Примененные меры обеспечения иска могут быть сохранены до вступления приговора в законную силу (ст. 311 УПК РСФСР). Но они могут быть и отменены в связи с прекращением уголовного дела. Однако категорическое указание ст. 234 УПК РСФСР о необходимости отмены мер обеспечения гражданского иска при прекращении уголовного дела недостаточно обеспечивает защиту имущественных прав потерпевшего. Более того, оно способствует тому, что лица, причинившие своими действиями материальный ущерб, вследствие прекращения в отношении них уголовного дела по различным обстоятельствам (в связи с передачей на поруки; в связи с недостижением возраста, с которого наступает уголовная ответственность и др.) уклоняются и от возмещения ущерба. К моменту же обращения потерпевшего за защитой своих прав в гражданском порядке необходимых средств возмещения ущерба может не оказаться. В связи с этим представляется необходимым уточнение указанной нормы с тем, чтобы суд, прекращая уголовное дело, решал вопрос о целесообразности отмены мер обеспечения гражданского иска. После вступления приговора в законную силу решение об отмене мер обеспечения иска следует принимать в порядке ст. 368 УПК РСФСР.

Наложение ареста на имущество оформляется тремя процессуальными документами: постановлением о наложении ареста на имущество, протоколом наложения ареста на имущество и сохранной распиской.

Придя к выводу о необходимости принять меры к обеспечению гражданского иска, лицо, расследующее уголовное дело, выносит мотивированное постановление о наложении ареста на имущество, в нем должно быть указано: кем, когда и по какому делу оно вынесено, на каком основании производится арест имущества, с какой целью, на чье имущество оно накладывается и на какую сумму. Если ко времени наложения ареста точную сумму причиненного ущерба установить не представляется возможным, то необходимо указать ориентировочную сумму в разумных пределах. Если впоследствии окажется, что факт ущерба ниже массы арестованного имущества, то соответствующая часть его подлежит освобождению от ареста.

В том случае, когда наложение ареста на имущество осуществляется одновременно с обыском или выемкой, должен выноситься общий процессуальный документ. Если для обеспечения иска необходимо наложить арест на вклады в сберегательных кассах, выносится постановление, и копия этого постановления направляется в сберегательную кассу для прекращения операций по арестованному вкладу.

О наложении ареста на имущество составляется протокол, в котором указывается, кем, на основании какого постановления, у кого, с участием каких лиц, когда и где произведено это процессуальное действие. В протоколе отмечается о разъяснении присутствующим их прав и о сделанных ими замечаниях по поводу действий лица, накладывающего арест на имущество. Должно быть указано, какое имущество было предъявлено добровольно и какое, кем, в каком месте, при каких обстоятельствах обнаружено.

Все описанное имущество должно быть перечислено в протоколе или в приложенной к нему описи с точным указанием количества, меры, веса и индивидуальных признаков и, по возможности, их стоимости.

Наложение ареста на имущество предполагает изъятие его из гражданского оборота, запрещение распоряжаться им, ответственность за утрату. Опись же имущества без наложения на него ареста таких последствий не вызывает. Поэтому в протоколе о наложении ареста должно найти отражение все имущество, на которое по закону может быть вообще обращено взыскание, и конкретно указано имущество, подвергаемое аресту. В противном случае возможны злоупотребления со стороны заинтересованных лиц, обращающихся с исками об исключении имущества из описи.

Конечно, если будет твердо установлено, что то или иное имущество не принадлежит лицу, на имущество которого налагается арест, то его и не надо включать в протокол, но в случае возникновения сомнений по вопросу принадлежности имущества, необходимо внести это имущество в опись, а о претензиях третьих лиц сделать в протоколе отметку.

Имущество, на которое наложен арест, передается на хранение представителю местного Совета, домоуправления, владельцу этого имущества, его родственникам и т. д.

Для предотвращения подмены желательно практиковать фотографирование оставляемых на хранение предметов, постановку на них штампов соответствующего органа. Обо всем этом в протоколе делается отметка. Во избежание растраты и сокрытия арестованного имущества передача его на хранение самим владельцам и их родственникам является нежелательной.

Лицу, принявшему имущество на хранение, разъясняется ответственность за растрату и отчуждение этого имущества по ст. 185 УК РСФСР, о чем от него отбирается сохранная расписка.

Изделия из драгоценных камней, металлов, меха, а также иное имущество в случае опасения, что оно может быть растрачено, должно изыматься и храниться в учреждениях Государственного банка СССР, либо в других, специально предназначенных для этих целей местах. Порядок изъятия и хранения определяется соответствующими инструкциями^[42].

