Спустившись в мир смертных, Ли Юнхо ночи напролет занимался поисками брата, шерстя клубы и казино Сеула. Ли Хён улыбался с каждого третьего билборда, но это не означало, что поймать его – сущий пустяк, ведь он запасся в Мёндоне амулетами-невидимками. Только в содействии с группой ищеек старшего инспектора Дон Юля осуществить это все-таки удалось.
Дракон подкараулил блондина в его студии в Ханнам Зе Хилл, предварительно запугав охранников-токкэби, что было проблематично сделать в их первую несостоявшуюся встречу из-за скопления фанаток и прессы. Здесь были только синие стены, обитые звукоизоляционным поролоном, камеры, светильники и музыкальные инструменты.
Юнхо не стал брать запасной ключ у консьержа, а просто внезапно появился на диване рядом с Ли Хёном, чтобы тот не успел смыться.
– Один – один в твою пользу! – похлопал в ладоши айдол, отложив гитару в сторону. – Слышал, тебе не нравится, что я интересуюсь Со Минной? Тогда я принципиально продолжу.
– Эта девчонка уже тебе нажаловалась?
– Нет, мы с ней не виделись с того дня, когда нас отвезли в клинику. Но духи ветра и деревья тоже умеют разговаривать.
– Только не повторяй это на людях.
– Ты разогнал всех людей, которые меня окружали. К сожалению, не могу дозвониться до Со Минны. Возможно, она сменила номер.
– Ты несколько месяцев торчишь в мире смертных. Если дракон не возвращается в течение трех лет, то Небеса казнят его.
– Вернусь, когда прижмет. Дай пожить вдали от тоталитарного режима тетушки.
– Новость о твоем позорном бегстве пока не докатилась до Небес. Зато тут ты уже под прицелом. – Юнхо залез в телефон и прочитал: – Ли Хён исчез со всех радаров. Связано ли это с исчезновением его фанатки Су Мирэ? Или ссорой с продюсером? А может быть, он ушел в тень после встречи с официанткой Со Минной?
– Скоро все уляжется.
– Зачем ты выслеживал ее?
– Потому что тебя это бесит.
– Тогда каждое неверно принятое решение будет отражаться на ее жизни. Я это организую.
Ли Хён задумался над словами брата и переехал в коттедж их дяди Ли Кангиля. По меньшей мере, он сделал это, чтобы Ли Юнхо перестал приплачивать прессе. Но после жизни в просторных апартаментах он не мог привыкнуть к стандартным размерам спальни, ссылаясь на клаустрофобию. А спустя неделю попрощался с любимыми вещами и исчез через окно.
Ли Юнхо предполагал, что Ли Хён сделает ноги, и не особо беспокоился, ведь теперь он наизусть знал его излюбленные маршруты и злачные точки. А ещё он подозревал, что в коттедже происходят какие-то закулисные шевеления, и, наконец, удостоил внимания склад коробок возле двери, расположенной напротив его кабинета.
На закате он посетил второй этаж, где располагались преимущественно комнаты для гостей и их с Ли Хёном спальни. В мансарде дымил кальяном сухощавый старик с длинными серебристыми усами, повторяющими изгибы складок махрового халата, словно змеи. Он вглядывался в пурпурно-мандариновые облака и мыслями находился где-то далеко.
– Дядя Кангиль, – тихо окликнул Ли Юнхо и присел рядом, скрестив ноги, – что-нибудь новенькое в небе? Самолет или НЛО?
– Никакого уважения к медитации! Хён объявился?
– Нет, но рано или поздно ответственность настигает каждого.
– А зачем пришел ты?
– Не могу проведать дядю? – Юнхо показал ему принесенную с собой картину с синим драконом, которую хранил в кабинете за стеллажом. – Приобрел для тебя. Не оригинал, но хоть какая-то память об отце.
– Обычно ты являешься только по деловым вопросам.
– Зришь в корень. – Он отставил полотно и придвинулся. – Я хотел узнать, что творится в доме. Холл заставлен коробками. У нас ремонт?
– Я сдал левую залу под кабинет. Хочется каких-то перемен. Иначе в свое время не сбежал бы с Небес.
– Вопрос в том, хочется ли перемен мне! Мог бы посоветоваться.
Тут Ли Юнхо вспомнил, как Минна приходила к нему и говорила о каком-то арендаторе, на которого работает ее брат.
