Глава 4

Сегодня день генеральной уборки. Горничные, конечно, есть, но и мы с Элизой не сидим сложа руки, приходится трудиться наравне. Убрав в кабинете папы, я вся взмокшая и растрепанная, иду в ванную, которая находится рядом и умываюсь. Вообще-то, я избегала этой небольшой комнаты, как огня, после того случая с Джалалом Тагировым, но сейчас как-то не до моих страхов, потому что ради того, чтобы поменять воду в ведре, где я орудую тряпкой, неохота идти в ванную в другом конце первого этажа.

При помощи холодной воды охладив пылающее лицо и шею, я перезаплетаю растрепанную косу и только тянусь к своему ведру, как дверь открывается. Подняв взгляд, я просто каменею от смеси шока и страха, гадая, не галлюцинации ли у меня. Потому что на пороге стоит то самое чудовище, о котором я вспоминала всего минуту назад. Стоит неподвижно, только глаза жадно наблюдают за мной, осматривая с ног до головы, останавливаясь на голых ступнях в тапочках и лодыжках, которые открыты, ведь я надела домашнее прямое платье до середины икры, чтобы было удобнее убирать.

– У-уходите… – выдавливаю из себя какой-то жалкий придушенный писк.

Наши взгляды встречаются, его – темный, порочный, пробирающий до дрожи в костях, и мой испуганный, и, в течение нескольких секунд мы замираем, как хищник перед прыжком и его парализованная страхом жертва. Я не могу отвести взгляд, не могу даже вдохнуть, пока совершенно неожиданно, он резко не разворачивается и не выходит, захлопнув за собой дверь.

Мне требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя и метнуться двери, чтобы запереть ее и оказаться в безопасности, но, к сожалению, эти несколько секунд решают слишком многое. Только моя рука тянется к замку, как чертова дверь снова открывается и меня грубо таранит огромное мужское тело, снося с ног. Я вскрикиваю, но звук заглушается захлопнувшейся снова дверью и звуком защелки замка, который запирает меня наедине с монстром. Монстром, который держит меня на весу, крепко прижав к своему твердому, большому телу.

Я хватаю ртом воздух, ощущая, как непристойно моя грудь сплющена об эту гору мускулов, как его бедра вклиниваются между моих ног, давя на низ живота, когда он прижимает меня спиной к двери, наваливаясь сверху, и у меня от страха отнимается голос, я даже не могу закричать, вдохнуть не могу от ужаса.

– Блядь, как же ты пахнешь, ведьма! – рычит этот зверь, тычась носом в мою шею. – Так бы и сожрал!

Почувствовав его зубы на своей коже, а следом и укус, я словно отмираю. Начинаю дрыгаться и кричу во все горло, но он быстро затыкает мне рот ладонью, как и в прошлый раз.

– Тихо! – шипит недовольно, глядя мне в глаза. – Не дергайся, я только немного попробую.

Мои глаза расширяются в панике и я начинаю с удвоенной силой извиваться, на что он раздраженно рычит и опускает меня на пол, немного отстраняясь и создавая пространство между нашими телами, но рот все еще закрывает, чтобы не орала.

– Ну почему ты такая ханжа, бля? Когда поженимся – быстро переучу.

Мои глаза расширяются от этого заявления и я отрицательно качаю головой, на что он довольно ухмыляется.

– Да-да, детка, я все-таки решил не отдавать тебя Булату. Женюсь на тебе сам, слишком уж ты меня заводишь. И когда эта чертова свадьба, наконец, состоится, ты точно не сможешь вести себя, как пугливая дикарка. Я научу тебя всему, что мне нравится, и ты не сможешь мне отказать, ты ведь будешь моей послушной маленькой женушкой, правда?

«Нет, – говорит мой взгляд. – Я скорее умру, чем стану твоей женой».

И он, кажется, понимает мой посыл, потому что широко улыбается и убрав руку, очерчивает большим пальцем мои губы, надавливая на более полную нижнюю и давя на зубы, словно хочет пробраться в мой рот, но я держу его крепко стиснутым.

– Я пришел поговорить с твоим отцом, рыжуля, – убирая руку, говорит чудовище. – Сегодня мы утрясем этот вопрос и ты скоро станешь моей.

– Я не хочу… – выходит из меня с горьким всхлипом. – Пожалуйста, оставьте меня в покое!

Он мрачнеет, начинает хмуриться и я испуганно сжимаюсь в комочек, ожидая удара, но Тагиров больше не трогает меня.

– Сейчас не хочешь, а потом будешь только рада, – хмыкает он. – Не роняй зря слезки, сладкая, мне так и хочется собрать их своим языком, но ты ведь у нас не такая, да? До свадьбы ни-ни?

Я отрицательно качаю головой, округлив глаза и быстро вытирая слезы пальцами. Знаю, что он смеется надо мной, издевается, это понятно по его насмешливому голосу, но мне плевать. Главное, чтобы не трогал.

– Оставьте меня, ради Бога, пожалуйста! – продолжаю умолять, надеясь на то, что в нем проснется совесть. – Вы не нравитесь мне, как вы можете хотеть жениться на мне, зная это?

– Я мало кому нравлюсь, рыжуля, – пожимает он широкими плечами. – Ничего, смирюсь. Главное, что ты нравишься мне. Хочу тебя до звона в яйцах, понимаешь? И пока не получу – не успокоюсь. Так что готовься. В свою брачную постель ты получишь не моего мягкотелого брата, а меня. Привыкай к мысли, что теперь все твои ночи будут посвящены одному мне, а не сну. Потому что спать тебе я не дам, ты уж выспись хорошенько перед нашей свадьбой.

