Верт был на два года старше Тимму и среди рыцарей пользовался уважением за смелость и честность. В боях он не прятался за спины товарищей, потому имел ранения, которыми гордился как наградами. Во время кровавых баталий Верт всегда находился рядом с герцогом, вёл себя уверенно и находчиво, ревностно следовал рыцарской присяге. Только герцог Одо не обращал на рыцаря Верта никакого внимания. Это было удивительно ещё потому, что Верт обладал запоминающейся внешностью – красивым открытым лицом, высоким ростом и элегантностью. И в отличие от Тимму, коренастого и небольшого, имелось в нём нечто аристократическое, хотя оба друга были простого происхождения. Год проходил за годом, а Верт служил самым обычным рядовым воином. При своей отваге, сообразительности и хорошей военной выучке, Верт оставался бедным рыцарем, без чинов и денег. Единственным, кто его понимал и сочувствовал, был Тимму.

Верт боготворил правителя, безмерно любимого померанским народом. Только вот не везло стране. Несчастье одно за другим обрушивалось на Померанию. Страшное наводнение, мор, неурожаи, нападения воинственных соседей преследовали страну. И кто знает, что случилось бы с ней, не будь такого мудрого правителя, герцога Одо, твёрдой рукой спасавшего своё невезучее государство от тяжёлых напастей и злых недругов, которые множились при его правлении год от года.

Вот и в те дни в померанском воинстве случилось страшное предательство. Враги подкупили самых близких к герцогу людей, и те задумали заговор. Главным изменником оказался приближённый к герцогу командир рыцарского воинства Джерт. Некогда удачливый воин, сделавший блестящую карьеру, уважаемый по всей Померании и особенно среди рыцарства, оказался коварным предателем. Прошёл слух, что хитрый заговорщик из корысти, за деньги, помогал язычникам-пруссам, хотя прежде среди рыцарей считался истовым христианином, абсолютным аскетом. На людях, во время вечерних служб в базилике Святого Якуба, куда собиралась вся знать герцогства, Джерт ревностно предавался молитвам, а в действительности оказался вероломным христопродавцем. Вероятно, умело притворялся. Предателя схватили перед тем, как он намеревался убить герцога Одо, чтобы лишить Померанию своего главного защитника.

Когда Джерта обвинили в измене, то заключили в штеттинскую крепость, где подвергли страшным нечеловеческим мукам. Во время допросов отступник выдал имена своих сообщников, среди которых оказалось немало уважаемых в воинстве рыцарей. Их всех арестовали, и, по-видимому, изменников также ожидала незавидная участь. Перед смертью командир Джерт принародно признал все свои грехи и покаялся в подлых преступлениях, совершённых против страны и власти, только это не спасло предателя от справедливого гнева герцога Одо, некогда всеми любимого воина колесовали. Когда на глазах восторженной публики предателю железным ломом разбивали кости, а затем его тело привязывали к большому колесу и устанавливали колесо на шест, он ревел от ужаса и боли, так что крик слышался во всех частях города. В назидание всем неверным и малодушным.

Лёжа лицом вверх, смотря на небо, Джерт умирал долго. На окровавленное тело опустились чёрные вороны, которые клевали несчастного, завершая мучительную экзекуцию…

На следующий день после этой знаменательной экзекуции командование отправило Верта с важным донесением в крепость Колберг. Хорошо знакомая дорога не предвещала Верту никаких неожиданностей. И все же рыцарь столкнулся с небольшим препятствием, когда предстояло перебраться на другой берег небольшой речушки, протекавшей посреди густого леса. Резвый конь не боялся воды и легко перешёл речку вброд. Но на противоположном берегу реки, на небольшом песчаном откосе, рыцарь Верт увидел немощного старика. По всей видимости, он тоже хотел перейти на другой берег, но не мог сделать это самостоятельно. Старик настолько ослабел, что совершенно не мог двигаться. Он распластался на песке, и только чуть приподнятая голова выдавала в нём жизнь. Положение старика было столь безнадёжным, что казалось, что он вот-вот умрёт. Завидев рыцаря, немощный путник едва заметным движением руки показал на противоположный берег. Верт решил, что тот просит перенести его через реку. Пожалев старого человека, рыцарь выполнил его желание, невольно намочив своё одеяние. Верт раздумывал, что ему делать дальше: нельзя же так просто бросить на дороге умирающего? Рыцарю показалось, что старик вот-вот испустит дух. К тому же, судя по всему, немощный странник направлялся в сторону противоположную той, куда ехал Верт. По-видимому, старик понял нерешительность своего благодетеля.

