© Усачёв Ю. Ю., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Часть I. Неправда

Глава 1. После тысячелетий

Если вы находитесь на трибунах, то будет действовать наблюдательское восприятие. За несколько секунд я совершу прыжок, переворот, а потом скроюсь под водой, раскидывая искрящиеся брызги. Но в моих ощущениях все совсем не так. Время растягивается, как жевательная резинка, и длится, длится, длится… Я слышу биение моего сердца – оно учащается, но не от волнения. Ему просто необходимо активнее качать кровь по сосудам, ведь мозг уже отправил сигнал, что нужна сильнейшая концентрация мышц и внимания. Все системы организма мобилизуются. Чувствую каждую клетку тела.

Стою на трамплине спиной к воде. Там, внизу, она уже в ожидании, затаилась, готовая принять в свои прозрачные объятия. Пружинистый присед. Толчок. Прыжок. Мое тело вытягивается струной и ощущает полет. Я не птица, я стрела, рассекающая воздух.

Момент зависания… Главный кайф в этом промежутке. Гравитации нет, мир отключается, сердце останавливается. Все вижу, слышу, ощущаю. Вы никогда не узнаете, что происходит со мной в этот момент, если не попробуете сделать то же самое! Тяжесть массы еще не успевает овладеть мной и потянуть вниз, когда я спокойно складываюсь пополам, обхватываю свои ноги и по инерции начинаю переворачиваться. Это вращение контролируется мной, и я точно знаю, что уже совершил два круга. Разжимаю руки, вытягиваюсь, отправляя прессом ноги назад, – я снова вытянутая струна, только уже вниз головой. Теперь мои руки рассекают толщу воды и тело окунается в безмолвие.

Там, наверху, все шумят, ликуют. Кто-то раздосадован моей ловкостью. Конкуренты. Да ну их всех! Я получаю кайф не от факта соперничества, а от этих секунд полета. Это моя стихия.

Выныриваю из бассейна, отключаюсь от мира. За тысячелетия уже научился управлять своими органами чувств. Не хочу сейчас включаться в шум фанатов и соперников, лучше продлю кайф от послевкусия моего прыжка.

Мне навстречу бегут репортер и его помощник с камерой. Что ж, кайф обломали.

– Ада́м! Это было невероятно! Как ваши ощущения? Вы довольны собой? Зрители в восторге! Только посмотрите на них!

Парень со слишком рано обвисшим пузиком тыкал в меня своим микрофоном и искусственно лыбился кривоватой челюстью. Дикция четкая, а лицо асимметрично. Помощник с камерой застыл, настраивая выгодное укрупнение кадра. Ему нужно показать красивую картинку, чтобы девушки умилялись, а парни завидовали. Или наоборот. Тут уж кому как.

Мое подтянутое тело будет смотреться удачно с любого ракурса, за это можно не переживать. А вот лицо всех вводит в замешательство. Во-первых, крупные глаза. У меня гетерохромия – правый глаз карий, левый серо-сиреневый. Спросите у Бога – это Его оригинальная идея или дефект на производстве? Во-вторых, мой нос очень длинный, как и все лицо. Губы узкие, причем нижняя будто все время прячется под верхней. Скулы высокие и очень острые. Волосы цвета паутины, но это в последние два года. Периодически они меняют цвет – то рыжие, то угольно-черные, то выбеленные, как у альбиноса.

Кожа у меня светлая, хотя на правой ягодице огромное родимое пятно в форме яблока. Да, извините, в моей внешности больше европейских черт. В каких бы обликах меня ни представляли, я вот такой. Все вопросы к Создателю!

Я молча улыбнулся и помахал трибунам. Крики усилились.

Сейчас посыпятся очередные вопросы. Репортерам на самом деле плевать на мои ответы. Уж я-то знаю! Наблюдал, как родилась эта профессия. Первые сплетники и стукачи – прародители корреспондентов и прочих современных вещателей. Например, Иуда. Боже мой, столько времени прошло, а я до сих пор помню его историю как вчера! Да уж… Уместно ли сейчас вспоминать Бога, когда Он не выходит со мной на связь вот уже бесконечное число лет? Не знаю. Для меня это стало просто фразой-междометием. Восклицанием, не более. Да простят меня религиозные люди!