Я не нахожу слов, чтобы ответить на эту похабщину. А ему ответ, кажется, и не нужен, потому что свое заявление он сделал. Больше не трогая меня, лишь одаривая напоследок сальным взглядом, Джалал Тагиров выходит за дверь, а я снова погружаюсь в пучину отчаяния.

***

Если я начну действовать через отца, то он найдет способ вынести мне мозг, пытаясь заполучить очередной способ давления. Словно их так уж мало у него сейчас в руках. Блядство! Как же надоело плясать под дудку плохого лидера, который, застряв в прошлом, не видит дальше своего носа. Нет, я, конечно, люблю отца, как-никак он мой единственный родитель, хоть и не совсем такой, каким должен быть любящий отец. Но не стоит забывать, что кроме этого, он еще и мой босс. Очень хреново справляющийся со своими обязанностями босс. И чем больше у него рычагов давления на меня, тем больше я вынужден буду уступать свои позиции, а от этого потеряет вся семья, не только я один. Именно поэтому я принимаю решение поговорить с Азаматом немедленно, действуя за спиной папы и решив поставить его в известность, когда все уже свершится.

Мой будущий тесть приезжает как раз к тому моменту, когда мне достаточно удается совладать со своими эмоциями, чтобы болезненный стояк, вызванный встречей с рыжулей, немного спал. Мы спокойно обсуждаем дела и, когда все формальности соблюдены, я приступаю к делам личным.

– Я сегодня приехал не только для того, чтобы решить рабочие вопросы, Азамат, – говорю ему, внимательно наблюдая за реакцией. – Дело в том, что наши матримониальные планы немного изменились.

– Даже так? – напрягается он. Боится, что мы передумали брать его дочку в невестки. Слишком уж выгодный союз. – Если моя дочь сделала что-то…

– Нет, дело не в вашей дочери, – не даю ему возможности договорить, потому что не хочу слушать, как он обещает исправить недостатки своей дочери. Это не нужно, потому что Аза идеальна. Я не могу представить себе другую женщину, которая могла бы настолько сильно понравиться мне. – Аза прекрасная девушка с хорошими манерами, моя мачеха осталась довольна их общением, а все знают, что у Раисы высокие стандарты и ей не так легко угодить. Но дело в том, что как старший сын, я собирался вступить в брак первым…

Специально беру паузу, чтобы он сам домыслил и Азамат не разочаровывает.

– Конечно, это будет правильно, – натянуто улыбаясь, кивает он. – Мы можем отложить дату свадьбы, чтобы ты женился первым. Кто невеста?

– А ее пока нет, – развожу руками. – Мне никто не нравится, Азамат, и это проблема. Я увидел вашу дочь и в сравнении с ней все остальные девушки кажутся мне недостаточно хорошими для того, чтобы стать невесткой Тагировых. Вы ведь понимаете, что мне предстоит стать главой семьи? А моя жена, соответственно, будет лицом нашего дома. Это большая ответственность – выбрать достойную такого положения девушку.

Амбиции в нем борются с неловкостью, и, я ясно вижу эту борьбу на его лице. Он хочет, чтобы его дочь стала негласной королевой в нашем мире, ведь я куда лучшая партия, чем младший сын Булат. С другой стороны, предложить мне невесту моего брата – вопиющее бесстыдство. Так не принято. Слово уже дано, Аза невеста Булата и нельзя просто поменять жениха, потому что нашелся лучший вариант. Но мне плевать на приличия и я готов сам озвучить эту мысль, только делать это в лоб – не самая лучшая идея. Гириев – человек, для которого внешние приличия значат все. Даже если в душе он расчетливый козел, который превыше всего ставит свои амбиции.

– Конечно, ты прав, к вопросу брака нужно подходить со всей ответственностью, – глубокомысленно кивает он. – Моя дочь воспитывалась по строгим правилам, но, к сожалению, в наше время мало кто придерживается старых методов, балуя своих детей сверх меры. Непросто будет найти вторую такую девушку. И если это займет достаточно много времени… Не пойми меня неправильно, я не против подождать, да и Булат еще молод, но Аза – женщина. Ей уже восемнадцать, а все мы понимаем, что женский век короток. Никому не нужны жены, не способные родить четверых-пятерых ребятишек, а с возрастом это все сложнее, да и здоровье уже не позволяет…

Боже, что за околесицу несет этот идиот?! Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Можно подумать, его дочери не восемнадцать, а все тридцать восемь. Хотя, конечно, в том регионе, где он вырос, таких утрированных взглядов придерживается большинство. Все спешат выдать дочь до двадцати, словно если пересечь этот рубеж – она никому не будет нужна.

– Так может сыграем тогда мою свадьбу с Азой, а Булату поищем другую невесту? – прерываю я его тупые оправдания. Он ведь только этого и ждет – пока я сам предложу.

– Джалал, я даже не знаю, что сказать… – мнется этот актеришка, словно я его так уж шокировал своим предложением.

– Моя семья не против, Булат с отцом в курсе нашего разговора, но не смогли присутствовать, потому что пришлось срочно лететь в Калининград, – продавливаю я. – Если ваша дочь и вы не против…

– Очень неожиданно, Джалал, такие решения не принимаются сходу, – набивает цену Гириев. – Мне нужно поговорить с дочерью. Давай отложим этот разговор до следующего раза.

– Конечно, я понимаю, – заставляю себя расслабиться. – Тогда, подумайте, Азамат. И о документах тоже. Мне пора, еще созвонимся.

Я знаю, что ни хрена он не будет спрашивать у дочери, и мне уже интересно, что он планирует попросить в качестве махра, потому что Булату, как младшему сыну, сделали послабление, а на мне, как на будущем главе, отыграются по полной. Но ничего, я уже заплатил за Азу непомерную цену, сделав себя должником отца. Что мне до того материального, которое попросит ее отец? Главное, что она будет моей.