– Не переживай за меня, рыцарь. Я не так слаб, как это тебе может показаться, – неожиданно произнёс он, собравшись с силами. – Вот увидишь, что мне сразу станет лучше, если позволишь мне отблагодарить тебя.

– Я не сделал ровным счётом ничего для вашей благодарности, – благородно ответил Верт, сделав рукой отрицательный жест.

– Это не так. Не каждый решился бы намочить свою одежду ради никчёмного путника. К тому же старика. До тебя тут были другие. Они даже прикоснуться ко мне побрезговали. А ты… Не смотри, что силы оставили меня. Всё поправимо. Старый человек многое может изменить в твоей жизни, если ты сам этого захочешь.

– Я силён и отважен и ни в чём не нуждаюсь. Тем более в вашей помощи. Вам самому помощь не помешала бы.

– Может, и так, но я вижу, что ты уже не юноша, а до сих пор всего лишь простой рыцарь. Ты думаешь, что силён, но только слепой не увидит, что ты беден. А ещё говоришь, что тебе не нужна помощь! Я, может, и немощен, но не слеп и не глуп.

– Возможно, вы и правы. Только что вы можете мне дать? Вы же не герцог? И совершенно не похожи на богача.

– О нет! Только вот что: тебе дана сила, но что она стоит, если ты не владеешь жизненным секретом? Ты храбр на поле брани, а плоды побед достаются другим. Увы, так всегда бывает. Такие законы людей! Ты рискуешь жизнью, но только дукаты падают в кошельки тех, кто прячется за спинами других, – старик оживился, и стало заметно, что ему уже лучше. – Вот командир Джерт, которого все любили. Вроде получал самые большие награды и почести, был рядом с герцогом, а оказался обычным обманщиком. Теперь его гниющее тело, излучающее зловоние, выставлено на поругание публике на Ратушной площади. Разве я не прав?

Рыцарь заметил, что путнику стало несколько лучше, он не выглядел столь безнадёжно, как это сначала показалось, и даже уже смог привстать. С каждым новым словом его речь звучала всё уверенней.

– И в этом твой секрет, старик? – усмехнулся Верт. –Ты хочешь открыть мне его за ту простую услугу, что я оказал?

– Нет, конечно! – улыбнулся старик.

– Тогда в чём ваш интерес?

– Ты думай про свой интерес, а что касается моего – пусть это останется моей заботой. Вот видишь, мне уже стало лучше. Я ещё немного поговорю с тобой, наберусь сил и смогу подняться. А ты волновался за меня. Тебе стоит подумать о своих проблемах. Чтобы ты сам смог подняться. Смог жить в уважении и достатке, да так, чтобы не бояться, что потом тебя подвергнут смертельной экзекуции и даже мёртвое тело отдадут на поругание воронью и ничтожной публике.

– Но вы получите своё вознаграждение?

– Конечно, но это не твоя забота. Ты мне ничем не будешь обязан и в любое время можешь выйти из игры. Так уже было, но не всегда. Чаще игравший шёл до конца. И был прав.

– Кто ты старик? Как твое имя?

– Я – Вендэль. Маг.

– Маг наделён волшебной силой, а ты немощен.

Едва заметная усмешка скользнула по лицу старика.

– Увы, такое случается не только с простыми людьми, но и с магами, когда они теряют своих учеников. Сила правителя – в народе, а мага – в его учениках. Иногда с ними ошибаешься. Вкладываешь в них душу, а они… Но это поправимо.

– И что я должен делать?

– Ты должен следовать моим советам. Их будет всего четыре. Ты вправе отказаться выполнять советы, но в этом случае придётся заплатить цену.

– Деньги?

– Нет, не деньги. Или не совсем деньги. Всё просто! Ты потеряешь только то, что не заслуживал. Не менее и не более того. Только после выполнения четвёртого совета ты будешь полностью свободен от обязательств и никакие мои советы тебе будут уже не нужны. И что бы дальше с тобой ни происходило, всё, что ты получишь в результате нашей сделки, останется при тебе. Навсегда.

– Но…

– Ты что, боишься? Кто-то говорил, что он сильный? Помоги мне лучше встать. Я уже могу идти. Потихоньку. Не переживай. Я же сказал, что ты можешь отказаться. И терять тебе сейчас нечего. Разве что твои потёртые рыцарские облачения. Поезжай в Колберг. Ты, кажется, туда направляешься? Я и так задержал тебя.

– Мы увидимся?

