1. Очерки семейной хроники

Легенда о пращурах

Звали старшего из известных пращуров Петр. О нем есть скорее след, нежели сведения. В семье деда Федора от старших его сыновей дошло упоминание, что пращур наш Петр участвовал в молодости в восстании Пугачева (1773–1775), что совпадает по территории восстания с фамильным селом. Можно только предположить, что родился Петр около 1750 года, а по тому, что его смутно помнил прадед мой Василий Павлович (в раннем детстве, т. е. не младше 3-х лет), Петр прожил примерно до 1835 года, т. е. около 85 лет.

Его сын Павел был отдан в солдаты, участвовал в Отечественной войне 1812 года, причем уже опытным солдатом, можно предположить, что мог воевать и ранее. В это время шли наполеоновские войны в Европе и совпадающая с ними турецкая война 1806–1812 гг.

Отслужив положенный 25-летний срок, Павел завел семью. Его первый сын родился в 1831 г.

Как отставной солдат Павел был крестьянином-однодворцем. Умер вскоре после Крымской войны. По этим сведениям можно предположить, что период жизни Павла Петровича был около 1785–1855, примерно 70 лет.

Достоверно известно, что сын Павла – Василий родился в 1831 г., когда отцу было около 50 лет, что совпадает с предположением о жизненном пути Павла.

Деда Василия упоминают все дети деда Федора Васильевича, т. к. он довольно часто навещал сына. Жил Василий Павлович в селе Языково Симбирской губернии. Видимо, фамилия там укоренилась издавна, т. к. по воспоминаниям старших «полсела было однофамильцев».

Василий Павлович был церковным старостой. Жена, Анастасия, была очень квалифицированная рукодельница-золотошвейка. С детства училась вышивать у монашек в близлежащем монастыре, где воспитывалась, была грамотной. По воспоминаниям внуков – одевалась не как крестьянка, приезжала в Бузулук реже деда и ненадолго.

У Василия Павловича кроме Федора была дочь Анастасия и сыновья Петр и Павел, последний жил в Москве.

Постоянной связи с близкими родственниками у деда не было.

Однако известен такой факт. В начале 900-х годов приехали в Бузулук племянники Федора Васильевича – Григорий (женатый) и Яков. Поселились в семье. Дед их устроил на работу, первого в универсальный магазин городского богатея Киселева, второго на паровую мельницу Чемодурова, после чего они отселились. С началом германской войны они уехали из Бузулука (из письма т. Нины 11.04.85).

Легенда о Самарском знамени

В самом начале русско-турецкой войны 1877–78 гг. (война за освобождение Болгарии от турецкого ига) в России активизировались всевозможные общества содействия болгарскому народу и освободительному движению. В приволжских губерниях родилась идея изготовить расшитое многоцветное знамя цветов болгарских повстанцев (цвета российского флага с заменой синей полосы на зеленую, в память другарей-гайдуков, скрывавшихся по лесам).

Полотнище знамени поручили расшить самым знаменитым рукодельницам.

Помещик Максютов (Максютин? Мансуров?) был активным общественным деятелем и рекомендовал для работы над вышивкой знамени Анастасию Канунникову (жену Василия Павловича).

Когда знамя было выполнено, целая делегация общественных деятелей губернии с некоторым числом обслуживающего персонала выехала на театр военных действий для вручения знамени по назначению. Среди обслуживающего делегацию персонала якобы был муж Анастасии-рукодельницы, Василий Павлович Канунников.

Знамя было с большой помпой вручено командованию болгарских ополченцев и получило название Самарского знамени.

Болгары воспринимали Самарское знамя как национальную святыню, символ духовной общности русского и болгарского народов.

Самарское знамя выносилось в войска в самые ответственные моменты боя и всегда вызывало общее вдохновение и духовный подъем войск, приводивший к успеху.

Как реликвия обретенной свободы боевое Самарское знамя в настоящее время хранится в историческом музее Софии. Есть масса живописных полотен батального характера с изображением Самарского знамени.

Обслуживающий персонал делегации, вручавшей Самарское знамя, получил в подарок мундиры болгарских ополченцев, а члены делегации – офицерские мундиры.

Василий Павлович, конечно же, очень гордился своим участием в делегации и надевал мундир по церковным праздникам и иным торжественным случаям.

Неодобрительные высказывания по этому поводу я в детстве слышал от своей бабушки (со стороны матери) – Агриппины (баба Груня).

Единственная фотография Василия Павловича с супругой Анастасией в альбоме – Василий Павлович в мундире болгарского ополченца.

