Глава 2

– Да как, тут что заметишь? Все на Вас, только и смотрят. Больше, чем на попа. Женщины на вас, а мужики на Марию.

Вот, чёрт, моя недоработка. И на старуху, бывает проруха. Надо бы скромнее одеваться, а-то «светимся», как светофоры – красным.

– Вот ещё – возмущенно фыркает Фёдор.

– Слушай Фёдор, может тебя на цепь посадить, вместо Рекса? От него толку, как из…всё равно нет. Будешь вместо него всех гадов гонять. Или может Марию сажей измазать, и одежду её забрать? – останавливаюсь на месте и всё мои тоже вокруг меня.

– Не надо, Дмитрий Иванович, не надо – испугалась Мария и почему-то встала на цыпочки.

– Тогда какого хрена, ты Фёдор, сцены тут закатываешь? Женщина для этого и создана, чтобы ей и любовались. Кто у тебя Марию забирает – никто. Тех подонков, обязательно найдём и покараем. Всё, хватит. И чтобы я больше ничего такого не слышал. А-то поедете вы у меня в…в …Гусь-Мальцевский, а может и ещё куда подальше – перевожу дыхание.

Идём дальше. Я пытаюсь поймать на лицо несмелые лучики весеннего солнца.

Только перекусили, появляется адъютант Добрынина, Имеретинский Олег Петрович.

– Дмитрий Иванович, на завтра в двенадцать часов назначено заседание купеческого совета. Просят и Вас, пребыть – как то уж очень торжественно сообщает мне это адъютант.

– А вы, Олег Петрович, не знаете в чём там дело? – вздыхаю я. Ну все планы опять придётся менять.

– Точно не знаю. Но, будет новый военный губернатор Дараган Пётр Михайлович и гости с Моздока – как-то неопределённо отвечает он.

– Вот как? Хорошо. Буду – а это уже интересно.

На следующее утро, как обычно проводим тренировку с палками.

– Так Мария, нападай и ты Лиза тоже. Посмотрим, чему вы хоть научились за всё время? – командую девчонкам.

Девчонки, азартно пытаются меня достать, муляжами изогнутых сабель. Я чуть смещаюсь под левую руку Марии, прикрываясь ей от Лизы. Лиза в азарте пытается быстро оббежать Марию. Запутывается в юбках и падает. А потом садиться и плачет. Она, не столько сильно ударилась, как от обиды. Я тут же бросаюсь к ней, становлюсь на колени, приподнимаю и прижимаю девчонку к себе.

– Не плачь Лизавета, научишься. А чтобы тебе и Марии легче было, мы тебе штанишки пошьём – всё равно плачет. Но уже и не так сильно. Главное, чтобы тренировки для неё не стали ненужной обузой. – Если бы Мария не тренировалась, её бы похитили. А так, она сумела убежать – убеждаю ребёнка. Действительно, как в этой куче юбок можно тренироваться? Тут ходить-то надо осторожно.

– Но…штанишки – через всхлипы, Лиза. – Девушки такие не носят.

– А мы пошьём такие, что девушки носят. Юбку-штанишки. А вышивку на них ты сама себе сделаешь. Любую. Нитки я дам…красивые – успокаиваю ребёнка. Тут как раз сейчас всё наоборот, маленьких мальчиков одевают в женские одежды. Так что попытаемся ещё один шок для местных сделать.

На этом наша тренировка и закончилась. Девчонки явно заинтересовались будущими новыми тряпками. Мне же теперь достанется головная боль, как убедить Антонову пошить три юбки-брюки. Ох, будут ещё перья лететь…

Захожу в зал к Добрынину и…в общем много тут кто есть. Присутствуют Баташевы, Белобородов, Ваныкин, Васильков, Володимиров, Воронцов, Ермолаев, Красноглазов, Ливенцев, Ломов, Лялин, Мескатинов, Молчанов, Платонов, Сапуновы, Сушкин, Трухинов, Федуркин и некоторые другие купцы. Весь купеческий цвет Тулы. Ого, значит действительно дело серьезное.

