© Жанна Бочманова, 2018

ISBN 978-5-4490-3549-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ромео и Джульетты

Зрительный зал потихоньку заполнялся. Стучали откидные бархатные сиденья, кто-то торопливо совершал последний телефонный звонок, гул множества голосов доносился за кулисы, где в волнении готовились к выходу на сцену артисты. Алена Игоревна, режиссер студенческого театра, взъерошила челку и ободряюще улыбнулась своим ребятам.

– Так, друзья мои, давайте соберемся и сыграем. Так, чтобы Шекспир…

– В гробу перевернулся? – не преминул тут же вставить Витя Малышев, записной остряк и душа коллектива.

– Увянь, Меркуцио! – патетически воскликнул Тибальт – Андрей с биофака.

– Ах, пестики мои, тычинки! – Витя-Меркуцио прижал руку к груди и закатил глаза.

Все дружно засмеялись. Понятно, что все нервничают. Да еще и критики в зале сидят из комитета Фестиваля Молодежных студенческих театров. Алена Игоревна ещё раз оглядела труппу. Ромео, красавчик Антон, влюблено посматривал на блондинку Джульетту, Наденьку Нежданову. Толстушка Вера Самойлова украдкой сунула в рот кусок булки. Алена Игоревна погрозила ей пальцем: талантливая девушка, все роли назубок, но из-за аппетита своего так и просидит на второстепенных ролях.

Вера торопливо прожевала сдобу и завистливо окинула взглядом Наденьку Нежданову. И где справедливость в этом мире? Надька двух слов связать не может, текст вечно забывает, переигрывает, а все главные роли её. Вот и Ромео тоже ей достался. Она вздохнула. Чего бы она только не отдала, чтобы Антон хоть раз посмотрел на неё с таким обожанием. Вон как уставился, чуть слюни не пускает! Противно, аж!

Свет погас, из динамика полилась средневековая музыка в современной аранжировке – продукт студенческого креатива. Представление шло своим чередом. Зрители хлопали в нужных местах, двое критиков в первом ряду тихонько шептались.

– Немного затасканная тема, не находите, Андрей Петрович? – сказал один, тощий, с глубокими залысинами на интеллигентном лбу.

– Классика всегда в моде, Борис Сергеевич. Главное, как подать, – ответствовал второй, плотного телосложения, с крупными чертами лица.

– В том-то и дело, театру нужна новая кровь, новая струя. Кого сейчас удивишь любовью.

– А Джульетта – ничего! – Андрей Петрович пригладил седые, но все еще местами густые волосы.

За кулисами Наденька-Джульетта ждала своего выхода. Сцена на балконе удавалась ей лучше всего. Она взялась за шаткие перильца. На третьей ступеньке шлейф платья зацепился за гвоздь, раздался треск, Джульетта ахнула, резко повернулась и с грохотом обрушилась вниз.

Артисты оцепенели, потом бросились поднимать еле шевелящуюся Наденьку.

– Аааа! – вскрикнула она, увидав красные капли, обильно орошающие белое платье и отбыла в спасительный обморок.

Все растерянно уставились на оторопевшую Алену Игоревну.

А Ромео на сцене читал свой монолог: «… убей луну соседством: она и так от зависти больна, что ты её затмила белизною». В этом месте на балконе должна появиться Джульетта. Ромео с тревогой посмотрел наверх – балкон оставался пуст.

Вера смотрела на обморочную Джульетту, потом перевела взгляд на шапочку, расшитую жемчугом, свалившуюся с Джульеттиной прелестной головки. Решение было спонтанным.

Пауза затягивалась. Ромео растеряно переминался с ноги на ногу. Но вот, наконец-то, он услышал скрип лестницы – на крохотном балконе показалась необъятная фигура в жемчужной сетке на распущенных волосах. «О, горе мне!» – воскликнула фигура. Ромео икнул и отпрянул. Из кулис выглянула Алена Игоревна и замахала руками: «Продолжай». Ромео на секундочку зажмурился и, как в омут с головой, продолжил: «Проговорила что-то. Светлый ангел…» Тут он ещё раз икнул, и сцепил зубы.

В зале оживились.

– Ого! Откормили девчонку! – раздался чей-то возглас.

