Мне было страшно находиться с ним в одной компании, потому что в голове вертелась мысль: «Если он позовет меня сейчас заняться сексом прямо в этом кафе в туалете, я пойду, ничто меня не остановит». Ничего такого, конечно же, не произошло. Часа через полтора я села в троллейбус и поехала домой. По пути мне в голову пришла дурацкая мысль написать ему СМС. Я нашла в тетрадках его номер и набрала: «Я хочу быть свободной, но дома меня ждет муж».

После этого мы начали переписываться. Так продолжалось около месяца. Мы иногда ходили вместе в кафе или просто погулять, мне хотелось проводить с ним чуть больше времени, но было страшно, что меня кто-то увидит с ним.

Как-то один раз часов в одиннадцать вечера Саша отправил меня в гастроном за какой-то ерундой. При других обстоятельствах я бы не согласилась, но мне хотелось вырваться из дома, и я с радостью пошла. Я скинула Андрею СМС, и он примчался через десять минут. Он взял мой пакет, и мы решили прогуляться. Город спал, и мы шли одни по ночной улице. Он вдруг притянул меня к себе и поцеловал прямо в губы, а потом сказал: «Ты не против?» Я засмеялась и ответила: «Будь я против, ты бы уже получил пощечину».

Через пару дней Саша пришел домой сильно пьяный и сразу лег спать. Я уложила Егора, но мне самой не спалось, я сидела на кухне одна и думала: «Почему всегда так? Мне именно сегодня хотелось немного тепла и нежности. Почему как раз в этот день он пришел пьяный?» Это повторялось довольно часто.

Дома перед Сашей я иногда ходила голышом, пытаясь отвлечь его от компьютера, чтобы он обратил на меня внимание. Он говорил: «Сейчас доиграю…» Я обижалась, потому что неизменно проигрывала компьютеру. Потом надо было заставить его сходить в душ. А после душа он ложился на спину и ждал, что я все сделаю сама.

23.09.2009 (запись из дневника):

«Саша опять отказывает в сексе, а я не могу ни о чем, кроме этого, думать. Вчера ночью на меня накричал, сегодня извинился. Я утром тоже поворчала, потому что обидно, когда на тебя по ночам кричат ни за что. Отношения вроде бы от этого не испортились, но какая-то горечь осталась. Лучше бы отымел меня, чем так… Результат один и тот же…»

30.09.2009 (запись из дневника):

«… Мне снятся эротические сны. В этих снах я вижу разных мужчин, но только не Сашу. Как это понимать? То ли мне Саша просто физически не подходит, и я его не хочу, но при этом хочу секса, то ли за семь лет все приелось. Это исполнение супружеской обязанности, а не секс. Не пойму, в чем дело. Так всегда было, и я это игнорировала или это стало очевидно только сейчас?»

Отсутствие секса с мужем больше всего злило именно потому, что я знала, что есть на свете человек, который совсем рядом и который готов проявить ко мне внимание, любить мое тело, а я держалась из последних сил, все еще сомневаясь, стоит ли делать последний шаг.

Раз уж Саше до моего тела не было дела, однажды я набрала Андрею СМС со словами: «Я тебя хочу», и он ответил: «Я знаю».

Был уже март. Родители купили Андрею квартиру, и он делал там ремонт. Как-то мы гуляли недалеко от его дома, и он предложил зайти к нему в гости. Свет был только в прихожей, в квартире совсем не было мебели, но это не имело никакого значения. Мы стояли у окна и целовались. Мне совсем не хотелось возвращаться домой, но я все же не была готова сделать последний шаг. Меня мучила совесть, и я убежала домой.

Через неделю по телевизору был какой-то чемпионат по хоккею. Саша выпил много пива и все время очень громко что-то выкрикивал. А за стенкой мы с Егором пытались спать. Было уже два часа ночи, но в нашей квартире все бодрствовали, даже сын. Я злилась на Сашу, потому что устала на работе, а утром надо было рано вставать. После этого я дала себе разрешение заняться сексом с Андреем. Я подумала: «С какой стати меня мучает совесть, если моему мужу наплевать на меня и на сына?»

Я позвонила Андрею и сказала, что хочу его увидеть. Вечером мы встретились в его квартире, где к этому моменту появились два табурета, два стола и чайник. У меня кружилась голова от его поцелуев. Он перенес меня на стол и, когда звякнула пряжка его ремня, я подумала: «Вот и все. Я уже переступила последнюю черту, и назад дороги нет. Ну и черт с ним. Мне сейчас хорошо. И больше ничего не имеет значения».

Он чувствовал мое тело лучше меня самой и открыл мне новые ощущения. Мы всегда встречались у него дома и трахались, как кролики, прямо на столе. Потом я принимала душ и бежала готовить мужу ужин.