Расселись, ждём. Появляется Добрынин, с ним два важных генерала пятидесяти лет или чуть больше. Ещё такой же и чиновник.

– Господа. Хочу представить вам, вновь назначенного военного губернатора Тулы Дарагана Петра Михайловича – Добрынин. Мы приветствуем. – А Николай Иванович Крузенштерн назначен военным и гражданским губернатором Орловской области – опять восторженные крики.

– Также представляю вам, Василия Ивановича Семёнова, действительного статного советника – он тоже лет пятидесяти. Тут тоже приветственные крики. И с чего бы вдруг?

Ловлю себя на мысли, что со всеми своими проблемами, я совсем «выпал» из общественной жизни города. Да, похоже, и всей страны тоже. Что вообще происходит?

После долгой «мишуры» слов, наконец, улавливаю общую тематику. Оказывается, наши купцы-молодцы преподнесли подарки и подали прошение царю на более интенсивное развитие Бакинских и Ширванских нефтяных промыслов. Получение оттуда нефтепродуктов, особенно керосина. А так же обеспечение условий транспортировки, непосредственно к нам. Обстановка, в военном плане, там сейчас напряжённая. Постоянные набеги горцев и порча дорогого оборудования. Сжигали кавказцы и поселения рабочих, вместе с ними.

Николай-1 на удивление многих согласился, но с одним условием. Туда будет направлена седьмая легкая кавалерийская дивизия из Тулы, а тульские купцы должны её снарядить за свой счёт. Сейчас направляется только часть дивизии. По-моему в моей истории такого не было? Хотя не сильно я это и помню.

Так как я, не совсем купец, но имею касательство непосредственно к этому делу, то привлекли и меня. Семёнов же непосредственно занимался этим на месте, вот и приехал обсудить все вопросы. Был сначала в столице, а потом с новым губернатором к нам.

– Главное Нобелей туда не пускать, да и всех остальных иностранных собственников тоже – высказываюсь, когда очередь дошла до меня.

– Позвольте узнать почему? – заинтересованно Дараган.

– Все полезные ископаемые должны принадлежать только подданным России. Иностранцы, если хотят пусть покупают нефть на Петербуржской бирже или другой.

– Правильно, верно говорит – и другие слова одобрения от собравшихся купцов, почувствовавших что ещё и на транспортировке «навариться» смогут.

– И всё-таки. Почему вы, так против? – недовольно генерал.

– Мы ещё не знаем, что ещё есть в этой земле. Мы не знаем, как много нефти надо будет и сколько это, будет стоить. Сейчас вот сделали лампу, и на Кавказ направляют целую дивизию. А что будет завтра? Сколько это будет стоить? А мы, отдай иностранцам просто так – разъясняю под одобрительные крики купцов. Вот же любители покричать.

– Да, надо написать царю – и другие крики, в том же роде. Собрание постановило обратиться к царю с просьбой, о запрете допуска иностранных граждан к непосредственной добыче нефти на всей территории России.

Я мысленно погладил себя по голове…и не один раз, хоть генералы были и не в восторге от такого решения. Скривились, как будто съели один лимон на двоих. А вот Семёнов, наоборот радовался.

Потом, какой-то чиновник лет тридцати, не высокий с узкими плечами, чуть вьющимися темными волосами и рыжими усами начал обходить собравшихся. Пока отмечать, кто, что даст из снаряжения для седьмой дивизии, все понимают, что с наличными деньгами у народа плохо. У меня тоже с наличными деньгами швах…начинается вторая волна кризиса. Все надежды, на продажу примуса и керогаза.

