глава 2

Сегодняшний день – день очередного чека. До школы оставалась неделя. А значит, мне нужно было подготовиться: купить тетради и прочую дребедень, которая поможет в учебе. Все встречи с доверчивым социальным работником проходили дома, то есть на нашей территории. Но отчего-то Эд и Мария предложили миссис Рофстуд встретиться за ленчем в местной забегаловке, оформленной под пятидесятые. И почему-то это предложение было принято. Как непрофессионально.

Как водится, я пришла первой. Села за столик через ряд от окна и стала рассматривать меню. Не дав мне и минуты, подлетела официантка лет за сорок: полная, с вредным лицом. Я не могла сказать, что относилась к той группе лиц, которые не судят по внешнему виду. Еще как судила. Она мне сразу не понравилась. Враждебностью от нее несло за милю. И этот человек подаст мне еду. Если я буду в ее возрасте приносить людям тарелки, пристрелите меня.

– Крошка-картошка приветствует вас в нашем ресторане. Могу я принять заказ? Советую попробовать нашу восхитительную картошку. У нас семнадцать различных вариаций.

Одной рукой она облокотилась на мой столик, а второй обхватила свой бок. Поза «шевелись, я не буду ждать вечно». Здорово. Совсем не давит. Если учесть, что городок у нас небольшой и в это заведение я захожу несколько раз в месяц, эта женщина меня точно помнит. Тогда она должна помнить и мои чаевые.

– Э-э-э… нет, спасибо, я возьму салат из овощей, пасту с курицей и колу.

Сегодня слишком напряженный день чтобы ничего не есть. Да и соц. работнику приятнее видеть здоровый аппетит. Пусть спит спокойно.

Вообще с едой у меня не было никаких напрягов. Но в последнее время есть совсем не хочется. Бывает, пропадает аппетит. Это не навсегда. Но, тем не менее, кушать мясо я стараюсь часто. Тренировки отнимают много сил и надо их восполнять.

Недовольная жизнью и своей работой официантка поплелась на кухню, и я сразу же о ней забыла. Мысленно я вела обратный отсчет чеков. Осталось три. Еще три чека и я буду предоставлена только себе.

Эд пришел почти вовремя. Присаживаясь за столик, он задел его брюхом. Мерзость. Срыгнул. Дабл мерзость. Разговаривать с ним у меня желания не было. Как и сидеть за одним столиком. В одном помещении. Жить с ним в одном городе.

Буквально сразу после Эда пришла миссис Рофстуд. Села рядом со мной положив синюю папку на стол. Эта папка с бланком для отчета с одной стороны и чеками с другой. Такая знакомая. Самая обычная. Но в ней хранилось слишком много важной и личной информации. Я поежилась.

Зазвенел колокольчик на входе. Вот и мамаша. Мария плюхнулась на сидение рядом с Эдом и обняла его так, будто они сто лет не виделись. Показуха.

– Извините, опоздала. Только со смены. Вы уже заказали?

– Нет, дорогая, тебя ждали, – мужчина мерзко улыбнулся.

Мне принесли салат.

– Элли растущий организм. Ей нужно хорошо кушать, – Эд явно занервничал. Еще бы. Очередное вранье. Как он сам не путался в собственной лжи! Хотя возможно это его суперспособность. Единственная, потому что больше он не на что не годен. Домом он не занимается. Не умеет или не хочет. Разница не велика.

– Эллисон Миднайт, ты достойно себя ведешь? Потому что я знаю подростков достаточно хорошо, чтобы понимать как сложно твоим родителям.

Прекрасно. Разве все могло пройти нормально? Конечно, нет.

– О! Это чистая правда! С подростками сложно. И мы не всегда сходимся во мнении. Бывают конфликты возрастов, – Мария щебетала как в первый раз. Я закатила глаза. Тошнит. Салата было бы достаточно. – Но все-таки это наша Элли. И мы ей очень дорожим. Это последний год в школе. Такая нагрузка. И скоро начнутся олимпиады. Мы просим ее ходить не на все, пожалеть себя, но она не может отказать учителям. Школа без нее пропадет.

– Да, мисс Миднайт, ваши успехи поражают. Обычно молодежь думает об учебе в последнюю очередь.

Коронная фраза все соц. работников! Снова явилась официантка, принесла пасту и колу. Недовольно посмотрела на нас. Мария притихла. Что это? Профессиональная солидарность?

– Что будете заказывать? У нас семнадцать видов картошки.

– Принесите просто две чашки крепкого кофе, – Эд явно был не настроен на еду.

– Принесите три, – добавила миссис Рофстуд.

– Три чашки крепкого кофе. Как оригинально.

