Цитаты из книги «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы»

самих себя», – странным образом прокомментирует эти слова исследователь жизни Раевского Натан Эйдельман. Откуда это «выходит»? В тексте Раевского ничего об этом нет! Напротив, если приводить его целиком, там есть следующее: «Наполеон расстрелял в Смоленске двух помещиков за патриотизм. Из церквей наших войска Наполеона делали конюшни, образа кололи и топили ими. Смоленск, Вязьму, Дорогобуж сожгли французы. Из деревень Большой дороги крестьяне бежали, угоняя скот, забирая с собой всё имущество». По сути, перед нами констатация факта: если оскорблена вера, если сожжена Москва, если неприятель убивал и насиловал – наказание будет зверское и варварское. И сам Раевский в этом наказании принимал прямое участие. В его послужном списке записано одиннадцать сражений. Это всего лишь цифра; но на самом деле она означает сотни людей, в которых Раевский стрелял, часто – в упор, и десятки убитых.

«Направо и налево от дороги сидели и валялись кучи умирающих французов, поляков, итальянцев и даже испанцев, – рассказывает Раевский. – Около огней некоторые глодали мясо дохлых лошадей, другие в беспамятстве глодали или кусали трупы своих лежачих товарищей; на лицах их выражались бессмыслие или страх; большая часть была в помешательстве. Мы проходили мимо этих несчастных совершенно равнодушно. Я не чувствовал ни сострадания, ни злобы… Наполеон, это чудовище, бич человечества, бросил армию, дорогою сказал несколько ласкательных слов легковерным полякам и ускакал в Париж». «…Была народная война со всеми ужасами и варварством… Народ русский зверски рассчитывался за пожары, насилие, убийства, свою веру», – скажет Раевский. «Выходит, нужно думать и об изгнании неприятеля и о способах изгнать потом зверство из

неожиданно поддержали и все остальные: господин прапорщик, нельзя ли отписать жёнам, что за измену Господь накажет обязательно? Пусть боятся…

В ночь перед Бородином Владимир переоделся в белое: «…смерть встречать». Сидел у костра со своими солдатами, пересказывал им греческие мифы. А те внимательно слушали – этого пацана, барчука! – но они уже видели его в деле. Старый артиллерист просил уточнить про Афродиту: наказали её за измену или обошлось? Раевский сказал: да, приковали к ложу вместе с любовником. Наказание солдатам, скорей, показалось неразумным (а ежели в избе такое – так и спотыкаться об них всю жизнь? и детям срамотно смотреть). Однако просьбу старого солдата

Главный товарищ Раевского в те годы – Гавриил Батеньков, будущий герой, поэт и декабрист; тоже, заметим, фактически умерший в младенчестве, только в отличие от Раевского ожил он, к ужасу, а затем счастью родителей, уже в гробике, когда тот готовились забивать.

князь Константин Павлович, которого, заметим, родословная кадетов нисколько не смущала: во время учений, когда ему что-то не нравилось, он врывался на коне в гущу войска, поливая всех наиотборнейшей русской бранью. Впрочем, самым страшным его ругательством было: «Я вам задам конституцию!»

Я воспитывался с братьями вместе, братья не были дружны между собой, но оба они искренне любили меня; и, когда мать наша посылала нам деньги на конфекты в пансион, и всегда мне менее, нежели каждому из них, – они делились со мною поровну и как бы стыдились за мать. Я не просил никогда у отца денег, даже выигранные мною в карты в Хворостянке отдавал ему». (Про «унижение паче гордости» запомним. Отца наш Раевский не послушается.)

Зная, что страшное неизбежно, и не в силах смотреть на это, отец за полночь ушёл спать; рыдавшую мать уволокли под руки. Стеречь детскую смерть осталась няня. С утра вскочили, распахнули двери, ожидая увидеть то, чего никогда родительские глаза видеть не должны… …Мальчик сидел на руках у няни и пил с ложечки молоко. Отец рванулся во двор и в минуту изрубил заготовленный гробик топором. В тот день Феодосий Михайлович пел солдатские походные песни: а что ещё может столь же остро символизировать победу над смертью? С тех пор сын не болел.

В Хворостянке отец построил на свои деньги церковь: человек был совестливый, религиозный, щедрый. Старооскольские дворяне несколько раз выбирали его своим предводителем. Будучи годовалым, маленький Володя сильно захворал. Местный врач развёл руками; позвали знахарку – не справилась; привезли врача из Курска – тот сказал, что надежды нет. Послали за священником, изготовили гроб.

Русский сражался и умирал у преддверия древних храмов: он не выдал на поругание святыни, которую почитает и хранит более самой жизни. Иноземцы с униженною покорностию отпирали богатые замки и приветствовали в роскошных палатах вооружённых грабителей Европы; русский бился до смерти на пороге дымной хижины своей. Вот чего не предчувствовали иноземцы, чего не ожидали враги наши! вот разность в деяниях, происходящая от разности во нравах! О народ мужественный, народ знаменитый! Сохрани навеки свою чистоту во нравах, сие величие в духе, сию жаркую любовь ко хладной родине своей: будь вечно русским, как был и будешь в народах первым!»