«Неужели она сказала правду, а я необоснованно обвинял ее?» – подумал он и почувствовал себя неловко, вспомнив, что дядя Кангиль может слышать его мысли.
– Самодурство – это семейное, – отмахнулся старик. – Хочешь пойти к ней и извиниться?
– Я не… Эта официантка как бельмо на глазу! Хёну нельзя сближаться с людьми. Он обязан вернуться на Небеса и занять законную должность по собственному желанию, иначе…
– Хёну по душе люди с их суетливой жизнью. Хотя… он здесь всего ничего, и еще не успел понять, как она коротка. Та девушка очень милая, да?
– К определенному возрасту включается программа «сваха на миллион»? Займись этим в следующей жизни. А сейчас мне нужна твоя помощь. Кому ты сдал комнату?
– Психологу. По совместительству шаману. Он сразу смекнул, что я дракон, и без колебаний оплатил годовую аренду.
– Ну это уже совсем… Среди наших клиентов попадаются люди. Представляешь их лица, когда напротив таблички «юрист-адвокат» они увидят «психолог-шаман»?
– Новый сосед поможет убедить Хёна вернуться на Небеса. Пока не запамятовал, в храм на горе Пукхансан пришло письмо от тети. Требует, чтобы ты навестил ее.
– Сделаю это позже, сначала решу одну проблему. В Ихва-доне появился мульквисин. Похожа на ино[4]. Хён нашел ее и привел в полицейский участок к Дон Юлю.
– Значит, утопленница переродилась… Почему Мрачные Жнецы еще не переправили ее на допрос в Чистилище?
– Тетя, должно быть, держит тебя в неведении. После побега менбусина[5] Ан Минджуна из Лисьих Нор в системе полный хаос. Он стер данные некоторых осужденных духов. На втором уровне Небес – у Мрачных Жнецов – бардак со списками душ. А без даты смерти на третьем – в отделе проверки информации – не могут найти записи о прошлых жизнях.
– Ты повзрослел. Совсем с тетей не церемонишься. Вот почему ты любимчик Ли Дуаль. Интереса ради, какой возраст ты высчитал для ведения «человеческой» документации?
– Двадцать семь. Я добавил четыре года к числу в таблице расчетов. Люди с недоверием относятся к слишком юным специалистам. Хёну как есть, двадцать четыре. А тебе пора сделать пересчет, хотя бы шестьдесят семь.
Парень похлопал старика по плечу и спустился на первый этаж.
«И дядя туда же. Отношения с человеком принесли ему мимолетное счастье, а тетя и Небеса до сих пор проклинают его. Неужели он хочет этого же для Хёна?» – думал Юнхо, визуально выбирая место для картины в своем кабинете.
Следующим утром он застал в холле человека в длинном сером кардигане и начищенных ботинках. Тот перебирал большую связку ключей, поочередно пробуя провернуть их в замке. Возраст варьировался от тридцати пяти до сорока – об этом говорили мелкие морщинки на узком лбу и вокруг тонких губ. Начисто выбритая голова блестела как натертый медный таз.
Юнхо беззвучно подошел со спины и что есть мочи врезал кулаком по замочной скважине. Внутри механизма что-то щелкнуло, и дверь отворилась. Незнакомец улыбнулся, а рубленые черты лица сделались мягче. Мужчины пронзили друг друга взглядами и поклонились.
– Дом старый, иногда так быстрее, – пояснил дракон и представился: – Ли Юнхо, племянник Ли Кангиля, юрист и адвокат. А вы… тот самый психолог?
– Благодарю. Вы меня смутили. Рад знакомству. – Новый сосед широко улыбнулся, обнажив щербину между верхних резцов. – Это место нравится мне больше, чем предыдущее. Ни шума автострады, ни галдящей толпы.
– Дядя выбрал этот холм, чтобы клиенты ломали ноги, добираясь сюда.
– Он очень… мудрый человек. Видите ли, меня как психолога завораживают глубины подсознания. Редко встретишь того, чей взгляд на мир уникален и в то же время схож с твоим.
– Интересно, что он вам наговорил.
– Я знаю, кто вы, и придерживаюсь профессиональной привычки хранить личные разговоры в тайне.
