Читать книгу «По местам стоять!» онлайн полностью📖 — Юрия Корчевского — MyBook.
image
cover

Стало быть – поступил приказ. Обычно у командира лодки в сейфе есть несколько пакетов. По рации или с нарочным, если лодка на базе, поступает приказ – вскрыть пакет номер три или двенадцать, в зависимости от ситуации. Командование заранее предусматривает разные варианты развития событий и готовит приказы. Удобно, не надо передавать по рации шифрованное сообщение, иногда большого объёма, вскрыл опечатанный пакет и прочёл.

Отданы швартовы, буксир выводит лодку из бухты. В рубке на ходовом мостике командир, штурман и вахтенный краснофлотец. В бухте кораблей – подводных и надводных много. Почти все получили приказ на выход. Надо рассредоточиться, иначе при бомбардировке могут пострадать, а то и погибнуть суда. У Черноморского флота три военно-морские базы – в Одессе, Севастополе и Новороссийске. К нападению с воздуха подверглись две из них – в Одессе и Севастополе.

Гитлер, планируя войну, от производства дальних бомбардировщиков отказался. Война в Европе была быстрая, страны сдавались за несколько дней военных действий и театр невелик, вполне хватало радиуса действия «Юнкерса-88» и «Хейнкеля-111», бомбардировщиков фронтовых. Поэтому с аэродромов Румынии немцы могли долететь только до Одессы и Севастополя. Но после взятия и оккупации Крыма стали летать оттуда, и тогда под бомбовые удары попали Ростов, Краснодар и области.

Буксир вывел подлодку, сбросили канат. Уже стало светать. Командир приказал Андрею.

– Прокладывай курс на Фидониси.

– Есть!

Фидониси – островок в Чёрном море. В приказе, который находился в пакете, была поставлена задача патрулировать возможные коммуникации врага, при обнаружении неприятельских транспортов или боевых кораблей – атаковать. Приказы и секретные радиограммы на любом корабле читали двое – командир и комиссар. Единоначалия в РККА не было. Комиссар, как представитель ВКП(б), контролировал все действия командира и мог отменить любой его приказ. Для армии это пагубно, ни одна армия мира такой структуры не имела. Комиссары, как правило, военного образования не имели, руководствовались классовым чутьём, правосознанием. В первый же год войны наломали дров. Единоначалие было введено в РККА указом Президиума Верховного совета 10 октября 1942 года, а политработники стали замами по политработе.

Шли надводным ходом в крейсерском положении. Под дизелем и скорость выше и аккумуляторы заряжаются. А ещё надводный ход хорош тем, что открыт рабочий люк, в лодку поступает свежий воздух. Кто плавает на корабле или служит на суше, не представляет, какую ценность имеет воздух. В подводном положении воздух быстро становится спёртым, патроны с регенерацией помогают плохо. А ещё высокая влажность, поскольку под палубой плещется вода. Вода везде – за корпусом, в уравнительных и балластных цистернах.

Через полтора часа хода командир приказал погружение. Сигнал ревуна, с ходового мостика все в центральный пост опустились, люк задраили. Трюмная команда открыла клапаны, было слышно, как хлынула вода в балластные цистерны, забулькала. Эти цистерны располагались по обоим бортам лодки.

Когда глубиномер показал двадцать пять метров, командир приказал:

– Стоп машина!

Надо было делать так называемую вывеску. После загрузки топливом, продуктами, боеприпасами лодка могла иметь дифферент на нос или корму. И если дать ей ход, даже при выставленных «в ноль» горизонтальных рулях лодка может опускаться или подниматься, смотря от загрузки – что тяжелее, нос или корма? Для выравнивания лодки по горизонту есть уравнительные цистерны, одна в носу, другая в корме. Набирая воду в одну из них, лодку выравнивают, приводят в нулевую плавучесть. После пуска торпед балансировка нарушается. Для больших лодок это не критично. Для лодок типа «М», с небольшим весом, это проблема. Залп! И облегчённая носовая часть толкает лодку вверх. Уравнительная носовая цистерна не успевает принять воду быстро, проходит несколько минут. Самая неприятная и напряжённая ситуация. Если у противника есть боевое судно, может расстрелять из пушек, если лодка успеет погрузиться на несколько метров, закидает глубинными бомбами. И получается, что служба на «Малютке» самая рискованная среди подлодок. Захочешь оторваться от противника, так на полном ходу успеешь пройти 9 миль, всего час хода и батареи сядут. Придётся всплывать для подзарядки. Больше подлодка – больше возможностей нанести урон противнику, шансов выжить. Но служит каждый моряк там, куда определяет командование.