Наложению ареста на имущество во всех случаях предшествует вынесение соответствующего постановления. Представляется неправильной рекомендация о том, что «если арест накладывается на имущество или ценности, которые находятся в районе деятельности производящего расследование, то составлению такого постановления должна предшествовать опись имущества (или ценностей)»^[43].

Рассмотрение судом гражданского иска осуществляется не на каком-то отдельном этапе судебного разбирательства. Уголовное дело в этой стадии процесса проходит несколько этапов; гражданский иск следует по тому же пути.

Если исковое заявление не было предъявлено на более ранних стадиях уголовного процесса, лицо, понесшее от преступления материальный ущерб, имеет последнюю возможность предъявить его в подготовительной части судебного разбирательства. По поступлении такого заявления суд выносит определение о признании гражданским истцом или об отказе в таком признании.

Здесь могут быть уточнены и размеры исковых требований. Так, по письменному заявлению истца снижена сумма иска с 857 рублей до 377 рублей по делу по обвинению Колпакова по ч. 1 ст. 211 УК РСФСР. Последнее объяснялось тем, что подсудимый в период со дня совершения преступления до рассмотрения дела в судебном заседании своими силами и средствами принял участие в восстановлении поврежденного им автобуса «ПАЗ-652». Суд проверяет явку гражданского истца, ответчика, их представителей и удостоверяется в полномочиях последних. При неявке истца или его представителя исковое заявление остается без рассмотрения; за потерпевшим сохраняется право предъявить иск в порядке гражданского судопроизводства. По ходатайству истца иск может быть рассмотрен и в его отсутствие. Суд рассматривает иск независимо от явки истца или его представителя, если иск поддерживает прокурор или если суд признает это необходимым. При этом не имеет значения, причинен ли материальный ущерб физическому или юридическому лицу. Заявление прокурора о поддержании им иска заносится в протокол судебного заседания. Неявка гражданского ответчика или его представителя не останавливает рассмотрения иска (ст. 252 УПК РСФСР).

Судебное следствие начинается с оглашения обвинительного заключения и определения распорядительного заседания суда о предании суду, если этим определением изменено содержание обвинения (ст. 278 УПК РСФСР). Уголовно-процессуальные кодексы Молдавской (ст. 247), Узбекской (ст. 259), Киргизской (ст. 276), Латвийской (ст. 276) и Азербайджанской (ст. 301) союзных республик при наличии в уголовном деле гражданского иска указывают на необходимость оглашения и искового заявления. Оглашение искового заявления всегда в большей степени способствует выяснению в процессе судебного следствия обстоятельств дела, связанных с гражданским иском, и, в целом, правильному его разрешению. Было бы также полезным, как это предусмотрено ст. 247 УПК Молдавской ССР и 276 УПК Киргизской ССР, выяснять у подсудимого его отношение к иску.

Обсуждая вопрос о порядке исследования доказательств по делу, суд должен выслушать предложения всех участников судебного разбирательства, в том числе и гражданского истца, ответчика и их представителей.

Объем участия названных лиц в исследовании доказательств определяется тем, что вся их деятельность ограничивается вопросами гражданского иска. При этом они могут представлять и доказательства, изобличающие подсудимого в инкриминируемом ему преступлении. Но делается это ими не для того, чтобы обосновать уголовную ответственность обвиняемого и добиться осуждения его как виновного в преступном деянии, а лишь с целью подтвердить, что на нем лежит материально-правовая ответственность.

Гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их представителям небезразлично, как исследуются в судебном следствии обстоятельства преступления и какое решение будет принято по уголовному делу. Хотя «круг их интересов в процессе ограничен предметом гражданского иска»^[44], им небезразлично, будет ли, например, преступление переквалифицировано с умышленного причинения на неосторожное. От этого зависит и установление солидарной или долевой ответственности подсудимых. В зависимости от квалификации преступления находится и решение суда относительно возможного учета материального положения подсудимого и конкретных условий причинения ущерба. При признании подсудимого виновным в хищении или ином корыстном преступлении истец должен получить полное удовлетворение своих исковых притязаний^[45]; при решении же вопроса о материальной ответственности лица, совершившего некорыстное преступление, суд, учитывая материальное положение осужденного и условия его работы, может применить принцип ограниченной материальной ответственности^[46]. Кроме того, в зависимости от доказанности оснований уголовной ответственности находится и возможность вынесения либо обвинительного или оправдательного приговора, либо определения о прекращении уголовного дела, либо принятия иного решения. Указанное находит отражение и в содержании той речи, с которой выступают гражданский истец, ответчик или их представители в судебных прениях.

