Цуцик

Дождь, накрапывавший с неба весь день, наконец-то, разродился ливнем. Женька едва успела забежать под бетонный козырек автобусной остановки, потрясла мокрой челкой и опасливо покосилась на скамейку: вид отнюдь не вызывал доверия. Порывшись в сумке, извлекла файл с бумагами и задумчиво повертела в руках. Отчет за месяц. Наивная, она взяла его с собой, думая поработать в тишине, на природе. Женька смахнула с сиденья шелуху семечек, подстелила на скамейку и села. Сидеть было неудобно и зябко. Вот что такое не везет? Это когда надеваешь новые босоножки и легкий сарафанчик, а лето внезапно кончается. Какая странная закономерность: если утром, глядя на безоблачное небо, ты решительно выкладываешь из сумки зонт, то к вечеру обязательно придешь домой мокрая, словно цуцик. Женька плотнее запахнула кофту.

Впрочем, еще вчера можно было догадаться, что день будет не из легких. Зря она поехала к Наташке на дачу. В прошлый раз уже клялась, что больше в такую даль никогда без машины не поедет. Дача у подруги, конечно, в сказочном месте – в лесу возле Зеленогорска. Сосновый дух, черничные поляны, грибы, озерко с прозрачной водой и тишина. Тишина такая, что казалась невозможной. Там она спала, как убитая. Одна ночь такого сна заменяла ей неделю отдыха где-нибудь на курорте. Но вот добираться до этой самой дачи без личного транспорта практически не реально. Час с лишним до Зеленогорска, оттуда на рейсовом автобусе еще минут сорок до двадцать второго километра и там еще по лесной дороге пилить и пилить.

Машина сломалась в аккурат накануне запланированной поездки. Но Наташка и слышать ничего не хотела.

– Ты и так ко мне не приезжаешь. Я все лето тут одна, как бирюк. Подруга ты или нет? Я тебя на остановке встречу и обратно потом до вокзала довезу.

Женька вяло отговаривалась, понимая, что поедет, никуда не денется. Будет трястись в душной маршрутке, морщиться от разных неожиданных запахов, замирать от страха на особо крутых виражах водилы-джигита. И почему она такая слабохарактерная? Наташка – так фиг чего сделает, ежели не захочет. Вот не захотела ее до остановки довезти и не повезла. «Да ладно, тут идти-то всего два километра! И автобусы ходят до станции. А я с похмела не поеду. У нас тут повадились в кустах засады устраивать. Знают, что по выходным каждый второй с выхлопом за руль садится». Женька ругнулась, чертыхнулась, в который раз давая себе слово, что к Наташке больше ни ногой и пошагала по раздолбанной грунтовке до шоссе.

Босоножкам каюк! Мало того, что все каблуки пообдирала, так еще и дождь начался. Все против нее. Она критически осмотрела мокрую обувку и поджала озябшие пальцы ног. Под скамейкой мелькнула тень, и Женька с визгом вылетела из-под навеса под дождь. «Крыса! Гадость какая! Ай!» Она тихонько заскулила от страха, но все же вернулась и осторожно заглянула под лавку. Мокрая серая крыса все еще сидела в дальнем углу. Женька громко крикнула и топнула ногой. Крыса чуть шевельнулась и пискнула: «Мяу!»

Женька сидела на скамейке и мрачно смотрела на экран телефона. Если в ближайшие пять минут автобус не придет, она тут умрет от отчаяния. Ей холодно и грустно. И очень хочется плакать. Почему она сидит тут совершенно одна? Это не правильно. Почему нет надежного верного друга, который пришел бы на помощь, вызволил ее из беды, примчался бы на большой, обязательно черной машине, посадил в уютное теплое нутро, достал из бардачка термос с заранее приготовленным кофе, включил любимого Стинга и увез домой, к уютному плюшевому дивану и шерстяному пледу? Нет у нее такого друга. И она даже не знает почему. Ну, вот нет, не сложилось.