Тот период, в который я была с Андреем, был для меня невероятно напряженным. Саша много пил, все время закатывал скандалы, докапывался до каждой мелочи, устраивал сцены ревности, хотя ему, собственно, предъявить было нечего.

Со временем мне стало противно от мысли о том, что я обязана выполнять супружеский долг, и о том, что я сплю с двумя мужчинами. Я перестала проявлять инициативу с Сашей, а по возможности старалась и вовсе ему отказывать. И тут Саша вдруг вспомнил, что всем мужчинам нужен секс.

06.05.2011 (запись из дневника):

«Вроде бы Саша рядом и уже требует, а не просит секса. Но я не могу и все тут. Мне не хочется, чтобы он до меня дотрагивался».

Однажды я пришла домой с занятий очень рано. Саша собирался домой на обед и позвонил спросить, когда я буду дома. Когда я вошла в квартиру, он схватил меня в охапку и понес в кровать, едва я успела снять с себя туфли. Я не сопротивлялась, потому что чувствовала себя виноватой перед ним.

Нет, он не пытался мне сделать больно и в строгом смысле это даже насилием не назовешь, но происходящее настолько противоречило моему состоянию, что было самым настоящим надругательством над моим телом. У меня было только одно желание: чтобы это быстрее закончилось. Он настолько не чувствовал мое состояние, что даже не заметил, как я залила слезами всю подушку. Он так старался и так оттягивал время, что меня от этого мутило. А когда он спросил: «Тебе понравилось?», я его чуть не поколотила. Но я этого не сделала, просто убежала в ванную.

После этого у меня появилось к нему стойкое отвращение, и каждый раз, когда он до меня дотрагивался, меня подташнивало и хотелось спрятаться.

В моей голове был полный хаос. С одной стороны, Саша был мне дорог, потому что мы с ним довольно долгое время прожили вместе, пережили вместе много хорошего и плохого, и я ему за многое была и остаюсь благодарна, но секс с ним редко вызывал у меня приятные эмоции. Я часто думала о том, является ли секс достаточным основанием, чтобы всю свою жизнь перекроить и начать все сначала.

Я иногда думала, что секс для меня — это нечто совершенно необъяснимое. Вроде бы это подарок природы, который может принести ни с чем не сравнимые, прекрасные и сильные эмоции. Но иногда он может стать самой жестокой пыткой, если ваши потребности и желания с партнером абсолютно не совпадают.

Мне хотелось быть раскованной с Андреем, может, даже немного развязной. Его это не пугало и не отталкивало. Мне нравилось заниматься с ним сексом, и я как будто отрывалась за все те годы, когда жила, стараясь забыть о естественных желаниях своего тела.

Андрею вечно приходили в голову бредовые идеи, например, заняться сексом где-нибудь в кинотеатре, в библиотеке или прямо в университете. Я на это никогда не соглашалась.

Мне было бы вполне достаточно, если бы Андрей претендовал только на мое тело, но он зачем-то писал СМС с признаниями в любви, иногда в шутку предлагал ключи от своей квартиры или просил переехать к нему. Я говорила: «Полегче с шутками. Я ведь могу и согласиться».

Он почти никогда не рассказывал, чем занимался, пока меня не было рядом. Я воспринимала это как способ не пускать меня в свою жизнь. Зато он часто говорил о своих бывших и о тех, кто пытался его заполучить. Я думала: «К чему эти разговоры? Цену себе набивает?» А вслух всегда отвечала: «Ты же сейчас по какой-то причине здесь, со мной, а значит, мне плевать на других».

Я чувствовала себя очень виноватой перед Сашей и Егором. Ненавидела себя. Я все время думала о том, что я полная дрянь, раз позволяю себе быть такой. Мне снились странные сны. В них я ходила по улицам с обнаженной грудью. Когда я выходила из дома, мне казалось, что так и должно быть, что в таком виде ходят все. А потом мне становилось неудобно от того, что все были одеты и смотрели на меня.

Иногда я думала, что во мне, должно быть, энергии на троих. Ума не приложу, как мне хватало сил работать, учиться, воспитывать сына, заботиться о муже, тащить на себе все домашнее хозяйство и встречаться с любовником.

Иногда Андрей вел себя просто по-свински, но я почему-то продолжала с ним встречаться, хотя и не представляла, как можно с ним жить.

Однажды я попросила его посоветовать мне гинеколога, потому что мой врач переехал в Москву. Андрей работал в больнице, и у него были знакомые специалисты. Он порекомендовал мне свою знакомую, а потом я узнала, что это была его бывшая девушка. Думаю, это было жестоко — отправлять меня на прием к своей бывшей. Она ведь наверняка догадалась, что я для него не просто однокурсница.

