Глава 7

Неспеша продвигаясь вперёд по темному коридору незнакомого помещения, они ориентировались в основном на звуки той странной музыки, от которой внутри как будто холодок пробегал. Её было не слишком приятно слышать – как будто кто-то мокрыми пальцами возил по стеклу. Но другой дороги тут они не знали. Поэтому особого выбора не оставалось.

Стен и потолка из-за темени не было видно, а под ногами… судя по тому, что шагов совершенно не было слышно, а ступни на каждом шагу слегка погружались во что-то податливое и мягкое – наверняка там была ковровая дорожка. Только вот рисунка её нельзя было разглядеть из-за отсутствия освещения в этом странном коридоре.

Но вот, сделав очередной поворот, дети увидели впереди приоткрытые двери, сквозь которые в коридор широкими волнами проливались свет и музыка. Осторожно подойдя поближе, они заглянули внутрь…

Перед Сашей и Аней открылся вид на огромный и удивительно красивый зал. От двери к нему спускалась широкая мраморная лестница длиной в девять ступеней, по обеим сторонам которой протянулись резные перила из того же материала. Стены были украшены затейливыми фресками, изображавшими сюжеты зимних праздников во всём их многообразии.

Над залом для танцующих возвышались балконы второго этажа. Золочёные перила выгодно подчёркивались белыми колоннами, поддерживающими балконы. Те, кто находился здесь, в танцах не участвовали. Разбившись на небольшие группы по два-три человека, они увлечённо о чём-то беседовали, совершенно не обращая внимания на окружающее.

Замыкал пространство огромный куполообразный хрустальный потолок, сквозь который можно было разглядеть каждую звёздочку на тёмном ночном небе.

А внизу было необозримое пространство, заполненное танцующими парами.

Кавалеры бережно поддерживали своих дам и кружили их по залу, подчиняясь ритму странной музыки. Аня и Саша посмотрели в ту сторону, откуда неслись эти сумбурные звуки – на небольшом возвышении, справа от того места, где они стояли, располагался оркестровый балкончик. Инструменты которого были вполне привычными для детских глаз.

Но вот музыканты! – за роялем, например, сидел старый седой морж, многозначительный вид которого внушал уважение. Но стоило опустить глаза к клавиатуре… Не имея пальцев, морж с размаху ударял по клавишам всей шириной своих ласт, вызывая звуки, сотрясающие барабанные перепонки и не имеющие ничего общего с нормальной музыкой. В ритм таким «аккордам» он раз за разом качал своей клыкастой головой, без какого-либо подобия шеи переходящей в мощное тело. От чего создавалось впечатление, что он вот-вот всем телом упадёт на инструмент и тот развалится под весом этой мощной туши.

Контрабас держала в лапах большая лохматая горилла, которая управлялась со струнами инструмента без смычка и сосредоточенно кивала при этом головой. Глаза её были прикрыты от удовольствия, а нижняя губа самозабвенно оттопырилась и подёргивалась в одном ритме с движениями обезьяны.

Скрипками в оркестре владели мартышки. На месте им не сиделось, и они постоянно перемещались по всей площади балкона. Отчего подсчитать общее их количество было практически невозможно. При этом скрипку, вместе со смычком, они поочерёдно держали во всех четырёх лапах, и без устали всячески кривлялись друг другу, не забывая строить рожи и другим оркестрантам.

Духовыми инструментами уверенно заправляло семейство слонов: во главе был папа-слон с тромбоном, рядом мама-слониха вторила ему на трубе, две маленькие сестренки-близняшки в мини-юбках своими хоботами держали флейту и гобой, а самый маленький слонёнок мастерски управлялся с валторной.

Ростом здесь, конечно же, выделялся жираф. Его невозможно было охватить взглядом целиком и оттого создавалось впечатление, что их двое. Голова одного покачивается в такт этой какофонии где-то на уровне амфитеатра, а второй внизу лихо управляется с… да-да, с арфой! И у него это замечательно получалось, несмотря на кажущееся несообразие.