Вывесили лодку в горизонт, осмотрелись в отсеках – не поступает ли вода через неплотные сальники или клапана? Снова всплыли и к поставленному району.

До войны остров назывался Фидониси, был небольшим необитаемым спасительным клочком суши размером 615 x 560 метров. Но был известен историческими событиями, начиная с античной Греции и до Крымских войн – с Османской империей, с французами и англичанами. После войны был переименован в Змеиный, отошёл к Украине. Расположен восточнее 35 километров от земли, в равной мере от Украины и Румынии. Удобен тем, что имеет высоту от 4 до 41 метра, за ним можно скрыться в крейсерском положении от наблюдателей, произвести зарядку аккумуляторов. И при этом в позиционном положении наблюдать за коммуникациями врага. Они проходили западнее и северо-западнее острова. Наблюдение полезно тем, что позволяет выявить минные поля. Румынские и немецкие капитаны имеют карты минных полей и не отклоняются от безопасных проходов. Пойдёшь напролом, попадёшь на донную мину. Немцы их поставили во множестве. С 1941 года до 1943 только донных было выставлено 4950 штук. Кроме того, наблюдение давало информацию об интенсивности перевозок, их характере.

Ближе к вечеру заняли позицию. На фоне острова рубка лодки почти незаметна. Вскоре появился корабль. Советских здесь не могло быть по определению. Либо румынский, либо болгарский. Немцы кораблей на Чёрном море не имели, только самоходные баржи. Так что атаковать можно не опасаясь ошибки. Командир определил цель в перископ, как транспорт водоизмещением в две с половиной тысячи тонн. Для черноморского бассейна – судно средней размерности. И комиссар смог посмотреть в перископ, и Андрей, бывший на центральном посту. Экипаж горит желанием открыть счёт потопленным судам врага. И команда командира не заставила себя ждать.

– По местам стоять! К торпедной атаке товсь!

– Есть товсь!

Это уже из первого, торпедного отсека ответ. На «товсь» открывают крышки торпедных аппаратов. Командир высчитывает угол упреждения, иначе можно промахнуться. Условия не самые плохие, судно идёт, зато лодка стоит. Хуже, когда и подлодка и судно в движении.

– Малый вперёд! Боцман, левее десять!

Десять – это градусы.

– Пли! Обе торпеды с пятисекундной паузой!

Толчок! Первая торпеда пошла. Через пять секунд ещё толчок! Лодка нос задрала. Боцман открывает клапана, набрать воды в цистерну, нос опустить. А командир и штурман смотрят на секундомеры. Один взрыв, через пять секунд второй. По отсекам сразу дружный крик «Ура!» Командир приник к перископу. Виден горящий транспорт.

– Любуйся!

Это старший лейтенант штурману. Должен быть свидетель из командного состава. И Андрей посмотрел в перископ. Транспорт разломился, носовая часть уходила под воду, а кормовая горела, но держалась на плаву. Зрелище жуткое и завораживающее.

– Уходим! Штурман, курс на базу!

Оставаться в удобной позиции нельзя. Наверняка с торпедированного судна успели дать радиограмму. Во-первых, к месту гибели транспорта вышлют судно для спасения экипажа, во-вторых, могут поднять в воздух самолёт. Глубины в этих местах небольшие. В солнечный день подлодка с самолёта видна до глубины её погружения метров на тридцать. Увидев лодку, самолёт отбомбится сам и наведёт миноносцы или эсминцы. Те будут преследовать субмарину, пока не потопят глубинными бомбами или не упустят. Глубина погружения «Малютки» невелика, сейчас вся надежда на вечер. В тёмное время суток с самолёта не видно, что находится в воде. А если ночь безлунная, так и надводным ходом идти можно.

Шли экономичным ходом около часа, потом подвсплыли, командир в перископ осмотрел горизонт – чист, можно всплывать. Всплыли, на ходовой мостик сразу поднялись вахтенный офицер и наблюдатель из краснофлотцев. Его дело осматривать в мощный морской бинокль и воду и небо. Нет ли самолётов и судов? Командир разрешил команде поочерёдно покурить. Выходили на мостик по двое, потому как случись тревога, срочное погружение, спуститься в лодку надо быстро. У большой группы это не получится.

