Создав иллюзию из праха, ты думал, что творенье разума она

Твой Пылающий мир, летящий в небеса,

Изливающий Небесный огонь на всё вокруг.

Герцог Ньюкасл

глава 1

Я никогда не верила в бога. Но теперь я со всей ясностью заявляю – его не существует. Ведь если бы он существовал – то не позволил никому так сильно страдать. У меня отняли все: родителей, приемных родителей, друзей, возлюбленного, жизнь, человечность. Хотя я могу поспорить на счет последнего. Человеком я, скорее всего, никогда и не была.

У меня не было своего угла, денег, надежды, чувства безопасности. У меня не было никого, я слишком много пережила зла и издевок. Я была счастлива слишком мало времени. Я потеряла всех, кто был мне дорог, но осталась в живых сама. Потому что, видимо, еще не достаточно натерпелась. Уверенность в том, что впереди меня не ожидает ничего хорошего, росла с каждой минутой, но стоит ли говорить, что мне есть до этого дело? Неа.

Потерю своих настоящих родителей я не помню. Зато помню то чувство горечи, которое меня преследовало. Смерть Эммы и Грега – приемных родителей я запомнила отлично, однако не могу вспомнить всепоглощающую грусть. Так же я не видела ни смерти Маркуса, ни его трупа. Первым стал Эд. Когда Уилфред его жестоко убил прямо у меня на глазах, я испытала лишь досаду. Потому что из-за меня погиб человек и неважно насколько хорошим он был. Потом Майк. Вот это здорово меня подкосило. Темнота и чувство безнадежности полностью меня поглотили. Невозможно было не думать о том, почему это случилось и кто был виноват во всем. Определенно я винила себя тоже.

Мистер Майерс. И хоть я понимаю, что моей вины здесь нет, мне все равно грустно. Он добровольно стал околдованным только потому, что Агата его вовлекла в свои грязные планы против меня.

Раньше у меня совсем не было друзей. Майк и София стали первыми. Петти Кляйн стала единственной в своем роде. И пусть наша дружба началась с принуждения, потом она переросла в самое светлое. Я так и не успела сделать для нее что-то особенное. Не смогла поздравить с окончанием школы или с поступлением в колледж. И уж точно мне никогда не доведется станцевать на их с Гарольдом свадьбе.

Агата и Виктор. Я буду честной, Агата была злобной стервой. В принципе она заслужила все то, что с ней произошло, однако… смерть Виктора до сих пор не уложилась в моей голове. Ведь он был самым хитрым и всемогущим вампиром на земле. Казалось, вот уж с кем, а с ним такого никогда не случится. Я имею в виду смерть. Пятьсот столетий он жил в свое удовольствие и как только встретил меня, сразу пал.

Он считал, что отдать свою жизнь за другого – по меньшей мере, нелепо. Но ведь сам вступил в схватку с Колтоном, спасая меня из плена. Знаю, наши отношения почти никогда не клеились, но стоило нам по-настоящему поладить, как тут же все и закончилось.

Алекс. Как только я вспоминаю о нем – реву горькими слезами, но меня спасает мысль о том, что он хотя бы жив, а остальное можно исправить.

Так мы вернулись к тому, что все это моя вина, но только частично, я все-таки по натуре оптимист. В последнее время я немного сошла с верного направления, но в итоге нашла путь к спокойствию. Чуть в отрицании, чуть в повышенной активности. Но это уже детали. Если есть хоть незначительная возможность все исправить, то я это сделаю. Я постараюсь все исправить настолько, насколько это возможно, ведь ни одна смерть не должна оказаться напрасной. Не должно быть столько потерь, о которых потом никто не вспомнит. Особенно если эти потери мы несли ради благих целей – защиты обычных людей. Окружающие должны знать своих героев, и я добьюсь справедливости для духов падших и безвременно ушедших. Потому что так будет правильно. Раньше я об этом не задумывалась столь серьезно как сейчас, однако пришло время встряхнуться и воздать всем по их заслугам.

Я готова как никогда. Ни одно сражение, ни одна стычка не придавала мне столько сил, сколько становление Алекса старейшиной. И я понимаю, насколько мое вмешательство может иметь серьезные последствия. Но механизм уже запущен. Не я начала это глупое противостояние – войну за никому не нужную власть. Не я решила проливать реки крови ни в чем неповинных людей. Однако я собиралась прекратить всю эту ересь. И я не Эллисон Миднайт, если у меня этого не получится.

Быть единственным рожденным вампиром раньше казалось большой ответственностью. Сейчас же я воспринимаю это как еще одну часть своей многогранной личности. Ничего особенного, просто я – это я и больше никто другой.

глава 2

– Слушается дело номер шестнадцать тридцать два дробь два в отношении Малькольма Энтони Грина, детектива полиции города Мидлтаун, штат Пенсильвания. Мальком Грин обвиняется в серии жестоких убийств, включая своего коллегу детектива Энтони Хавьера Родригеса, чье тело было найдено пятнадцатого декабря две тысячи семнадцатого года в пригороде Мидлтауна. Сегодня семнадцатое декабря две тысячи семнадцатого года. Слушание ведет судья Питер Освильсон. Пожалуйста, встаньте.

Все присутствующие в зале поднялись со своих мест. Повисла гнетущая тишина.

– Садитесь.