Репортер и не собирался ждать моего ответа, просто затараторил:

– Адам, вы прошли столько различных соревнований по прыжкам в воду и везде одерживали победу. Сегодня на Летних Олимпийских играх – 2012, стоя в Лондонском водном центре, вы верите в свое первенство?!

– Безусловно!

Это дежурный ответ. Все должны верить в себя, давать пример, быть идеальными, стремиться к успеху. Таковы правила этого века. Немного скучно, но это лучше, чем в прошлые эпохи.

Всем, наверно, интересно, почему я жив. А ответа никто не получит. Никакой инструкции по эксплуатации жизни Адама мне не выдали. По всяким писаниям, я прожил почти тысячу лет и умер. На самом деле все было спектаклем. Я просто скрылся, осознав, что смерть так и не приходит.

Моим выбором стало отшельничество, обет тишины и голода. Наедине со своими мыслями я пытался понять, зачем дальше жить. Бог молчал, внутри ответа не было. Тогда начались поиски способов отхода в мир иной.

Чего я только с собой ни делал! Сейчас даже увлекательно об этом вспоминать! Исследования возможностей умереть закончились ничем. Я чувствую любую боль, меня можно ранить. Но все восстанавливается. Когда я вылил из себя всю кровь через порез на шее, то отключился. Очнулся через сутки в ослабленном состоянии, но живой! Тело вырабатывало красную жидкость во что бы то ни стало, рана затягивалась. Я понял, что все переломы во мне срастаются, волосы и ногти растут, кожа и органы обновляются. Будто внутри есть какой-то мистический генератор жизни. На вид мне вечно двадцать!

Классно?! Нет, невыносимо. Мое отшельничество и попытки умереть продлились сто пять лет, и я вернулся к людям. Все забыли, как я выгляжу. Было удобно, но все умирали, жизнь людей сокращалась, поколения менялись. Цивилизация развивалась.

Я сидел в тюрьмах, болел чумой. Меня продавали в рабство и насиловали в диких гаремах. Никакого сопротивления. Жизнь не имела смысла. Потом я решил послужить человечеству. Участвовал в войнах, крушил врагов, но в итоге запутался. Для меня не могло быть хороших и плохих, ведь все они продолжение меня.

Я наблюдал, как Бог послал Своего сына на землю, как начиналось новое летоисчисление, строились новые империи. Люди создавали священные писания, коверкали их, переписывали. Все запутывалось. В конце концов я уплыл на солнечный остров в Тихом океане. Шло примирение с самим собой и второй период отшельничества.

Там, среди нетронутой природы, я не слышал ничего о развитии людей. Была мысль даже о том, что все друг друга перебили. Я ошибался.

Пришлось снова вернуться в люди, потому что они забрали в свое подчинение практически все земли, в том числе и остров. Веками им не удавалось обнаружить мое пристанище, но ведь ничто не вечно. Вот только про мою жизнь так не скажешь.

На острове я мог на годы уходить в сон. Пища мне тоже не требуется. Я ем, дышу, ощущаю все. Только это не имеет никакой энергетической ценности. Для удовольствия могу насладиться кокосом или жаренным на костре мясом, вдохнуть аромат цветка или соленого моря. А вообще голод, жажда и прочие желания во мне отсутствуют. Съеденная пища выйдет из меня естественным путем, потом пищеварительная система замрет и даже не дернется, если в нее не поступит очередной продукт.

Каково же было мое удивление, когда меня обнаружили и привезли в Европу! На дворе был уже девятнадцатый век! Мир стал совсем другим. Корабль, приплывший на мой остров, искал новые земли. Они решили, что меня занесло сюда после подобной экспедиции, а теперь они спасли ничего не помнящего путника. На самом деле мне был непонятен их язык. Пришлось учиться.

