Глава 3. Наблюдательный пост

– Прапорщик Никифоров, отправьте наблюдателей вперед на километр от наших траншей! Приказываю обеспечить связь поста с первой траншеей! – скомандовал поручик Милявский.

– Слушаюсь! – коротко ответил Иван Андреевич и четко повернувшись через левое плечо, проследовал в расположение взвода. Направляясь в казарму, он размышлял, кого отправит на это опасное задание. С одной стороны, атаки немцев не предвиделось, потому что в последнем бою войска противника понесли ощутимые потери, а с другой стороны беззащитный наблюдательный пост перед позициями немцев был желанным подарком.

– Надеюсь, что все обойдется и солдаты вернутся живыми! – подвел черту под размышлениями прапорщик. В казарме крепости располагалась рота прапорщика Никифорова. Сегодня половина личного состава взвода заступала в караул и готовилась к наряду. Входя в расположение, Иван Андреевич услышал привычную команду:

– Дежурный на выход!

– Отставить! – тут же скомандовал прапорщик дневальному.

Рядовой моментально продублировал команду. Через секунду к нему подбежал дежурный по роте. Приложив руку к головному убору и вытянувшись в струнку, солдат ожидал распоряжения непосредственного командира.

– Сорокин, оповестите рядовых Ибрагимова, Смирнова, Кондратьева и Рогожкина. Жду их в канцелярии через пятнадцать минут, форма одежды повседневная, без оружия! – отдал приказание молодой прапорщик, который был старше солдат всего на год.

– Слушаюсь! – коротко ответил дежурный по роте.

Тем временем, Никифоров зашел в маленький кабинет канцелярии роты. Основное пространство помещения занимал крепкий дубовый стол и кресло на изогнутых ножках. Темный цвет стола удивительно гармонировал с приятным зеленым сукном, которым была покрыта поверхность. В углу стояла чугунная печь с массивным железным баком для воды. В нижней части находился сливной краник. Получалось, что при обогревании комнаты в холодное время, вода, находящаяся в баке, тоже нагревалась. Это усовершенствование давало возможность увеличить теплоотдачу в помещении, а еще при необходимости можно было помыть голову горячей водой.

– Хорошая, удобная вещь этот бак с водой! – еще раз отметил про себя прапорщик усовершенствование, которое придумал ротный.

– Сейчас на улице стояло лето и необходимости в горячей воде особенно не было. Все солдаты стирали форму холодной водой в пруду, который находился на территории форта или находясь в бане. К тому же на складах крепости в подземных хранилищах были складированы огромные запасы обмундирования, продовольствия и стрелкового вооружения. Так что недостатка в форме, портянках и хозяйственном мыле не ощущалось, – подумал прапорщик. Поставив на электрическую плитку чугунный чайник, Иван присел в кресло и стал ждать прихода перечисленных им дежурному солдат. Через десять минут в дверь канцелярии негромко постучали.

– Войдите! – ответил Никифоров. В помещение вошли четыре солдата и вопросительно посмотрели на командира взвода.

– Значит так, братцы, командир роты отдал приказ выставить наблюдательный пост впереди наших позиций. Сегодня вечером заступаете в наряд. Два человека несут дежурство по четыре часа, затем меняются и отдыхают в расположении роты. Так что интервал дежурства четыре через четыре. Основная задача поста фиксировать возможные передвижения фрицев и заносить в тетрадь. Для связи вам будет придан телефонный аппарат. Связисты протянут кабель к вашему посту. Необходимо выбрать в нейтральной зоне ложбинку или яму и оборудовать там пост наблюдения. Себя не выдавать и стараться сидеть тихо, как мышки! С наступлением рассвета убыть с наблюдательного поста в расположение. В случае наступления немцев ночью, сообщить по телефону и немедленно покинуть позицию! – инструктировал Никифоров.

– Все ясно, Ваше благородие! – за всех ответил рядовой Ибрагимов.

– С Богом, братцы, вы наши глаза и уши на переднем крае! И не спать, а еще не курить, иначе немцы вас сразу же засекут! – закончил инструктаж Иван Андреевич. Военнослужащие ушли готовиться в наряд, а прапорщик решил написать письмо своей девушке. Вынув из стола лист бумаги и карандаш, он задумался.

«О чем писать любимой и как ей написать про все то, что здесь происходит? Как рассказать юной девушке про кровь и грязь, про окопы и вшей? Как при разрыве вражеского снаряда на позиции у солдат отрывает руки и ноги! И где сложно остаться человеком, когда в рукопашной схватке с неприятелем ярость переполняет сердце! – проносились мысли в голове молодого мужчины. – Сочиню я Татьяне лучше стихотворение!» – удовлетворенно подумал мужчина и склонился над листком. Тем временем, солдаты вышли покурить на улицу.

– Я заступаю в наряд с Макаром, а ты Павел с Иваном! – обращаясь к рядовому Ибрагимову и Смирнову, сказал Николай, не зная, что вскоре подобный расклад станет роковым. – Макар, возьми с собой сухарей и сахара, глядишь, скоротаем дежурство! – обращаясь к напарнику, произнес он.

– Ну, да, только ты уж не чавкай и особенно не грызи сухари так громко, как лошадь, иначе фрицы нас по звуку найдут! – рассмешил приятелей ответом рядовой Кондратьев.