Ударными в оркестре заправлял, конечно же, заяц! И его лапки иногда выдавали такие громкие звуки, что перекрывали остальные инструменты. Но зайца это не смущало, и он продолжал вдохновенно выстукивать одному ему известные мелодии. Рядом, на барабанах помельче, самозабвенно выстукивали бешеный ритм десять зайчат…

Всего в оркестре было около сотни музыкантов, но для описания каждого в отдельности потребовалось бы слишком много времени. А оно, как известно – деньги. Да и внимание на себя обращали прежде всего самые яркие участники.

Поэтому, наконец-то насытившись общей пестротой красок и звуков, Саша и Аня обратили внимание на дирижёра – взлёты и падения этого музыкального вихря пыталась направлять крыльями очень красивая птица, белизной своих перьев слепящая глаза.

– Смотри, Саша – павлин! – прошептала Аня, которая от всего увиденного уже с большим трудом сдерживалась, чтобы не захлопать в ладоши. Такого концерта она никогда ещё не слышала. Да и музыкантов таких видеть не приходилось.

– А почему он белый? – спросил брат.

– Не знаю, наверное потому, что живёт во владениях Госпожи Зимы, – ответила Аня. – Посмотри, здесь все музыканты белые…

– Или седые, – поддакнул Саша.

– Нет, павлин не седой – он просто очень белый. На него днём, наверное, и смотреть-то больно…

Тут оркестр закончил одну из своих пьес и зал вздрогнул от аплодисментов и криков: «Браво, месье Горлопан!»

– Так это Горлопан, оказывается! – толкнул сестру Саша. – Помнишь, мы слышали его, когда были у Антонио?

– Ещё бы, – кивнула Аня. – Такой голосок не забудешь! Надеюсь, здесь он не будет петь, иначе все оглохнут от его криков. И уж точно не станут аплодировать.

Но месье Горлопан, похоже, и не думал петь. Он важно расхаживал по краю оркестрового балкончика, учтиво кланяясь публике и поворачивая к залу то одну, то другую сторону своей высоко задранной головы. Видно было, что дирижёр очень доволен таким вниманием со стороны публики. Ещё бы – отовсюду слышны были крики: «Браво!», «Такой музыкант, должно быть, чудно поёт!» Он пытался управлять своими эмоциями, но в конце концов не выдержал – распушив свой действительно очень красивый хвост, Горлопан высоко задрал голову и… запел!

Саша и Аня закрыли ладонями уши, чтобы не оглохнуть от этого крика, но овации не умолкали, как ни странно. Казалось, что присутствующим такое пение показалось верхом совершенства.

– Пойдём отсюда! Смотреть противно на такое совершенное безвкусие! – Саша взял сестру за руку и они уже повернулись, чтобы уйти, когда на другом конце зала заметили отливавший серебром трон, а на нём строгого вида седую старуху в белом, холодным взглядом изучавшую присутствующих. Вокруг неё кольцом стояли волки из ледяной стражи, готовые схватить любого, кто рискнёт подойти поближе к царице. И ни на одной из волчьих морд не было ничего, похожего на улыбку или хотя бы оскал. Наоборот – они строго смотрели в зал холодными глазами, отыскивая среди присутствующих малейший непорядок, с готовностью тут же его исправить ради спокойствия своей госпожи.

– Это Госпожа Зима, наверное, – прошептала Аня, глядя в сторону трона со строгого вида женщиной в белом.

– Очень милая старушка, – ответил Саша. – Но лучше давай держаться от неё подальше! – С этими словами он повернул сестру к выходу. И Аня нехотя подчинилась. Хотя она с таким удовольствием осталась бы среди этой сказочной красоты. Вот если б только тут было немного теплее. Но с этим здесь были проблемы. Которые никого, похоже, особенно не волновали – все привыкли жить в холоде…

Вдруг у строгой дамы в белом возникла в руках резная тросточка, которой она трижды звонко стукнула в пол. Освещение в зале полностью погасло, сквозь купол отчетливее стали видны звёзды, пёстрым ковром раскинувшиеся над головами. Лица присутствующих стали загадочнее, а Аня с Сашей, прятавшиеся около дверей, и вовсе растворились в тени.

Все притихли и как будто даже не шевелились. В установившейся тишине легко можно было бы расслышать даже комара под потолком, сумей он выжить в таком холоде. Но комаров здесь не было. Тем не менее присутствующие дружно смотрели вверх. Подняли головы и брат с сестрой.