– Пожалуй, теперь вы мне больше нравитесь. – Юнхо подошел вплотную и глаза в глаза произнес: – Ни один дух не должен пострадать. Иначе, вы знаете…
– Ни один человек в доме и за его пределами не должен пострадать. Иначе, вы тоже знаете.
Юнхо усмехнулся и отступил назад.
– Драконы не вредят людям. Мы приумножаем богатство или посылаем испытания. Наша задача – наводить порядок.
– Должно быть, вы слышали в новостях об исчезновении школьницы. Говорят, она была поклонницей вашего брата. В районе Ихва-дон я обнаружил эту чешую, – психолог вынул из ситцевого мешочка, привязанного красной нитью к карману кардигана, черный треугольник величиной с ноготь.
– Змеиная! – сходу определил Юнхо. – Драконья чешуя переливается перламутром. Если вам любопытно, моя – огненно-золотая. У дяди и Хёна – серебристо-голубая. – Он дернулся, словно получил разряд током. – Вы неспроста сюда переехали?
– Я разыскиваю имуги[6], опасных для общества. Думаю, кто-то из них поглощает девушек. Буду откровенен, я не альтруист. Поглотив имуги, шаманы получают их силу и продляют молодость. Так я существую уже лет двадцать.
– Мне нравится ваша честность. Драконы давно не ладят с имуги. Они лишь зародыш, который жаждет власти на Небесах.
– Господин Ли Юнхо, я бы хотел знать больше о вашем мире.
– Есть вещи, которые под запретом для смертных.
– Ну, – психолог поклонился, – я все же надеюсь на минимальную консультацию. В конце концов, у нас схожие цели.
– Я могу принести удачу многим, но спасать людей поштучно не намерен. Это работа Пса Преисподней и его ищеек. Постарайтесь не шуметь с семи утра до шести вечера. Мне трудно сосредоточиться на документах.
– Возьмите талисман! Это ловец имуги. Вдруг пригодится.
Юнхо принял безделушку, развернулся в сторону своего кабинета и замер: входная дверь ударила о стену, словно крышка мышеловки. В холл влетел Ли Хён с огромными раздутыми пакетами.
– Предсказуемо, – проворчал Юнхо.
– Не смотри так укоризненно! Согласие въехать в аквариум не означает, что я собираюсь пить сок из супермаркета! – Хён заметил психолога и ткнул в него пальцем. – Он кто?
Юнхо бросил утомленный взгляд на нового соседа.
– В вашей программе есть что-нибудь насчет избегания ответственности?
– Разумеется.
– Хён, это психолог. Господин…
– Ён Сихван, – представился мужчина, – теперь мы соседи. Полагаю, господин Ли Юнхо, это ваш младший брат?
– Гораздо хуже – старший. Но для смертных, пожалуй, да.
В короткий срок все в колледже пресытились злополучными статейками о связи официантки и Ли Хёна, сходясь на том, что это фейк. Поговаривали, будто новичок Пак Сондже уже посетил первые лекции, но группа Минны еще не пересекалась с ним на общих предметах. Стерильный – так его прозвали за ношение черных перчаток, которые он не снимал даже во время лекций.
Возвращаясь с занятий, Минна столкнулась с Гон Сону. Он ждал возле ее подъезда с мешком жареной курочки, которую Тэхёну передала госпожа Пак Набом за помощь с распространением рекламных листовок.
Куст красного гибискуса пожух, и старушка с первого этажа, одетая в бурый чосонот[7], топталась возле него с лейкой, настороженно следуя взглядом за поднимающейся по лестнице парочкой.
– Интересные у тебя соседи, – сказал Гон Сону и поставил пакет на балкон. – Эта бабуля когда-то предсказывала судьбу в районе Мёндон. Вечно раскладывала столик возле дома моего дяди. А позапрошлым летом нагадала Джиён провал после большой удачи. Надо же на что-то жить.
Гон Сону ушел, а Минна полвечера разгружала холодильник, чтобы утрамбовать между продуктами пять упитанных куриц. Одна никак не вмещалась, и ноги сами принесли девушку на первый этаж. Мрачную лестничную клетку от пола до потолка покрывала паутина – не зря многие предпочитали заходить в квартиру через балкон.
– Здравствуйте! – поздоровалась Минна, постучав в облезлую дверь старушки, и потрясла лотком с курицей перед глазком.
– Уходи, пока я не вызвала полицию, – послышалось из-за двери, но чуть позже в щель выглянуло плоское бородавчатое лицо, завешанное белыми космами.
