Потом отодвинул листок. Нет. Нет, надо подождать, чем кончится дело. Вины за ним нет, и почему вздорная чиновница должна решать, работать ему или нет? В конце концов, он не для нее, не на нее работает. Сколько людей от смерти, от инвалидности он спас, неужели одна истеричная баба все перевесит? Слишком близко к сердцу он принял происходящее, может – потому, что вершилась явная несправедливость?

Никита пристукнул кулаком по столу: нет, я так просто не уйду!

– Чего? – не понял Сергей.

– Да это я не тебе.

– Тогда не пугай.

Через полчаса пришел заведующий отделением.

– Ну, считай – легко отделался. Выговор – это раз. И еще: решили тебя отправить на учебу, квалификацию повысить.

– Так я же три года назад проходил, мне только через два года ехать.

Денис Юрьевич развел руками.

– Ты думаешь, мне охота тебя отправлять? А кто работать будет в отделении? Хорошо, что у тебя показатели отличные, придраться особо было не к чему. Ну там, хирургическая активность, процент осложнений…

– Стало быть – на передовую, в штрафбат?

– Ты о чем? – не понял заведующий.

– Это я о своем, о женском. Когда ехать?

– Когда путевка придет. Даже сам не знаю, куда, – В Ростов, Москву или Санкт-Петербург. А в принципе – отдохнешь, может, новые методики узнаешь, аппаратуру какую-нибудь присмотришь. Нет худа без добра. Отдыхай до конца недели, а то с такой физиономией тебе только детей пугать. Баба-яга и Кощей Бессмертный вместе взятые и без грима!

Никита попрощался и пошел домой. Дома улегся на диван. Душу терзала обида. «Да ну их всех к чертям!»

Никита поднялся, налил в рюмку коньяка, выпил, постоял пару минут, выпил снова. Показалось, что полегчало. Он снова лег на диван и незаметно уснул.

Разбудил его звонок в дверь.

На пороге стояла Вера.

– Заходи.

Вера сняла плащ, прошла в комнату.

– Ой, сегодня в отделении комиссия была!

– Знаю, вызывали.

– Это из-за драки?

– При чем здесь драка? Помнишь, было столкновение «Газели» с грузовиком? Меня тогда из дома вызывали. Денис Юрьевич с Лешей Трояном оперировали. Так бабенка одна вздорная жалобу на меня накатала. Все бы ничего, но она в городской администрации работает.

– И чем кончилось?

– Выговор объявили и на учебу отправляют. Когда и куда, пока не знаю.

– Перемелется. Съездишь, подучишься.

Вера подошла к нему, обняла, повела носом.

– Ты пьян?

– Немного выпил, пару рюмок. Обидно. Вины моей нет, а наехали – будто я убийца какой.

– А мне девчонки из отделения сказали – комиссия пришла. Все по углам разбежались. А потом говорят – Никита Алексеевич в отделении был, весь избитый, страшный. И мрачный!

– С чего веселиться?

– Ты ел сегодня чего-нибудь?

– Не помню.

– Я сейчас.

Вера убежала на кухню, загремела посудой.

А Никите есть совершенно не хотелось. Настроение было просто отвратительное.

– Никита! Все готово, иди, ужинать будем.

Никита нехотя поплелся на кухню. Сидя за столом, он вяло ковырял вилкой салат. Но видя, как лихо девушка расправляется с ужином, принялся есть. Как говорится, аппетит приходит во время еды.

Настроение улучшилось. То ли ужин повлиял, то ли разговор с Верой. Сегодня она была разговорчива, как никогда. Обычно Никиту утомляла женская болтовня ни о чем – как, впрочем, и многих других мужчин.

И еще ему не нравились походы в магазин за тряпками. Как можно часами бродить по многочисленным бутикам, прицениваться, примерять? Если нужны рубашка или брюки, пошел, примерил и купил. Все!

А уж от розового цвета его мутило. Почему женщинам он так нравится?

Верочка осталась на ночь и от него сразу убежала на работу. И утро ему показалось не таким мрачным, как вчерашний день. Не зря говорят: «Утро вечера мудренее».

Никита позавтракал остатками вчерашнего ужина, разогрев его в микроволновке. Усевшись перед компьютером, он прочитал свежие медицинские журналы из электронной библиотеки. С одной стороны, это даже и неплохо, что он поедет на курсы усовершенствования. В медицине почти каждый год появляется что-то новое – аппаратура, лекарства, методики операций. Ведь сколько лет хирурги оперировали язву желудка по Бильрот I или позднее – по Бильрот II. А затем появились новые методики, и все поражались, как это они десятилетиями ухитрялись держаться за рутину.

Медицина – сама по себе область консервативная. Это не цифровые технологии, где вчера открыли, сегодня уже производят, а завтра покупают и пользуются. Нет, мало что-то изобрести, надо испытать на животных – собаках, кошках, тех же мышах. Потом – работа в прозекторской, на трупах, затем уже – клинические испытания на добровольцах. И все это длится не один месяц, а, по меньшей мере, год. И думаете – конец? Впереди хождения по чиновничьим кабинетам, утверждение, издание приказов. Пока что-то новое внедришь – состаришься.