Она взяла у меня обычные стандартные анализы, а когда я пришла на второй прием, выяснилось, что у меня трихомонады. Я чуть не умерла от такой новости. Ведь я была замужем. До сих пор не знаю, был ли это прикол с ее стороны или я действительно чем-то болела тогда.

Я умоляла Андрея сдать анализы как можно быстрее. Ведь мне не от кого было заразиться, кроме как от него, а он всегда отвечал, что у него нет времени. Это, конечно же, было враньем. Времени у него было вагон и маленькая тележка.

Наверное, я была мазохисткой, ведь даже это не заставило меня прекратить встречаться с Андреем. Я предпочла доиграть роль жертвы до конца. Сценарий^[7] — штука сильная, так просто не сдается.

Через какое-то время я уговорила Андрея пойти в больницу со мной вместе. У него анализы были отрицательные, и я спросила: «Почему ты продолжаешь со мной встречаться?» Он ответил, что ему на все это наплевать. Я пролечилась, пересдала анализы, немного успокоилась.

Летом была вторая сессия. Мои нервы были натянуты, как канат, из-за всей этой любовной тягомотины, учебы и семейных проблем. Няня моего ребенка «испарилась» без предупреждения. У меня были лекции, экзамены. Я была в отчаянии. Саша ничего не хотел решать, отказывался с кем-то договариваться, все время кричал на меня.

Я решилась отправить Егора к своим родителям. За один день до конца моей сессии в четыре утра папа привез Егора домой с температурой и какой-то кишечной инфекцией. Я была в отчаянии.

Как только Егор выздоровел, меня саму положили в больницу с пиелонефритом. У меня была высокая температура, но мне не хотелось идти в поликлинику, потому что это грозило очередями, бесконечными анализами. Я позвонила Андрею, и мы договорились встретиться в кафе. Я сказала, что плохо себя чувствую, и он ответил, что положит меня в свою больницу. Мы тут же сели в маршрутку и поехали в приемный покой, а вечером подруга привезла мне вещи и документы.

В больнице я все время спала и уже через три дня почувствовала себя лучше. После обеда, когда Андрей заканчивал работу, мы с ним запирались в учебном классе и занимались сексом прямо на столе. А за пару дней перед выпиской мы провели у него дома всю ночь.

Однажды, когда мы были дома у Андрея и пили чай на кухне, без предупреждения пришла его мама. Она позвонила в домофон, а он сделал вид, что дома никого нет и не ответил. Тогда она вошла в подъезд сама и решила открыть квартиру своими ключами. Андрей запер дверь, чтобы она не смогла открыть снаружи, и начал в панике метаться по квартире, говоря, что она не одобрит мое присутствие и скажет, что «он водит в квартиру всяких…». Мне было больно это слышать, ведь когда мы приписываем кому-то какие-то высказывания, то это то, что вертится на уме именно у нас, а то, что скажет другой человек, мы никогда не можем знать наверняка. Мне было обидно, что он стеснялся моего присутствия перед своей мамой. Наверняка он меня стыдился.

Мне хватило бы одной минуты, чтобы надеть туфли и уйти, но он меня не выпустил, сказав, что я не успею.

А потом было нечто! Он вел себя так, будто за дверью была не его мама, а жена с детьми. Он пытался сделать вид, что не слышит стук в дверь, зачем-то включил воду в ванной. Я умоляла: «Открой дверь. Ты сейчас делаешь только хуже». А он ответил: «Нет, нельзя, я не убрал постель». Минут через десять он все же впустил свою маму в квартиру. Она бросила на меня презрительный взгляд и что-то прошипела. Я поздоровалась, а потом сразу попрощалась и ушла.

Было такое ощущение, будто меня облили помоями с ног до головы. Я набрала Андрею СМС со словами, что не хочу его больше видеть. В этот момент я хотела прекратить с ним всякое общение, но меня хватило всего на две недели. Я не смогла. Наши отношения были какой-то патологической и пагубной зависимостью, с которой я была не в состоянии справиться самостоятельно.

01.07.2011 (запись из дневника):

«Два месяца прошло с последней записи. Перечитала. Ну и чушь! Эта ужасная тягомотина. Самой тошно. Расстаемся, сходимся… Спектакль какой-то. Он знал, что я больше недели не выдержу. Сидел и терпеливо ждал, когда же я сдамся. У меня какая-то невротическая, нездоровая зависимость от него. Не помню, чтобы когда-нибудь кого-нибудь так хотела. Не знаю, что я в нем нашла. Вот смотрю на него, вижу все его недостатки, которые меня даже немножко раздражают, но меня опять к нему тянет. Думаю о нем и страстно желаю. Хочется прижаться к нему всем телом и целовать.