Чиновником оказался…я чуть не упал со стула, на котором сидел, Лев Николаевич Толстой. Да, тот самый знаменитый граф Лев Николаевич Толстой, будущий знаменитый писатель. Надо как-то с ним познакомиться. А-то, прямо сейчас попрёться ещё на Кавказ.

– Вы граф Лев Николаевич Толстой? – спрашиваю. Ну-и-ну никак, этот парень, немногим старше меня, не ассоциируется у меня с великим будущем писателем.

– С кем имею честь познакомиться? – смущается Толстой.

– Мальцев Дмитрий Иванович – сообщаю и чуть склоняю голову.

Он быстро записывает, что я предоставлю для военных. Два седла, два пистоля, отдам старые Фёдора и прямой палаш, он мне тоже не нужен.

– Скажите, а я могу Вас, пригласить к себе. На обед? – обращаюсь к будущему писателю.

– Меня? – крайне удивлен Толстой.

– Приезжайте в среду, часа в два по полудню. Надеюсь, мой дом найдёте? – улыбаюсь, пытаюсь расположить к себе будущую знаменитость.

Удивлённый до крайности Толстой, не знал, что и ответить. Сейчас он, рассматривал меня, пытаясь понять, кого же он видит. Я хоть и надел «английский» костюм, чтобы уж слишком не выделяться перед военными, но всё же он отличался от окружающих. Но, тут меня позвал Добрынин, отошедший в сторону от генералов.

– Если сочтёте возможным, приезжайте. Если нет, я не обижусь. Репутация у меня, ещё та. Извините – усмехнулся я и пошёл на встречу Николай Николаевичу.

– Дмитрий Иванович, когда же вы, наконец, выполните обещанное и предоставите нам, что-то другое? – «наезжает» на меня глава.

– Назначайте на пятницу собрание Николай Иванович. Всё уже почти готово – вздыхаю я. Ладно, думаю, что успею мелкие недоделки устранить.

– Хорошо. Прошу вас, так же прибыть ко мне завтра к десяти. Нужно решить пару вопросов. А сейчас с вами, хотят поговорить генералы – и встревоженно смотрит на меня.

Отхожу отдельно с двумя «тяжеловесами» в сторону. Адъютанты образовали полукруг, чтобы мы смогли спокойно поговорить. Представились друг другу поближе. Два генерала, а насколько они разные. Крузенштерн высокий худой с удлинённым лицом. Дараган, наоборот не высокий кряжистый мужик. Излишне располневший от хорошей жизни с бакенбардами, от чего его лицо приобрело форму шара.

– Скажите, Дмитрий Иванович, а чем вам Эммануил Нобель не нравиться? – обратился ко мне «шарик».

Вообще-то мне и Эммануэль-Эммануил тоже не нравиться. Но я, про Альфреда думал, а здесь какой-то другой? Та сколько же их тут Нобелей, на одну бедную Россию? И что отвечать…а жахну наобум, вдруг попаду. На чём-то они же сделали состояние? – проносится не веселые мысли у меня в голове. Опять я не подумавши влез в какие-то «игры» сильных мира сего.

– В обще-то я о другом и…о аферах – а дальше смотрю на генералов. Жду, что скажут. Может, за что и зацеплюсь.

– Да не красивая история с Робертом Нобелем. А вы, откуда это знаете? – насупился Дараган и переглянулся с Крузенштерном.

– Ну…я же Мальцев – произношу, а сам думаю, неужели попал, что называется. Опять наши генералы родиной торгуют? А главный Нобель-то где?

– Можете идти – недовольный Крузенштерн подхватил Дарагана под руку и потащил к купцам, что-то выговаривая ему по пути.

