Необычный мальчик и Обычная девочка

Волшебство ближе, чем кажется. Иногда надо лишь прислушаться к себе, как это сделал необычный мальчик.

Необычный мальчик встретил на полянке Обычную девочку.

– Ты кто? – спросил Необычный мальчик.

– Я – Обычная девочка, – ответила девочка.

– А я – Необычный мальчик, – гордо сказал мальчик.

– А что в тебе необычного, – заинтересовалась Обычная девочка.

– Мне все говорят, что я очень необычный, и что я далеко пойду, – сказал мальчик.

– Далеко пойдёшь? А куда? И зачем? – уточнила девочка.

– Я пока не знаю, но все говорят, что это очень важно, – объяснил мальчик.

– А давай поиграем в пятнашки, если тебе не нужно туда идти прямо сейчас, – предложила девочка.

– Давай, – обрадовался Необычный мальчик.

Мальчик носился по полянке, стараясь догнать девочку. Руки уже практически коснулись лёгкого платья, как девочка перелетела на другую сторону полянки.

– Так нечестно, – сказал Необычный мальчик.

– Почему? – спросила Обычная девочка.

– Ты умеешь летать, а я – нет! Мне тебя не поймать, это неправильно. Ты должна только бегать.

– Зачем же мне только бегать, если мне нравится летать? – спросила Обычная девочка.

– Потому что такие правила, нужно играть как все.

– Ты так интересно говоришь, ты и вправду Необычный мальчик. А почему ты не умеешь летать?

– Не знаю, все не умеют, и я не умею. Пойдём, я познакомлю тебя с ребятами и поиграем все вместе.

– А там можно летать?

– Нет, я же говорю тебе, что все не умеют.

– Пожалуй, я полечу дальше. Я лишь обычная девочка, и умею делать только то, что мне нравится.

И девочка улетела.

Мальчик долго стоял и смотрел ей вслед.

– Я хочу быть обычным мальчиком, – вдруг громко произнёс он.

И Обычный мальчик полетел вслед за Обычной девочкой.

Запах хлеба

На первый взгляд эта история не про чудо. Хотя на одном из давнишних конкурсов она завоевала симпатию жюри, и для меня это стало маленьким чудом. Потом много раз согревала сердца читателей. А когда сердцу становится тепло, это же и есть настоящее чудо.

– Жди здесь, – сказал Он и потрепал меня по голове.

– Жду, – глазами ответил я.

Я ждал Его всю жизнь, и когда Он говорит: «Жди», знаю, что Он вернётся.

Я умею ждать.

* * *

Когда я был несмышлёным щенком, мать говорила:

– Он всегда приходит к тому, кто достоин. – И добавляла: – Ты обязательно узнаешь Его, когда Он придёт к тебе.

От матери меня забирал двуногий со злыми глазами и отвратительным запахом.

Я плакал, – тогда ещё умел плакать, – звал мать, чтобы она не позволила забрать меня. Потому что это был – не Он.

Запертая в сарае, мать билась в дверь, но помочь мне не могла. Больше я её никогда не видел.

Двуногий держал меня на цепи, часто бил и учил драться. Я рос, злился и матерел. Знал, что это ошибка, мечтал сбежать и найти Его.

Временами я вспоминал, как мать встречала своего двуногого, как тот ласкал её, хвалил, разговаривал с ней. Я завидовал матери. Верил, что достоин большего, чем битва за кусок мяса.

Я начал побеждать бой за боем.

После каждой победы смотрел в глаза двуногого и просил отпустить. Но проходило время, а меня снова и снова сажали на цепь.

В последнем бою я был побеждён. В тот вечер двуногий избил меня и бросил во дворе.

В полубреду-полудрёме мне привиделись Его руки. Они пахли хлебом и гладили мою голову. Он что-то говорил, но я не разобрал слов.

Очнувшись, обнаружил, что не привязан. Все тело ломило, но я пополз, сдерживая стон. До наступления утра ещё было время. Когда силы оставляли меня, я вспоминал Его руки и голос. Это придавало решимости.

Я сбежал!

После этого было много всего: сбор стаи из брошенных псов, пирушки на помойках, собачьи свадьбы, свободные битвы. После стольких лет на цепи свобода опьянила меня, но… сон-наваждение возвращался, и руки, пахнущие хлебом, вновь и вновь гладили мою голову.

Иногда я наблюдал, как другие собаки играют со своими двуногими. Присматривался, вдруг Он где-то рядом и тоже ищет меня.

«Он всегда приходит к тому, кто достоин», – звучали в ушах наставления матери.

Время шло. Надежда медленно таяла. Где-то внутри зарождалось сомнение, а достоин ли я.

* * *

В один из вечеров я набрел на стаю двуногих, что потешались над молодым псом. Я ринулся на защиту юнца. На лету рявкнул тому: «Беги». Мои зубы уже были готовы сомкнуться на руке одного из двуногой своры, когда раздался грохот. Тело пронзила острая боль. Я отлетел назад и упал на землю.

Преодолев боль, я поднялся и был готов дорого продать остатки собачьей жизни. Но грохот раздался снова.

– Вот и всё, – в очередном падении подумал я.

Сквозь туман и боль я услышал голос. Я узнал бы этот голос из тысячи, хотя и слышал его в первый раз. Я плохо понял, что произошло. Я весь обратился в слух. Забыв про боль, я молился, только бы ещё раз услышать этот голос перед концом.

Руки, пахнущие хлебом, потрепали меня по голове. Захотелось скулить и плакать, как кутенку. Он сказал: «Ну, что, псина, добегался».

Потом была тряска, дом с белыми стенами и множеством странных запахов. Забвение. Боль. Перевязки.

