Глава 6

Следующее утро начинается для меня со звона тарелок. Это Элиза принесла завтрак в постель. Я настолько тронута ее заботой, что едва сдерживаю эмоции. В этом доме еду в комнату приносят только если человек настолько болен, что не может стоять на ногах. В моей жизни такая болезнь, как и завтрак в постель, случались лишь два раза, да и те в детстве.

К сожалению, я настолько сильно переживаю, что мне кусок в горло не лезет. Мачеха, кажется, понимает мое состояние и не настаивает. Совсем скоро приезжает команда стилистов, которая красит и причесывает меня, наводя красоту. Потом Элиза помогает облачиться в классическое свадебное платье с пышной юбкой и длинными рукавами. На голову мне вместо платка надевают довольно плотную вуаль, закрывающую волосы, но смотрится она потрясающе.

– Ты такая красивая! – восхищенно говорит Элиза, когда я полностью готова.

И я с ней согласна, потому что картина в зеркале мне нравится. Я выгляжу сегодня лучше, чем когда-либо в своей жизни. И если бы моим женихом не был монстр, которого я боюсь, то я насладилась бы днем своей свадьбы, своим образом невесты, шикарным бриллиантовым гарнитуром, который подарил мне папа, и даже его мимолетным пожатием моей ладони.

К сожалению, все мои силы уходят на то, чтобы держать лицо. Я отвечаю согласием на брак во время никяха (прим. автора: никях – это обряд заключения брака у мусульман, как, например, венчание у католиков и т.п.). Заставляю себя скромно улыбаться многочисленным родственникам. А потом стараюсь не паниковать, когда приехав в ресторан, понимаю, что семья Тагировых не так консервативна, как наша, потому что мужчины и женщины празднуют вместе, в одном зале, а я сама усажена за стол рядом со своим мужем, рядом с которым мне кусок в горло не лезет. Я даже взгляд боюсь на него скосить, вижу лишь боковым зрением мощную руку, затянутую в темный пиджак.

– Ты выглядишь так, словно сейчас свалишься в обморок, – тихо говорит мне Джалал и от звука его голоса по моему телу проходит холодная дрожь. – Расслабься, рыжуля.

Легко ему говорить! Как я могу расслабиться, когда не могу перестать думать о предстоящей нам брачной ночи?! Он-то мужчина, ему бояться нечего.

– Кстати, прекрасно выглядишь, женушка. Я хочу сам снять с тебя это платье, так что дождись меня ночью и не раздевайся, пока я не приду, поняла? И прикрой лицо. Хочу, чтобы мой подарочек был полностью запакован.

Я молчу, не в силах заставить свой язык двигаться, чтобы хоть что-нибудь на это ответить, но он, кажется, и не нуждается в ответе. Отдал приказ и ждет, что его выполнят. С каждой минутой, проведенной вместе, я презираю этого человека все больше, хотя это, казалось бы, невозможно, ведь я и так о нем самого плохого мнения.

– Аза, пойдем со мной, – неожиданно возникает рядом его мачеха Раиса вместе со своей дочерью, имени которой я не запомнила. Слишком много родни мне сегодня представили, это займет какое-то время, пока я пойму кто есть кто.

– Зачем? – хватает меня за предплечье, когда я пытаюсь встать, Джалал, прожигая кожу своим прикосновением даже сквозь рукав платья.

– Веди себя прилично, здесь же люди! – шипит на него Раиса. – Отпусти ее. Гости хотят пообщаться с невестой.

– Не слишком утомляй ее, даю вам час, – надменно говорит мой муж и я ежусь от неловкости за его хамское поведение.

Иду вслед за Раисой, которая смотрит на меня еще прохладнее, если это возможно, с тех пор, как моим женихом стал внезапно Джалал, в не ее сын, и весь следующий час она мучает меня, водя от одного стола с важными гостями к другому, как будто хвастается новой игрушкой. Но я готова хоть всю ночь праздновать таким образом свою свадьбу, лишь бы не покидать ресторан и не уединяться в спальне со своим мужем. Который, кстати, куда-то исчез из зала, против чего я совсем не возражаю.

– Аза, пора ехать домой, – подходит ко мне одна из старших сестер Джалала в девятом часу вечера.