Я стал исследовать новый мир, выучил существующие языки в путешествиях. Испробовал все занятия, и к двадцатому веку идея уничтожить себя закрепилась в моей голове в виде одержимости. Ничего оригинальнее, чем замучить свое тело, в нее не пришло. Много бега, поднятие тяжестей, гимнастика. Ничего не утомляло меня, лишь затягивало в спорт. Благодаря меняющимся волосам я все время трансформировал свою внешность. Это позволяло появляться в разных местах в виде очередного приезжего.

Конечно, не обходилось и без привязанностей. Появлялись необыкновенные люди. Интересные, другие. Я понял, что Бог постарался – не все они произошли от меня. Он создал новые расы, виды. Среди них находились те, в кого я влюблялся множество раз. Все истории заканчивались болью. Рассказать о том, кто я на самом деле, почему никогда не состарюсь и не умру, было бы идиотизмом. Я уходил от любимых людей, когда цвет волос начинал меняться. Это было знаком, что начинается новый период жизни.

Я остаюсь тем же, а все вокруг меня нет. Постепенно одиночество стало моим домом.

Двадцатый век пролетел молнией. Море событий, прогресса. Люди ускорились в своем развитии и полетели в неизведанное. Оставалось только успевать за ними.

С началом двадцать первого столетия меня поглотила скука. Спорт стал привычным, но я открыл для себя прыжки в воду.

Я летал. Отправлялся в секундное зависание и искал в этом моменте тишины маленькую смерть.

Никакого директора или менеджера я не нанимал. Сам добрался до Олимпийских игр в 2012-м и взлетел идеально. Остается теперь ждать результатов судей, хотя это все неважно.

Удивительно, но люди придумали интересную систему заработка. Теперь я просто занимаюсь тем, что мне нравится, мелькаю на телевидении, в интернете, и это оплачивается! Появлялись какие-то спонсоры и прочие желающие расположить меня к себе. Удобно. Но скучно. Был даже один назойливый поклонник. Известный толстосум из Финляндии ездил за мной по всем соревнованиям, притаскивал подарки и оплачивал гостиницы. Он видел во мне огромный источник доходов. Извините, господин Ахола, вам нужен кто-то без многовекового опыта жизни. Точка.

Женским вниманием я тоже не был обделен. Шел на кратковременные знакомства, интрижки, но… Все равно скучно.

Отделавшись от репортера, я покинул водный центр и отправился в отель. Переоделся в широкие летние шорты и свободную футболку, – вся одежда цвета топленого молока, – и вышел на летний воздух. Вечерами я обычно заливал скуку чем-то особенно крепким, и сегодня захотелось рома. Рядом с отелем оказался небольшой бар.

– Мать честная! Прямо с телевизора, что ли, к нам зашли?! – воскликнул бородатый бармен при моем появлении. Его мозолистые руки вытирали серой тряпкой пивной бокал, а жировые отложения пытались разорвать застиранную серую рубашку и льняные капри.

Над барной стойкой висел старый телевизор, транслировавший новости. Шел репортаж с моим триумфальным прыжком. Объявили, что я завоевал бронзу и не явился на вручение:

– Скандальной ситуацией завершился очередной день Летних Олимпийских игр. Адам Уоттс, главный претендент на победу по прыжкам в воду, был отброшен судьями на третье место за, цитирую: «Чрезмерно идеальное погружение с минимальным количеством брызг». Никогда не слышали о таком критерии оценивания чемпионов, но есть мнение, что это завуалированное обвинение в допинге. Спортсмен проигнорировал вручение медалей, посчитав такое распределение наград несправедливым, – вещала бледная худая ведущая с немигающим взглядом.

– Вижу, они уже решили за меня, что я думаю. Как обычно. У вас есть ром? – устало протянул я.

Бармен все еще не верил в мое присутствие:

– Да, конечно! А это точно вы?

Он ткнул тряпкой в телевизор в ожидании ответа. Пришлось подтвердить:

– Я…

К повышенному внимаю пришлось привыкнуть, хотя никакого удовольствия это не приносило. Пустота.