Дворцовый лекарь ожидал совсем не этого. Все произошедшее казалось ему сном. Кажется, ему на самом деле повезло: отравил шаха, но об этом не знает даже его сын и не пытается разобраться, более того, он, кажется, даже готов благодарить за это.

Спешно собрав все свои лекарства на поднос, лекарь распахнул дверь и исчез в коридоре.

Принц подошел к гонгу, два раза ударил по нему. Дверь отворилась, показался стражник.

– Позовите мою мать! – властным тоном произнес Гейдар Мирза.

Он уже ощущал себя шахом, владельцем трона. Приосанился, как отец, придал себе величественный вид. Стражник, уходя, мельком взглянул на тело шаха, лежавшее на ложе.

Через некоторое время в покои шаха вошла мать. Гейдар Мирза попытался придать лицу хладнокровное выражение.

– Матушка, дай вам Аллах здоровья, шах отправился в праведный мир. Что нам делать теперь?

В самые трудные минуты шахине удавалось сохранять хладнокровие, и Гейдара Мирзу всегда восхищало это качество матери. Она и теперь была спокойна и равнодушна с виду. Даже услышав о смерти мужа, на ее лице не дрогнул ни один мускул. Подойдя к ложу умершего, она внимательно посмотрела на посеревшее лицо Тахмасиб шаха. Попыталась вспомнить годы, прожитые с ним. Во дворце ее жизнь протекала прекрасно, без забот и горя. Но даже эти воспоминания не смогли выжать из ее глаз хотя бы слезинку. Была ли он с ним счастлива или нет, теперь не имело значения. Главным было то, что шах умер, а ее сын стоял в шаге от шахства. А значит, и она была в шаге от власти.

Большая печатка на пальце шаха блестела, завораживая взор. Она взяла уже похолодевшую руку шаха, погладила печатку. С трудом сняв ее с пальца шаха, прикрыла покрывалом лицо усопшего. С низкого столика взяла корону шаха и подошла к сыну, молча взиравшему на все действия матери.

– Что ты хочешь сделать, матушка? – осторожно и тихо спросил Гейдар Мирза.

Женщина, не говоря ни слова, подняла двумя руками корону.

– Наклони голову, прими это. Ты настоящий наследник. Отец долгие годы готовил тебя к этому дню. Ты достоин этого, сынок.

Гейдар Мирза невольно склонил голову, помогая матери надеть корону. Но с сомнениями, которые грызли душу, он должен был поделиться.

– А как же знать, народ, что они скажут? Разве не упрекнут, что есть старшие братья, а ты претендуешь на трон?

Он внимательно взглянул на мать. Какой бы спокойной она не выглядела, глаза ее горели ярким огнем. Первое, что увидел в этих глазах Гейдар Мирза – это жажда власти. И это его испугало. Он не смог бы уйти от ее влияния. Многие годы она именно так его воспитывала. Слово матери было законом, и теперь вся власть была бы в ее руках. Он такого шахства не желал.

Мать вынула из складок черного одеяния бумагу и протянула ему.

– Никто ничего не скажет. Возьми, это завещание шаха, твоего отца. Ты законный наследник и именно ты должен взойти на шахский ковер. Но не Исмаил!

Гейдар Мирза взял бумагу, поднес ее ближе к лампе, прочел на одном дыхании. Сперва обрадовался, но потом на лице появилась печать сомнения.

– Но здесь нет печати отца…

Мать подошла и вложила в его руку печатку, которую сняла с пальца мужа.

– Возьми, вот тебе и печать! Можешь приложить ее к той бумаге, которую желаешь утвердить. Ну, поторопись!

Сын шаха поднял печатку на уровень глаз, внимательно осмотрел ее, потом сжал в ладони, но волнение от матери скрыть не смог.

– Матушка, я боюсь мятежа, – сказал он, умоляюще глядя на мать.

– А почему должен быть мятеж, сынок? – постаралась успокоить сына мать. – Казна, арсенал в твоих руках. Ничего не стоит взять в руки сотников, стражу, охрану, уж очень охочих до золота, до драгоценных камней. Когда сторонники Исмаила дойдут до дворца, они поймут, что ты уже шах и им ничего не останется, как признать это. У трона, короны своя сила, сынок!