В обычные дни она даже рада была своей свободе и независимости. А что? «Хочу варенье ем, хочу конфеты лопаю», – так, кажется, в каком-то фильме говорили? Только вот позвонить сейчас некому. Да и кто это поедет в такую даль? Нет у нее таких друзей. Ни друзей, ни подруг, ни мужа, ни даже любовника. С последним своим парнем она рассталась месяц назад. «Ничего особенного, просто не сошлись характерами», – так она объясняла себе и окружающим. С подругами тоже, как-то не складывалось. Школьные куда-то все поразъехались, повыходили замуж, а новые знакомые по работе не спешили заводить близкую дружбу с молодой незамужней женщиной. Наташка, которая считала себя гуру психологии, с легкостью находила объяснения этому факту: «Приведи тебя в дом, а ты возьмешь, да и мужа уведешь. Кому это надо?»

Женька тряхнула головой. «Наташка тоже мне не подруга, – зло решила она, – хватит! Больше не позволю себя так унижать. Как ей что надо, так я все брось и езжай к черту на куличики. А как меня до станции довезти, так она, видите ли, с бодуна! Сижу тут, как цуцик!»

«Мяу!» – хрипло донеслось из-под лавки. Женька вздохнула. Котенок был совсем крошечный, месяцу от роду. И как его занесло на эту богом забытую остановку? Она наклонилась и посмотрела на дрожащего зверька. «Даже не думай, – приказала она себе. – Тебе только кота в доме не хватало. К тому же он, наверняка, блохастый».

С громким скрипом, лязгая всем корпусом, мимо проехал желтый автобус. Она даже глазам не поверила. Нашарила сбоку сумку и ринулась следом, громко вопя и размахивая руками. Автобус уже тормозил, отчаянно стирая колодки на мокром асфальте. Дверь мягко чмокнула и отъехала в сторону, обдав ее теплом и запахом застарелого табака. Женька поставила ногу на ступеньку и схватилась за поручень, каблук у размокших босоножек подвернулся, и она едва не клюнула носом об ступеньку. Водитель, немолодой дядька в кепке с изогнутым козырьком и дымящейся сигаретой во рту, терпеливо ждал, пока она, нелепо размахивая руками, не вернула себе равновесие.

– Чуть не проехал, – добродушно сказал он, выдыхая в ее сторону клубы белого дыма. Смотрю, нет никого. Чего спрятались-то? Вот проехал бы и усе! Следующий теперь только к вечеру. То-то.

Дядька явно гордился своей несказанной отзывчивостью. Женька от обиды на Наташку, на дождь, на автобус этот дурацкий уже открыла рот, чтобы поставить его на место, но замерла. Отчет!

– Подождите! – крикнула она и помчалась назад к бетонной коробке, разбрызгивая по сторонам воду в лужах.

– Уф! – она запрыгнула в салон, сжимая в руке папку с многострадальным отчетом.

Дядька сокрушенно покрутил головой и дернул за рычаги. Автобус рванул с места, и Женька повалилась на сиденье, в очередной раз подвернув каблук.

Автобус резво катил по шоссейке, елозя дворниками по лобовому стеклу. От мерного покачивания ее потянуло в сон. Женька чуть передвинулась на сиденье и сморщилась: острые коготки впились в тело сквозь тонкий сарафан. «Да не бойся ты! – она посмотрела на прижавшегося к ней всем телом котенка. – Не брошу я тебя. Ишь ты, цуцик!» Тот уже не дрожал, а только щурил глаз. Один. Второй у него припух и плохо открывался. На мордочке виднелись засохшие струпья. Женька болезненно сморщилась.

У них в доме никогда не было животных – она не знала почему. Но ей, в принципе, никогда и не хотелось. У подруги в школе была собака, так мороки с ней! Гулять, кормить, лечить. Женька вздохнула. Просто она вдруг почувствовала необъяснимую жалость к этому несчастному потерявшемуся, а может брошенному котенку. Он тоже, наверное, сидя под лавкой, жалел себя до слез, что нет никого, кто бы пришел, подхватил на руки, прижал к теплой груди, завернул в мягкую кофту и увез к уютному плюшевому дивану и шерстяному пледу.