Топливо и продукты, питьевая вода на лодке ещё были, отсутствовало главное – торпеды. Лодка была фактически безоружной. Считать пушку калибром 45 мм серьёзным оружием против транспортников в тысячи тонн водоизмещением просто смешно. На больших лодках, вроде «декабристов» или «щуки» перезарядили бы торпедные аппараты торпедами из боезапаса, хранившегося в торпедном отсеке, и снова готовы к бою. На таких лодках кроме носовых торпедных аппаратов были ещё кормовые. В случае необходимости лодка могла развернуться и дать залп из этих аппаратов.

На «Малютках» в довоенное время и первую половину войны применяли торпеды 53–18, которые были приняты на вооружение в 1939 году. Калибром 533 мм, массой 1615 кг и длиной 7200 мм, имела заряд взрывчатого вещества в 300 кг и контактный взрыватель. Такой взрыватель инициировал взрывчатку только при ударе в препятствие. А пройдёт торпеда под днищем судна буквально в сантиметрах и не взорвётся, ибо могла быть выставлена на разную глубину хода, от полуметра до 14 метров, развивая скорость парогазовым двигателем в 34,5 узла, по сухопутному около 60 км/час. Плохо, что оставляла по ходу движения след из воздушных пузырьков. Немцы опередили СССР, начав выпуск торпед с акустическим и магнитным взрывателями. Акустический реагировал на шум винтов, а магнитный на большую магнитную массу, какой являлся железный корпус корабля. Причём такие торпеды ещё и выписывали циркуляцию, то есть сходящиеся кольца вокруг жертвы. Конечно, нашлись и противоядия. Например, для акустического взрывателя приманкой была дешёвая подделка – на тросе за судном тащили доску с винтами, производящими шум. Торпеда реагировала на наиболее сильный источник шума. Самой совершенной торпедой был «Крапивник».

Выпускались торпеды 53–38 на четырёх оборонных заводах – «Дагдизель» в Махачкале, на двух заводах в Ленинграде и Днепропетровске. С небольшими изменениями эти торпеды использовались на кораблях и на самолётах – торпедоносцах.

Без происшествий вернулись в Севастополь. По старой традиции корабль, неважно – подводный или надводный – возвращаясь на базу с победой, делал холостые выстрелы по числу побед. Холостой выстрел сорокапятки прозвучал тихо, всё же на базе шумно, работают двигатели на судах, портовые механизмы. Но выстрел был услышан, а скорее всего командир дал радиограмму. Лодка подошла к причалу, где обычно швартовались субмарины седьмого дивизиона. На пирсе уже стоит начальство – командир дивизиона, комиссар и несколько краснофлотцев. В руках одного из них блюдо с жареным поросёнком по старой флотской традиции. Правда, традиция эта была вскоре нарушена. С оккупацией Крыма и окружением Севастополя с продуктами стало плохо.

По случаю войны духового оркестра не было, но комиссар сказал речь о направляющей силе партии, о великом Сталине. Андрей обратил внимание, что на военно-морской базе пустынно. Где раньше у причалов стояли десятки боевых кораблей, от флагмана – линкора «Парижская Коммуна» и до отдельного учебного дивизиона подлодок, сейчас только несколько кораблей, да и те либо у бункеровочной станции, либо на ремонте.

Видимо, остальные в море, на боевых заданиях. С другой стороны – и хорошо. Случись налёт вражеских бомбардировщиков, корабли не пострадают.

Поросёнка во время торжественного обеда по случаю возвращения с победой съели. Час отдыха и на бункеровку. Принять на борт торпеды и топливо, это главное. Лодка в любой момент должна быть готова к выходу в море на боевое задание. В бункеровке участвовал весь экипаж. Много времени уходит на зарядку торпед в торпедные аппараты, причём выполняется при помощи портового крана и небольшая рассогласованность в действиях грозит аварией, а то и взрывом. На больших лодках торпеды опускаются в торпедный отсек через длинные люки на стеллажи, а с них в торпедные аппараты. На «Малютках» зарядка торпед в трубы аппаратов производится прямо в трубы торпедных аппаратов. До вечера успели только принять торпеды и залить солярку в топливные цистерны. А с утра – пресная вода и провизия. Очень непросто принять на борт по узкой вертикальной шахте ящики, мешки и пакеты. У краснофлотцев свободного времени нет. Надо, как и положено, провернуть все механизмы, иначе они быстро ржавели во влажной среде. Потом чистка, смазка. На «Малютке» дизель один, в отличие от больших лодок, ему особое внимание механиков. Сломайся он в походе – хуже ситуации не придумаешь. Лодка теряет ход, всплыть один раз удастся, но погружаться рискованно. Аккумуляторные батареи заряжаются от дизеля, компрессор сжатого воздуха тоже приводится от дизеля.

