Цитаты из книги «Терапия оглашенных. Хроники молодого психолога»

Почему мы так упорно делаем вид, что мы не все – грешные и притом грешные внезапно? Нет-нет, православные, конечно, сами первые распишут вам, какие они грешные, – мы натренированы регулярными исповедями. Но тогда, казалось бы, реагируйте спокойнее, когда видите грех в мире? Нет, что ты, поцеловать икону в месячные – конец света. Что уж говорить о раздражении и депрессиях. Тем более – о грехах-Волдемортах, которые и упомянуть страшно. Убийство, кстати, не среди них.

а героическое сознание по сути эгоцентрическое. Я, я, я… Я действую, я жертвую, я получаю награду. А на самом деле мы все крутимся в одном и том же колесике.

какой русский не любит быстрой езды – и долгой очереди.

Человек – не лесенка на третье небо. Человек сам – небо, и земля, и преисподняя. Правда в том, что даже для твоего переживания царствия Божия нельзя делать человека средством.

когда Бог входит, уходит личное и выступает личностное.

гивает, а по мере погружения проясняется, – так вот, на глубине, когда до нее дотянешься мизинчиком, видишь, что в отношениях действительно всегда больше двоих. Но я не про психоаналитических химер и прочих призраков и интроектов. Они тоже есть, там, где глубина пугает – это они отражаются тебе и пугают. На самой глубине – Бог. И ему зачастую дается меньше свободы, чем есть у нас с клиентом. К счастью, не нам регулировать свободу Бога в мире. Но, к счастью, и к сожалению, и к ужасу – я знаю, что я могу впускать или нет Бога в свою жизнь и в отношения. И когда я молюсь, я хочу открыть сердце, открыть себя, чтобы Бог вступил.

Да, вот чем еще отличается христианский психолог – молитвой за клиентов. Не то чтобы это бонус за их деньги. И не то чтобы это обязательное условие и этому учат. Это лично моя инициатива, о которой клиентам я, собственно, никогда и не говорю. Основная мысль здесь в том, что когда смотришь в глубь отношений, в ту темную воду, которая сперва пугает, потом притя

Многим важно прийти к психологу в храме, чтобы не нужно было оправдываться, что они верующие, и получать Ядовитых Фрейдов о том, что их вера в Бога – это проекция и фантазия о добром волшебнике. Не то чтобы психологи так часто делали, но этого часто боятся. Еще одно – люди православные склонны не доверять миру, «миру сему», как они его видят, и психологии как его части. Отсюда православные психологи, православные репетиторы, православные травники, православные остеопаты и т. д. Звучит как скудность сознания и сектантское мышление? Возможно, отчасти.