Пожилая женщина осмотрела Минну с ног до головы хитрыми глазками-щелками и жестом поманила за собой, в блеклое отражение семидесятых. Бумажки с надписями были расклеены повсюду: на выцветших красных стенах с ржавыми разводами, на потрепанной синей мебели и даже на стеклах. В углу бубнил выпуклый ламповый телевизор в деревянной оправе. На низком столике, возле которого присела Минна, лежали газеты, самая свежая из которых соообщала: «Двадцать четвертого мая в районе Ихва-дон были найдены вещи пропавшей скрипачки Ко Соён. Стало известно, что девушка планировала дебютное выступление в одном из зданий района Каннам, но по неизвестной причине не явилась. Концерт должен был состояться пятого мая, сразу после раздачи автографов блогера и модели Ли Хёна. Полиция выясняет подробности. Напоминаем, что в округе Чонногу орудует сбежавший сумасшедший Хван Сынгу, прозванный Ихвадонским призраком. По версии полиции, мужчина вернулся в дом своего сводного брата и убил его…»
– Не читай всякую дрянь! – рявкнула старушка и, скинув газеты, села с другой стороны столика на колени. – Я вижу, что ты хочешь задать вопрос.
– Недавно я видела девушку, которая сидела под вашим окном. У вас есть дочь?
– Нет, я одинока.
– Извините. А куст гибискуса под окном посадили вы?
– Нет. Он вырос сам. Знаешь значение этого цветка?
– Что?
– Гибискус символизирует стойкость, обновление и процветание. Когда с бутона опадает последний лепесток, распускается следующий цветок. Куст гибискуса появляется там, где чему-то суждено зародиться и умереть, чтобы начать все по новой.
– Почему вы говорите мне это?
– Такова моя работа. Если не растреплешь тому здоровенному полицейскому с козлиной бородкой, то я тебе погадаю.
– Спасибо, я не верю в такие вещи.
– Да, ты просто принесла курицу и решила проверить, не пора ли меня хоронить. Но за, казалось бы, очевидными мотивами кроется истина. Хочешь узнать правду о своем отце?
– Госпожа Пак Набом вам сказала?
– Нет, я увидела это в твоих глазах.
– С моим отцом все в порядке. Мне не нужна другая правда.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
Старуха посмотрела куда-то сквозь Минну и нахмурилась.
– Вот оно как… Начало положено.
– Начало чего?
– Больших испытаний. Твоя жизнь в опасности. Это все-таки случилось. Если придешь через неделю, я достану талисман, который отсрочит трудности. Наличку не забудь!
– Да-да, конечно! – Минна вскочила на ноги и выбежала в подъезд. На улице она отдышалась и, поднимаясь к себе, мысленно ворчала: «Точно шарлатанка. И зачем ей газеты, если она их не читает? Снова имя Ли Хёна на первых страницах».
Слухи о несостоявшемся выступлении Ко Соён докатились и до дома драконов, но Ли Юнхо был непричастен к данной статье. Айдол залег на дно и искусно уворачивался от намеков Ён Сихвана провести парочку сеансов. Он находил светлый холл дома Ли Кангиля наиболее пригодным для просмотра своей фанатской странички и оккупировал кожаный диван, вытянувшись во весь рост. К тому же, за углом удачно располагалась кухня. Блогер быстро привык к постоянно шныряющим туда-сюда пациентам с хмурыми лицами и даже запомнил всех по именам.
Ли Юнхо пытался заполнять бумаги, не обращая внимания на оживленные дискуссии и дудящих в носовые платки клиентов соседа. На пятый день после переезда брата он раздраженно стукнул ручкой по столу и вышел в холл. Мимо проскочило волосатое нечто, а по залу фланировала заплаканная русалка в белом платье. Она тащила за собой черное пальто и шевелила посиневшими губами, глядя вглубь себя.
– Это нужно остановить, – выдохнул дракон.
– Привет, Юнхо! – бодро поприветствовал Ли Хён. – Видел волосатую мелочь? Ты знал, что некоторые пульгасари[8] выглядят так? Это существо слопало ключ от кабинета Ён Сихвана и удрало. Избегающий тип личности.
– Почему эта ино до сих пор слоняется по холлу? Она должна быть в полицейском участке.
– Я пожалел ее и привел сюда.
О проекте
О подписке