Без сжатого воздуха не продуть балластные, уравнительные и дифферентные цистерны. На субмарине дизель – как сердце у человека.

Служить на «Малютках» тяжелее, чем на больших или средних подлодках. Из-за малого веса их при волнении моря швыряет, как щепку, теснота. Проходы столь тесные, что если встретились двое, один становится на четвереньки, второй перепрыгивает. Из-за тесноты нет полноценных коек для экипажа. Командир и штурман спали по очереди на откидном коротком диванчике.

Ввиду малочисленности экипажа вахты длились по двенадцать часов. Да ещё приходилось совмещать специальности. Например, торпедисты в походе становились коками, ибо задействованы были только во время торпедных атак. Готовить им приходилось по ночам. Плиты на камбузе электрические, энергии потребляли много. Чтобы не разрядить аккумуляторные батареи, готовили при работающем дизеле, при надводном ходе. А ещё зимой в лодке ужасающе холодно, температура в отсеках не превышала 4–6 градусов. И работали и спали в бушлатах. Тем не менее маленькая подлодка представляла полноценную боевую единицу и через неё прошли знаменитые в последующем подводники, тот же Александр Маринеско.

На базе экипаж размещался в казарме. После холодного железа подлодки спать на полноценной койке – большое удовольствие, как и есть горячую пищу, что на подлодке удавалось не каждый день. Вечером и утром удавалось послушать сводки Совинформбюро. Новости не радовали, немец наступал по всем направлениям. До войны парады на Красной площади, трансляция по радио, журналы кинохроники, заявления маршала Будённого – будем воевать на чужой территории, своей земли ни пяди не отдадим, шапками закидаем. Шашки наголо и марш-марш!

А слушали сводки и не верили Левитану. На четвёртый день войны 3-я танковая группа Гота заняла Молодечно и Воложин, Радошковичи, обошла Минск с севера. Вторая танковая группа Гудериана заняла Барановичи. В этот же день Турция объявила о нейтралитете, а Финляндия объявила войну СССР. А как же пролетарская солидарность, о которой так много говорили большевики? На следующий день о нейтралитете объявил шахский Иран. Этим же днем Гудериан вышел к южной окраине Минска. На Украине немцы заняли Острог. Как сообщали сводки – «по всей линии фронта Красная армия ведёт упорные арьергардные бои, нанося противнику большие потери».

Народ ждал других сообщений. Гитлер напал вероломно, это понятно, он же фашист. Но Красная армия должна собраться с силами, остановить наступление, а потом гнать гитлеровцев до самого Берлина, а то и дальше, до Ла-Манша. Остановить всем напряжением сил, большой кровью удалось только зимой у самой Москвы. А пока в сводках – 29 июня взяты Минск и Львов. И народ и армия не хотели верить. Как же так? Неделя война идёт, а Минск уже сдан! 30 июня образован Государственный комитет обороны под председательством И. В. Сталина. И этим же днём была начата эвакуация из столицы гражданского населения, а также заводов и предприятий. Таких мер не успели осуществить в городах Украины и Белоруссии и оккупантам достались и склады – гражданские и военные, целые заводы со станками. Значительная часть промышленного производства была исторически сосредоточена в северных и восточных областях Украины, и потери были чувствительными. А флот потерял Николаев на черноморском побережье Украины, где были верфи по строительству и ремонту кораблей и подводных лодок. Незавершённые строительством корабли пришлось уничтожать.

В следующий поход субмарина вышла в первых числах июля, сменить другую «Малютку» на позиции. Лодки этого типа выходили в море в два раза чаще, чем подлодки других типов. У них и запасы топлива больше, и торпеды в запасе есть на стеллажах первого отсека. Отсеки нумеровались, начиная с носа корабля.

На «Малютке» три переборки внутри прочного корпуса и четыре отсека – первый, торпедный. За ним идёт второй, центральный, под которым под деревянным настилом расположена аккумуляторная яма с аккумуляторными батареями. Потому в центральном посту едкий запах кислоты. В этом отсеке командование лодки и важные службы – гидроаккустик, рулевые. Третьим идёт дизельный отсек, самый шумный и самый тёплый на лодке. А замыкает корпус четвёртый отсек, электромеханический. Здесь единственный электромотор и единственный гребной вал.

...
7