Цитаты из книги «Под боссом»

К счастью, Катя покидает салон до того, как успеет сболтнуть что-нибудь ещё, и до Пречистенки мы едем в гробовой тишине. Вся прошлая злость на Люцифера неожиданно испарилась, заместившись желанием вдыхать запах его парфюма, и чтобы непременно с воротника рубашки. Возможно, мой организм посчитал, что сегодня я находилась на волосок от смерти, и теперь в качестве компенсации стремится взять от жизни максимум. А моя программа максимум включает в себя Кирилла без брюк и желательно без рубашки. И желательно сверху. И сзади. Боже, да что за хрень со мной творится?

Ой, а мне сегодня в его исполнении даже хамство заходит, тем более что Катя, с её обнаружившейся тягой к роковой халяве, его заслужила.

Материализовавшийся из клубного полумрака Серов кажется мне приходом мессии на землю. Я даже нимб над его головой вижу. Сейчас я в таком состоянии, что готова запросто переклеить религиозные ярлыки. Его глаза оценивают сидящих: развалившихся приматов, трясущуюся Катю и меня, красивую, напуганную и вцепившуюся себе в лодыжку. – Александра и… – он смотрит на Катю, но имени явно не помнит, поэтому просто тычет в неё пальцем. – Выйдите. – А ты хуле здесь раскомандовался? – «Жиган» угрожающе поднимается с дивана и, как в обратной перемотке, тут же плюхается обратно, потому что кулак Серова с хрустом вонзается ему в нос. Катя взвизгивает, а её соседи по сэндвичу резко поднимаются и, обогнув стол, движутся к Серову. Я невольно втягиваю голову в плечи и жмурюсь, готовясь к неравной кровавой бойне, но как выясняется, зря. Неоновые взмахи белых рукавов от Armani перемещаются точно и быстро, и меньше чем через минуту оба примата лежат без сознания, а «Жиган», держась за рёбра, кряхтит на полу. Собственное дыхание оглушает, несмотря на ревущую музыку, а рука машинально нащупывает сумку и ныряет внутрь неё в поисках запасных трусов. Они его даже ни разу не ударили. Уф, я возбудилась. Это вообще нормально в такой ситуации? Серов… ох, нет, сейчас он Кирилл, отрывает взгляд от лежащих и смотрит на нас с Катей. Исходящее от него облако тестостерона проникает мне в ноздри и щекочет гипофиз, стимулируя усиленную секрецию гормонов. По крайней мере, так я объясняю себе эту бешеную пульсацию внизу живота и то, что я хочу забраться на него, как шимпанзе на пальму. Да откуда вообще взялось это обезьянье настроение? – Вставайте, – повторяет Кирилл в своей дурацкой приказной манере, но сейчас я совсем не против его слушаться. Катя срывается с места первой, я встаю за ней следом с грацией новорождённого краба. Чёрт, если у меня перелом, то придётся как-то объяснять это Максу и деду. – Я подвернула ногу, когда лысый швырнул меня на диван, – поясняю на вопросительный взгляд Серова. Я выхожу из кабинки, держась за Катю, и за спиной раздаётся глухой звук удара и стон. Кажется, Кирилл пнул «Жигана» по рёбрам. Боже, мне срочно нужно навестить туалет.

Есть лишь один плюс в том, что мы встретились: я получила возможность размять свой средний палец. Дав ему пару секунд им полюбоваться, я демонстративно разворачиваюсь и скрываюсь в танцующей толпе. В жопу этого Серова, смазливых девок вокруг него и его озабоченных друзей. Песни сменяются одна за другой, количество вопросов «Как тебя зовут?» перевалило за дюжину, а этот козлина даже не подумал появиться. Ну и не очень-то и хотелось. Надеюсь, его спутницы наставят ему заноз и синяков.

Да, в тот день я была настолько зла. Злюсь я и сейчас, до тех пор, пока вдруг не замечаю, что в ресторан он пришёл не один. К столу с ним подходит высокая худощавая девушка в чёрном платье, он выдвигает для неё стул, помогая сесть. От вида их двоих вместе в груди начинает расползаться что-то кислотно-жгучее, словно я съела пачку кайенского перца и запила свежевыжатым соком лимона. Девушка ничего. Не я, конечно, но очень даже. Грёбаный мудила.

Жалеть «говорящих правду» у меня не получается, ведь из-за них я пережила самый унизительный момент в своей жизни. А ещё при воспоминании о том роковом дне у меня каждый раз непроизвольно намокают трусы, и теперь приходится таскать с собой в сумке запасные. Тоже повод. – Угу, – угрюмо бурчит Катя. – Серов до тебя, надеюсь, не доберётся. А то вдруг решит отыграться. Козёл. Он уже отыгрался так, что я потом сутки в прохладной ванне с раздвинутыми ногами сидела. Зато теперь я, по крайней мере, получила доказательство, что в Екатеринбурге у нас с ним ничего не было. Такое я бы и впрямь запомнила. Чёрт, кажется снова нужно бежать с сумкой в уборную. – Козёл – твой начальник, Катя, из-за продажности которого пострадало много людей. Рогатая нечёсаная скотобаза со свалявшейся шерстью и отвисшей мошонкой.

Люцифер отрывает взгляд от секретарши и смотрит на меня. Быстро пробегается взглядом по лицу, спускается к поясу юбки и возвращается обратно. Что вдруг делаю я? Начинаю краснеть. При том, что у меня со смущением столько же общего, сколько у листка латука с канистрой моторного масла.

По дороге в офис меня застаёт звонок Лены, посчитавшей нужным сообщить, что моя помощница самовольно покинула рабочее место, после того как ей позвонил какой-то парень. Вся расслабленность после тренировки моментально исчезает. Во-первых, потому что мой идеальный робот подцепила вирус «Типичная баба» – её программа уже дважды даёт сбой. Первый произошел, когда она пыталась меня убедить, что Александра слишком часто ходит на офисную кухню, чтобы приготовить себе кофе, а это означает огромный расход зёрен и массу впустую потраченного времени, которое оплачивается мной.

этот неулыбчивый манекен с эмоциональным айкью туалетного ёршика всё-таки способен испытывать чувства. Одно, по крайней мере, точно – неприязнь ко мне. Если обычно лицо личного цербера К. Серова похоже на унылую маску из папье-маше, то при виде меня оно становится унылой маской из папье-маше с раздувающимися ноздрями. Интересно, сколько ей лет? Навскидку от двадцати до пятидесяти.

Уф. Вот такой он, мой Кирилл. Может пропускать мелочи, но в самых важных вещах на него можно положиться.