В последнее время он все время занят: то работа, то учеба, то студенты, то родители. Совсем не видимся. А я с ума схожу. Глупо, конечно, но я пишу так, как есть».

Я чувствовала себя шлюхой, полной дрянью, но не могла остановиться. Я ненавидела себя за это и жила в постоянном напряжении. Так продолжалось целый год или даже полтора.

После эпизода с мамой Андрея мы встречались еще месяц. Потом мы не виделись целых четыре недели: сначала он уехал к родителям в отпуск, потом я уехала отдыхать. Когда мы встретились в следующий раз, я сказала ему, что скучала, а он ответил, что я настолько к нему привыкла, что не смогу без него жить. Почему я не уловила в этом никакого подвоха? Это высказывание не резануло мне слух. Ведь он же ясно сказал, что хотел уйти. Я была слепа и глуха ко всему, что связано с ним. Я просто сказала: «Вполне могу. Целый месяц жила без тебя».

Потом он снял футболку, и я увидела, что вся его спина исцарапана до крови. Он обожал, когда ему царапают спину во время секса, и было понятно, что эти следы на его спине оставила не я. Я спросила: «Что это?» Он ответил: «Это ты в прошлый раз…» Я сказала: «Это было месяц назад… Столько времени прошло… Все уже давно бы прошло».

Тогда он сказал, что ему было скучно во время дежурства, и они дурачились с одной медсестрой. Ничего не было. Она просто исцарапала его спину. Меня передернуло. Я просто онемела. По щеке пробежала слеза. А потом я поступила, как последняя идиотка. Я решила, что раз не могу быть ему верной, то с чего мне требовать верности от него. Мне хотелось убежать, но я просто сказала: «Обними, чтобы я поверила». Он обнял, и я опять сдалась.

Когда я немного пришла в себя, сказала ему: «Хорошо. Допустим, это правда, и у вас ничего не было. Но у каждого человека есть какая-то своя интимная дистанция. Ты позволил ее нарушить. А если она на это пошла, значит, надеялась, что дело этим не ограничится. Так нельзя. Или доведи дело до конца или больше никогда так не делай». Он на это ответил: «Быть слишком умной, оказывается, тоже нехорошо».

Я ушла домой, а он перестал отвечать на мои сообщения. У меня было ощущение, будто меня выбросили за ненадобностью в мусорное ведро. Жизнь утратила все цвета, звуки, запахи и вкусы. Превратилась в какое-то черно-белое немое кино… Я приходила домой, падала на кровать и просто плакала, плакала, плакала… Утром я заставляла себя вылезти из-под одеяла, борясь с одним единственным желанием — прожить день, не вставая с кровати.

В его квартире осталось несколько моих вещей. Я попросила его хотя бы вернуть их. Мне было невыносимо думать, что он кому-то будет говорить, что это от бывшей осталось, или, что еще хуже, он просто выбросит мои вещи так же, как и меня из своей жизни. Он не ответил даже на мою просьбу вернуть вещи и поменял свой статус во ВКонтакте на «помолвлен».

Когда я узнала, что Андрей собирается жениться, был конец декабря. Все готовились праздновать Новый год, а после начиналась сессия. Возвращаясь с работы, я всегда проезжала мимо его дома и каждый раз смотрела на его окна. За четыре месяца после нашего расставания я ни разу не видела в них свет.

В последний рабочий день перед праздниками мы выпили по бокалу шампанского на работе и разошлись по домам. И как раз в этот день я увидела, что в его окнах горит свет. Я была сама не своя. Мне пришла в голову очередная глупость: позвонить в дверь и попросить Андрея отдать мои вещи. Было так больно внутри, что мне не хотелось жить, было желание сильно себя покалечить, чтобы физическая боль заглушила внутреннюю. От его дома меня отделяла оживленная дорога. Я перешла через нее в неположенном месте, не обращая внимания на проезжающие и сигналящие машины, и мне было все равно, что со мной будет. А еще он же был травматологом, и его больница была совсем недалеко. Этот поступок был таким же, как в детстве, когда я сидела на крыше и хотела спрыгнуть, чтобы родители обратили на меня внимание.

Видимо, я пришла в этот мир не для того, чтобы его так глупо покинуть, и со мной ничего не случилось. Я дошла до его подъезда и позвонила в домофон. Мне кто-то ответил, но я вдруг подумала: «До чего ты докатилась, остановись!» Это была единственная разумная мысль за последние четыре месяца. Я решила, что с меня хватит и действительно пора остановиться. Поехала домой, а по пути думала: «У меня есть сын, и я ему нужна. У меня есть муж, и я ему тоже нужна. Надо налаживать отношения с Сашей. Так не может больше продолжаться. Наш брак зашел в тупик».