За стойкой регистратуры почему-то никого не было и она, потоптавшись в коридоре, ткнулась в первую попавшуюся дверь.

– Здравствуйте, – Женька вошла в кабинет и нерешительно остановилась. Раньше ей не доводилось бывать в звериных лечебницах.

– Да? – доктор оторвал взгляд от монитора и посмотрел на девушку. Вообще-то сегодня у него не приемный день, но старая клиентка очень просила посмотреть своего йорика, и он приехал. Йорик с хозяйкой уже давно ушли, а он вот задержался, наводя порядок в файлах. Но не выгонять же ее. Вон какой у нее растерянный вид и под дождь, скорей всего, днем попала: на голове до сих пор торчат растрепанные пряди.

– Вот, – она протянула ему сумку.

Тот кивнул на большой стол, и она поспешила поставить туда свою ношу. Доктор подошел и с любопытством заглянул внутрь.

– Да уж! – произнес он, извлекая на свет тощее лохматое создание. В дежурную клинику просто так в выходной никто не придет. – Усыплять? – спросил он, прикидывая, что вряд ли удастся пристроить такого заморыша. Опять маме на дачу. Бедная мама!

– Как? – не поняла Женька. – У него с глазами что-то. И еще блохи. Наверное. Я не знаю.

Доктор поднял котенка на ладони и повертел перед глазами. Тот смешно растопырив лапки, тихонько мяукнул.

– Чем кормите, сушкой, натуралкой? – спросил он.

– Сушкой? – с удивлением переспросила она. Разве коты едят сушки? – Ничем не кормлю. Вернее, я не знаю, чем его кормить. У меня ничего нет. Только кефир. А он его не пьет.

– Ха! – сказал он. И Женька впервые с удивлением посмотрела ему в лицо. Он улыбался какой-то странной улыбкой. – Вы его нашли?

– Как вы догадались? – не удержавшись, съязвила она. Доктор, не отвечая, все еще не спускал с нее глаз. – Нашла, – кивнула она. – Сегодня. Я даже не знаю, кто это. В смысле, мальчик или девочка, – сказав это, Женька смутилась.

– А вам кого бы хотелось? – спросил доктор.

Она пожала плечами и почувствовала, что краснеет. Что за дурацкий вопрос? Кого бы она хотела? Он так спрашивает, как если бы не про кота, а про что-то другое. И вообще, что за разговоры такие? Женька мрачно посмотрела на доктора. Странный он и шапка на нем эта смешная. Айболит какой-то. А глаза красивые. Голубые. Она поймала себя на том, что разглядывает его просто неприлично в упор.

Доктор меж тем положил котенка на стол и принялся осматривать, щупая ловкими пальцами. Из-под рукава халата показался манжет рубашки с запонкой. Надо же запонки! А руки какие! Пальцы длинные, с чистыми аккуратными ногтями. Такой в унитаз с вантузом не полезет. Хотя, ее бывший тоже за вантуз браться не спешил. Она вздохнула. Доктор быстро взглянул на нее, по-своему, вероятно, истолковав ее вздох.

– Ничего страшного. Конъюнктивит и истощение. Блох нет. Лишая нет. Правильное питание и уход и будет не кот, а красавец. Кстати, это мальчик. Как назовете?

– Цуцик, – буркнула она, досадуя на свои несвоевременные мысли.

– Прекрасно! – засмеялся доктор. – Цуцик и есть! Во всяком случае, пока. Прививку сегодня делать не буду. Пусть окрепнет. Придете через месяц. А пока я вам выпишу витамины, добавлять в корм, капли для глаз, и глистогонное. Ну и помойте его, конечно.

– Помыть? – переспросила Женька.

– Помыть, – подтвердил доктор. – Вас как зовут? – внезапно спросил он.

От неожиданности она растерялась.

– Женя, – выдавила она, и тут же поправилась: – Евгения.

– Ух, ты! – хохотнул доктор. – И я. Тоже Женя, – пояснил он. – Евгений.

– Правда? – удивилась Женька.

