Как я строила «карьеру»

Родители с самого детства приучали нас быть трудолюбивыми, и мы действительно много трудились. Я росла в деревне, и работы всегда было много, особенно летом в огороде.

Папа иногда поощрял наше трудолюбие денежными вознаграждениями. Это происходило, например, после посадки картофеля или окончания сенокоса.

Когда я училась в седьмом или восьмом классе, родители отправили нас на неделю подработать на продаже черники. Мы ездили с дядей и тетей в лес, собирали там ягоды целый день, а на следующий день продавали их на рынке. Это было довольно тяжело, но я гордилась тем, что заработала деньги сама, своим трудом.

Кажется, это было время финансовых трудностей для моих родителей, потому что они искали разные способы подзаработать. В августе мы зарабатывали, продавая на рынке картофель, выращенный в своем огороде. Вечером мы всей семьей его выкапывали и мыли, а утром ехали в город, чтобы продать. Папа развозил маму, сестру и меня по разным рынкам, а вечером забирал. Многие соседи считали, что заниматься торговлей на рынке — это какое-то недостойное занятие. А мне нравилось, что я в таком раннем возрасте сама зарабатываю деньги.

Потом, когда я была студенткой четвертого курса, подрабатывала у одного пожилого горе-писателя. Он писал какую-то несусветную чепуху и мечтал издать книгу. У него были деньги на публикацию, и он мог себе это позволить. А мне нужны были деньги, и я работала, перепечатывая его рукописные каракули на компьютере. Он писал в своих скверных рассказишках гадости о каких-то женщинах, а я их приводила в читаемый вид. Однажды он заставил меня печатать и под диктовку редактировать историю о молодой девушке, которую соблазнял пожилой мужчина. Там была какая-то постельная сцена. Я сказала, что не буду это печатать, потому что он явно писал эту историю именно для меня, намекая, что это могло бы быть между нами. Уходя от него после работы, я предупредила, что не смогу больше работать, и на этом моя работа у него закончилась.

Как раз в это время моя подруга предложила мне поработать в «Макдоналдсе». Я прошла собеседование и с этого момента почти не брала денег у родителей. Мне хотелось быть самостоятельной, ни от кого не зависеть и вдобавок не хотелось провести все лето в деревне.

Тогда я только закончила четвертый курс. Работа в «Макдоналдсе» была довольно тяжелой, потому что приходилось по восемь часов стоять на ногах и каждый шаг, каждое движение были рассчитаны по минутам и были прописаны в инструкции. В мои обязанности в самом начале входило убирать подносы, вытирать столики, мыть полы в зале и убираться в туалете, а чуть позже меня поставили на кассу. Отдохнуть и поесть можно было только тогда, когда не было посетителей. К концу смены всегда болели ноги. Все свое свободное время я просто спала.

Несмотря на все это, в «Макдоналдсе» было много хорошего. Там в основном работали очень веселые и энергичные люди, настоящие фанаты своего дела, которые могли за шесть месяцев построить карьеру от простого работника до ассистента директора. Там все было продумано до мелочей. Я никогда больше не видела таких организаций, где столько внимания уделялось бы разным соревнованиям, мелким подаркам, чтобы мотивировать сотрудников на хорошую работу. Это было всегда приятно. Кроме того, там раз в квартал проводили аттестации, по итогам которых повышали зарплату.

Поначалу в «Макдоналдсе» меня все устраивало, нравился этот бешеный ритм и сама атмосфера. Но однажды кто-то выдвинул мою кандидатуру в качестве лучшего новичка месяца. И я должна была пройти проверку. Я об этом ничего не знала и очень удивилась, когда в качестве посетителя увидела директора возле своей кассы. Я принимала его заказ и все не могла понять, почему он стоит по ту сторону прилавка. Он сделал заказ, а я смотрела ему в глаза, и мне казалось, что он вот-вот скажет что-то еще, но он молчал. Я спохватилась и предложила ему десерт. Этого требовала инструкция. Когда я его обслужила, узнала, что это была проверка, которую я не прошла, потому что не сделала вовремя «подсказку» в виде десерта.

На этой работе были еще и другие не самые приятные моменты. Как-то мою кассу сняли, пересчитали и обнаружили недостачу на сумму в 25 рублей. За это полагался выговор, а за два выговора — увольнение. Я начала бояться недостачи и, как водится, чего боишься, то с тобой и случается. Чем более внимательной я старалась быть, тем чаще в моей кассе не доставало денег: по 50-100 рублей. Это могло быть и не из-за меня, потому что купюры могли просто выпасть из кассового выкатного ящика для денег и прилипнуть под ним, но проверить это было невозможно, потому что везде были камеры. Я боялась потерять работу и подкладывала свои деньги. А один раз мне пришлось вложить в кассовый ящик целых 200 рублей, хотя это была зарплата за целый рабочий день. Я начала бояться денег.

Саше не нравилось, что я днем учусь, а по вечерам и в выходные работаю, хотя его зарплата была настолько маленькой, что нам вдвоем на нее было не прожить. Он был недоволен тем, что меня почти не видит, обижался. Мне и самой хотелось проводить с ним больше времени, и я откорректировала свой график, освободив себе субботу и воскресенье, чем вызвала недовольство руководства, которое перестало видеть во мне перспективного работника.

