Отдушины

Февраль поднёс кроху душевного равновесия. Такое состояние я испытываю, когда в повседневность внесены приятные душе и телу дела. Называю их отдушинами.

Будничные полёты никто не отменял, но после трёх месяцев напряжение было не как вопервой. Не удельному взводу ремонтников определили служебное задание, опосредованно связанное с нашим воинским назначением…

Пришла директива изготовить устройства зарядки автомобильных аккумуляторов. Ремвзводу преподавали алгоритм пользования коротковолновой Р-140 и показывали малопонятную последовательность включения передатчика. Так и твердили: в учебке необходимо наработать автоматизм запуска станции, а понимание функционала придёт с практикой в войсках. До сеансов связи и инструктажей по ремонту оборудования учебный процесс не доходил. Да и может ли быть прописан перечень действий, если неисправности непрогнозируемы от слова совсем? Впрочем, порядок поиска дефекта, разве что…

Как же я соскучился до занятий такого рода! Работа даже снилась иногда, тут вводная аки гром с ясного неба! Свежи были видения, как собирал блок питания усилителя мощности звукового сигнала и мигалки разные. Лудил схемы стробоскопа, пилил корпуса цветомузык, поэтому и выбрал связанную профессию монтажника радиоаппаратуры и приборов. Работал на Горьковском Заводе Аппаратуры Связи, собирал радиостанции для авиации. На полувоенном заводе в закрытом городе. Знаете, что есть такое «комплекс Журавля»? Вот и чудно! И не узнаете!

Сейчас, во всяком случае, об этом речи не пойдёт…

В распоряжении ремонтников мастерская с заваленным рухлядью стеллажом, что подсказало вести монтаж с чего попало, и самим кумекать с корпусом. Разве, к стадии наладки можно привлечь знающих, если не довариваешь, сослуживцев. Не прошло и трёх месяцев с начала службы, как и мы занялись нужной и согласной специальности деятельностью… Рабочий праздник… кабы не сглазить!

Для сборки невиданных приспособлений предоставили подручные средства от отвёрток и паяльников до радиодеталей. Не в избыток, но хватало. Руки потянулись к паяльнику: электросхема на руках, составляющих полно, компоновку думай – разработчиков и технологов в армии нету. Но кумпол на плечах есть – пусть и думает, что ему есть, а в реале как самаркандский бальзам во здравие…

Зарядник я собрал и настроил за неделю, прикладываясь на пару часов в день. Вышло самодельное Х-изделие размером вполовину ящика от стеклотары и, немаловажно, работало стабильно, напругу держало в нужных измерениях и не капризничало. Не будет капризным аппарат, собиравшийся прихотью. На проверку отправил одним из первых, после чего меня кинули на выручку сослуживцам.

В общем, сваяли, сдали, на душе посветлело…

Сразу после Нового года ко мне нежданно нагрянула семья – мать, отец и младшая сестра. Мама выбила турпутёвку в Ташкент, и они сбежали от группы в Самарканд на пару дней. Чаяние до спазма в гортани! Главное, закорючкой в письмеце не чиркнули, словом не обмолвились.

Камуфлет сработал чётко. Наканун «нарядного» дня рота готовилась на суточный наряд по части, меня вызвали на КПП, не сообщив причин. Замкомвзвод отпустил с лекции с условием быстрого возврата и доклада. До КПП пару сотен метров, навскидку, и обе стометровки я гадал: что за оказия и почему привратники не открыли причину вызова? Знакомых в Самарканде нет и наипаче родни, захожу на КПП, дежурный ведёт в комнату посещений, а там моя святая троица восседает как на острых гвоздях – тоже не терпится. До слёз пронзило, в прямом смысле!

С организмом случилась беда, раньше не замечал такого, но в момент спёрло дыхание, слёзы хлынули ручьём. Раскраснелся аки рак варёный. Увидев родных, получил к лицу неожиданный прилив крови и не сообразил лучше, чем выбежать из КПП назад на территорию и переждать буйство эмоций. Дыхание свёл на глубокий вдох, минут за пару успокоился, смахнул рукавом слёзы, а дальше были крепкие объятия и повторные слёзы с поцелуями.

В посетительскую комнату следом вошёл дежурный по КПП, и подсказал направления дальнейших действий:

– Беги, докладай командиру роты, что родичи приехали. Не стесняйся, проси увольнительную на два дня.

