Глава 7. «Над могилами в 17:00»

Солнце уже давно встало, когда Максим Молчанов проснулся. Он потянулся, оглянулся по сторонам и замер – Вольф исчез. Молчанов быстро вскочил, накинул куртку и побежал вниз.

– Вы не видели такого высокого человека? – спросил он у девушки за стойкой регистрации и показал рукой рост Вольфа. – Большой и улыбчивый.

Девушка улыбнулась, но не обычно, с каким-то намёком, и сказала, что он пошёл в другое крыло здания, и указала рукой направо.

– Спасибо, – бросил ей Молчанов и помчался в конец коридора. Приближаясь быстрым шагом к правому крылу, Максим начал ощущать какой-то сладковатый запах, наполняющий коридор: то ли клубники, то ли малины. Коридор заканчивался небольшой дверью, обитой бардовым бархатом, сверху маленькими буквами была надпись «У мамы Карло». Максим остановился и подумал: «Жрать что ли он пошел? Какое-то странное название для кафе».

Молчанов открыл дверь и понял, что оказался вовсе не кафе. Он очутился в небольшой комнатке, выполненной в бордовых тонах, на стенах висели похабные рисунки. К нему незаметно подплыла высокая среднего возраста рыжеволосая женщина, одетая в роскошное чёрное платье. На груди у неё лежало колье, но Максим так и не понял, настоящие были бриллианты или нет.

– Добрый день молодой человек, – сказала она томным низким голосом.

– Э… Здравствуйте, – промямлил Максим, постепенно осознавая, где оказался. Женщина вскинула глаза, ожидая, что запыхавшийся гость озвучит ей цель визита. – Я… я потерял брата. Девушка там, – он указал на дверь, – сказала, что он пошёл сюда.

Мадам смотрела на Молчанова и взглядом выпытывала подробности.

– Он высокий, большой, улыбается часто, а… что ещё? Может шутить начать, – Молчанов робко посмотрел на строгое лицо хозяйки борделя.

Та кивнула и ответила:

– Да, такой заходил недавно. Им сейчас эта девка занимается… Анжела. – Молчанов заметил, что лицо женщины покислело при упоминании имени проститутки. – Пойдёмте за мной.

Хозяйка борделя зацокала туфлями по плитке коридора. Справа и слева мелькали двери, обитые бархатом, на них висели маленькие таблички с номерами. Из последней двери доносился хохот.

– Вот, пришли, – проворчала мадам. Она постучала в дверь и крикнула, чтобы Анжела вышла.

– Ах–ха–ха, я сейчас… – послышался девичий голос, затем звук шагов, щелчок шпингалета, и в двери показалась красивая рыжеволосая девушка, одетая в бирюзовое короткое платье. Она хмуро посмотрела сначала на хозяйку борделя, потом на Максима. – Что такое?

– К твоему гостю пришёл друг, – сказала мадам. – Да и вообще, ты уже два часа с ним сидишь. Пора заканчивать.

– Но никого и так нет, – возмутилась девушка.

– Я сказала всё – значит всё, – сказала женщина и направилась назад в приёмную.

Анжела изучающим взглядом провела по Максиму и сказала, что он может пройти. Молчанов немного замялся, но всё же зашёл внутрь. На кровати поверх бордового покрывала лежал Вольф. Он заложил руки за голову, глядел в потолок и улыбался.

– Зубрик, к тебе пришли. Наверно твой младший брат, – хихикнула Анжела.

«Зубрик? – опешил Максим. – Младший?».

Вольф подскочил с кровати:

– Ой, Макс, ты уже проснулся? А я тут это… мы с Анжелой шутили.

Максим стоял и не мог выговорить ни слова. Вольф затрепыхался, взял куртку, нежно улыбнулся Анжеле и встал у двери:

– Ну, что пойдём?

Максим, не сказав ни слова, вышел в коридор. Вольф напоследок помахал Анжеле своей огромной ладонью и вышел вслед за братом.

– Ты совсем офигел? – прорычал в полголоса Максим. – К проституткам попёрся?