– Как сказать. Не забивай свою голову вопросами. Думать тебе придётся после, – маг уже собирался идти своей дорогой, как снова повернулся к рыцарю: – Да, вот ещё что. Не стоит о нашей встрече никому рассказывать.

– Ладно, – согласился Верт.

– Даже Тимму.

– Откуда вы…

– Ты, видно, забыл, что я маг, – прервал его старик Вендэль и ещё раз повторил: – Даже Тимму. Поверь, так будет лучше для тебя самого.

Рыцарь Верт сел на коня и продолжил свой путь в Колберг, в котором не задержался и уже к вечеру без происшествий возвратился в Штеттин. Он подумывал, не рассказать ли обо всём Тимму, но всё же решил, что не следует придавать большого значения случившемуся. Мало ли что ему рассказал какой-то немощный старик? И не очень-то он походил на мага.

2.

Прошло больше месяца. Рыцарь Верт продолжал свою обычную службу. Он уже забыл о странной встрече и старике Вендэле, когда в тот вечер его позвали к воротам замка. К своему немалому удивлению, Верт увидел пожилую странницу. Бедно, но довольно опрятно одетая, женщина, несмотря на свой почтенный возраст, выглядела достаточно крепкой. Поначалу Верт решил, что странница просто ошиблась.

– Я не знаю, кто ты. И мне не нужно этого знать, – вдруг заговорила она, – меня просто просили тебе передать.

– Кто? О чём?

– Завтра, когда герцог выедет в город, к нему бросятся просители, – продолжила странница, проигнорировав вопрос Верта. – Так всегда бывает. Среди просительниц будет одна рыбачка. Ты её сразу узнаешь. Она – нехорошая и станет просить за сына. Может, даже будет рыдать и вызывать жалость. Но это всё обман, и ты должен её ударить кнутом. Не бойся, бей со всей силы. Она того заслуживает.

– Вы, наверное, что-то путаете. Какое ко всему этому я имею отношение и почему должен ударить эту женщину, даже если она и нехорошая, как вы говорите?

– Я ничего не путаю, молодой человек. Вы – рыцарь Верт, и меня просили вам это передать. Что до рыбачки, то её сын – заговорщик. Ей не следует с подобными вопросами надоедать нашему герцогу. Она – плохая мать, воспитавшая плохого сына. Поверьте, эти люди, попади в их руки власть, не остановятся ни перед чем. Им самим неведомо чувство жалости. Эту женщину следует саму жестоко проучить, а милостивый герцог её пощадил. Как она смеет просить за сына? Вы должны заступиться за герцога и наказать мерзавку, если это не сможет сделать ваш командир…

– Но, нет… Бить женщину? Почему я?

– Потому что это первый совет Вендэля. Так просили меня передать. Больше мне сказать вам нечего, – женщина повернулась и бодрой походкой пошла прочь…

Рыцарь Верт раздумывал. Ударить женщину, просительницу, и лишь за то, что она молит о милосердии к своему сыну? Но ведь сын её – заговорщик, и герцог и без того проявил снисхождение, не покарав всю проклятую семью, воспитавшую негодяя… Может, не будь этого старика Вендэля, рыцарь Верт и не решился бы на такой поступок, но насколько высока цена этого? Чем он, собственно, рискует?

На следующий день всё случилось так, как рассказала странница. Когда герцог выехал в город, его окружили многочисленные просители и жалобщики. Охрана стала их отодвигать, но одна женщина проявила настойчивость и подбежала к правителю Одо. Оказавшись перед герцогом, просительница протянула к нему руки и стала громко взывать к справедливости, заявляя, что её единственный сын, которого должны казнить, ни в чём не виноват. На лице немолодой женщины читалось отчаяние, а из глаз текли слёзы. Охрана на мгновенье растерялась и не знала, что делать. Тогда рыцарь Верт выдвинулся вперёд и заступился за герцога. Он ударил плетью просительницу и крикнул: «Как ты смеешь, негодная, просить нашего герцога за своего сына-изменника!»

Всё это произошло на центральной площади Штеттина в присутствии огромной толпы. Герцог показал своё возмущение жестоким поступком Верта, громко заявив, что, как бы ни была плоха эта женщина, её не следует бить.

– Уберите этого негодяя! – громко крикнул своим охранникам правитель Одо, показывая на Верта, и, обратившись к несчастной просительнице, пообещал обязательно во всём разобраться. Толпа рукоплескала благородству герцога.

Верта оттащили… Этот вечер, удручённый случившимся, он проводил в одиночестве. Рыцарь не понимал, почему всё пошло не так, как ожидалось.