Глава 1

Бр-р-р, ненавижу тёмные переулки. Особенно поздно вечером. Особенно в нашем районе. Особенно когда из этого переулка кто-то неожиданно выныривает мне навстречу. Я невольно выругалась, отшатнувшись от высокого незнакомца в плаще, который вышагнул из темноты и заступил мне дорогу.

Я сделала шаг в сторону, он повторил моё движение, не переставая при этом меня разглядывать. Мне не понравилось выражение его лица. Он разглядывал меня без стеснения и даже как-то по-хозяйски.

– Пропустите, – сурово потребовала я, хотя по спине пробежал холодок.

Мужчина быстро огляделся, чтобы, как видно, убедиться, что вокруг никого, и по-крысиному оскалился.

– Красивая девочка, – противным хриплым голосом заключил он и облизнулся. – Возьму себе. Никто не узнает…

Его глаза полыхнули красным. У меня аж слова застряли в горле. Как это возможно?!

– У тебя теперь нет своей воли, есть лишь моя, – усмехнувшись, заявил он. А я вдруг поняла, что не могу ни двинуться, ни закричать. – Ты забудешь о гордости, забудешь о своих желаниях и будешь думать лишь о том, чтобы хозяин был доволен тобой…

Договорить он не успел.

– Кийя-а-а-а-а! – оглушительно заверещали прямо мне в ухо, а в следующий миг в пространство между нами ворвалась маленькая седая женщина в лазурно-голубом платье. Ростиком она была где-то мне до плеча и выглядела так нелепо и безобидно, что в первую секунду я вообще не обрадовалась такой помощи, поскольку было совершенно очевидно, что мужик прихлопнет эту малышку одним ударом.

Зря я так думала.

– Кийя-а-а-а! – снова завопила женщина и, подскочив, миниатюрным кулачком от души двинула красноглазому в челюсть.

Его голова мотнулась так, будто по ней попали медвежьей лапой, а не маленькой ручкой. Кажется, я услышала хруст.

Красноглазый отшатнулся назад, увеличивая пространство между нами, и боевая седовласка воспользовалась этим в полной мере.

Она завертелась на месте, вновь подскочила, как мячик, и в воздухе с разворота вмазала жуткому типу ногой. Да-да, снова в челюсть.

В этот раз он без звука повалился на спину. Женщина запрыгнула ему на грудь и топнула по ней ножкой в мягком узорчатом тапочке. А в следующий миг… мужик попросту рассыпался красной пылью!

– Теперь долго себя по частям собирать будет, – по-лисьи фыркнув, самодовольно заключила моя спасительница, а потом развернулась ко мне и улыбнулась: – Ну что, испугалась, малышка?

Забавно, что смотрела при этом она снизу вверх.

Я вдруг осознала, что чужая воля больше не держит меня, но всё равно не могла двинуться. Шок от всего увиденного был слишком велик. А ещё внезапно начался отходняк, и меня затрясло от мысли, что было бы, если бы не появилась женщина в голубом платье.

– Заберу твою истерику! – Маленькая рука сжалась перед моим лицом в кулак, словно что-то схватила.

И в тот же миг буря эмоций, набирающая обороты внутри меня, внезапно утихла.

– Что это было? – уточнила я у женщины, рассматривая её во все глаза.

Она выглядела так, будто вышла из какой-то фантастической китайской дорамы. Неестественно прямая, с абсолютно седыми волосами, но при этом гладким лицом без морщин. Однако всё равно почему-то угадывалось, что женщина немолода. На лазурно-голубом шёлковом платье скалился восточный дракон, вышитый золотистыми нитями. Он поблёскивал в свете фонаря и, казалось, зловеще шевелился, когда ветер заставлял платье трепетать.

– Это был ёкай. Или, по-вашему, демон, – пояснила она сочувственно. – Хотела бы я стереть тебе память, малышка, да не могу. Просто постарайся забыть то, что увидела. И быстрее иди домой. Сегодня не лучшая ночь для поздних прогулок. Особенно в этом районе. Бар здесь, а значит, ёкай может оказаться за каждым углом.

Я озадачилась. При чём тут бар? О чём она говорит?

Внезапно она осеклась, будто услышав невидимый сигнал, и, подпрыгнув, завопила:

– Ой-ой, опаздываю! Прощай, малышка!

Не дожидаясь ответа, женщина сорвалась с места и вприпрыжку побежала прочь по улице. Что-то выпало у неё из одежды на мостовую, но она этого даже не заметила. Я шагнула вперёд и подняла красивый и явно очень дорогой старинный кулон с красным камнем.

– Подождите! – Я бросилась за ней, проклиная платье, которое путалось в ногах и не давало как следует разогнаться. А ещё босоножки – не самая удобная беговая обувь. – Вы уронили кулон!

Последнее я кричала уже в пустоту – женщина скрылась за углом.

Я без малейших колебаний завернула следом, едва не влепившись лбом в кирпичную стену, и как раз успела увидеть, как фигурка в голубом платье скрывается за дверью, над которой светилась красивая вывеска: “Бар дракона”.

Позже, размышляя об этом, я думала, что ещё тогда стоило остановиться и вспомнить то, что сказала женщина перед тем, как ринуться прочь. Наверное, если бы она не забрала у меня большую часть отрицательных эмоций, всё могло обернуться по-другому.

Но в тот момент страх отсутствовал, и меня вело лишь желание вернуть ей потерянный кулон, замешенное на отчаянной благодарности за спасение. Кроме того, она казалась мне едва ли не ангелом-хранителем, появившимся в самый жуткий момент, поэтому я даже и мысли не допустила, что место, куда этот ангел вошёл, может оказаться опасным.