Дальше я банально сбежал с этой тусовки тщеславия. Рабочие вопросы закончились, дальше пойдёт обычная пьянка, названная как-нибудь красиво. Потом часть «общества» куда-нибудь потянет, типа кабака или бордель. Не хочу, лучше я к Антоновой заеду…

– Как Ваше здоровье, Анна Ильинична? – улыбаюсь я при виде красивой женщины. Возможно, я «плохо» влияю на людскую натуру этого общества. В нарядах Антоновой стала появляться какая-то форма, подчёркивающая фигуру и меньшее количество одежды. Похоже, мои слова – «ходите, как капусты, напялив на себя, всё что можно и что нельзя тоже» заставили её задуматься. Будем надеяться, что не обиделась. Я хоть и сказал это в шутку, но потом переживал за свою не сдержанность.

– Ну как? – после приветствия проговорила она.

– Ты и так красивая, а так ещё намного лучше – искренне отвечаю я.

– Не подлизывайся, опять с чем-то…этаким пришёл – и «лисичка» щурит глазки.

Объясняю ей свою проблему на счет женской юбки-брюки и получаю категорический отказ.

– Послушай Дмитрий, да меня попы и общество со свету сживут за такое. Ты этого хочешь? – разволновалась она. Даже в гневе Антонова красива.

Доказываю, привожу примеры у других народов, тщетно. Чуть не рассорились окончательно. Мой напор, на всех моих партнёров по бизнесу, их всех пугает. Но мои деньги, которые я щедро плачу за их работу, и прибыль, при продаже предложенных мной изделий, всё перевешивает. Как там говорят, что нельзя сделать за большие деньги, то можно за очень большие. Так и будем действовать. Посещение салона Антоновой выросло в несколько раз. Возможно и её прибыль, а заодно и долги окружающих. Ну, тут это обычное дело у портных и сапожников, долги клиентов. Сошлись на том, что пока она сошьёт куклам и выставит для пробы.

– Теперь я понимаю, зачем тебе нужны были куклы. Ты хочешь – она не успела договорить, как я оказался около её и начал целовать.

– Ты…ты несносный – чуть только я оторвался от губ, выпалила она.

– Нет, я добрый…я милый, теплый и пушистый. Кстати, я скоро поеду в Москву. Что тебе привезти? – подлизываюсь к рассерженной портнихе.

– Я подумаю – уже не так грозно Антонова.

– А как у нас обстоят дела с куклами? – задаю интересующий вопрос.

– На них одежду шить, оказалось ничуть не легче, чем на людей – вздыхает Анна.

– И когда же будет готово? И во сколько стал наряд? – прижимать красавицу конечно хорошо, но и о делах забывать не стоит.

– На следующей неделе. Одежда для них пока будут стоить рублей пятнадцать-двадцать. Слишком много мелкой работы – вздыхает она.

– Отлично. Но бери в услужение молодую белошвейку специально на наряды куклы. У Луки тоже около пятнадцати-семнадцати рублей выходит. Пусть ещё берестяные коробки сделает. Туда их и будите упаковывать. Я думаю, что можно по сто-сто двадцать рублей ассигнациями продавать. Дайте мне одну на подарок в Москву – делюсь мыслями.

– А почему у Луки так дорого? – изумляется портниха.

– Ну и у тебя, тоже не дёшево. Понимаешь, дорогая. Там краски и некоторые новые инструменты надо закупать, а они очень дороги. Лак от немцев, своего пока нет вообще никакого. Может, что к лету и придумаем. Наладим производство, всё будет дешевле – вздыхаю я. Расходы действительно большие, но и делать надо.

Дальше мы больше пикируемся, и я пытаюсь, «растопить» оставшийся холодок от тяжёлого разговора.

– Так, когда же Вы, Анна свет Ильинична, меня навестите? – намекаю на мягкую постель и горячий душ, который так понравился Анне.

Нет, что-то или случилось у моей «принцессы» или встала она «не стой ноги». Или я переборщил, с юбкой-брюками? Несолёно хлебавши, отправляюсь домой.

Дома перебираем запасы с дедом Иваном и Марией. Часть сразу откладываю для отца Василия, как обещал. Завтра их Савва и отвезёт.