…Новый день сдернул одеяло черной ночи, защебетали птицы. Утренний азан с минаретов перекрывал все остальные звуки. Весенняя прохлада властвовала над всем Газвином. Но эта прохлада на рассвете могла быть и достаточно холодной. Улицы города, деревья, дома, люди, спешащие в мечети, были похожи друг на друга. Только судьбы людей не могли быть похожими…

В ту ночь принцесса Перихан ночевала в своей резиденции неподалеку от дворца шаха. Причиной этому были мысли: а что, если с шахом что-то случится? Не оказаться бы в заложниках у Гейдара Мирзы!.. Таким образом, она могла очень быстро собрать сторонников своего брата Исмаила. Она переживала поистине волнующие часы.

Еще не рассвело, как в дверь принцессы постучали. В открытое окно врывался свежий воздух вперемежку с ароматом цветов, и поэтому сон ее оказался сладок. Правда, тихий, но настойчивый стук отвлек ее от этого приятного занятия. Накинув на архалук халат, она подозрительно посмотрела в сторону двери. На всякий случай спросила:

– Кто там?

– Это я, ханум, – раздался за дверью тихий голос.

Она узнала его – это был голос ее служанки. Перихан подошла к двери, правда, очень удивившись столь раннему визиту. Чтобы не вставать с раннего утра на первый намаз, она каждый день совершала его позже. «О, Аллах, только бы все было к лучшему», – подумала она.

– Доброе утро, ханум. Ага Дервиш пришел, хочет видеть вас.

– Иду.

Услышав имя Ага Дервиша, у нее в голове пронеслась масса разноречивых мыслей. «Наверняка случилось что-то серьезное, иначе Ага Дервиш не стал бы беспокоить меня с раннего утра», – подумалось ей.

Перихан быстро переоделась, накрыла голову платком и прошла в гостевую комнату.

Ага Дервиш сидел на тебризском ковре и, облокотившись на подушки, дремал. Увидев Перихан, чуть привстал. Подойдя к нему, Перихан произнесла «Шах он и есть шах», потом, наклонившись, поцеловала правую руку Шейхвенда, приложила ее ко лбу, затем присела рядом. Шейхвенд, довольный такой любезностью со стороны принцессы, благодарно кивнул головой.

– Понимаю, ты думаешь: чего это я пришел с раннего утра? К добру ли? – произнес Ага Дервиш. – Не знаю даже, как сказать… До утра я не сомкнул глаз, и на сердце неспокойно. Оказалось, не без причины. Ночью ко мне пришел дервиш. Пришел и сразу ушел.

Сердце Перихан сильно забилось. Ей очень хотелось сказать то, что промелькнуло в голове, но она вместо этого произнесла:

– Аллах терпелив, Ага Дервиш, разве мы вправе изменить то, что он написал?

А в душе подумала: «Кажется, трон и корона достанутся Гейдару Мирзе».

Шейхвенд будто давно знал, о чем она думает.

– Сегодня ночью дворцовый лекарь вместо лекарства напоил правителя ядом. Правителя больше нет, он ушел в праведный мир, – сказал Ага Дервиш и тыльной стороной руки вытер набежавшую слезу. Перед его глазами стоял шестнадцатилетний Тахмасиб, которого пятьдесят два года назад он вылечил. «Боже мой, как быстро летит время! Как будто вчера все было…»

Перихан ждала этого, но все равно весть потрясла ее. Смерть отца и предательство самого преданного человека! Она могла ждать этого от кого угодно, но не от самого верного врача отца! Значит, этой ночью произошло что-то необычное.

Перихан подняла повлажневшие глаза, взглянула на Ага Дервиша:

– Что ты предлагаешь, Ага Дервиш?

– Надо уточнить все подробности происшедшего. – Ему не хотелось показывать ей свою слабость и растерянность от случившегося. – И еще…

Перихан поняла, что Ага Дервиш хочет сообщить ей какой-то секрет. Вся во внимании, она напряглась. Наконец Шейхвенд произнес:

– На среднем пальце усопшего есть вот такой перстень, – он поднял руку и показал ей перстень с голубым камнем. – Таких перстней очень мало. Обладатель этого перстня стоит на самой верхней ступени иерархии дервишей. Кто его покажет, для него открываются любые двери в государстве. Этот перстень мне подарила твоя покойная бабушка, когда я вылечил маленького Тахмасиба. Если известие верное, у тебя есть ключ от потайной двери, впрочем, никто тебя ни в чем не заподозрит. Возьмешь тот перстень и передашь его Исмаилу Мирзе. – Он замолчал, погладил бороду. – Мне тоже немного осталось, чувствую, что скоро увижусь с твоим отцом в раю. Но как я посмотрю ему в глаза, пока не решу этот вопрос?