Я через Пиваваренка к Тарасенко, так и так, товарищ капитан – сюрпризец ждёт меня на проходной. Офицеры с пониманием относятся к солдатам, козни в таких случаях не строят, дают добро. Ротный сказал, увольнительную с ночевой давать не будет, оба световых дня мои, но чтобы: «На вечернем построении как ружейный штык!» На завтрашний день ротный избавил меня от планового наряда по столовой и подписал увольнительную записку временем до отбоя. А на большее солдат и рассчитывал…

В учебке меня удостоили увольнением раз и по случаю. Увольнительные часы шли расспросами. На пару суток родители сняли квартиру в городе, мы гуляли, смотрели достопримечательности и усыпальницы Тимуридов. Батя взял на пробу бомбу портвешка Чашма – причинно отпотчевали её под халву и щербеты. Объелся, помню, лепёшками, самсой и прочей не запомненной по названиям восточной выпечкой. Под конец увольнения сфотографировались всей семьёй на память и честь по чести собрали соратникам пакет гостинцев, а в 22:00 стоял на вечерней поверке как ружейный штык! Как положено – в строю!

Архитекции Самарканда любовал я позже, заступая в патруль по городу. Да дважды! Удовольствие усиливалось тем, что ни караул, ни наряд по столовой и перебор гнили на овощном складе под пристальным надзором пасюков, ни вонючий свинарник на полигоне или иные припашки, а вроде как нежданная увеселительная вылазка выпала.

Радости – полные шаровары… Не красные…

Честно, даже теоретически не понимаю физического назначения военного патруля – из офицера и двух солдат? Военного положения не вводилось, чрезвычайной ситуацией в Узбекистане не попахивает, значит, это заурядная разнарядка на дополнительные тяготы. Хотя какие могут быть лишения, если солдат восточным городом любуется, самсу кушает и сладкими чаями запивает!..

Первое патрулирование запомнилось на всю жизнь. Маршрут пролегал вдоль Университетского бульвара до Регистана – главной достопримечательности Самарканда! Не наряд, а поучительные похождения получились!

Поначалу шли узкими улочками самостийного зодчества, далее по широкому пешеходному бульвару вышли к центральной площади. Торговцы с лотков-времянок едва не на каждом проулке создавали произвольные рынки. Лоточники наперебой заплетали ноги, только бы ротозеи задержались у их редкостной дешевизны товара и знатно потратили гроши. В Горьком выездная торговля практиковалась только по праздникам – ещё недолго и вся страна так приторговывать будет, а пока это было в новинку.

Вскоре над саманной приземитостью возвеличились колоссальные очертания трёх старинных университетов. Начальник патруля проговорился, мол, перевёлся в округ на днях, даже семья не успела переехать на новое место, и сам он тоже вышел в город впервые. После чего напролом полез получать порцию впечатлений от просмотра диковинных форм высших учебных заведений мусульман.

С трудом поспевая, мы сноровились не теряться в сутолоке люда и держали курс, проложенный флагманской фуражкой офицера. Плыла она без перемен направления, мы надлежаще толкались следом и придерживали руками штык-ножи. Беспричинно беспокоилось начальство, была ли обоснованность, но солдат упредили строго бдеть друг за другом, не взрачеть на девочек, а победоносное оружие не выпускать из вида… Случаи воровства были на слуху…

Мимо прочего, капитан велел присматривать за его кобурой, чтобы местные карманники в толпе «не вскрыли и не похитили Макара». Неизвестно, был ли на самом деле боевой пистолет в кобуре начальника патруля, но раз уж распорядился – поставленную задачу надо исполнять.

Проскользнув толчею, патруль вышел на обзорную площадь Регистана. Недолго думая, предводитель оценил обстановку и пристроился к немногочисленной туристической группе славян, бродящих с выпученными от удивления глазами и раскрытыми ртами. Солдатам ничего не оставалось, как тоже вливаться в группу и подслушивать увлекательнейшие рассказы местного экскурсовода.

Самарканд – самый колоритный и самобытный город в Средней Азии. Перекрёсток культур и нескольких эпох, древнейшей двух с половиной тысячелетней хронологии, Рим Востока, лик земли – сама История!

«Жирный или тучный город», «богатое селение» – как ни переведи с тюркских языков, некогда Согдиана, Мараканда, но под названием Самарканд крупнейший политический и культурный центр эмирата Саманидов не бедствовал ни в одной вехе своего существования, являясь ключевым пунктом Великого шёлкового пути между Китаем и Европой. В XIV веке столица империи великого полководца и завоевателя Тимура. Именно в эпоху правления Тамерлана построено боль-шинство архитектурных шедевров, и то был период высшего развития в пост-монгольский период.

