– Чеченцы тоже христианами были раньше, давно… – вдруг сказал Артём, очарованный в детстве повестями Бестужева-Марлинского и с разлёта перечитавший тогда всё, что нашёл о Кавказе
аристократия – это никакая не голубая кровь, нет. Это просто люди хорошо ели из поколения в поколение, им собирали дворовые девки ягоды, им стелили постель и мыли их в бане, а потом расчёсывали волосы гребнем. И они отмылись и расчесались до такой степени, что стали аристократией.
Артём медленно, как чужое звериное мясо, вынес из костра руки, они дымились. Наклонил теперь лицо к жару, зажмурился. С треском обгорели ресницы – ему было всё равно.
Пока прожёвывал один пирожок, второй держал в руке и косился на блюдо: как бы они не разбежались.
Молоко было тепловатым.
Когда подошла Галя, Артём вдруг догадался, отчего собаки, которым вывалили мяса, рычат даже на хозяев – он поймал себя именно на побуждении зарычать, толкнуть чужого; просто было некогда.