Мечтайте о великом. Лишь великие мечты в силах затронуть людские души.( МаркАврелий)
Вероника последний раз провела мягкой тряпицей по вывеске, удовлетворённо хмыкнула и соскочила со стремянки. Оправив подол длинной юбки, взяла ведёрко с мыльной водой, легонько толкнула створку входной двери и проскользнула внутрь.
– Я закончила, можешь убрать стремянку, – бросила она на ходу, направляясь к барной стойке. – С тебя верхние окна… Герман, ты меня слышишь?
Парень, сидевший на ковре напротив пылающего камина, нехотя захлопнул книгу, не забыв заложить страницу карандашом.
– Вот так всегда, Рекс – на самом интересном месте! – пожаловался он псу, который лежал рядом, пристроив голову меж передних лап.
Пёс сочувственно вильнул хвостом, но глаза не открыл.
– Начни с Зелёной комнаты, – сказала Вероника и принялась натирать массивную деревянную столешницу, и без того блестящую.
– С Зелёной – это хорошо! – обрадовался Герман, потягиваясь с ленивой грацией молодого леопарда. – Пусть и Алиса потрудится в кои-то веки, а то всё я да я…
– Пролетарий ты наш угнетённый! – Вероника с улыбкой глянула на сына. – А кто всю прошлую неделю дурака валял?
– Я был в экспедиции, мам, ты же знаешь!
– Теперь это так называется? – пробасил густой голос из коридора, и мгновенье спустя показалось бородатое лицо Марка. – Ну-ну… исследователь! «Уж полночь близится, а Германа всё нет!»
– Ой, да ладно вам! – ухмыльнувшись, парень подхватил со стойки стеклоочиститель и взбежал по лестнице на второй этаж, ловко жонглируя флаконом и двумя губками.
– Трюкач! – вдогонку бросил отец. – Смотри, из окна не вывались!
– Кстати, я снова уезжаю на пару дней, – сообщил Герман уже со второго этажа, перегнувшись через перила. – Мишель зовёт.
– Когда?
– Сегодня же и поеду.
– Ну ладно, раз надо, – кивнул Марк. Затем повернулся к жене: – Я возьму стремянку, надо яблони обрезать. Потом буду в мастерской. Зови, если что.
– Думаю, мы справимся… хрупкими женскими силами, – улыбнулась Вероника.
– Ой, не прибедняйся!
Едва Марк скрылся в коридоре, ведущем к задней двери дома, затренькал колокольчик над парадной. Пёс тотчас поднял голову и негромко гавкнул, однако по-прежнему не сдвинулся с места.
Вероника окинула взглядом полку с плотно закупоренными банками из белого фаянса; на сверкающем боку каждой имелась этикетка в виде овальной виньетки с затейливой надписью посередине. Рука хозяйки привычно потянулась к первой банке справа, но замерла в воздухе.
– Нет, не кофе. На сей раз потребуется нечто особенное…
***
Послеполуденное солнце било в лобовое стекло. И будет бить, пока не закатится за горизонт или пока Ида не свернёт в сторону, что абсолютно исключено. Бить беспощадно. Даже тёмные очки не защищали от лицезрения безобразных разводов, которые оставил наглый поганец на заправке, якобы протирая стекло. Сколько ни трудились «дворники», жирные полосы не отмывались. Может, свернуть на обочину и самой помыть? Однако от мысли, что придётся остановиться и выйти из машины, стало ещё хуже, аж до тошноты. Придётся мучиться до следующей заправки…
Ида терпеть не могла останавливаться в пути. Во всех смыслах. С детства, насколько себя помнила, она всё делала быстро: ходила стремглав, читала взахлёб, гимназию окончила в шестнадцать, училась в двух вузах одновременно, автомобиль всегда вела на максимально допустимой скорости. Даже спала стремительно: засыпала в полночь, едва голова касалась подушки, а с рассветом вскакивала на ноги, спеша воплощать идеи, пришедшие во сне. В агентстве, где она за год из рядового сотрудника вырвалась в арт-директоры, нашлись острословы, уверявшие, что ураган «Ида», обрушившийся на Мексиканский залив с такой силой, что повернул вспять вальяжную Миссисипи, был назван именно в её честь… И только кофе Ида пила медленно, на чашку уходило четверть часа, а то и больше. Это были единственные, драгоценные минуты отдыха. «Ураган взял паузу» – говорили тогда сотрудники. С уважением, однако. Потому что Ида никогда ни с кого не требовала больше, чем с себя.