– Ладно, ладно, на себя посмотри, как испортишь воздух своим шептуном, так хоть беги или противогаз надевай, а то немцы подумают, что мы газовую атаку на них начали! – отпарировал Рогожкин.

При ответе Николая, Иван и Павел беззвучно согнулись пополам от смеха. Ответ был не в бровь, а в глаз. Действительно, рядовой Кондратьев имел уникальную способность портить воздух беззвучно. Но проблема состояла не только в особенностях его организма. Через несколько секунд в помещении, где он находился, у всех окружающих моментально начинали слезиться глаза. Командир взвода Никифоров, как только узнал об этой удивительной способности рядового, за глаза назвал Кондратьева – скунс. С наступлением темноты, трое военнослужащих пройдя первую линию обороны ползком отправились в нейтральную зону. Макар и Николай ползли впереди, внимательно осматриваясь по сторонам. За нами чуть на удалении полз связист с катушкой телефонного кабеля.

– Давай вот здесь, хорошее место и видно все, как на ладони! – прошептал Макар. Внимательно осмотревшись по сторонам, Николай убедился, что место действительно хорошее. Небольшая ложбинка на возвышенности закрывала их от неприятеля и в то же время давала отличный обзор траншей противника.

– Я у ротного, смотри, что выпросил для дела! – вытаскивая из-за пазухи командирский бинокль, прошептал Макар.

– Ого, мы теперь не то, что передвижения фрицев увидим, а даже то, что они пьют и едят! – рассматривая классный бинокль, ответил Рогожкин. Связист быстро подключил телефонный аппарат и прокрутив ручку прошептал:

– Траншея, я пост, как слышно?

Что-то щелкнуло в трубке и повесив ее на рычаг, связист произнес:

– Все работает, желаю здравствовать!

Через мгновение он скрылся в темноте. Стрелки на циферблате круглых часов Николая показывали десять вечера.

– В два часа ночи нас сменят, а пока давай сделаем небольшой навес, работаем тихо и не торопимся. Этот навес нам нужен для того, чтобы летчик вражеского аэроплана пролетая утром не засек наш пост! – скомандовал Николай приятелю и принялся работать саперной лопаткой. Необходимо было вырыть небольшой окопчик на двоих дозорных, чтобы затем накрыть его плащ-палаткой, а для маскировки сверху набросать травы и веток. Через час неторопливой работы окоп был готов.

– Ну, все, давай передохнем, заодно перекусим сухарями, – предложил он напарнику.

– Ты же знаешь, я всегда готов разделить с тобой трапезу, даже когда пообедал! – иронично ответил Кондратьев.

Незаметно пролетели три часа времени. Рядом в темноте, раздался шорох. Выхватив из-за голенища сапога нож, Рогожкин пытался разглядеть причину. Внезапно рядом с ними смешно припадая на передние лапы, пробежал серый заяц.

– Зараза, напугал! – переводя дух, произнес Коля. В темноте рядом с окопчиком дозорных было совсем темно и только впереди, где находились траншеи немцев, было светло. Караульные, периодически запускали в небо осветительные ракеты.

– Немец службу знает, не то, что у нас, все делается на авось! – наблюдая за траншеей фрицев, уважительно произнес Николай. Создавалось ощущение, что даже ночью в немецких окопах бурлила жизнь. Вот из блиндажа на нетвердых ногах вышел офицер. Что-то сказав караульному, он отправился по траншее дальше. Через некоторое время, офицер скрылся за бруствером.

– Похоже, фриц пошел по нужде в клозет! Точно, вон там у них отхожее место в траншее! – показывая пальцем направление тихо прошептал Рогожкин, передавая бинокль Макару.

– Засранцы, даже воюют с комфортом! – наблюдая за офицером, ответил Макар.

Действительно, туалет у немцев был наподобие деревянной будки, крыша которой немного выступала за бруствер.

– У нас просто яма в одном из ответвлений в траншее, а у них деревянный сортир! – поднимая палец вверх, произнес Кондратьев. Через час устало подползая к посту, прибыла смена.

– Ну все, мужики, бдите службу! Смотрите, какую мы хорошую норку вырыли и замаскировали! – проговорил Макар.

Если бы он знал, что видит своих приятелей в последний раз, то скорее всего, не поверил бы этому. Через полчаса, друзья прибыли в расположение и довольные заснули на кроватях в казарме. Утром к ним должны были присоединиться Иван и Павел. Дневальный утром, как обычно, поднял роту.

Вскочив на ноги, Николай мельком бросил взгляд на кровати Павла и Ивана в надежде увидеть там приятелей, но сослуживцев там не было. От тяжелой мысли противно сдавило сердце.

– Может пока еще в пути к нашим позициям, хотя утром все как на ладони и передвигаться из нейтральной полосы ползком все же опасно! Еще и телефонный аппарат нужно с собой тащить! – билась тревожная мысль в голове Рогожкина.

– Что-то Ивана с Павлом нет! – сказал он Макару.

– Может и правда еще в пути или наоборот остались в окопе? – подхватил рядовой Кондратьев.

– В любом случае нужно доложить командиру взвода! Задача была наблюдать за позициями фрицев только ночь! – решил Николай, застегивая на вороте пуговицы гимнастерки.