За компьютером Никита засиделся до глубокой ночи. Посмотрел на часы, когда стало рябить в глазах. Два двадцать! Окна в соседних домах уже не светились. Спать пора!

Он проспал почти до обеда. В ванной посмотрел на себя в зеркало. Синяк под глазом отливал фиолетово-желтым, но отек со щеки и губы спал. Правда, щетина добавила завершенность бомжа после похмелья.

Никита криво ухмыльнулся. Сейчас бы лохмотья надеть и к церкви – милостыню просить. И никто бы в нем не узнал хирурга.

Два дня он просидел дома безвылазно, пока не кончилась последняя пачка пельменей. Он с надеждой обшарил все отделения холодильника. Тщетно, агрегат был пуст. Придется бриться, одеваться и идти в магазин. И Вера третий день не приходит. Не случилось ли чего? А с другой стороны – могла бы и позвонить.

Никита быстро соскоблил с лица щетину, надел спортивный костюм, курточку накинул и направился в магазин. Он ведь рядом, метров сто всего.

Набрав продуктов на несколько дней, сверху в сумку он положил бутылку пива «Туборг».

Пьяницей Никита никогда не был, выпивал по праздникам, иногда в компании. И надо же такому случиться – на пешеходном переходе он остановился пропустить машины. Загорелся зеленый, и Никита двинулся дальше.

И вдруг из-за лобового стекла остановившейся «Тойоты» он увидел удивленные глаза чиновницы, своей бывшей пациентки, написавшей на него жалобу. Женщина даже опустила боковое стекло и высунула в него голову, явно желая убедиться – не ошиблась ли она, не обозналась ли?

Никита отвернулся, ускорил шаг. И увидел себя как бы со стороны. Синяки на лице, старенький, хоть и адидасовский, спортивный костюм, пакет с продуктами, а сверху – бутылка пива. Опустившийся бывший интеллигент – вот кем он был в глазах этой вздорной бабы. Наверняка она его сейчас презирала и одобряла свой поступок – поставила на место зарвавшегося докторишку.

Быстрым шагом Никита дошел до дома, взбежал по ступенькам. Вот ведь совсем нежелательная встреча!

Уже в квартире успокоился. Чего он стушевался? Синяки – так они скоро пройдут бесследно, а ум, навыки и умение останутся. Тьфу на тебя, вздорная ты бабенка!

Никита вдруг пришел в хорошее расположение духа, представив, как сейчас в администрации эта бабенка с ужасом в глазах, сгущая краски, рассказывает таким же сотрудницам о встрече. Те ахают, возмущаются: какие же врачи в больнице работают, кому же мы здоровье свое доверяем… И дружно одобряют чиновницу за посланную в больницу комиссию.

Никита откупорил бутылку, сделал глоток.

– А вот тебе!

Он сложил фигу из трех пальцев и ткнул рукой в окно. Эта неожиданная встреча как-то резко переменила его настроение. Он позвонил Вере.

– Привет, ты чего не заходишь? Я соскучился.

– Если бы соскучился – позвонил бы, – как-то отрешенно ответила Вера.

– Я и перед тобой в чем-то провинился? – удивился Никита.

– Нет, извини, я просто замоталась; работы много. Я тебе позже перезвоню.

– Подожди, сегодня же пятница. Может, сходим завтра с тобой куда-нибудь?

– Не знаю. Никита, я занята, не могу говорить. Пока.

В трубке зазвучали короткие гудки.

Что за чертовщина? Какое-то напряжение в голосе, отчужденность… И не заходит к нему уже третий день. Неужели он чем-то обидел ее, даже не заметив этого, не поняв? Да вроде нет, простились по-дружески, когда расставались. Ну, не поймешь этих женщин. Может, подарков не делал? А как бы он с такой рожей в магазин пошел? Да его в приличный магазин и охрана бы не пустила – вдруг украдет чего?

Никита позвонил в ординаторскую. Отозвался Лешка Троян – Никита узнал его по голосу.

– Хирургия.

– Леш, убери металл из голоса – это я, Никита.

– О, привет! Сто лет тебя не видел и не слышал. Ты куда запропастился?

– В отпуске был, потом неделю отработать успел, да вот в историю попал.

– Слышал уже. Ты про комиссию?

– И это тоже.

– Не бери в голову. Ну, попалась дурная и взбалмошная баба – так что? С каждым из нас случиться может.

– Как вы там без меня управляетесь?

– Тяжко, работы много. Но держимся. А ты чего звонил?

– Не в курсе – путевка на меня пришла?

– Нет, Никита. Это у заведующего узнавать надо.

– Тогда пока, до встречи!

– Удачи!

Хм, стало быть, работы в отделении много, не слукавила Вера. Так и раньше работа всегда была, но вырывалась же она? Нет, что-то не так.

