Цитаты из книги «Под боссом»

Под сдержанное рычание Макса подходит к Нике и передаёт букет ей. У меня аж ладони потеют. Мой Люци самостоятельно протаптывает себе путь в нашу семью. Когда очередь доходит до Любы, раздаётся недовольное ворчание деда: – Мамонт, ты так мне жену избалуешь. Тебе на один вечер перед Саниным папашей выебнуться надо, а мне потом месяц подснежники в зубах домой таскать.

А потом он достаёт кольцо. Я внутренне сжимаюсь перед тем, как отщёлкнуть коробку – а вдруг оно уродливое? Но нет, это же Кирилл. Со вкусом у него полный порядок – я тому доказательство.

Не верит, что у Игоря Жданова под контролем всё. Забыл, видно, кто жопку твою обосранную десять лет в раковине мыл. Эта байка про мой грязный зад начинает походить на фетиш.

Никак наш мамонт не расстанется с барскими замашками, – ворчит дед с крыльца. – Кучера своего на один день не мог отпустить? Сидит в машине, мух ловит, пока барин трапезничать изволит. – Как вы своего отпустили? – насмешливо произносит Кирилл, кивая на дедовский «Гелендваген» со спящим в нём Михаилом. – Он там, кстати, живой ещё? Не проверяли? – Поговори мне тут

Что-то пробормотав под нос, Люци начинает стягивать с себя рубашку. Обожаю. Ворчит, хмурится, но в конце концов делает всё, как я говорю. Весь мой, с потрохами. Любимый альфа-каблук.

Я могу покатать тебя на велосипеде, – великодушно произносит Алекс, глядя на меня из-за стола. – А то ты грустная. – Думаешь, если мы вдвоём разобьём носы, станет веселее? Мой разбитый нос потом ещё и мама оторвёт. Братишка хмурится, надувает губы. Он терпеть не может, когда кто-то ставит под сомнение его пятилетнюю брутальность.

Её лицо покраснело, рот приоткрыт, она беззвучно плачет. Слева под рубашкой нестерпимо тянет – это она склеивает и разбивает мне сердце во второй раз. Глупая леопардиха. Памяти как у комара. Сказал же: весь твой, с потрохами.

это и впрямь она – Саша. Гневно испепеляет глазами меня и помощницу. На шее у неё самолётная подушка, в руках чемодан размером с туалетную кабинку. Злая, расстроенная и очень красивая. Без лифчика. – Я в экономе летела… ты знаешь, каково это: сидеть в экономе с моими длинными ногами? У меня на коленях мозоли… и меня кормили сосиской! А ты тут с ней и моими осьминогами…

Ты же не уйдёшь? – хриплю я, впиваясь ему в плечи. Кирилл заглядывает мне в глаза и, так же не произнеся ни слова, мотает головой. Не уйдёт. Ох, чёрт, только бы не начать реветь. Сделать это во время оргазма – полнейший антисекс. Пусть из почётных стерв меня и разжаловали, но и слезливой кончитой я становиться не спешу.

второй этап, оказывается, ещё тупее первого: амбал и старик просто по очереди пиздят меня вениками, а я как герой-пленный терплю, стиснув зубы. За такое Саше придётся расплатиться своей задницей. От этой мысли даже становится немного легче. – Ну, как дедулина баня? – мурлычет Саша, вглядываясь мне в глаза. – Хорошо посидели? Кожа, блядь, лоскутами месяц со спины слезать будет, а в остальном нормально.