На следующий день в кабинете у Добрынина расположились шесть человек, один из которых я. Мы выслушиваем своеобразный доклад Семёнова, о положении в нефтеносном районе. Питаемся разобраться, а главное понять, что нужно сделать для увеличения производства керосина.

– Производство керосина не растёт и из-за того, что только треть, его можно добыть из каждого ведра нефти – Семёнов.

То есть как треть? Это выходит…а куда же они остальное девают от производства и перегонки?

– Секундочку – перебиваю доклад Семёнова, который перешёл уже на сравнение в деньгах. – Я так понимаю, вы берёте только треть от нефти, а куда используете остальное?

– Ну, бензина немного продаём в аптеки, а остальное выливаем. Соляровое масло, используем немного для розжига, остальное тоже выливаем – немного удивился моему вопросу Семёнов.

– Пипец – вскакиваю я – Вы что, выливаете такой ценный продукт, как бензин и солярку и всё остальное?

– А что нам прикажите, со всем этим делать? – осторожно Семёнов, явно почувствовавший «запах» денег.

– Везти всё сюда – даю категорический ответ. – Бензин отдельно. Керосин отдельно и всё остальное тоже.

Похоже, я со своей эмоциональностью подвёл своих купцов. Сейчас, Семёнов, начнёт им «руки выкручивать» и цену взвинтит за свои услуги. А раньше бы просто отдал. Сижу, дальше только слушаю и не вмешиваюсь. Оказывается торговля не мой «конёк», может себе тогда торгового агента завести?

– Перевозка бензина из-за его свойств, представляет серьезные трудности – опять начал Семёнов.

– Я предлагаю начать у нас производство многоразовых емкостей из кровельного железа – влезаю опять с предложением.

– Это каких? – оживляется Черников Никита Иванович, являющийся потомственным почётным гражданином Тулы и владельцем металл заводика. Почётные граждане, как и купцы, освобождались от телесных наказаний, но только они имели право ездить по городу в карете «парою и четвернею, иметь загородные дворы и сады, а их внуки, при условии сохранения беспорочности, могли просить дворянство». Он только недавно присоединился к «нефтяной мафии», которая почувствовав запах больших денег, образовало общество «Тульский Свет».

Это общество уже успело «наложить лапы» на весь привозимый керосин и нефть в Тульскую губернию. Думают строить перерабатывающий заводик рядом с Тулой. Не последнюю скрипку там играл Добрынин и почётные граждане Тулы. Я туда не вмешиваюсь и даже не пытаюсь что-то «поиметь» в финансовом плане. Там как говориться «ещё конь не валялся», а вливания капитала туда надо будет очень серьёзные. Да и не быстрое это дело, а на Руси так особенно.

– А вот таких – и рисую квадратный бочонок с двумя боковыми ручками.

– А внизу, зачем сужено? – внимательно рассматривает мой рисунок Семёнов.

– Это чтобы ставить один на другой, и они плотно стояли – отвечаю.

– Но круглые, легче и дешевле делать? – Черников.

– Легче, но в процессе не выгоднее – я опять рисую две телеги сверху и объясняю принцип загрузки. А ведь будут ещё и речным транспортом перевозить.

После долгих споров, сошлись на компромиссе в ёмкостях на три ведра. Они хотели больше, но я сумел переубедить, хотя сам предлагал в два ведра. Это у нас получается тридцать шесть литров…молочный бидон. Вот так да! Потёр я голову, от такого совпадения. Ничего особо интересного дальше я не услышал, а на прощание пожелал Семёнову успехов со словами. – Вы, уважаемый Василий Иванович, пройдитесь по нашим лавкам, увидите много нового и полезного.

Теперь надо подумать про ручной насос для бочек. Несколько штук есть, и в старой книге, про Древний Рим, которую я купил в Москве.

Дома, остальное время доделывали примус и наконец-то довели его до демонстрационного образца.