– Ну, Максим, Анжела не такая, – протянул Вольф.

– Все они не такие, – проворчал Максим и тут же спросил: – Сколько?

– Что сколько? – не понял Вольф.

– Сколько денег ты потратил?

– Двадцать рублей, – ответил Вольф.

– Двадцать?! – просипел Максим. – А ты вообще помнишь, зачем мы сюда приехали?

– Конечно, за радиооборудованием для лодки, чтобы можно было её взорвать.

– Да тише ты, – прошипел Максим. – В борделе ушей в два раза больше, чем проституток. Пойдём, мы и так задержались здесь.

Молчановы вышли на залитую ярким весенним солнцем улицу. Со стороны порта доносился звонкий гул голосов, грохот ящиков и протяжные гудки лодок. Народу заметно прибавилось. Всюду ходили одетые в дорогие шубы купцы. Портовые грузчики и рабочие были одеты попроще – в потрёпанные куртки и джинсы. И все они суетились, болтали, ходили туда–сюда и вокруг да около. Порт превратился в огромный улей. Молчановы отправились к зданию в виде летающей тарелки, где раньше находился казанский цирк, а теперь большими красными буквами высилась надпись «Тарелка: Еда, Напитки, Хорошее настроение».

Внутри людей было тоже много. На широкой круглой площадке стояли маленькие деревянные и пластиковые столики, вокруг арены размещались палатки с едой, напитками и всякой всячиной. Воздух был наполнен запахами жареной рыбы, шашлыка и чеснока. Если раньше от этого дурмана Максима выворачивало на изнанку, то сейчас он вдыхал его с особым благоговением, ему казалось, что последние полтора года были лишь плохим сном и теперь он, наконец, проснулся. Вольф, к великому сожалению бородатого торговца, успел прыгнуть за последний свободный столик.

Молчанов медленно провёл взглядом по вывескам: «Лапша», «Домашние обеды», «Мир вегетарианца», «Хуторок», и направился к «Хуторку». За прилавком ему улыбнулась одетая в чистый красный фартук толстуха:

– Добрый день, подходите, смотрите, вот меню, – она указала на доску, где мелом было написано:

«Рыба пареная / варёная – 2 руб.

Картофель отварной – 10 руб.

Куриный шашлык 12 руб.

Суп постный – 5 руб.».

«Рыба сразу нет, – поморщился Молчанов, – и так скоро жабры вырастут, надоела. Супец? Нет, вода, да ещё и за пятак. Куриный шашлык? А не из крысы ли он?»

– Выбрали что-нибудь уж? – поинтересовалась продавец.

– А курица у вас откуда? – проговорил Молчанов.

– С Ярославля, – гордо заявила торговка. – Там один умелец додумался выращивать червей, считай их на корм курям и отправляют. Целое производство они у себя отгрохали, нам привозят, а мы им топливо поставляем уж.

– И топливо у вас есть? – не унимался Молчанов.

– Да, – кивнула продавец. До катастрофы в Татарстане было много нефти, считай один из богатейших регионов был. Правда, большинство скважин находятся на правительственных землях, за Камой. Но у нас есть немного своих. И заводик перегонный остался уж. Так, по чуть–чуть и добываем.

– А чак–чак у вас тоже есть? – усмехнулся Максим.

– Вы на полгода опоздали, – ответила продавец. – Все цветы загнулись, считай пчёлы тоже подохли. От безделья, наверное. Без них мёда не наделать уж.

Молчанов улыбнулся, когда торговка закончила развёрнуто отвечать на его шутку, и заказал два шампура шашлыка и две отварные порции картошки.

– Только шампуры верните, – пролепетала продавец. – Дефицит их уж.

Вольф набросился на благоухающий шашлык и стал поглощать сразу по два куска. Максим, истекая слюной, сначала вдохнул аромат, закатил от наслаждения глаза, потом провёл ими по гладкой розовой корочке и откусил кусок. В отличие от брата, он жевал медленно, пытаясь распробовать каждую клеточку этого в меру солёного и горячего чуда. Когда он закончил первый кусок, Вольф уже сидел и таращился на него. Максим глубоко вздохнул и отдал ему половину своей порции. Вольф довольно заулыбался.