К моменту увольнения из «Макдоналдса» я уже прошла собеседование в компанию, которая занимается разработкой и продажей справочной правовой системы. Там был совсем другой мир, другая атмосфера. В мои обязанности входила обработка документов, принятых исполнительными и законодательными органами определенных субъектов Российской Федерации. Надо было приводить эти документы в соответствие со стандартами справочной системы для единообразия восприятия, расставлять служебные команды и гиперссылки для быстрого и удобного поиска по информационной базе. Это была очень кропотливая работа, которая требовала огромного терпения, усидчивости и концентрации внимания, но меня все устраивало. Мне нравилось, что у меня свой стол и компьютер, что я своей работой приношу пользу клиентам компании, что у меня свой круг ответственности. Многие говорили, что это очень нудная работа, но я была довольна. Мне настолько нравилась моя работа, что я установила рабочую программу на домашнем компьютере и иногда работала дома, тем более что оплата была сдельная, а денег всегда не хватало.

Саша все время обижался на меня из-за моих подработок. Наверное, его больше злило то, что я занимаю его компьютер, чем то, что я провожу мало времени с ним. Мы часто ругались из-за этого. Я стала его бояться и, когда хотела поработать дома, делала это поздно ночью, когда он спал.

Как я хотела стать мамой

Все в моей жизни, шло по плану: диплом, замужество, работа. Что дальше? А дальше — ребенок.

Мне было двадцать два или двадцать три года. Точно уже и не помню. Я не верила в себя и не думала, что могу что-то из себя представлять, чего-то добиться в жизни. Как я уже говорила, смысл своей жизни я видела исключительно в семье, в том, чтобы быть хорошим «фоном» для мужа, и еще я хотела стать мамой.

К материнству я относилась серьезно и провела всю необходимую предварительную подготовку: проконсультировалась со специалистами, сдала анализы. И вот долгожданный день наступил. Я купила тест на беременность и увидела на нем две полоски. В это верилось с трудом. Ведь внешне ничего не изменилось, но я знала, что во мне зарождается новая жизнь. Я думаю, что это была девочка.

Я была, конечно, рада, но все время думала о том, что моя жизнь теперь изменится раз и навсегда. А была ли я к этому готова? Наверное, нет. Ирония судьбы заключается в том, что в нашей жизни не все и не всегда бывает по плану. Вот и у меня дальше все пошло не по плану…

Когда моей крошке было почти три месяца, что-то пошло не так. Она не захотела появиться на свет. Все началось, когда я была у родителей в деревне. Мы поработали в огороде, а ближе к вечеру, после работы, я увидела на своем белье темно-коричневую кровь. Меня отвезли на «скорой» в больницу.

Через три дня было запланировано первое УЗИ. Я вошла в кабинет, легла на кушетку. Врач быстренько посмотрела на экран и прервала осмотр, попросила медсестру кого-то позвать. Воцарилась тишина. Я ждала и думала: «Что-то не так». В кабинете появилась девушка в белом халате, и гинеколог продолжила осмотр, обращаясь к той девушке со словами: «Вот смотрите, тут очень хорошо видно, сердце не бьется». Самое странное, что эти слова она говорила не мне, а пришедшей девушке в белом халате, а я и мой ребенок были просто наглядным пособием.

Когда я осознала, что врач говорит про моего ребенка, что у него не бьется сердце, у меня потекли слезы, я разрыдалась и вышла в коридор, где меня ждала подруга Аня. Мне принесли стакан воды и накапали что-то успокоительное. После УЗИ я вернулась в стационар и отнесла заключение лечащему врачу. Она быстро прочитала и сказала мне: «Готовься. Завтра будем делать операцию».

Мне предстояло прожить целую ночь с мыслью, что сейчас малыш со мной, а завтра его из меня извлекут, и я перестану быть беременной женщиной. Я уже привыкла к мысли, что у меня будет ребенок. А теперь все перевернулось с ног на голову. Завтра у меня его уже не будет. Все так быстро изменилось…

Утром меня вызвали в операционную. Я легла в кресло. Врач спросила: «Ты точно решила?» Потом сама же ответила: «Ты же у нас по показаниям…»

Потом был наркоз. Я от него ослабела и потеряла способность двигаться, но видела яркий свет и слышала, как врачи переговариваются между собой в операционной, а еще я чувствовала мерзкое ощущение внизу живота, будто железной ложкой из меня выскребают все нутро через промежность.

После операции анестезиолог привел меня в чувство, а медсестра за руку посадила в кресло-каталку и повезла в палату. Она задавала мне дурацкие вопросы, чтобы проверить мое состояние. Я знала на них ответы, но язык не слушался, я еле выговаривала слова. Когда меня оставили в палате со льдом на животе, я тихо плакала, а в голове была только одна мысль: «Так вот она какая, эта взрослая жизнь… Гадкая…»

Через десять дней я вернулась домой. Вроде ничего сверхъестественного не произошло, но я была уже другим человеком. Мне кажется, что именно тогда я впервые осознала, что бывают вещи, которые мне неподвластны. До этого мне казалось, что стоит мне чего-то захотеть, и я это получу. А в этот период своей жизни я задумалась над тем, что жизнь порой вносит свои коррективы, а я не могу на это никак повлиять.

На дворе был октябрь. Было холодно и все время дождливо, как у меня на душе.

Я помню, как отнеслись к этому событию мои родители. Они приехали навестить меня после того, как я вернулась из больницы. Мы сидели втроем в машине: папа, мама и я. Было неловкое молчание. Я не знала, как рассказать, что чувствую, они не знали, как меня поддержать. Так и молчали.

Я той осенью часто думала: «Вот бы сейчас уехать на море. Просто полежать на теплом песке под солнышком, отогреться… Может, тогда ко мне вернется душевное равновесие…» Саша сказал, что море нам не по карману. Конечно же, мне хотелось понимания и поддержки именно от мужа. Ведь он был для меня самым близким человеком. Но все мои попытки поговорить с ним на эту тему заканчивались фразой: «Не зацикливайся!»