И вдруг нашёлся смельчак, который попытался её остановить. Обуздать тайфун! Глупая затея. Ему, наверное, будет больно… Но и ей тоже! Ей уже больно, так больно, что не выдержала, убежала. Вроде как сорвалась в срочную командировку. На работе поверят, Ида часто так делала. А он пусть думает, что хочет. Ей всё равно. Она его уже почти забыла…
Дорога расплывалась, будто в тумане. Ида рукавом протёрла слезящиеся глаза. Чёртовы разводы, ничего не видно! Вдруг тренированное периферийное зрение выхватило указатель на обочине: «Трактир». Надо же, без твёрдого знака в конце, пресловутой «ер» – модной стилизации под старину. А ведь старина старине рознь: респектабельные трактиры петровских времён разительно отличались от тех кабаков, где кутили сослуживцы Печорина, не говоря уж о грязных харчевнях, под дверьми которых валялись пьяные мужики…
А в нынешних трактирах кофе хоть подают? Иде вдруг отчаянно захотелось эспрессо. Может, в глазах прояснится наконец. И лобовое стекло заодно помоет. А потом помчится дальше – вперёд, всегда только вперёд!
Она дала задний ход и решительно свернула на гравийку, которая неожиданно завела её в дремучий лес. Но Ида не привыкла менять свои решения. И оказалась права, как всегда. Дорога ещё раз вильнула и упёрлась в большой дом.
Дом выглядел на удивление правильно. Если бы ей заказали проект трактира, она наверняка изобразила бы нечто подобное. Ну, быть может, без эркера. Однако тут эркер был к месту, гармонировал с широкой остеклённой дверью. А над крыльцом, под вывеской, тускло поблёскивала бронзой непонятная надпись на латыни. Надо же, опять никакого а-ля рюс!
Ида с силой толкнула дверь и буквально ввалилась внутрь, с трудом удержавшись на высоких каблуках: массивная на вид створка открылась неожиданно легко. Резная ширма частично отгораживала от обеденного зала маленькую прихожую с двумя рядами вешалок и стойкой для зонтов.
– Добрый день! – хозяйка шагнула навстречу посетительнице.
Ида как-то сразу поняла, что миловидная, ещё довольно молодая женщина и есть хозяйка заведения. Она была вся такая домашняя-домашняя: на лице ни следа косметики, роскошные волосы упрятаны в узел на затылке, свободное платье до пят наверняка очень удобно, не сковывает движения, но увы, скрывает фигуру. Ида предпочитала наряды, которые подчёркивали длину и стройность её ног: зачем прятать красоту, если природа тебя ею наградила?
– Здравствуйте! – громко сказала она, смерив хозяйку взглядом профессионала. – У вас можно получить чашку эспрессо?
– Разумеется, – улыбнулась хозяйка, – сейчас приготовлю. Располагайтесь! – и она жестом пригласила гостью пройти налево, где стоял обитый светло-оранжевой кожей угловой диван и пара глубоких кресел.
Ида, не ожидавшая столь уютной обстановки, огляделась с некоторой долей растерянности. И выбрала кресло, стоявшее ближе к камину. Она только сейчас поняла, как озябла в своей шёлковой блузе и узкой юбке до колен. А в камине призывно трещал огонь.
– Желаете что-нибудь ещё? – осведомилась хозяйка, подкатывая к её креслу красивый сервировочный столик.
– Нет, спасибо… Скажите, а что обозначает надпись над входом? – не удержалась Ида. Она терпеть не могла непонятностей.