В моей голове нарастает паника и вспыхивают мысли о всевозможных путях отступления, но я позволяю усадить себя в машину, которая отвозит нас в их огромный дом, который лучше назвать усадьбой или поместьем. Позволяю проводить себя в спальню, где меня оставляют одну, ждать исполнения тяжкого приговора. И вместо того, чтобы бороться, просто жду своей участи. Потому что выбора уже нет. Сделанного не воротишь. Но от понимания этого, к сожалению, легче не становится.

***

Я не хотела выходить за него замуж. Джалал Тагиров не тот мужчина, с которым может справиться женщина. Он власть, он сила, с которой невозможно совладать. Его взгляд выражает варварскую натуру, дикие, первобытные инстинкты, которые пугают до дрожи. Я утешала себя тем, что сбегу, что хоть умру, но не допущу этого брака, тем не менее, вот она я – стою в спальне мужчины, который еще в первую встречу обещал трахнуть меня так, что я голос сорву от криков, хотя я в то время еще считалась невестой его брата.

На мне подвенечное платье, лицо закрыто вуалью, потому что он захотел сам распаковать свой подарок, и я сижу ни жива, ни мертва, крепко стиснув юбку платья в кулаках. Потому что этот похотливый варвар добился своего, сумел жениться на мне вместо своего брата и теперь идет, чтобы мучить мое тело, потому что имеет на это все права, как мой законный муж.

Массивная дверь с шумом отворяется, когда он стремительно заходит в комнату. Я не могу четко его разглядеть из-за плотной вуали, но вижу очертания приближающегося крупного тела и замираю, как кролик перед удавом.

– А вот и моя женушка, – насмешливо тянет Джалал, вставая передо мной и хватая за плечи своими огромными руками.

Я начинаю дрожать еще сильнее, когда он рывком ставит меня на ноги и сдергивает вуаль с лица. Взгляд упирается в массивную грудь в расстегнутой наполовину рубашке, из-под которой виднеется смуглая кожа, поросшая темными волосками. Вид настолько шокирующий для моих глаз, не видевших еще вживую даже полуобнаженного мужчину, что я краснею, несмотря на охватывающий меня ужас. Я боюсь поднять голову выше, боюсь посмотреть в его дьявольские глаза, поэтому неосознанно зажмуриваюсь, тяжело дыша и стараясь не вырываться из железной хватки, чтобы не спровоцировать на жестокость, но ему это не нравится.

– Смотри на меня! – требует муж с недовольным рыком.

Ну точно животное! Потому что цивилизованные люди себя так не ведут и не разговаривают с приличной женщиной, как с какой-то шлюхой.

Я открываю глаза, глядя куда-то в район его носа, крупного, вполне подходящего такому дикарю, и пытаюсь выровнять дыхание, чтобы не провоцировать хищника на излишнюю жестокость.

– Тебя чем-то накачали, что ли? – зло спрашивает он.

Я испуганно мотаю головой.

– Нет, конечно!

– Тогда какого хрена ты себя так ведешь? – встряхивает он меня.

– Я… Я-я прошу прощения! – чувствуя, как слезы собираются в глазах, сжимаюсь я. – Я буду покорной женой, обещаю! Только не причиняй мне боль…

– Смотри мне в глаза, Аза! – следует строгий приказ.

Я поднимаю взгляд вверх, сталкиваясь с пугающим темным взглядом мужчины, которому лишь раз осмелилась посмотреть в глаза, за что поплатилась, вызвав его интерес к себе. Джалал смотрит на меня с недовольством, отчего кровь застывает в жилах, и перемещает одну из своих рук мне на подбородок, сжимая его в жестокой хватке твердых пальцев.

– Почему ты думаешь, что я причиню тебе боль?

Вопрос заставляет мои глаза расшириться от ужаса. Это ловушка! Он хочет, чтобы я произнесла вслух его давнее обещание, но я не могу. Такие неприличные выражения никогда не вырывались из моего рта.

– Т-ты сам мне с-сказал… Тогда.

– Что я тебе сказал?

– Что заставишь меня к-кричать! – выдаю на одном дыхании, крепко зажмурившись, и слышу хриплый смешок, словно его это развеселило.

– Разве я сказал, что это будут крики боли? – выдыхает он мне в губы и я даже не дышу, шокированная такой близостью. – Открой глаза, рыжуля. Я хочу увидеть твои красивые глазки, прежде чем снять с тебя это платье. Потому что будь уверена – как только ты окажешься голой, твои глаза будут последним, на что мне захочется смотреть.

