоже не могла.

– Мам! – Лерка перешла в оборону, – я не могу спать! Я устала спать!

– Ну ладно, – чего только не позволишь больному ребенку, – только не долго! И поешь!

Она еще что-то делала, как обычно, на бегу, провела три урока, подменив заболевшую русичку, отметила для себя, что дети какие-то слишком возбужденные, очень трудно воспринимают материал, еще хуже его выдают. Потом вспомнила, что после уроков презентация нового класса информатики, и все встало на свои места.