И вдруг – оглушительный хлопок! После которого в небо помчалась светлая искорка, взорвавшаяся в вышине яркой вспышкой и просыпавшаяся на землю миллионами ослепительно-розовых снежинок. Ещё хлопок – и наверху, как будто в огромном зеркале, сложенное из множества огней, появилось изображение замка, в котором проходил бал. Хрусталики льда, из которых оно складывалось, переливались над куполом всеми оттенками синего.

После очередного хлопка наверху вдруг возник, выложенный мельчайшими льдинками, портрет Госпожи Зимы на троне. Зал взорвался криками: «Да здравствует Госпожа Зима!»

– Пошли скорей отсюда, – шепнул брат своей маленькой сестренке, и они поспешили удалиться подальше от этого места, пока на них не обратила внимание ледяная стража.

Глава 8

Повернувшись в противоположную от дверей зала сторону, они снова попали в тёмный коридор, где Саша взял Аню за руку и повёл обратной дорогой, стараясь по дороге отвлечь и успокоить разговором:

– Не бойся, сейчас мы найдём, где тут свет включается. Танцевать нас никто не приглашал, но в помещении, даже таком ледяном, нам будет намного теплее, чем в заснеженном лесу. Здесь по крайней мере нет ветра.

– А кто здесь живёт? – тихонько спросила Аня, с опаской озираясь по сторонам. С каждой минутой это помещение нравилось девочке всё меньше. Она уже готова была вернуться в лес.

– Скорее всего, та строгая старая царица в белом, которую мы с тобой видели сейчас в зале, – сказал Саша. – Мне тоже, Аня, не очень нравится здешняя обстановка, но не в лес же идти на ночь глядя?!

На пути им снова попался дверной проём с распахнутыми дверями. Они зашли внутрь. Благодаря тусклому освещению, ещё проникавшему сюда сквозь замороженные окна, был виден уходящий вглубь замка очередной коридор. Стены и потолок которого были покрыты равномерным и пушистым слоем инея. А ледяной пол отполирован до блеска. Казалось, только стань на него – и тебя в мгновение ока унесёт в другой конец коридора.

Но если на потолке иней лежал однородным голубоватым слоем, то на стенах он образовывал замысловатые узоры, покрывавшие всю длину коридора.

– Как красиво! – прошептала Аня.

Но Саша, чувствуя на себе ответственность за двоих, не спешил восхищаться, а придирчивым взглядом изучал помещение – чтобы оградить сестрёнку и себя от возможного нападения, а заодно и выход выискивая. Единственная дверь виднелась только в самом конце коридора. Ничего не оставалось делать, как продолжать идти вперёд. Возвращаться на бал не хотелось.

Несмотря на то, что они уже давно находились в помещении, теплее не стало. Наверняка, немалую роль в этом играли окружавшие детей со всех сторон лёд, снег, иней – от одного только взгляда на них становилось значительно холоднее.

Наконец брат с сестрой прошли весь коридор и добрались до двери, так маняще выглядевшей издали. Но стоя рядом, посмотреть было не на что – те же самые узоры, что и на протяжении всей стены. На общем фоне она выделялась только ручкой, торчавшей посредине, да узким зазором, отделявшим её от остальной стены.

Ни Саша, ни его сестра не знали, что скрывается за этой дверью. Но идти надо было, ведь позади с одной стороны оставался холодный лес, с другой – Госпожа Зима со своей стражей. А идти дальше по коридору… неизвестно ещё – какие сюрпризы поджидают их впереди.

Наконец мальчик решился и толкнул дверь, сначала остановившись на пороге и прислушавшись – но внутри было тихо. Тогда Саша осторожно заглянул в дверной проём – внутри оказалась сравнительно небольшая комната. В которой, в отличие от коридора, уже была хоть какая-то мебель – подобие письменного стола, выточенного из толстой глыбы льда, такой же стул. «Интересно, – подумал Саша, – как долго можно просидеть на таком стуле, чтобы не замёрзнуть?»