Видимо, эта легенда имеет под собой почву, и если это так, – то можно предположить, что отношение, даже косвенное, к Самарскому знамени имело значение для столь успешной карьеры Федора Васильевича.

Федор Васильевич Канунников
(8.06.1869 – 5.11.1924 (25?))

Федор был третьим по счету ребенком Василия Павловича и с раннего детства выделялся из числа сверстников покладистым характером и прекрасной памятью. Окончил церковно-приходскую школу с похвальным листом и рекомендацией от попечительского совета на учебу в учительскую семинарию.

По окончании Симбирской учительской семинарии получил место учителя начальных классов.

В 1887 г. Федор Васильевич женился на Пелагее Павловне Гребениной – 16 лет. Известно, что ее отец Павел Гребенин был крестьянином, но знал столярное дело и работал по найму в столярной мастерской Жолудова в Симбирске, – в деревню наезжал периодически. Мать, Елена Андреевна, постоянно работала поварихой в доме управляющего суконной фабрикой военного ведомства. Пелагея до своего замужества была в той же семье нянькой и с детьми умела управляться с малых лет.

В 1888 г. родился первенец – Петр, а на следующий год молодой учитель был призван на срочную службу в армию. Видимо, не без протекций, службу он проходил в губернском городе в должности писаря и к концу срочной службы был в чине вахмистра (старший унтер-офицер, по нашей мерке «старшина»).

Срочная военная служба перешла в кадровую, когда в 1894 г. Федор Васильевич сдал экзамен на классный чин губернского секретаря (провинциальный, 13 кл.) по военному ведомству и был назначен мл. делопроизводителем (12 кл.) воинского начальника Губернского управления (по нашим меркам – обл. военкомат).

Несомненно, что Федор Васильевич постоянно проявлял свои способности и душевные качества. Неизменно благоприятно аттестовался своими начальниками и безупречно выполнял свои служебные обязанности, иначе не объяснишь его четкое продвижение по чинам и должностям.

После русско-японской войны коллежский асессор в/в (8 кл.) Канунников награжден орденом Святого Станислава 3 степени и досрочно получил чин надворного советника (7 кл.) военного ведомства.

Перед германской войной в 1913 г. Федор Васильевич награжден медалью 300-летия дома Романовых и переименован в чине, т. е. переведен из военных чиновников в кадровые военные (из коллежских советников (6 кл.) в полковники). Мамина подруга по гимназии, с которой я разговаривал о семье в Бузулуке, твердо заявила, что дед имел чин статского советника (5 кл.).

В это время воинским начальником в Бузулуке был ген. – майор Гвоздев (холостяк). По воспоминаниям тети Симы и тети Нины – Гвоздев был в хороших, товарищеских отношениях с дедом. Очень часто приезжал и играл с детьми, причем всегда отзывался о деде Федоре Васильевиче с неизменным уважением. Тетушки вспоминают, что Федор Васильевич неоднократно говорил, что Гвоздев много для него сделал.

По существующему тогда положению, с получением обер-офицерского чина (титулярный советник по чинам гражданским) или ордена любого наименования и класса чиновник получал личное дворянство, а дети почетное гражданство (что удостоверялось грамотами).

С получением чина коллежского советника или полковника и при положительных аттестациях чиновник возводился вместе с детьми в потомственное дворянство с занесением в соответствующую книгу, ведущуюся по губерниям.

Канунниковы значились во второй книге Самарской губернии. Занесены в 1913 году.

Кстати, получение ордена Св. Георгия 4 ст. и Св. Владимира 4 ст. возводило в Российское дворянство автоматически по статуту этих орденов. Так что Федор Васильевич и старший сын его Петр Федорович заслужили позже дворянство как бы вторично. Подтвердили по заслугам.

Таким образом, в течение одной только жизни Федор Васильевич прошел все сословные ступени от крестьян во дворяне, и не прихотью самодержца (такие примеры история знает), а упорством, трудом и несомненно недюжинным умом и природными способностями.

Совершенно естественно, что в течение всей своей жизни и служебной карьеры Федор Васильевич был, конечно же, убежденным монархистом с оттенком либерализма, что является следствием его мягкого добродушия и не без влияния литературы начала века. Дед был прилежным и вдумчивым читателем.

Этот монархизм в семье царил как само собой разумеющееся непременное состояние страны. Без кликушества и других проявлений верноподданничества. А вот под понятием Россия у детей было воспитано ощущение прежде всего народа, а не царя. Могу так заключить, зная и понимая эту семью.

С началом войны 1914 г. дед Федор был назначен в штаб Юго-Западного фронта в организационно-мобилизационный отдел. Тетя Нина вспоминает, что Федор Васильевич присылал детям посылки из Болгарии и Румынии, а позже из Польши.