– А вы где живете, Евгения? – спросил он, бросая взгляд на часы.

– А вам зачем?

– Затем, что вы, я вижу, ничего не понимаете в котах. Зато я на них собаку съел. Я помогу вам отмыть вашего Цуцика.

– Как это поможете? – не поняла она.

– Вот так просто приду и помогу. Одна вы с ним не справитесь, – и он улыбнулся.

И тут она тоже улыбнулась. Ну и что, что Айболит. Зато добрый и рубашка с запонками. А тот, который у нее был на большой и черной машине, сроду ничего не помыл бы, ни посуду, а уж тем более – кота.

Доктор, меж тем, снял халат и шапочку, поправил воротник у рубашки, провел рукой по волосам и снял с вешалки пиджак.

– Прошу, – распахнул он перед ней дверь.

– Вы прямо сейчас пойдете мыть моего кота? – вытаращила она глаза.

– Почему нет? Рабочий день закончен. А мыть котов – мое хобби.

– Вы уверены? – спросила Женька.

– Никогда так не был уверен, как сейчас, – серьезно сказал он и посмотрел ей в глаза. А она ему. Подумала секунду, кивнула, подхватила сумку с Цуциком и вышла в коридор.

– Евгений Александрович, вы уходите? – спросила врача медсестра за стойкой.

– Да, Лариса Васильевна. Ухожу. На дежурстве сегодня Крылов. Если что я на связи. У нас лабрадорша на Петроградке щениться должна вот-вот. Я хозяйке обещал сам принимать. Так что буду в городе, на дачу уже не поеду.

Женька вертела головой во все стороны. Лариса Васильевна с пониманием кивала, руки к груди прижимала и, судя по всему, была от доктора в полном восторге.

– Подожди, – сказал Евгений, выйдя на крыльцо клиники. – Я сейчас машину подгоню.

– А мы что, уже на «ты»? – спросил она улыбаясь.

– Конечно, – уверенно кивнул он. – Чего кота за хвост тянуть?

– А ты всегда такой самоуверенный?

– Бог с тобой! – махнул он руками. Золотая запонка сверкнула на солнце, которое на секунду выглянуло из-за тучи. – Я всю жизнь во всем сомневался, перепроверял, ну и допроверялся.

– Это как?

– А вот так. Пока жену выбирал, выбирать стало не из кого. Живу один. С собакой, вернее. У меня девочка, – с гордостью добавил он.

– А у меня мальчик, – похлопала она слегка по сумке. – И я тоже одна.

– Слава богу! – вздохнул Евгений. – А то я решил, что придется тебя отбивать. А я уже давно забыл, как это делается.

– И все же я не понимаю? – Женька недоверчиво посмотрела ему в глаза. – Это что любовь с первого взгляда?

– Не знаю, – пожал он плечами в ответ. – Просто, я подумал, что если девушка способна взять кота с улицы, то она мне подходит. Вопрос в том подхожу ли я тебе?

Женька неуверенно улыбнулась и переложила сумку из одной руки в другую.

Евгений кивнул ей и легко сбежал с крыльца. Она посмотрела ему в спину. Надо же, как халат скрывал его фигуру и рост, и широкие плечи. И вовсе он не Айболит. Она заглянула в сумку. Цуцик сощурил на нее здоровый глаз. Солнце снова выглянуло из-за тучки, послав на землю россыпь солнечных зайчиков, прыгающих в темных асфальтовых лужах. Как все-таки прекрасен этот мир, успела подумать она и уже не удивилась, когда прямо перед ней затормозила большая черная машина. Дверца перед ней распахнулась, и она услышала знакомую мелодию. Стинг. И тут она засмеялась. Что такое не везет? Это когда везет. Как же ей повезло, что машина сломалась, что Наташка напилась и что дома ее ждет диван и плед, а теперь еще и Цуцик тоже будет ее ждать. А может и не только он.

А Цуцик, лежа у нее на коленях, негромко мурчал, потихоньку уплывая в царство нехитрых кошачьих снов, где всегда есть молоко в блюдце, плюшевый диван и ласковые руки.