Критики встрепенулись и посмотрели друг на друга.

Ромео и Джульетта закончили диалог, попрощались, и Ромео на негнущихся ногах пошел к кулисам.

– Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! – раздался сзади страстный призыв.

Ромео обернулся и выпучил глаза. С балкона тянула руки и взывала Джульетта-Наденька. Ромео снова икнул и прикрыл рот рукой. Из-за кулис ему опять махала Алена Игоревна. «Иди обратно», – прочитал он по губам и, шатаясь, пошел назад.

– Оригинально, – Борис Сергеевич открыл блокнот и резво застрочил в нем.

– Кровь на платье, как символ грядущей трагедии, – задумчиво произнес Андрей Петрович и тоже принялся что-то записывать.

Вера за кулисами тяжело дышала. Не успела она спуститься с балкона, радостно прислушиваясь к аплодисментам в зале, как Надька вдруг вышла из своего куриного обморока, обвела всех безумным взглядом и понеслась к лестнице. Никто не успел ни остановить её, ни даже крикнуть. И вот уже во второй раз Ромео обменивается с любимой клятвой верности. Алена Игоревна нервно кусала губы. Сцена на балконе закончилась, в зале раздались жидкие хлопки.

– Надя! – к Джульетте, осторожно спускающейся с лестницы, бросилась её подруга Ната-леди Капулетти. – Верка уже твою роль отыграла!

Надя вытаращила глаза.

– Я хотела, как лучше! – выкрикнула Вера. – Сами говорили, что спектакль должен продолжаться, чтобы не случилось!

Алена Игоревна положила руку ей на плечо.

– Верочка, всё хорошо. Успокойся. Давайте все успокоимся и будем играть дальше.

– Правильно, Верунчик! – воскликнул Меркуцио. – Ты нашу Джульетку переиграла, вон, как тебе хлопали! Давай и дальше в том же духе!

Вера с Надей переглянулись.

– Да ни за что! – Надя решительно стащила с головы Веры шапочку. Вера потупилась. – Как я на сцену выйду в таком виде? – ахнула Надя, будто впервые заметив залитую кровью грудь. – А что у меня с лицом?

Пока Джульетта вытирала разбитый нос и размазанную тушь, Алена Игоревна мучительно искала выход. Другого платья для Джульетты не было.

– Да пусть Вера играет, – не унимался Меркуцио.

Вера с надеждой посмотрела на режиссера. Та на секунду задумалась.

– Нет уж! – вскочила Наденька. – Ещё чего! Это моя роль! – она поправила шапочку, провела рукой по длинным пепельным волосам и приготовилась к выходу на сцену.

Вера поникла. А ведь ей и, правда, так хлопали!

– Вера, соберись, – тихо приговаривала Алена Игоревна, помогая ей надеть головной убор кормилицы. – Осталось немного. В следующем спектакле подберём тебе что-нибудь интересное. Договорились?

Девушка уныло кивнула. В её ушах еще стоял гром оваций. Ну, может, не гром, но хлопали. А два дядьки в первом ряду, что-то оживлённо обсуждали, посматривая в её сторону.

Она отыграла свою сцену и вернулась за кулисы. Прислушалась к томным вздохам Джульетты. Ну, ведь переигрывает, ясно же! Разве так говорит влюблённая юная девушка? Дура! Ей стало так обидно. Вот она покажет всем, как надо играть!

Алена Игоревна осторожно выглядывала в зал. Критики о чём-то тихо шептались. Слава богу, последний акт. Скоро всё закончится. Фестиваль им, конечно, не светит. Обидно.

– Алена Игоревна! – испуганная Ната схватила её за руку. – Верка Надю отпихнула и на сцену вылезла!

Алена Игоревна ахнула, увидев Наденьку, глотающую злые слезы и раскинула руки, преграждая ей выход.

Лёгкий занавес у задника сцены поднялся, открыв бездыханную Джульетту на смертном ложе. Из противоположной кулисы на сцену выбежал Ромео и, не веря своим глазам, резко остановился, повел головой вокруг и дрожащими руками вынул склянку с ядом.

– Да уж, от такой только ядом избавишься, – выкрикнул кто-то из зала.