Отобедав и вернув шампуры, с которых не сводила глаз торговка, братья пошли к стадиону, где располагался рынок. Раньше на просторной арене собирались болельщики со всего мира, теперь там собирались купцы со всей Волги и окрестных земель. Везде стояли палатки, сюда свезли всё, что только можно: овощи с севера, фрукты с юга, рыбу и бензин из Казани, были также перекочевавшие на прилавки из богатых домов всевозможные канделябры, книги и антиквариат, стояла мебель, продавались игрушки, стройматериалы, оружие и даже нижнее бельё. Вольфу пригляделось мачете, но Максим сказал, что денег на него нет. Бугай положил железяку на место и, опустив голову, поплёлся за братом.

Магазин техники располагался напротив входа в рынок. На прилавке были выложены отвёртки, пассатижи, молотки, топоры, ножовки, часы и другие всевозможные инструменты и механизмы.

– Нет. Устройств дистанционного управления нет, – покачал головой бородатый мужчина в кепке.

Молчанов, бормоча что-то себе под нос, поплёлся к выходу. По пути он столкнулся с молодым человеком, тот извинился и затерялся в толпе. Максим почувствовал, как рука незнакомца залезла ему в карман. Молчанов вздрогнул и судорожно открыл карман. Деньги были на месте, но среди них Максим заметил маленький клочок бумаги. Молчановы нашли неприметное место в конце набережной и только там Максим достал записку и прочитал:

«Над могилами. 17:00. ПТД»

– Ничего не понял, – шепнул Вольф. – Это приглашение на кладбище?

– Не… – задумчиво посмотрел вверх Максим. – Если кладбище – то у могил, а здесь написано «над». И ПТД – это Понимание – Терпение – Действие… Нас вызывает Эдем! – Максим улыбнулся и крепко сжал клочок бумаги. – Но вот что значит «над могилами»?

Братья задумались.

– Незнакомец, наверняка, местный, – размышлял Максим. – Сегодня Казань гораздо меньше чем была. Значит, могилы в городе, где-то здесь, – пытался рассуждать он. Вольф внимательно слушал и ничего не понимал. – Пойдём, осмотримся.

Братья прошли вдоль набережной и подошли к воротам кремля. У входа в башню стояло два охранника, но они пропускали практически всех, за исключением разве уж совсем поддатых гостей города. Дальше братья долго поднимались вверх по брусчатке и, наконец, оказались у подножья башни Сююмбике. Максим с интересом принялся разглядывать президентский дворец, а Вольф тем временем склонился над неприметной надписью на камне: «Мавзолей казанских ханов». Рядом стояла стеклянная пирамида, накрывающая странное подземное помещение.

– Макс… – протянул Вольф. – А что такое мавзолей?

– Гробница такая, – не поворачивая головы, ответил Максим. – А тебе зачем?

– Тут написано «Мавзолей», – отозвался Вольф.

Максим на мгновение замер, очнулся и бросился к брату:

– Где?

– Вот, – Вольф указал на стеклянную пирамиду, под которой находились несколько каменных саркофагов.

– Володя! Ты молодец! – Максим кинулся обнимать брата. – Это и есть те могилы, а мы стоим сверху!

Вольф сразу не понял, почему его брат так обрадовался, но постепенно сложил два плюс два и тоже улыбнулся, довольный своей сообразительностью.

– Надо теперь дождаться назначенного времени, – заметил Максим. – Пойдём, не будем отсвечивать.

Братья прошлись по территории кремля. С холма был виден весь город. Казалось, что Казань не затронула Катастрофа: в порту кипела жизнь, фонари освещали улицы, из мечети доносился протяжный голос молитвы, и только мрачные окраины свидетельствовали, что мир изменился. Время пролетело быстро, и Молчановы направились к месту встречи. В воротах башни Сююмбике показался светловолосый невысокий молодой человек. Максим узнал его – он и сунул ему записку. Парень огляделся по сторонам и шепнул, чтобы Молчановы шли за ним.