Позвонить ей снова? Нет, не буду. Есть же мужская гордость, самолюбие в конце концов. Может, разонравился он или другого себе завела? А что, вполне вероятно. Девчонка она молодая, вполне симпатичная, и они не муж и жена, чтобы хранить верность.

Никита допил пиво, посмотрел телевизор. Вынужденное безделье выбивало его из колеи. Он привык к активной жизни: работа, общение с друзьями, если отдых – то деятельный. От лежания на диване и телевизора Никиту уже тошнило. Но и с такой рожей выходить на улицу или идти в гости, нарываясь на неизбежные вопросы, ему не хотелось. Хватит, сходил уже сегодня. В памяти вдруг всплыло от «Битлов»: «Ну а мы с такими рожами возьмем да и припремся к Эллис». Ну, прямо про него.

Кое-как он дотянул до вечера, нехотя поужинал. Зазвонил городской телефон, Никита снял трубку.

– Никита, ты как?

Звонил заведующий.

– Выздоравливаю потихоньку. А что?

– Перед окончанием работы главврач звонил. Спешу обрадовать – путевка пришла.

– Да ну? И куда?

– В Санкт-Петербург, город Петра. Цикл месячный – «Актуальные вопросы хирургии брюшной полости». Вроде неплохой цикл. С понедельника выходишь на работу, оформим документы, получишь командировочные.

– На какой базе?

– О, тебе повезло. Военно-медицинская академия.

– Так я же не военврач.

– А у них есть факультет последипломного образования для гражданских врачей. Клиника сильная – профессора, академики. Есть чему поучиться. Занятия начинаются с тридцатого ноября. Полагаю, в четверг, самое позднее – в пятницу надо выезжать. Поездом до Москвы, потом до Питера. Самолетом быстрее, но бухгалтерия не оплатит.

– Понял, – протянул Никита, – вот обрадовали так обрадовали. Я думал, поближе где-нибудь, скажем – в Ростове.

– Туда путевка только с января. Сам понимаешь, главврач в администрации отрапортовать должен. Надо тебя скоренько определить.

– Да я не против. В Питере не был, по музеям похожу, город посмотрю.

– Ну, бывай, лекарь.

Заведующий явно был в хорошем настроении. В плохом он назвал бы его по имени-отчеству. А что? Питер – вовсе неплохо: культурная столица, не суетная Москва.

Никита, чтобы убить время, отобрал вещи для поездки. Питер – не Кавказ, там холоднее. Подготовил документы. Ездил он уже на курсы. Надо сначала кучу копий документов снять, всякие справки о том, что он действительно работает в должности… А в принципе – везде одно. Хочешь учиться – ходи на лекции, сиди в медицинской библиотеке, посещай операции светил от хирургии. Не хочешь – появляйся иногда, чтобы тебя не забыли, а в остальное время кто-то пьянствует, кто-то посещает выставки, концерты, музеи. Разве приобщишься в провинции к очагам культуры? А в столицах, что ни день, выступления мировых звезд. Денег бы только хватило. После отпуска с ними всегда было туго.

Но и Никита не вчера родился. На многочисленных пройденных уже курсах он сразу устраивался на подработки – на «Скорую помощь» или дежурантом. Врачей ведь всегда не хватало.

В понедельник, чисто выбритый, с едва заметным уже фингалом, Никита пришел в отделение. Заведующий сразу послал его в канцелярию.

– Иди, бумаги оформляй. Не успеешь на цикл – главврач тебе, а потом и мне выволочку устроит.

Никита пробегал всю первую половину дня, а когда вернулся в отделение, сразу прошел в операционный блок.

– Вера где? – спросил он подвернувшуюся санитарку отделения.

– А вы разве не знаете? А, ну да, вас же неделю не было. Так уволилась она.

– Как уволилась? Ну-ка, поподробнее.

– Третьего дня к ней бывший муж приехал – они же в разводе были. Уговаривал сойтись, вместе жить.

– И что?

– Ну, Никита Алексеевич! Раз уволилась, стало быть – уговорил. Да они недалеко жить будут, у мужа-то ее бывшего квартира в Краснодаре.

– Ага.

Никита был ошарашен. Виду не подал, зашел в ординаторскую, сел за свой стол.

– Ты чего такой пришибленный? – спросил Сергей.

– Да вот, бегаю, документы собираю – на усовершенствование путевка пришла.

– Да, набегаешься еще, – посочувствовал коллега.

Бог с ней, с беготней. Как же Вера так могла? Ну, любви еще не было – но симпатия-то была, и она могла перерасти в нечто большее. И потом, Вера могла бы позвонить, прийти, объясниться. Не дурак, понял бы. Может, любила она бывшего мужа? Сердцу не прикажешь. А получилось – оставила она Никиту, как ненужную вещь. Который раз у него неудача с женщинами. Ветреные дуры! А может, причина в нем?

Промаявшись с полчаса и не найдя ответа, Никита продолжил собирать документы.