– «Оказываю гостеприимство», – с готовностью пояснила хозяйка. – Этот девиз характеризует наше заведение уже несколько веков.
«Несколько веков? Ого!» – подивилась Ида. И чуть смягчилась: традиции она уважала.
Тем временем хозяйка вернулась за стойку и тихонько зазвенела посудой. Не успела Ида поудобнее откинуться в кресле, как её ноздрей коснулся неожиданный запах.
– Что это вы готовите? – спросила она, повернувшись к хозяйке через плечо.
– Я варила шоколад, когда вы вошли, – отозвалась та, хлопоча у маленькой электроплитки. – Но вам сейчас сделаю кофе…
– Не надо! – поспешно перебила её Ида, сама себе удивляясь. – В смысле, не надо кофе. Сто лет не пила горячий шоколад… – она старалась быть вежливой и непринуждённой. Но в меру. Потому как неприлично фамильярничать с персоналом.
– Вот и отведаете нашего! – весело сказала хозяйка, ставя на серебряный поднос две белые фарфоровые кружки, высокие и узкие.
Ида увидела, как густая, тягучая жидкость тонкой струйкой полилась из сотейника сначала в одну кружку, потом во вторую. А миг спустя обе кружки оказались перед ней на столике. Вместе с вазочкой, наполненной маленькими розовыми зефирчиками.
– Попробуйте наш зефир, мы всегда подаём его с горячим шоколадом, – предложила хозяйка. – Не возражаете, если я составлю вам компанию?
Ида не возражала. Она сосредоточенно вдыхала в себя горьковато-сладкий аромат шоколада, ванили, сливок, лесных ягод и чего-то ещё, столь же аппетитного. А уж вкус этого чуда не поддавался никакому определению…
Какое-то время Ида молча смаковала почти забытое лакомство. Хозяйка тоже безмолвствовала: пила свой шоколад, мечтательно глядя на мерцающие в камине угли.
– Восхитительно! – наконец выдохнула Ида. – Вы просто волшебница…
– Вероника, – сказала хозяйка. – Так меня зовут.
– Ида, – представилась гостья, хотя вполне могла не делать этого. И добавила, тоже непонятно почему: – Вообще-то я хотела кофе – мне ещё три часа ехать… Но не смогла устоять перед таким ароматом!
Наверное, ей просто захотелось сказать хозяйке что-то приятное. Всегда полезно говорить приятное людям, даже малознакомым и вовсе не знакомым. Это нехитрое действие повышает уверенность в себе – как в говорящем, так и в слушающем. Кажется, в психологии отношений сия закономерность называется «зеркалом»…
Но Вероника никак не отреагировала на похвалу, словно и не услышала.
– Иногда очень полезно изменять своим привычкам, – в ответ неспешно изрекла она, глядя на Иду глазами цвета тёмного шоколада.
Допив последний глоток, Ида не без сожаления повертела в руках необычной формы кружку и наконец поставила её обратно на стол.
– Спасибо. Сколько я вам…
Она вдруг осеклась и захлопала ламинированными ресницами: из-за кресла хозяйки показалась бородатая мордочка с блестящими глазами-пуговицами, а затем и её обладатель, жесткошерстный фокстерьер классического окраса, белый с рыжими и чёрными пятнами.
Сама Вероника тоже казалась удивлённой: её брови слегка дёрнулись верх.
– Ах, вот ты где, лентяй этакий? – сказала она, обращаясь к собаке. – Полдня тебя ищу, а ты тут дрыхнешь?
Фокстерьер покосился на хозяйку с явным недоумением и снова уставился на посетительницу, умильно наклонив голову набок.
– Ой, какой славный! – воскликнула Ида, вмиг забыв о правилах этикета. – Как его зовут?
– Рекс.
– Рекс! – по-детски восторженно повторила гостья. – Рекс!
Пёс навострил уши, вильнул хвостом и приблизился к девушке.