Развернувшись на пятках, официантка отчалила в сторону бара. Я подумала, что пора уже узнать, как зовут это милое создание. В принципе, все протекало довольно спокойно. Только я не знала, куда деть эту дурацкую пасту. От колы хотелось плеваться прямо там, не вставая с места.

– Совершенно верно! Но у нее почти нет друзей! Может просидеть в библиотеке все выходные. Такая нелюдимая. Меня это беспокоит.

Сделав трагичную паузу, Мария посмотрела на меня. Я снова закатила глаза. Как они могут все обставить! Сказали бы, что я опасна для общества. Отчего нет? Миссис Рофстуд посмотрела на меня с тревогой. Наверняка сейчас заведет разговор про статистику и суицид в подростковом возрасте. И закончит тем, что мне просто невероятно повезло в этой жизни и бла бла бла.

– …тебя любят! Ты не одна. И в нашей стране есть специальные горячие линии, где тебе могут помочь. И ты должна помнить, что нет проблем, которые бы мы не могли решить. Сейчас, когда ты молода, тебе может казаться, что мир не совсем справедлив и тебя никто не понимает…

Терпя ее болтовню, хотелось упасть лицом в остывшую пасту. Этот разговор не подразумевал моего участия. Нужно было просто сидеть рядом и слушать, как меня обсуждают так, будто я вышла из комнаты или вообще в нее не заходила. Поэтому я стала глазеть по сторонам. Хорошо, что выбрала стол недалеко от окна. Возле стены можно было бы смело умирать со скуки.

Небо было серым и затянутым в тучи. Птицы летали низко. Верный признак того, что скоро начнется дождь. Немногочисленные машины проезжали туда-сюда. Прохожие, одетые в простые футболки и рубашки, мелькали перед глазами, не обращая на меня никакого внимания. Потом я увидела огромную фигуру, облаченную в джинсовую куртку. Действительно огромного размера. Я признала в незнакомце приезжего. У нас таких красавцев в городе водилось. Я наклонила голову и начала разглядывать. Высокий, мускулистый, коротко стриженый парень, взрослый на вид. Я бы сказала, что ему около двадцати шести лет. Одет стильно. Держится уверенно. И походка у него такая, будто он властелин мира.

Конечно, он шел не один. В обнимку с какой-то жгучей брюнеткой с вьющимися волосами. Тоже мне не знакомой. Она вела себя так, будто ей весь мир нипочем. Конечно, ведь парень шел рядом и вряд ли бы позволил чему-нибудь плохому с ней случиться. Пялилась я, наверное, слишком открыто, потому что люди, сидевшие за столиком возле окна, развернулись в нашу сторону. Мне было плевать. Ровно до тех пор, пока незнакомец не посмотрел прямо не меня. Казалось, сердце съежилось. Бросило в жар. Но я бы не смогла позволить себе отвернуться. Мой девиз – иди до конца. И я всегда ему следую. Чтобы не случилось. Потому что смерти равносильно спасовать или прогнуться. Так что он смотрел своими серыми глазами прямо на меня. А я смотрела, не моргая на него. Боже, время будто остановилось. А потом резко ускорилось. Он отвернулся, продолжая шагать дальше. Повернулся к брюнетке и поцеловал ее в макушку. Я отвела взгляд только когда они скрылись из поля зрения. Ощущения такие, будто меня пнули в живот.

– Эллисон, обещай, что ты сразу нам все расскажешь. Мой номер у вас есть.

Видимо это была пламенная речь. Кого бы волновало.

– Да. Я даже и не думала вредить себе. Не такой характер.

– Она у нас большая умница, – похвалил меня Эд. Им уже принесли кофе, только я не заметила. – Вижу. Родительское окружение во многом влияет на ребенка. И на его дальнейшую жизнь. Так что могу со спокойной совестью выписать вам чек.

Мария заерзала. Я даже знаю, что она купит в первую очередь. Алкоголь.

Мисси Рофстуд покинула заведение. Мария глупо хихикнула и тоже выбежала из ресторана.

– Знаешь, ты могла бы проявлять в такие вечера больше уважения. Что скажет твой социальный работник, если снова увидит в депрессивном настроении? Как бы не заперли в лечебнице. Особенно если мы подтвердим, что ты с собой уже что-то делала. Заплатишь. Я знаю, у тебя есть деньги.

О, Эд, ты отпиливаешь ветку, на которой сидишь! Но и ума у тебя нет, раз угрожаешь несовершеннолетней, у которой есть телефон с диктофоном. Хорошо, что сейчас мне нужно было на работу. Даже думать не хотелось, какая вакханалия будет дома.