В общем, да, я просто, не замешкавшись ни на секунду, заскочила следом за ней.

Правда, в последний момент в голове вдруг мелькнула мысль, что сегодня утром я проходила через этот проулок и не заметила здесь никакого бара.

Вообще, казалось, что и дверь, и аккуратное крыльцо, и крыша над ним с изогнутыми углами и расположенными на них фигурками оскаленных китайских драконов просто возникли в голой кирпичной стене на торце обычной многоэтажки.

Проскочив через дверь, я по инерции сделала пару шагов вперёд и замерла, словно врезавшись в стену. Я подсознательно ожидала, что попаду в обычную забегаловку в восточном стиле, но от открывшейся мне картины напрочь забыла обо всём на свете.

“Попадалово!” – вот единственная мысль, которая возникла на тот момент в голове.

За ближайшим столиком сидело трое точно таких же красноглазых демонов в плащах, как тот, которого я встретила в подворотне. Чуть поодаль расположилась компания удивительно красивых парней. Один из них как раз вонзил удлинившиеся клыки в кусок сырого мяса, и кровь ручейками потекла по точёному подбородку, прокладывая красные дорожки на белоснежной коже. Глаза пожелтели, а на голове на миг обозначились рыжие лисьи уши.

У барной стойки кучковались девушки. Красивые, даже слишком… но было что-то неуловимо жуткое в их нечеловечески совершенных лицах. Они стреляли взглядами в сторону стола с красавчиками и время от времени шипели друг на друга, как кошки.

В углу развалился синекожий одноглазый толстяк то ли в балахоне, то ли в монашеской рясе. Перед ним стояло огромное блюдо с чем-то вроде мелкого печенья. Он хватал печенье пригоршнями и жадно забрасывал в огромный рот. А рядом, прямо на столе устроились мелкие уродливые человечки с рожками, зубастые, хохочущие, то и дело отвешивающие друг другу тумаки.

В другом углу сидела женщина. Фигуристая, в откровенном платье. Вот только её голова на длинной тонкой шее парила под потолком. Шея по-змеиному извивалась, а голова перелетала с места на место, явно подслушивая чужие разговоры.

В одной из стен была расположенная на возвышении ниша со здоровенным пустующим креслом, больше похожим на трон. Впрочем, на него я почти не обратила внимания, так как на фоне всего увиденного трон занимал меня меньше всего.

Страшные посетители бара пили, ели, хохотали, а я стояла неподвижно, отчётливо понимая, что выйти мне отсюда уже не дадут. Конечно, меня заметили!

– А кто это тут у нас? – ласково и жутко протянул один из красавчиков. – Какая милая девочка! Выглядишь растерянной…

Голова на тонкой шее рванула ко мне и возникла прямо перед лицом. Наверное, если бы мне не пришлось столкнуться с чудесами чуть раньше, а главное, если бы женщина в голубом платье не забрала у меня страх, я бы попросту завизжала и лишилась чувств.

А так на меня напал ступор. И это меня спасло. Потом много раз я обливалась холодным потом при мысли, что могла бы отреагировать по-другому. Ведь тогда это был бы последний момент моей жизни.

– Ой, милая, это ты? – внезапно выскочила откуда-то та самая женщина в голубом платье. – Меня пришла навестить? Это племянница моя!

Последнее она сказала окружающим. Некоторые тут же потеряли интерес, но не все. Я встретила острый взгляд красавчика с окровавленным подбородком.

– Твоя племянница выглядит так, будто впервые увидела нечисть, – произнёс он. – А ещё вы непохожи совсем. Она точно твоя племянница?

– Да. Полукровка. Она живёт среди людей и привыкла прятать свою силу, – ворчливо отмахнулась женщина. Сыграно было идеально! Она ни на миг не напряглась, не допустила ни единой ноты сомнения в голос! Будто говорила о чём-то настолько очевидном, что только глупец мог этого не понять.

Более того, она не стала оправдываться и стараться обосновать, почему мы непохожи, иначе это только испортило бы дело. Ведь если ты не врёшь, зачем тебе что-то напряжённо объяснять? Однако женщина сделала так, будто ей плевать было на то, что там думают окружающие, поскольку больше всего её интересовала племянница. И это выглядело настолько естественно, что казалось глупым задавать дополнительные вопросы. Наоборот, хотелось как-то невольно самим найти на них ответы. Да, непохожа, и что? Полукровка же! Мало ли что в ней там намешано. А раз среди людей живёт, то и нечисть в таком количестве ей действительно видеть не доводилось. Вот и удивилась с непривычки. Или же ошалела от того, что благовоспитанная тётушка в таком логове разврата работает. Да мало ли причин!

Красавчик скроил недовольную гримасу и вновь вернулся к пожиранию мяса.

Женщина же крепко меня обняла, заставив наклониться, и шепнула:

– Быстро иди на выход. Не беги только. Но и не медли, а то… ох, милая, поздно.

– Почему поздно? – напряглась я, стараясь смотреть строго на неё, чтобы не видеть окружающих монстров. Мне казалось, стоило встретиться с ними взглядом, как они всё поймут.

– Идём, покажу, – со вздохом пробормотала она, отстранившись и почти силком подтолкнув меня к двери. – Словам ты вряд ли поверишь. Приоткрой дверь, только немного, и выгляни наружу.

Я дёрнула за ручку подрагивающей рукой и обомлела.

За порогом уже не было переулка. Там была пустота, в которой клубился, выстраиваясь в причудливые узоры, серебристый туман.