Отзывы на книги автора «Юрий Буйда»

"Аркадию" мне подарили коллеги по работе, зная мою страсть к современной отечественной прозе. И это ошеломительно, скажу я вам! Последний раз я плакала с книгой в руках очень давно, а тут слезы лились постоянно. И не то чтобы в романе было много душещипательных кусков, не то чтобы автор сознательно давил коленом на слезные железы… Просто это история о нас, о тех, кому довелось жить и пережить 90-е, кто тонко, остро и с болью чувствует, каково это: быть маленьким в эпоху огромных перемен, быть частью страны, где прошлое, настоящее и будущее неразрывны, а идеал всегда недостижим, хотя вечно мерцает где-то позади

"Аркадию" мне подарили коллеги по работе, зная мою страсть к современной отечественной прозе. И это ошеломительно, скажу я вам! Последний раз я плакала с книгой в руках очень давно, а тут слезы лились постоянно. И не то чтобы в романе было много душещипательных кусков, не то чтобы автор сознательно давил коленом на слезные железы… Просто это история о нас, о тех, кому довелось жить и пережить 90-е, кто тонко, остро и с болью чувствует, каково это: быть маленьким в эпоху огромных перемен, быть частью страны, где прошлое, настоящее и будущее неразрывны, а идеал всегда недостижим, хотя вечно мерцает где-то позади

"Аркадию" мне подарили коллеги по работе, зная мою страсть к современной отечественной прозе. И это ошеломительно, скажу я вам! Последний раз я плакала с книгой в руках очень давно, а тут слезы лились постоянно. И не то чтобы в романе было много душещипательных кусков, не то чтобы автор сознательно давил коленом на слезные железы… Просто это история о нас, о тех, кому довелось жить и пережить 90-е, кто тонко, остро и с болью чувствует, каково это: быть маленьким в эпоху огромных перемен, быть частью страны, где прошлое, настоящее и будущее неразрывны, а идеал всегда недостижим, хотя вечно мерцает где-то позади

"Аркадию" мне подарили коллеги по работе, зная мою страсть к современной отечественной прозе. И это ошеломительно, скажу я вам! Последний раз я плакала с книгой в руках очень давно, а тут слезы лились постоянно. И не то чтобы в романе было много душещипательных кусков, не то чтобы автор сознательно давил коленом на слезные железы… Просто это история о нас, о тех, кому довелось жить и пережить 90-е, кто тонко, остро и с болью чувствует, каково это: быть маленьким в эпоху огромных перемен, быть частью страны, где прошлое, настоящее и будущее неразрывны, а идеал всегда недостижим, хотя вечно мерцает где-то позади

"Аркадию" мне подарили коллеги по работе, зная мою страсть к современной отечественной прозе. И это ошеломительно, скажу я вам! Последний раз я плакала с книгой в руках очень давно, а тут слезы лились постоянно. И не то чтобы в романе было много душещипательных кусков, не то чтобы автор сознательно давил коленом на слезные железы… Просто это история о нас, о тех, кому довелось жить и пережить 90-е, кто тонко, остро и с болью чувствует, каково это: быть маленьким в эпоху огромных перемен, быть частью страны, где прошлое, настоящее и будущее неразрывны, а идеал всегда недостижим, хотя вечно мерцает где-то позади

"Аркадию" мне подарили коллеги по работе, зная мою страсть к современной отечественной прозе. И это ошеломительно, скажу я вам! Последний раз я плакала с книгой в руках очень давно, а тут слезы лились постоянно. И не то чтобы в романе было много душещипательных кусков, не то чтобы автор сознательно давил коленом на слезные железы… Просто это история о нас, о тех, кому довелось жить и пережить 90-е, кто тонко, остро и с болью чувствует, каково это: быть маленьким в эпоху огромных перемен, быть частью страны, где прошлое, настоящее и будущее неразрывны, а идеал всегда недостижим, хотя вечно мерцает где-то позади

"Аркадию" мне подарили коллеги по работе, зная мою страсть к современной отечественной прозе. И это ошеломительно, скажу я вам! Последний раз я плакала с книгой в руках очень давно, а тут слезы лились постоянно. И не то чтобы в романе было много душещипательных кусков, не то чтобы автор сознательно давил коленом на слезные железы… Просто это история о нас, о тех, кому довелось жить и пережить 90-е, кто тонко, остро и с болью чувствует, каково это: быть маленьким в эпоху огромных перемен, быть частью страны, где прошлое, настоящее и будущее неразрывны, а идеал всегда недостижим, хотя вечно мерцает где-то позади

"Аркадию" мне подарили коллеги по работе, зная мою страсть к современной отечественной прозе. И это ошеломительно, скажу я вам! Последний раз я плакала с книгой в руках очень давно, а тут слезы лились постоянно. И не то чтобы в романе было много душещипательных кусков, не то чтобы автор сознательно давил коленом на слезные железы… Просто это история о нас, о тех, кому довелось жить и пережить 90-е, кто тонко, остро и с болью чувствует, каково это: быть маленьким в эпоху огромных перемен, быть частью страны, где прошлое, настоящее и будущее неразрывны, а идеал всегда недостижим, хотя вечно мерцает где-то позади

"Аркадию" мне подарили коллеги по работе, зная мою страсть к современной отечественной прозе. И это ошеломительно, скажу я вам! Последний раз я плакала с книгой в руках очень давно, а тут слезы лились постоянно. И не то чтобы в романе было много душещипательных кусков, не то чтобы автор сознательно давил коленом на слезные железы… Просто это история о нас, о тех, кому довелось жить и пережить 90-е, кто тонко, остро и с болью чувствует, каково это: быть маленьким в эпоху огромных перемен, быть частью страны, где прошлое, настоящее и будущее неразрывны, а идеал всегда недостижим, хотя вечно мерцает где-то позади

"Аркадию" мне подарили коллеги по работе, зная мою страсть к современной отечественной прозе. И это ошеломительно, скажу я вам! Последний раз я плакала с книгой в руках очень давно, а тут слезы лились постоянно. И не то чтобы в романе было много душещипательных кусков, не то чтобы автор сознательно давил коленом на слезные железы… Просто это история о нас, о тех, кому довелось жить и пережить 90-е, кто тонко, остро и с болью чувствует, каково это: быть маленьким в эпоху огромных перемен, быть частью страны, где прошлое, настоящее и будущее неразрывны, а идеал всегда недостижим, хотя вечно мерцает где-то позади