На работе мне было не весело. Спокойно. В большем я и не нуждалась. Сегодня Майя не сказала мне ни слова. Она даже не выходила из своего кабинета. Значит, дела действительно шли не очень хорошо.

Я закрывала зал с надеждой, что Майя уйдет домой и у меня будет возможность поколотить грушу как следует. Однако Майя была в тихом бешенстве и явно никуда не собиралась. Был момент, клянусь, слышала, как она зашипела. Я повела лишь бровью. Не мое дело думать про ее проблемы. Надев старенькие боксерские перчатки, я ударила по груше. Начав с хука и перейдя к джебу¹, я так увлеклась, что не заметила, как босс оказалась за моей спиной.

– Так у тебя ничего не получится.

– Нанимать тренера дорого. Моя зарплата этого не позволяет.

– Ты получаешь каждый месяц неплохой чек. Можешь себе позволить.

– Да, но я на все деньги покупаю алкоголь.

Воцарилось неловкое молчание. Терпеть не могу неловкость. Зато Майю это ни сколько не смутило.

– Ладно, – не выдержала она. – Потренируй еще джолт².

Я осталась в одиночестве. Наш диалог имел серые и пустые реплики. Но проскользнуло что-то похожее на наставничество. Если выдавать желаемое за действительное.

Путь домой занимал продолжительное время. Велосипеда у меня не было. Машины тоже. Но в городке всегда было безопасно. Здесь все друг друга знали. Никто не посмел бы ничего сделать. Публика у нас не самая понимающая. Если найдут виновника – сразу устроят поучительную выволочку. Чтобы другим было неповадно. Поэтому единственное, что у нас случается, это поцарапанная машина и украденный самокат пятилетней Гертруды. Она живет возле границы с лесополосой, поэтому я каждый день прохожу мимо ее дома и не один раз. Чтобы добраться из даунтауна или школы домой, другого пути как по асфальтовой дороге рядом с лесополосой нет.

Да, у нас рваный город. Это неудобно, когда у тебя нет машины. Можно, конечно, ездить на автобусе, но не каждый день хочется заходить консервную банку с тупыми старшеклассниками.

Вернувшись, я обнаружила все именно так, как и представляла. Поскольку дом маленький и одноэтажный, спрятаться тут негде. Но в нем есть три комнаты, включая кухню. И одна ванная. Моя комната располагается рядом с ванной, напротив входа. Но это не значит, что мне не нужно пробираться через объединенную с кухней гостиную. Просто я могу иногда приходить и уходить не привлекая внимания. Но не в этот раз. Застукать не вполне трезвых временных родителей за деланием детей на диване в общей комнате – это как раз тот опыт, который я предпочла бы не получать. Однако Мария и Эд не настолько милосердны. С диким гоготом они закатились в свою комнату, а я захлопнула дверь в свою. Мы разошлись по разным углам как на ринге. Мы и были на ринге. Весь дом сплошное поле боя.

Вечерами я если не делала уроки, то читала. В основном классику. У меня в любимчиках значились Гессе и Драйзер. Шекспир меня не так привлекал. Хотя «Ромео и Джульетту» перечитывать нравилось. Так глупо еще никто не умирал. Не считая победителей премии Дарвина. Конечно, это сарказм. Желчь, которую я вырабатываю в немереных количествах. К сожалению окружающих и к моему собственному удовольствию.

За стенкой что-то упало, и раздался дикий хохот. Похоже, кто-то веселился на полную катушку. Но я не желала знать, как именно они это делают. Поэтому достала плеер и включила звук на максимум. Музыка – услада для моих ушей. Особенно в такой ситуации.

Окно в комнате было большим. Из-за этого казалось, что вокруг много пространства и воздуха. Штор у меня не было. Когда я хотела ото всех спрятаться, я занавешивала окно тряпкой. И меня все устраивало. Что ж, к дизайну я не придирчива. Мне без разницы, в какой цвет выкрашены стены. Лишь бы место было безопасным.

Комната у меня на самом деле не большая. Хватало места лишь для одноместной кровати, комода и письменного стола. Но это была моя комната. Сюда никто не заходил. Синие стены были только моими. Белый потолок только мой. На деревянные полы ступали только мои ноги. И я этим страшно гордилась.

Хоть комнатушка была маленькая, зато чистая. Чем чище в твоем пространстве, тем чище в твоей голове. А мне это было нужно. Еще одно мое ниндзя-правило. На меня нападала золушка перед олимпиадами или важными тестами. Думаю, весь этот год или оставшиеся три месяца, я проведу с тряпкой в руке. Да, знать бы, что меня ждет в новом году.