– Можно его погладить? – не дожидаясь ответа хозяйки, Ида запустила обе руки в курчавую шерсть собаки. – Я с детства мечтала о таком пёсике… И тоже хотела назвать его Рексом, – призналась она.
– Родители не позволили? – с пониманием покивала Вероника.
– Ну да. Но я их не виню. У меня и вправду не было ни минуты свободного времени: средняя школа, музыкальная школа, потом художественная, английский, французский… А фоксик, он ведь такой активный, с ним гулять надо, общаться постоянно, – говоря, девушка сползла с кресла на ковёр и уже вовсю обнималась с собакой.
– А сейчас? Почему бы вам сейчас не воплотить свою мечту?
– Ох, сейчас ещё хуже! – на миг оторвавшись от пса, горестно вздохнула Ида. – Я либо в офисе до позднего вечера, либо в командировках.
– «Иногда надо бежать, чтобы остаться на месте, и бежать вдвое быстрее, чтобы хоть немного сдвинуться» – процитировала Вероника.
– Это из «Алисы», – узнала гостья. – Точно про меня…. – и замолкла на полуслове. Ещё пару секунд машинально продолжала гладить фокстерьера, потом решительно отстранилась от него и встала с пола. – Мне пора. Хочу добраться до места к ночи, – сказала она, поправляя перекосившуюся юбку.
– Может, останетесь у нас? – предложила хозяйка, тоже поднимаясь с кресла. – Погода портится, будет ливень.
Ида повернула голову к окну: небо над остриями елей, ещё полчаса назад совершенно ясное, наливалось фиолетовой тяжестью. Или прошло больше времени? Она глянула на свои наручные часы, очень модные и дорогие – подарок от фирмы на день рождения.
– Начало восьмого?! – изумилась Ида. Она что, три часа пила шоколад?
– Вы можете переночевать у нас, – повторила Вероника.
– У меня номер в гостинице забронирован, – запротестовала было гостья, но представив, что придётся ночью вести машину под проливным дождём, неожиданно сдалась: – У вас есть номера для постояльцев? Как в настоящем трактире?
Вопрос прозвучал откровенно глупо. Однако хозяйка ответила с терпеливой улыбкой:
– Это и есть трактир, самый настоящий. Пойдёмте, Ида, я провожу вас в вашу комнату, – и не оборачиваясь, стала подниматься вверх по лестнице.
Гостья послушно поплелась следом, с трудом переставляя ноги: любимые туфли вдруг стали ужасно тесны. А ещё накатила сонливость. Может, шоколад так подействовал?
На втором этаже находилось несколько комнат, справа и слева от лестницы. Вероника открыла крайнюю слева дверь.
– Проходите. Ванная в номере. Принести ваш багаж из машины?
– Спасибо, не нужно, – пролепетала Ида. Какой багаж? Она сбежала в чём была, не прихватив даже зубной щётки.
– Вам приготовить лёгкий ужин?
– Нет, спасибо, я сыта… Очень спать хочется.
– Отдыхайте. Если что-то понадобится, скажите Алисе – так зовут нашу дочь. Она сейчас принесёт вам стакан тёплого молока, чтобы лучше спалось.
И хозяйка удалилась, оставив гостью осматривать комнату.
Двустворчатый шкаф, кровать, комод с зеркалом, в углу небольшое бюро, на полу мягкий зелёный ковёр, на окнах красиво задрапированные шторы. На стенах, обитых чем-то вроде светло-зелёного шёлка, несколько поблекших, но не утративших очарования акварелей: река, холмы, развалины замка вдалеке. Очень милая женская спальня. Ида не была новичком в мире дизайна и определила в два счёта: здесь всё было аутентичным. И безумно дорогим, несмотря на кажущуюся простоту. Натуральный дуб, натуральные ткани, старинные картины – не Тёрнер, безусловно, но кто-то из его многочисленных подражателей. Она откинула покрывало: постельное бельё из тонкого льна, наволочки украшены вышивкой «ришелье».
О проекте
О подписке