Самарканд стал один из центров мировой науки в эпоху правления Мирзо Улугбека. Здесь были построены новые учебные и религиозные заведения – медресе и обсерватория. Лучшие учёные и литературные умы мусульманского Востока работали в этом городе.

Регистан – песчаное место. По преданию, название прижилось с давних пор, когда на майдан подсыпали песок, чтобы впитывалась кровь жертв публичных казней, совершавшихся на этом месте вплоть до начала XX века. Слева медресе Улугбека, в центре площади медресе Тилля-Кари (позолоченное медресе), справа медресе Шердор (медресе со львами). Представьте, пиштак – арочный вход больше тридцати метров высотой. Размеры впечатляющие!

Невольно захватывает дух, когда выберешь на площади особое место, откуда видно, как кашинная керамика медресе отражает небо, сливаясь в единое панно, размывая границы строений. Глаза водят головой, разглядывая арабески, хитросплетения загогулин и простейших фигур, изобильной фантазией и тысячами умелых рук свитых в единую композицию. Бесчисленные гирихи и медальоны плотно окутывают высоченные башни минаретов, более грандиозные пиштаки (врата), замкнутые галереи худжр (келий) и айванов. И в эту овоидную геометрию, как лекалом, сгладившим острые углы, неким осмысленным дополнением вписалась причудливая арабская вязь. Не разбирая замысловатую письменность, думаю это аяты или, скорее всего, выдержки из фундаментальных сур Корана. Стоишь среди величественных строений крошечный как невзрачная серая песчинка и наслаждаешься невидалью, соотнося масштаб средневекового зодчества Самарканда с современными постройками Горького. Эко-ть бы и свой дом, торчащий над землёй четырнадцатиэтажной коробкой, облагородить красочной глазурью, или, на худой конец, размалевать сочными глянцевыми красками?

Да что там домишко – кремль Нижегородский надо в керамику одеть! Вот получится диво дивное! Хотя Нижегородский кремль и нагишом впечатляет: тринадцать могучих сторожевых башен, единённых двухкилометровой цепью усыпанных бойницами прясел, достигающих высоты пары десятков метров – впечатляет? Всецело отрадно – Нижегородский каменный кремль ни разу не был отдан врагу за всю свою пятисотлетнюю историю!..

Гид ещё что-то сказала про легендарного Тамерлана, но справедливо отметила, правил тот до того как дожившие до наших дней шедевры Древнего Востока были воздвигнуты. Впечатлений однозначно на всю жизнь!

Разве может военный патруль отвлекаться от такого редкого момента жизни на каких-то мифических нарушителей дисциплины? Офицер сам не прочь изумляться магией росписи древней инженерии, и какой из военнообязанных бродит здесь самоволом его интересовало мало.

Второй раз патрулировали в гузарах, к центру не ходили! Вспоминается чайхана, куда офицер заглянул отобедать. Лёгкая как пляжная забегаловка в местах отдыха средней полосы России украшена она была на восточный манер. Столики, аляпистые скатёрки, цветы в кашпо, кисейные занавески, кисти ламбрекенов, официантка узбечка в национальной пестряди до пят, фарфоровые кесе классической росписи «пахтагуль» – экзотика! Забавной меблировкой казались металлические кресла, похожие на плетёнку из некого каламуса. Кресла были веса немалого, но сиди смело – мебель из витого железного прута! Люди разваливались вальяжно – значит сварено накрепко!

Офицер был нежаден: ели шурпу, вприкуску лепёшкой, потом чак-чак. Пирожки запивали зелёным чаем, выслушав упрёк, что зелёный чай принято кушать отдельно от выпечки, и не стоило привлекать внимание чавканьем. За нас вступил безбородый бабай в светском костюме под вышитым золотом чапаном и в традиционной тюбетейке. Заторможено перебирая бусины на чётках, старик исчислял скорее рентабельность чайханы, чем отчитывал суры Корана. Замерев на очередной бусине, бабай достал и открыл блокнот, с аккуратностью бюрократа черкнул пару цифр и, не отводя глаз от написанного, перевёл нашу нескромную отрыжку к правилам хорошего тона: «Если же гость наелся досыта, должно быть останется доволен!»

Что может быть уважительнее? Шутил, верно…

Дальнейшее патрулирование сошло за лёгкий моцион на сытый желудок. Горче из того, тысячи солдат, перетёртых жерновами широко известной в узких кругах самаркандской учебки связи, причудливых мест Самарканда не видели всуе. Учебный состав увольнениями не баловали, экскурсы в интересностях старого города не проводили, и историю не преподавали – привозили, держали взаперти и раскидывали без ознакомительных турне…