Позади стула стояло что-то очень напоминающее шкаф. Что было внутри – скорее всего, оставалось загадкой даже для сидящего на этом стуле. Поскольку на дверцах висел огромный навесной замок, покрытый к тому же толстым слоем инея, сквозь который проглядывала ржавчина…

За столом сидел некто, очень напоминающий сосульку – худой, длинный, с негнущейся спиной и лоснящимся лицом. На кончике его носа висела капелька – пот это был или ещё что-то, осталось загадкой – но именно она завершала сходство секретаря со слегка подтаявшей сосулькой. В руках он держал кипу каких-то бумаг и усердно делал вид, что пристально изучает их. Однако на самом деле он внимательно изучал вошедших к нему ребят.

Саша закашлялся, чтобы обратить на себя внимание. И это ему удалось – секретарь поднял голову от бумаг и соизволил сказать несколько слов:

– Я вас слушаю.

– Мы пришли… – Саша подумал, что всё равно не сумеет объяснить секретарю – откуда они пришли, и сказал как можно проще:

– Мы только что вышли из леса и хотели бы остаться у вас ночевать, чтобы не остаться под открытым небом.

– Из леса? – переспросил секретарь. – Но это же невозможно – окрестности замка постоянно патрулирует стая волков из числа ледяной стражи! А это значит, что вы бессовестно лжёте!

– Так ведь мы же здесь, – попробовал что-то доказать секретарю Саша. Но тот ничего не хотел слышать:

– Вот именно – вы здесь! А значит, вы обманом проникли на территорию её величества Госпожи Зимы в то время, когда в замке проходит бал. Остаётся только выяснить – с какой целью? Какие коварные намерения вы пытаетесь скрыть под своими наивными масками?

– Что за глупости вы говорите! – попыталась образумить секретаря Аня. – Какие у нас могут быть цели? Какие маски?! Мы просто хотим переночевать. Вот и всё…

Но секретарь не стал её слушать и повернул голову к дверям, резким движением стряхнув каплю с носа:

– Эй, стража!

На его крик в комнату прибежали два свирепого вида диких кабана с большими жёлтыми клыками и стали оттеснять ребят в сторону коридора, противоположного тому, откуда они пришли.

Меряться силой с кабанами детям было бессмысленно, поэтому они просто пошли туда, куда их подталкивали клыками стражники. И в результате оказались в тёмном и сыром коридорчике со сводчатым потолком, по обе стороны которого располагались двери с висящими на них замками и маленькими окошками на уровне лица надзирателей.

Открыв одну из таких дверей, стражники затолкали туда детей и захлопнули за ними замок:

– Сидите тихо, пока вас не позовут для выяснения обстоятельств! – рявкнул один из них многозначительным тоном.

– А когда позовут? – спросил Саша.

– Не твоё дело! Когда надо будет, тогда и позовут! – На этом объяснения закончились, и стража ушла, плотно задвинув все засовы.

В помещении, где они оказались, стояла какая-то гнетущая тишина, изредка прерываемая только мышиным шорохом где-то под полом. Холодные стены, пол и потолок были покрыты толстым слоем фосфорецирующего мха, который выполнял здесь сразу три роли – более или менее мягкой подстилки, звукоизоляции (звуки из подвала не были слышны снаружи, как ни кричи) и хоть какого-то утепления в этом царстве холода.

– Вот и нашли где переночевать!.. – грустно улыбнулся Саша.

– Кто это такие, и что им от нас надо? – возмущённо спросила его сестра.

– Не знаю, Аня. Зато хорошо понимаю – где мы сейчас оказались! – ответил брат.

Вдруг откуда-то напротив послышался девчоночий голос:

– Вам повезло угодить в тюрьму её величества!

Саша вместе с Аней сначала замерли от неожиданности. Они не ожидали услышать тут ещё кого-то кроме себя. Потом брат выглянул в зарешёченное дверное окошко и увидел, что из окошка напротив на него смотрят большие чистые глаза в окаймлении длинных светлых волос. Тогда Саша спросил:

– А ты кто?

– Меня зовут Лиззи. Мне надоело постоянно жить в царстве Госпожи Зимы, надоел постоянный мороз и пронизывающие ветра. И я решила пойти на границу…