В 1916 г. дед был назначен начальником мобилизационного отдела в ставку главнокомандующего и служил, судя по письмам, в Могилеве.

К этому времени он был награжден орденами Святой Анны 2 степени и Святого Владимира – 4 степени, оба ордена с мечами. К этому периоду относится фотография – Федор Васильевич с сыновьями-офицерами: Петр, поручик, Георгиевский кавалер, Михаил-подпоручик и прапорщик Федор (мой отец). Константин в это время был тоже прапорщиком, но был в другом месте.

После февральской революции Временное правительство якобы присвоило деду чин генерал-майора, но он генеральскую форму не одел, т. к. одновременно ему предлагалось участвовать в походе карателей на восставший Петроград. Дед категорически отказался и от генеральского чина, и от участия в походе (из писем Виктора и Георгия). Знавшие деда солдаты относились к нему хорошо, никаких эксцессов во время фактического разгона ставки генерала Духонина с дедом не случилось, и он благополучно возвратился домой в Бузулук.

С организацией Красной Армии в 1918 г. Федор Васильевич был призван в качестве военспеца и проходил службу в штабе армии в Самаре, откуда несколько раз приезжал к семье. В 1921 г. он демобилизовался и переехал из Бузулука в Ташкент. Пожар в доме ускорил отъезд в Ташкент. Старших сыновей судьба разбросала по разным местам, все были женаты, а Константин сгинул. В 1921 г. в Поволжье свирепствовал голод, а Ташкент был – город хлебный.

Был куплен недостроенный дом с участком, дом достроили, посадили сад. Через сад протекал арык. Была окраина под названием Ал-Мазар. Со временем город кругом расстроился, и тупик Алея оказался, как оазис в центре города.

В это время дед работал в республиканском военкомате, т. е. по специальности – делопроизводителем.

5 ноября 1925 г. Федор Васильевич умер. В это время т. Сима была уже замужем, Василий и Виктор – учились в школе.

Конечно, я смотрю на эту большую семью глазами своего отца, который в разное время много рассказывал мне о своем детстве. Позже я разговаривал с обеими тетями и Виктором. У всех мнение об отце Федоре Васильевиче едино и однозначно. Все считают, что это был человек превосходных человеческих качеств.

«Воплощение доброты, чуткости и чисто человеческой теплоты, не только по отношению к нам – детям, но и ко всем людям. А люди и в бытность в Бузулуке, и в Ташкенте шли к нему за советом и участием».

«Более светлой личности, чем наш отец, я в жизни не встречал» (Виктор Федорович).

Отец мой, Федор Федорович, вспоминал, что отец детей наказывал, конечно, в зависимости от уровня и последствий проступка, но всегда справедливо. Интересно, что орудием возмездия была не розга или плетка (в те времена предметы, часто встречающиеся и в интеллигентных семьях) и даже не ремень, а например, пояс от халата или полотенце. Всяческие детские споры и стычки дед решал очень обстоятельно, допрашивал обе стороны, и часто после такого разбора дело кончалось вопросом: – «Ну и как же получается по справедливости?» Зачастую на этот вопрос отвечали сами дети: – «Надо всыпать».

Все говорят, что характером младший сын Федора Васильевича – Виктор, – копия отец. Видимо, это так. По этому поводу имею личное мнение. Удивительно мягкий, доступный и милый был человек, но о нем особо.

Как-то, в один из последних моих приездов в Бузулук, разговаривал я с глубоким стариком, Кондратьевым Михаилом Макаровичем, было это в 1976 г. Свидание с ним устроила мама, зная, что я собираю сведения о родичах. Разговор наш был и долгий, и трудный, т. к. дед был в солидном возрасте и глуховат. Здесь важно мнение из первых рук. И это мнение о деде меня огорошило: – святой!

Кондратьев был писарем, солдатом, но, видимо, был человеком старательным и неглупым. По его словам, дед – сделал из него человека.

Сперва, будучи уже «высоким благородием», занимался с ним по программе сдачи на классный чин. После успешной сдачи способствовал устройству молодого коллежского регистратора на штатное место. Многие годы учил и помогал по делу и службе. Конечно же, был дед посаженным отцом на свадьбе (удачной), крестил первенца и вообще покровительствовал долгие годы, чем и вызвал естественную глубокую благодарность.

Одно несомненно подтверждает высокие человеческие качества Федора Васильевича – это семья, им созданная. Семья была очень многолюдная, и выросшие дети получили хорошее воспитание и образование, хотя времена были тяжкие.