Но всё это уже не имело значения, потому что на вопрос «Чей пёс?» Он ответил: «Теперь-то уж мой, наверное».

* * *

Рука с тёплым запахом хлеба опустилась мне на загривок:

– Ну, что, Бывалый, поди, заждался меня. Прости, задержался немного. Пойдём домой.

Лучик света

В этой книге много чудес. Почти в каждой истории спряталось хоть небольшое, но чудо. И вокруг вас их ничуть не меньше. Главное – не прятаться в раковине будней и быть готовым увидеть. Как девочка из этой истории.

Он родился.

Родился и помчался.

Его рождение было ослепительно ярким и наполненным.

Лучик света мчался через просторы Вселенной.

И вместе с ним во всех направлениях мчались миллионы рожденных одновременно с ним братьев. Их движение направляла общая цель: оповестить все живые существа во Вселенной о рождении новой звезды.

Лучик спешил. Он верил в важность своей миссии.

И вот он подлетел к первой планете. Она была похожа на большого ежа. Это была планета астрономов. Всяческие телескопы были установлены на поверхности этой планеты.

Астрономы увидели свет новой звезды и от радости стали подкидывать вверх головные уборы, обниматься и выкрикивать лучику свои поздравления.

Лучик обрадовался первой удаче и отправил им в подарок несколько искорок на память.

Мимо множества планет пролетал он и везде оставлял свою весточку и дарил искорки света. На планете-океане его приветствовали дельфины. На лесной планете – благородные тигры. На планете гор – орлы.

Подлетая к прекрасной голубой планете, лучик ожидал увидеть столь же прекрасных её обитателей и приготовил для них свои искорки.

* * *

Через всю планету пролегли длинные-длинные рельсы. По этим рельсам с огромной скоростью мчался поезд. Без остановок. Большая часть окон в этом поезде была наглухо закрыта ставнями. А в те окна, которые ещё оставались открытыми, никто не смотрел.

Лучик отчаянно вглядывался в эти окна, пока не увидел огромные от изумления, устремленные на него детские глаза.

Маленькая девочка была единственным существом на планете, которое обратило на него свой взор. И тогда лучик отправил ей одну искорку, самую большую из всех, что ему приходилось дарить. Такую яркую, чтобы она всегда хранила и питала свет этих глаз, не позволяя ему угаснуть.

* * *

Девочка смотрела в окно.

Это была очень странная девочка. Она любила смотреть в окно.

Родители часто говорили ей, что нужно учиться жизни. Жизни в их поезде. Говорили, что ей повезло, потому что они едут в отдельном купе, а не в плацкарте и не в общем вагоне, как многие. С замиранием в голосе мама иногда рассказывала ей, что те, кому повезло, и кто многого добился, едут не просто в отдельном купе, как они, а в отдельном вагоне.

Но мама и другие взрослые никогда не отвечали ей на вопросы:

– Куда мы едем?

– Почему поезд никогда не останавливается?

– Что находится за окном?

– Почему люди так редко смотрят в окно?

– Что будет, если выйти из поезда, и как это сделать?

– А бывают ли другие поезда?

Мать только вздыхала и сокрушалась, что её девочка не такая, как все. Другие взрослые за глаза жалели её и родителей. Дети сторонились.

Однажды девочка услышала разговор матери с подругами. Одна из них плакала. Она говорила, что её приятель ушёл с поезда. Что он начитался каких-то книг и…

Они говорили много всяких непонятных слов. Девочка поняла только, что этому человеку не нравилось ехать на поезде, и он ушёл. Но вот чего девочка совсем не поняла, это почему тётя плакала так, будто кто-то умер, а мама и другие тёти её жалели. А ещё было не понятно, почему тётя не ушла вместе со своим другом, раз ей без него так плохо.

После этого девочка стала задавать ещё больше вопросов, но ответов не прибавилось. Мать, напуганная рассказом подруги, всячески старалась избегать таких бесед, и почти всегда держала окно закрытым.

В тот день взрослые были заняты каким-то торжеством, и девочке разрешили посидеть немного у окна, чтобы не отвлекала своими странными вопросами.

Она жадно вглядывалась в пролетающие мимо пейзажи и силилась понять, что же так пугает людей в этом огромном и прекрасном мире за окном.

Яркая вспышка в небе привлекла внимание и буквально приворожила. А уже через мгновение маленькая частичка этой вспышки мчалась к ней, переливаясь всеми цветами радуги. Девочка подставила ладошки к небольшой щелке в окне.

Искорка света ласково осветила лицо и согрела руки.

– Здравствуй, – сказала девочка.

Теперь она точно знала, что там, в огромном и пока неизвестном мире, её ждут. И что она больше не одинока. Теперь у неё была своя Путеводная звезда.

А лучик света мчался через Вселенную, чтобы донести свою весть до самых дальних её уголков.

Чудеса не случаются, их случают!

Немного сумбурный диалог с очень конкретной подсказкой. Попробуйте сделать так же, как один из собеседников: опишите, какой хотите видеть свою жизнь через год, если бы было возможно всё. И откликайтесь на возможности, которые будут приходить к вам. Через год поделитесь, что из этого вышло.

Чудеса не случаются сами по себе. Подскажите им, в какую сторону случаться. И расскажите сказку, которая поможет получить желаемое.

Это работает. Я проверяла.

– Нет, ты только подумай, как такое могло произойти?

– Всё может произойти. Что тебя смущает?

– Да, такого просто не бывает!

– Как это не бывает, если ты хотел этого?

– Хотел, но даже не верил. Я вообще забыл об этом, как о несбыточной мечте. Я не верил в её исполнение.

– Значит, намерение было сильнее твоей веры. Вспомни, как всё было.