В частности, гражданский истец выступает в судебных прениях «относительно доказанности совершения преступления и его гражданско-правовых последствий» (ст. 268 УПК УССР). Анализируя в своей речи материалы судебного следствия, истец стремится доказать факт совершения подсудимым преступления, которым ему был причинен материальный ущерб в размере требуемой им суммы возмещения. Гражданский ответчик может касаться в речи как оснований иска, так и его размера. Он вправе высказать свои соображения по вопросу о доказанности факта совершения подсудимым преступления, наличия и размеров материального ущерба, причинной связи между материальным ущербом и преступлением, а также по вопросу о том, на ком лежит обязанность по возмещению этого ущерба.

В соответствии со ст. 40 Основ прокурор вправе поддержать иск либо в объеме всей ее суммы, либо в части в зависимости от обоснованности исковых требований, если этого требует охрана государственных или общественных интересов или прав граждан. От активности прокурора в судебном следствии и от его внимания к этому вопросу в судебных прениях в значительной степени зависит принятие судом решения по гражданскому иску. Поэтому в своей речи прокурор должен не только обосновать предъявленное обвинение и представить суду свои соображения по поводу применения уголовного закона и меры наказания в отношении подсудимого, но и специально остановиться на обосновании иска и его размеров. По групповому делу прокурор должен высказаться по вопросу о применении солидарной или долевой материальной ответственности, подчеркнув при этом, с кого из подсудимых и гражданских ответчиков и какая именно сумма должна быть взыскана; указать возможные источники возмещения ущерба.

Приговор суда может быть обвинительным или оправдательным. В зависимости от содержания приговора суд согласно ст. 310 УПК РСФСР может принять по гражданскому иску одно из следующих решений:

а) удовлетворить предъявленный иск полностью или частично;

б) отказать в нем;

в) признав за гражданским истцом право на удовлетворение иска, передать вопрос о его размерах на разрешение в порядке гражданского судопроизводства;

г) оставить иск без рассмотрения.

Полное или частичное удовлетворение иска возможно лишь при вынесении по делу обвинительного приговора и зависит от доказанности исковых требований, а также от характера самого преступления. Судебная практика показывает, что при этом допускаются серьезные ошибки.

По приговору суда сумма иска может быть взыскана с осужденного и лиц, несущих материальную ответственность за действия виновного. Неправильно мнение о том, что взыскание ущерба возможно не только с указанных лиц, но «и лиц, которые по тем или иным причинам не привлечены в качестве обвиняемого, но вместе с обвиняемым причинили вред»^[47]. На недопустимость подобного неоднократно обращалось внимание в судебной практике. Так, по делу Веренинова сумма причиненного ущерба была взыскана не только с осужденного, но и с гражданина Пашкова, в отношении которого в возбуждении уголовного дела было отказано. Отменяя приговор в части взыскания с Пашкова 800 рублей, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР указала, что Пашков, не являясь обвиняемым по делу, в силу ст. 29 УПК РСФСР не мог быть привлечен в качестве гражданского ответчика и что к нему иск может быть предъявлен и рассмотрен в порядке гражданского судопроизводства^[48].

Наибольшее количество ошибок допускается судами при разрешении гражданского иска в уголовном деле, когда материальный ущерб причинен преступлением, совершенным несколькими лицами совместно.

Известно, что лица, причинившие материальный ущерб совместными действиями, должны нести материальную ответственность солидарно. Вместе с тем встречаются еще факты непривлечение к возмещению материального ущерба одного или нескольких из осужденных за совместное совершение (преступления, причинившего ущерб. Так, суд, осудивший X., Б. и С. за хищение, присудил взыскать сумму ущерба с одного X. Освобождение Б. и С. от материальной ответственности мотивировано не было^[49].

В другом случае суд, рассмотрев уголовное дело по обвинению Я. и ш. по ч. 3 ст. 92 УК РСФСР, взыскал с каждого из них определенные суммы в (Возмещение ущерба, т. е. применил принцип не солидарной, а долевой ответственности за ущерб, причиненный совместными действиями^[50].