Ромео промямлил текст, глотнул из склянки и повалился на пол.

Джульетта-Вера открыла глаза.

– Где мой супруг? Ах!

Джульетта подбежала к Ромео и вытащила кинжал из ножен.

– Держите ее! – раздался вопль за кулисами, и на сцену фурией ворвалась Наденька.

– Отдай кинжал, Ромео мой! – вцепилась она в рукоять.

– Нет! – выкрикнула Вера. – Ты недостойна, ты пустышка! Его ты лишь за внешность любишь, а я люблю его за душу. Он мой! Его ты не получишь!

Зал замер. Ромео приоткрыл один глаз.

– Очнулся! – засмеялся кто-то из зрителей.

Обе Джульетты повернулись к Ромео. Тот крепко зажмурился. Вера дёрнула кинжал к себе, но Надя не думала так просто сдаваться.

– Отдай, – прошипела она, – отдай или получишь в рыло.

– Какой слог! – снова засмеялись в зале.

Вера вздрогнула, вспыхнув до самых корней волос, вырвала у худосочной Наденьки кинжал и замахнулась.

– Я в рыло? Нет, Ромео, милый! Зачем тебе худая крыса? К тому ж бездарная актриса?

– Так ее, мочи, Джульетка! – в зале явно сочувствовали Вере.

И она торжествующе ударила кинжалом Наденьку в грудь. Та охнула, получив болезненный удар пластмассовым лезвием, и отлетела в сторону, распластавшись на пыльном полу рядом с Ромео.

Вера обвела зал безумным взглядом.

– Любовь над бурей поднятый маяк, не меркнущий во мраке и тумане! – выкрикнула она, пронзая свою грудь. И упала под чей-то тихий всхлип. Тело её ещё колыхалось, как желе на блюде, глаза закатились, руки бессильно раскинулись в стороны. За кулисами застыла Алена Игоревна, схватив за руки Меркуцио и Тибальта. Зал молчал. Критики привстали со своих мест, вытягивая шеи.

На сцену выбежали Монтекки и Купулетти в сопровождении отца Лоренцо, и уставились на троицу, разлёгшуюся на полу.

– Монтекки, руку дай тебе пожму, – спохватился, наконец, Капулетти.

– Я памятник ей в золоте воздвигну, – пробормотал Монтекки.

– Нет повести печальнее на свете… – сказали они хором и отвернулись, обнявшись. Плечи их тряслись.

– Она что и правда себя убила? – громко прошептал в зале девичий голос. – Вот ужас-то!

– Браво! – крикнул кто-то и захлопал. Вслед за ним захлопали все.

Ромео и обе Джульетты поднялись на ноги и смущённо улыбаясь, принялись раскланиваться пред публикой. Труппа вышла на сцену. Зал неистовствовал. Пунцовая Вера прижимала руки к щекам. Мальчик лет десяти вышел на сцену, и немного потоптавшись, подбежал к ней и сунул в руки букетик. Вера схватила цветы и мальчика в охапку и расплакалась.

– Ну, что ж, коллега, как вам? – спросил один критик другого, поднимаясь с места. – Окровавленное платье – это, на мой взгляд, находка.

– А две Джульетты, как вам? Такой, на мой взгляд, символ двойственной природы женщины…

– А мне кажется, это фрустрация Ромео. Душой он любит невинную девушку, в то время как плоть стремится к такой, знаете, земной, настоящей женщине…

– Я бы сказал – депривация. В любом случае… А вот и наш гениальный режиссер! – они замахали руками Алене Игоревне. – Мы с коллегой потрясены. Не ожидали, если честно. Будем рекомендовать. Будем. Джульетта ваша просто находка. Находка! Порадовали нас сегодня. Да.

Вера в который раз нюхала скромный букетик. Ей было стыдно и радостно одновременно.

– Вер, – в дверь заглянул Витя Малышев-Меркуцио, – ты чего ждешь? Или кого? – Вера пожала плечами. – Пойдем, провожу, если не возражаешь. После того, что ты учудила, я твой раб навеки! – Витя подхватил её сумку с реквизитом. – А если я не прав и лжёт мой стих, то нет любви и нет стихов моих!

Вера робко улыбнулась и послушно пошагала за ним к выходу.