Глава 7

Я приоткрываю веки, а потом смотрю ему прямо в глаза, потому что мое тело автоматически поддается приказам, ведь оно знает, что послушание приносит меньше боли, чем сопротивление.

– Эти кошачьи глазки… – выдыхает Джалал, гладя большими пальцами мои скулы.

Его огромные руки полностью обхватывают мое лицо и когда он наклоняется ближе, обводя языком мою нижнюю губу, дыхание с шумом вырывается из моей груди, потому что это даже не поцелуй. Он облизал меня, как какое-то животное, прежде чем отстраниться и отступить на шаг.

– Повернись спиной, – следует отданный хриплым голосом приказ.

Я слушаюсь, неосознанно облизывая свои губы, потому что то место, которого он коснулся, горит огнем. Мне хочется ощупать свою нижнюю губу пальцами, но я не делаю это, покорно опустив руки по швам и прерывисто дыша от волнения.

«Не сопротивляйся, только не сопротивляйся!» – повторяю мысленно, как мантру, потому что я не хочу проснуться после своей первой ночи в качестве замужней женщины покалеченной и избитой.

Пальцы Джалала касаются моей головы и я понимаю, что он пытается стащить закрепленную шпильками вуаль.

– Что за черт?! – слышится недовольный рык, пробирающий меня до костей и заставляющий мурашки побежать по коже. – Почему эта хрень не снимается?

– Т-там шпильки, – сглатываю я. – Можно мне самой?

– Нет!

Я глубоко вдыхаю, готовясь к тому, что мне отдерут не один клок волос, пытаясь сдернуть эту злосчастную вуаль, но Джалал действует на удивление аккуратно. Его пальцы рыщут в поисках шпилек и невидимок, сбрасывая их на пол и в конце концов отбрасывая с моей головы длинную белую ткань. Внезапно горячие руки ложатся мне на плечи и притягивают спиной к мощной груди. Муж зарывается лицом в мою шею, глубоко вдыхая и втягивая мой запах, а потом прикасается губами к плечу сквозь ткань платья.

– Предвкушение для терпеливых – еще один способ увеличить удовольствие, но быть терпеливым с тобой ебать, как сложно, рыжуля, – говорит он мне на ухо, а потом прикусывает его и снова отстраняется.

Мне не удается сдержать удивленный вскрик, но он быстро затихает в моем горле. Я судорожно мну ткань юбки платья, дезориентированная его странным поведением. Почему он медлит? Чего ждет? Или это такой способ дополнительно поизмываться надо мной?

Его пальцы расстегивают первую пуговицу на горловине платья сзади, а потом вторую и третью. Я знаю, что эти пуговицы идут до верха бедер. Их много. Но Джалал терпеливо расправляется с каждой, минута за минутой. И чем больше пуговиц он расстегивает, тем медленнее становится мое дыхание, успокаиваясь, хотя мышцы все еще напряжены, ведь хватка платья на моем теле слабеет и я знаю, что оно вот-вот свалится вниз, впервые оставляя меня полуголой перед мужчиной. И хотя он мой муж, это не помогает унять смущение, потому что я этого человека по факту не знаю и не выбирала для себя.

Расправившись с последней пуговицей, Джалал стягивает вниз по плечам рукава, помогая мне вытащить руки, и платье и впрямь падает с меня, собираясь пышным облаком на полу. Я рефлекторно сжимаюсь, закрыв лицо ладонями от стыда, потому что знаю, что он сейчас оглядывает меня. Элиза заставила меня надеть очень откровенное белье для невест, состоящее из кружевного бюстгальтера и трусиков, а также чулки вместо колготок. Я вся выставлена напоказ, а белье так и кричит, что я готовилась к этой ночи, хотя это и не так. Я вовсе не пытаюсь впечатлить мужа этими развратными кусочками ткани!

– Я просто сам от себя в шоке! – неожиданно смеется Джалал, а мне в голову приходит мысль, а не пьян ли он? Или сам чем-то накачался? Потому что его поведение становится все более и более странным. – Повернись ко мне, женушка, и опусти руки. Хочу посмотреть на тебя спереди.

Я медленно поворачиваюсь и даже осмеливаюсь выйти из вороха ткани, окружающего мои ноги, ступая босыми ступнями в чулках на ковер и поджимая пальцы на ногах. Черт, как же неловко! Я думала, страх будет моей главной проблемой, но когда к нему примешивается еще и смущение, то коктейль эмоций просто непередаваемый. Хочется просто провалиться сквозь землю и исчезнуть.