Неправильное присуждение иска, а долевом, а не солидарном порядке значительно затрудняет либо делает невозможным полное возмещение причиненного преступлением материального ущерба. Если один из должников по каким-то причинам не сможет выполнить своей обязанности по возмещению ущерба, то эта часть ущерба остается невозмещенной. Предусмотренная же законом солидарная материальная ответственность лиц, совместно совершивших преступление, причинившее материальный ущерб, обеспечивает не только быстрое, но и полное возмещение ущерба. При этом порядке взыскание материального ущерба может производиться в пределах всего надлежащего изъятию имущества и установленной законом части заработка каждого из осужденных вплоть до окончательного погашения ущерба. Обращая внимание на эти положительные качества, Пленум Верховного Суда СССР еще в Постановлении от 28 мая 1954 года «О судебной практике по взысканию материальной: ущерба, причиненного преступлением» отметил недопустимость применения принципа солидарной материальной ответственности в отношении «лиц, которые осуждены по одному делу, но за самостоятельные преступления, не связанные общим намерением, или лиц, из которых одни, например, осуждены за хищение, а другие – за халатность или некорыстные злоупотребления, хотя бы действия последних в какой-то мере объективно и способствовали первым совершить хищения»^[51]. В этом отношении характерен следующий пример.

С Ткачева солидарно с другими осужденными по делу была взыскана крупная сумма денег. В последующем приговор в части взыскания материального ущерба был отменен по следующим основаниям. Ткачев был признан виновным в том, что, будучи сторожем магазина, допустил халатное отношение к своим служебным обязанностям: он уснул на посту. Воспользовавшись этим, Константинов и Верхотуров проникли в магазин и похитили материальные ценности на указанную сумму. При этих обстоятельствах суд не мог возложить на Ткачева солидарную ответственность, поскольку в его действиях было установлено лишь халатное отношение к служебным обязанностям, а не соучастие в хищении^[52].

При применении принципа солидарной ответственности необходимо конкретизировать вину и роль каждого из причинителей ущерба. Ясно, что если среди лиц, принимавших участие во всех случаях присвоения государственного имущества, окажутся лица, принимавшие участие лишь в одном-двух из них, то последние должны нести солидарную ответственность за материальный ущерб, причиненный только в эпизодах с их участием^[53].

При удовлетворении гражданского иска с нескольких осужденных суд должен точно указать в приговоре, возлагает ли он на них и на кого конкретно солидарную или долевую ответственность, а в последнем случае – какую именно сумму каждый из ответчиков обязан уплатить истцу.

Ошибки в судебной практике по вопросу об определении солидарной пли долевой материальной ответственности за нанесенный материальный ущерб объясняются, как правильно замечает А.Я. Грун^[54], в известной мере неправильным пониманием указания п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 28 мая 1954 года «О судебной практике по Возмещению материального ущерба, причиненного преступлением» о возможности долевой ответственности нескольких осужденных по одному делу.

Анализ доказательств, судебной практики и самого названного постановления показывает, что под этим указанием имеется в виду долевая материальная ответственность лиц, осужденных хотя и по одному делу, но за самостоятельные преступления, не связанные общим намерением, или лиц, из которых одни, например, осуждены за хищение, а другие за халатность, если даже действия последних в какой-то мере объективно способствовали первым совершить преступление. Оснований считать, что в приведенном постановлении содержится указание о долевой материальной ответственности лиц, совместно совершивших преступление, причинившее ущерб, не усматривается.

В судебной практике отмечаются и факты взыскания с подсудимого тех или иных сумм в пользу истца не одновременно с постановлением приговора. В одних случаях делается это до вынесения обвинительного приговора^[55], в других – после, в порядке дополнительного определения^[56]. Такие явления не соответствуют требованиям закона. Статьи 25 Основ и 29 УПК РСФСР подчеркивают, что гражданский иск, предъявленный при производстве по уголовному делу, может рассматриваться судом только совместно с уголовным делом. В развитие этой нормы ст. 310 УПК РСФСР прямо предусматривает возможность разрешения гражданского иска в уголовном деле лишь при постановлении приговора. К тому же принятие решения о присуждении иска с подсудимого до вынесения приговора фактически в какой-то степени предрешало бы вопрос о доказанности обвинения и ставило бы под сомнение беспристрастность суда при последующем рассмотрении уголовного дела по существу.

При вынесении обвинительного приговора в иске может быть и отказано. Это прямо предусмотрено ч. 1 ст. 310 УПК РСФСР. Однако в данной норме такой отказ ставится в зависимость только от доказанности оснований иска, т. е. от того, существует ли материальный ущерб и связан ли он причинно с преступным деянием. Это, конечно, правильно. Так, если преступление и виновность лица в его совершении доказаны, но преступным деянием никакого материального ущерба не причинено, суд отказывает в иске. При этом истец лишается права обратиться вторично с тем же иском и по тем же основаниям в порядке гражданского судопроизводства, ибо, во-первых, приговором суда не доказано наличие самих оснований гражданского иска, и, во-вторых, здесь действует принцип обязательности вступившего в законную силу приговора суда.