Шейхвенд тяжело поднялся. Встала и Перихан. Ага Дервиш внимательно посмотрел на нее.

– Не забудь, дочка, у тебя один серьезный противник, и он в Ширазе. Более всего берегись его…

После ухода Ага Дервиша Перихан еще некоторое время не могла придти в себя. Она знала, что отец скоро умрет, но, тем не менее, не смогла спокойно воспринять это известие. Ей хотелось зарыдать в голос, но и это не получалось. С трудом взяв себя в руки, она направилась в сторону дворца.

Перихан вошла во дворец через потайной ход. Ей удалось незаметно дойти до покоев отца, но в приемной она столкнулась с Гейдаром Мирзой и его матерью. Увидев на голове корону шаха, девушка вздрогнула. Значит, Шейхвенд был прав. Она тут же поняла, что стала пленницей Гейдара Мирзы. Надо было что-то делать – иначе при подстрекательстве матери Гейдар Мирза мог запросто ее убить.

Гейдар Мирза, в богатом облачении стоявший посреди зала, увидев Перихан, обратился к ней:

– Наш отец переселился в праведный мир, сестра. Согласно этому завещанию, – показал он вынутую из-за кушака халата бумагу, – наследник я. Ты служила верой и правдой отцу, теперь надо, чтобы так же ты служила и мне.

В его действиях, мимике наряду с волнение явно ощущалась неприкрытая радость. При жизни отца сестра обращалась с ним достаточно резко, иногда просто сажала на место. Теперь все изменилось. Шаха уже не было. Она могла уйти отсюда живой только благодаря своему уму и логике. В эти минуты долго думать не было времени. Придав лицу кроткое выражение, Перихан, склонившись, поцеловала подол халата Гейдара Мирзы и, не поднимая головы, произнесла:

– Мой шах, если по несознательности я позволила себе какой-то предосудительный поступок, прошу простить эту недалекую, склонившую перед вами колени женщину. Дорогой брат, можешь быть уверен в том, что как я служила отцу, так же верно буду служить и тебе, приложу все силы, чтобы восстановить нашу прежнюю дружбу!

Но это Перихан показалось недостаточным. Направившись к книжной полке, она взяла первую попавшуюся книгу и вернулась к брату.

– Клянусь этой священной Книгой и всеми мудростями в ней, – сказала она и, стараясь глядеть ему прямо в глаза, положила правую руку на фолиант. – То, что я говорила, все правда и, если я нарушу клятву, пусть Книга меня проклянет! – Сказав это, дочь шаха отнесла книгу на место, встала рядом с братом, склонила голову перед матерью Гейдара, которая глядела на нее гневно, но в то же время изумленно.

– Вы тоже будьте свидетелем, что я первой поздравила нашего шаха с восхождением на престол, поцеловала его ноги и никто не смог опередить меня!

Новоиспеченный двадцатилетний шах подошел к своей сводной по отцу сестре и поцеловал ее в лоб.

– Я верю в твою искренность, сестра. Теперь нужно, чтобы ты убедила своего брата, принца Сулеймана и дядю Шамхала, чтобы они, как и ты, служили мне верой и правдой. Этот вопрос нельзя откладывать. Чем раньше это случится, тем больше будет пользы стране.

Эти слова были для Перихан знаком, что она может удалиться. Но, не поверив, что все так быстро кончилось, она с покорным видом вновь обратилась к брату:

– Конечно! Я тоже думаю так же, ваше величество! Если позволите, сейчас же пойду к брату Сулейману и дяде Шамхалу, все объясню им, затем приведу к вам. Если они выслушают меня, то обязательно будут вам покорны. А мой шах еще раз будет свидетелем правдивости моей клятвы.

Гейдар Мирза согласно кивнул головой:

– Ты права, дорогая сестра, иди. Надеюсь, что в скором времени увижу их здесь.

У Перихан заблестели глаза, она поняла, что страшная трагедия обошла ее стороной.

– Можете быть уверены в этом, мой шах, – сказала она.

Перихан спешно вернулась обратно через потайной ход, вышла из дворца и поспешила к своему дяде Шамхалу.