– Красавица, – резюмирует мой муж, на которого я все еще не осмеливаюсь посмотреть, опустив глаза вниз. Прямо на свою вздымающуюся от волнения грудь, приподнятую красивым белым лифчиком. – Ты так невинна в белом, что мне хочется одновременно и разодрать все к черту, и оставить на тебе, просто отодвинув эти трусики в сторону, чтобы войти тебя, а трахнув, вернуть на место. Чтобы пропитались нашими соками и напоминали тебе об этой ночи весь следующий день.

Его похабные слова шокируют и я резко отворачиваюсь, краснея еще больше, если это возможно, и словно проглотив собственный язык, хотя так и хочется попросить его не говорить при мне такие вещи. Ха! Как будто я посмела бы указывать ему, что можно говорить, а что нет…

Но в то же время, вместе с шоком, мое тело пронизывает странное пульсирующее ощущение, оседающее внизу живота.

– Хватит зажиматься, иди сюда и раздень меня, – следует еще один приказ, и вот тогда-то я понимаю, что мое раздевание было просто детской шуткой по сравнению с тем, что теперь мне самой придется взять дело в свои руки и снять одежду с этого не стесняющего ничего, вульгарного мужлана. И вряд ли он предпочтет оставить на себе белье, как на мне.

Мамочки, что же мне делать?!

***

Если бы кто-то сказал мне, что я буду находиться на грани того, чтобы спустить в трусы только от вида женщины в нижнем белье, я бы рассмеялся. Но сейчас мне совсем не до смеха. Я обвожу жадным взглядом тело своей женушки, от маленьких ступней до ярко-рыжей макушки, и чуть ли не дрожу от похоти, захлестывающей меня.

«Она девственница» – напоминаю себе снова и снова.

С ней нельзя обращаться, как со шлюхами, которые развлекали меня в прошлом. Если сломаю, то уже не починю. А мне хочется получать удовольствие в своей супружеской постели. И хотя мне нравятся трепет и страх, которые исходят от Азы в моем присутствии, я не хочу, чтобы она боялась меня настолько сильно, чтобы не получить удовольствие от секса со мной. Потому что его у нас будет много.

– Аза, я жду, – говорю грубее, чем собирался, когда она медлит.

Стоит, опустив глазки в пол, и дрожит. Такая красивая в этом чертовом белье. Да это даже бельем назвать нельзя, так, маленькие клочки прозрачной ткани, сквозь которые я могу разглядеть набухшие розовые соски. У Азы нет большой груди или крутых бедер. Она маленькая, тонкая и изящная, как фарфоровая куколка. Такая безумно сексуальная, что мой член пульсирует, сдавленный ширинкой брюк. У нее молочно-белая кожа и легкая россыпь веснушек на плечах, почти прозрачных, потому что это тело не видело солнца, надежно спрятанное под закрытой одеждой. Мне хочется смять эту кожу руками, хочется просто вжать ее в себя и войти в нее, даже не раздеваясь, лишь бы поскорее ощутить, как ее тугое невинное тело обволакивает меня, уступая давлению и обжигая своим жаром и влагой.

«Она девственница!» – набатом звучит в голове, напоминая, что мои фантазии неуместны в нашем случае.

Я непроизвольно дергаюсь, когда она все же касается меня своими красивыми, подрагивающими от волнения, руками. Блядь, даже не моей кожи, а всего лишь пиджака, чтобы снять его! Но и этого хватает, чтобы мое тело содрогнулось.

Пиджак падает на пол, стоит мне пошевелить плечами. Ее пальчики касаются моей груди и я чувствую их тепло через тонкую ткань наполовину расстегнутой рубашки. Аза медленно расстегивает пуговицы, пока не доходит до пояса брюк, а потом останавливается и опускает руки по швам. Ее голова опущена, а бледную кожу покрывает стыдливый румянец. Девочка слишком трусит, чтобы вытащить рубашку из-за пояса или расстегнуть мой ремень.

– Я начинаю терять терпение, рыжуля, – предупреждаю ее.

Она вздрагивает и с большей решимостью тянет ко мне руки. Вытаскивает рубашку из-под брюк и расстегивает оставшиеся пуговицы, а потом стягивает ее с моих плеч, пока та не падает на пол.

– Дальше, – даю инструкции. – Сними с меня все.