Цитаты из книг автора «Зинаида Бонами»

Еще одной художественной формой музейного скептицизма, пожалуй, стоит считать беллетристику последних десятилетий ХХ в.

Андреа Фрэзер ( ), художница, представляющая новое поколение «критиков», «институциональная критика мертва – она пала жертвой своего успеха (или поражения), оказавшись поглощена институтом, против которого изначально выступала» (49). Кроме того, по признанию той же Фрэзер, в мире современного искусства случилось то, что несомненно вызвало бы ужас Катрмера де Кенси: «Музей и рынок срослись во всеохватный механизм культурного овеществления» (50).

Высказывая свое недовольство современным музеем, один из родоначальников движения – Даниэль Бюрен ( ) утверждал, что музей навязывает художнику принципы своего пространства (47). Об этом же говорит и Даглас Кримп: «…Произведение искусства оказывается не просто отгороженным от мира, но запертым в сейф, навсегда и совсем спрятанным от глаз… Оно заключает себя в рамы, скрывается под стеклом, прячется за пуленепробиваемой поверхностью, выставляет вокруг себя защитный кордон с приборами, измеряющими влажность в помещении…» (48).

в США рождается так называемая , художественное направление, связанное с анализом деятельности музеев и галерей со стороны самих художников.

искусствовед и художественный критик Э. Ф. Голлербах (1895–1942). В статье «Апология музея: роль музейного строительства по учению Н. Ф. Федорова» он, в частности, отмечал: «Мы наблюдаем в современности два течения – одно за красоту в музеях, другое за красоту в жизни. Необходимо сочетать их воедино… Тогда никто не упрекнет музеи в том, что они являются “темницами искусства” (мысль брошенная Вёльфлином и подхваченная Сизераном)…» (45).

«Европейские музеи – одни из самых консервативных учреждений в человеческом обществе, – пишет Я. А. Тугендхольд (1882–1928), известный русский художественный критик и искусствовед, впоследствии организатор советского культурпросвета. – За последние десятилетия более обнаружилась необходимость изменения, реформы, а может быть, революции всей музейной системы… Музеям пора перестать быть “тюрьмами красоты”, мертвыми гербариями прошлого… Музеям пора перестать давить и утомлять зрителя своей пестротой, своим казенным холодом… Таковы были лозунги, прозвучавшие на Западе и у нас и уже пробившие некоторую брешь в броне музейного консерватизма» (44).

А. А. Богданову (1873–1928), выступившему с программой создания пролетарской культуры. Определяя искусство как форму идеологии, Богданов считал любое произведение, созданное в прошлом, выражением опыта «чуждых» классов. Подлинно пролетарское искусство, настаивал он, должно быть свободно от фетишей старой культуры.

Культурный радикализм авангарда в значительной мере сформировал повестку дня культурно-просветительной и творческой организации Пролеткульт, созданной в 1917 г.

«Довольно ползать по коридорам отжившего времени, довольно расточать время на перепись его имущества, довольно устраивать ломбарды ваганьковских кладбищ, довольно петь панихиды – все это не восстанет больше…» – взывал автор «Черного квадрата» Казимир Малевич (1878–1935) в коротком эссе «О музее» (43).

«Муза скоро убежит из наших музеев в футуристические города будущего», – предрекал несколькими годами позже русский поэт Василий Каменский (1884–1961) (42).