Падишах на день в окружении

Дурная весть распространяется очень быстро. Она летит быстрее ветра, быстрее птиц, стучится во все двери, превращая кого-то в своего пленника, а кого-то делая своим хозяином. Весть о смерти шаха быстрее молнии распространилась по дворцу. На беду Гейдара Мирзы в этот день гарем охраняли Вели бек Афшар, а также стражники из племен румов, афшаров, варсаков и каджар. Они все были сторонниками Исмаила Мирзы. Беседуя между собой, они считали правильным, что наследником должен быть именно Исмаил Мирза. Как только новость дошла до Вели бека, он приказал закрыть во дворце все входы-выходы. Пока извне не придет подмога, никого во дворец пускать было нельзя. В это время Гейдар шах, не зная, что делать, сидел в гареме с матерью и ждал Перихан, которая должна была вернуться с известием. Он знал, что Перихан способна успокоить сторонников Исмаила и подчинить их ему. Он так надеялся на Перихан, что даже не усмотрел в действиях Вели бека ничего предосудительного. Охрана была его обязанностью, и он выполнял ее. Пройдет немного времени и все образуется, все воспримут его в роли шаха. Он был уверен: Перихан умна и способна на многое. Если бы не она, отец официально передал бы престол именно ему. Но то, что шах никого из сыновей официально не объявил наследником, осложняло дело, более того, оно висело буквально на волоске. Вот когда все образуется, можно будет решить судьбу Перихан. Ее нужно было наказать за все ее грубое отношение к нему раньше. А пока пусть верно служит ему…

Прошло уже достаточно много времени, но сестры все еще не было. А мать требовала, чтобы он перешел к решительным действиям. Но он боялся предпринять что-либо, ибо боялся последствий. Перихан все равно что-то сделает и тогда все будет в порядке. Но спокойствие понемногу стало сменяться беспокойством. А время уже работало против него, ему надо было что-то сделать… Может, они не согласились с Перихан и уже убили ее?

Посоветовавшись с матерью, он вызвал к себе Вели бека.

Когда в покои вошел высокий, статный Вели бек, Гейдару Мирзе захотелось сразить его своим шахским величием, а потом властным тоном отдать приказания. На голове у того был тюрбан. Однако этот тюрбан отличался от тех, что носили религиозные деятели; Гейдар Мирза только теперь заметил разницу. Верхушка тюрбана была тонкой и высокой, а в скрученной как повязка передней части красовался большой сапфир в окружении двенадцати бриллиантов. Это наверняка говорило о почитании двенадцати имамов, указывало на шиитско-кызылбашское направление. Тело плотно облегал красного цвета архалук, его опоясывал кемер, с одной стороны которого висел украшенный драгоценными камнями кинжал, с другой – большая сабля. Голубого цвета шаровары были заправлены в сапоги из мягкой кожи, на низком каблуке и с широкими голенищами. Жесткая борода, усы с закрученными концами, глаза прищурены, брови густые. Как управлял отец такими страшными воинами?

Как не пытался Гейдар шах взять себя в руки, но повелительность в тоне ему не удалась. Ему показалось, что лучше будет, если вместо повеления он будет выглядеть горестным.

– Вели бек, наш великий шах покинул нас. Мы все остались сиротами. Государство осталось без отца. Но мы должны сделать так, чтобы его душа возрадовалась. Дабы в стране не было волнений, надо все сделать очень быстро. Нельзя оставлять страну без повелителя. Вот видишь, – показал он Вели беку бумагу, – это завещание. С печатью. Великий шах назначил меня наследником! Поэтому… Я хочу, чтобы первым, кто будет мне верно служить, был ты.

Вели бек на мгновение задумался, потом склонил колена, поцеловал край халата Гейдара, встал.

– Да будешь ты вечен, Гейдар шах, – сказал он, но тут же в его голове пронесся рой мыслей: «Чтобы ты сдох. Будто я не знаю, что завещание поддельное. Сами написали, сами же и печать поставили. Пока Фенгир тронется, а сторонники Исмаила Мирзы придут во дворец, надо терпеть этого мальчишку».

Гейдар Мирза, услышав слова начальника охраны, удовлетворенно кивнул.

– Смотри, Вели бек, хочу сделать тебе одно предложение.

– Я слушаю вас, мой шах, я готов выполнить все, что вы скажете.

Гейдар Мирза почувствовал, что огонь надежды в нем вновь разгорается.

– Если ты сейчас откроешь двери дворца и впустишь моих сторонников, знаешь, какое вознаграждение тебя ждет?

Вели бек, моргая, сделал вопросительное выражение лица.

– Какое, мой шах?

Гейдар Мирза сперва на этот вопрос ответил улыбкой.

– Я тебе поручу управление областью Керман. Заодно назначу тебя начальником стражи. – Гейдар Мирза внимательно посмотрел на начальника охраны, пытаясь понять, какое впечатление произвели его слова. – Хочешь, прямо сейчас издам указ? Пусть первый указ будет твоим.