В зал вошел судья и сел на свое место. Мельком взглянув на присутствующих, его взгляд задержался сначала на мне, потом на Эрике Дугласе – моем адвокате, которого я любезно предоставила Грину забесплатно, в качестве услуги. Каким бы гавнюком я не считала детектива, Грин всегда защищал невиновных. И вот уж точно никого не убивал. Тем более подлеца Родригеса, который ловко подставил его и был таков.

Слушание проходило в ближайшем окружном суде, другими словами в Вентворте. Столько всего теперь меня связывало с этим городом.

Вчера за ужином Мистер Мэр назвал меня «новой опорой и надеждой, что есть в каждом из нас». Да, отныне я владела городом. Виктор был столь любезен, что оставил все свое состояние мне в единоличное пользование. Так что теперь у меня был свой замок в Австрии, свой фармацевтический завод, бизнес, тысячи подчиненных, своя нация вампиров, квартира в Нью-Сити, парк машин и ключ от города. И состояние, за которое кто угодно готов был убить. Однако, поскольку мне еще не исполнилось двадцати одного года, часть наследства значилась на Фредерике. Хоть мне теперь и не нужен был опекун, владеть бизнесом собственно лично я пока еще не могла. Так Фред оказался не только моим верным помощником, но и временно управляющим делами. Заодно он не стеснялся советовать, как мне вкладывать деньги, какие знакомства заводить и с кем из высшего общества обедать.

Последние две недели я провела в Вентворте и Нью-Сити и рада была не возвращаться в Мидлтаун как можно дольше. Моими верными спутниками стали Стив с отцом и Фредерик. Ну и плюс два десятка бодигардов, которые рады были защищать главу вампиров – меня. Новый статус меня нисколько не смущал, но и никакой радости я не испытывала. Однако теперь вампиры шли за мной именно из-за меня, а не по чьему-то приказу.

Слухи о том, что я не только рожденный вампир, обладающий силой магии, но и целитель, разлетелись со скоростью света. Конечно, а как иначе. Собственно это и помогло мне утвердиться среди сородичей. Вот только я могла исцелять, когда являлась помеченной светом старейшин, теперь свет пропал и заодно мое врачевание. Так что если придется еще кого-нибудь вернуть к жизни, пожалуй, я круто облажаюсь.

Кейтлин не спрашивала, нужен ли мне их свет, она не рассказывала, что наградила им меня и уж конечно не объясняла, как это работает. Что ж, я не обману, если скажу, что меня снова использовали в своих целях. Так что с уверенностью могу заявить – вряд ли это когда-нибудь изменится.

Теперь в моих неопытных руках находилось частичное управление городом и вполне себе опасное владение всеми вампирами. Опасное потому что, тут я уверена, не всем кровососам по душе то, что им будет говорить, что делать девчонка, которая еще даже не закончила школу. Спасибо Фредерику, он защищал меня от всех возможных бед. Что ж, уже прошло две недели и я все еще жива. Это успех.

И хоть я лишилась света и возможности исцелять, кое-что у меня определенно осталось. Прозвучит, будто я хвастаюсь, но нет. Волшебным и непонятным образом я могу теперь видеть будущее. Вижу его в глазах человека, с которым говорю, а людей я повстречала за последнее время предостаточно. Это очень утомительно. Потому что свое-то мне не дано познать. Даже если смотреть долго в зеркало. Ни-че-го.

В итоге я с этим смирилась. Кроме того, если никому не смотреть в глаза я останусь в блаженном неведении. У меня даже появилась теория: я трансформировалась в вампира, потом впитала в себя дух ведьмы, не один раз, меня пытали при помощи колдовства и магии не сосчитать сколько тысяч раз, я пользовалась силой пяти стихий, пользовалась силой разума, некоторое время носила свет. По-моему предостаточно причин, для того, чтобы во мне что-то, в конце концов, сломалось.

После того, как меня похитил сумасшедший Колтон, я старалась поменять свою жизнь. Да, меня хватило ровно на два дня. Это как диета – сначала, кажется, что у тебя получится и даже нравятся эти перемены, но потом все катится в лету. Я поняла, что нужно не меняться, подстраиваясь под обстоятельства, а исправить все по максимуму. Так что я взяла себя в руки, приняла наследство и все права и обязанности, которые свалились на мои хрупкие плечи. В конце концов, я не одна. У меня есть Фредерик. Они с Виктором занимались этими делишками еще до того, как я родилась.

В преданности Фреда я ни сколько не сомневалась. Правда я знала, что у него есть свои секреты и была не против. Если он посчитает нужным, то сам мне все расскажет. В любом случае, я очень ценила то, что он отказался от собственной жизни ради помощи Виктору и теперь мне. Вот только в случае с отцом, Фред не был так загружен. Так что при виде вампира, меня постоянно терзала совесть. Что ж, чем быстрее я вникну во все дела, и чем быстрее меня признают остальные вампиры, тем будет лучше.

Меня уже представили Мэру Вентворта, комиссару, начальнику управления транспортом, еще много кому, а главное судье Освильсону. На благотворительном ужине в прошлую пятницу у меня даже получилось его рассмешить какой-то глупой шуткой. Надеюсь, это сыграет нам на руку.

Вообще-то я ни капли не сомневалась в способностях Дугласа старшего, ведь именно он состоял в узком круге Виктора – вампира, который никому и никогда не доверял.

Мне не сообщали подробности дела по понятным причинам, однако уверяли, что у них есть кое-какие козыри в рукаве. Так что мой уровень обеспокоенности не превышал тридцати семи процентов. В отличии от уровня беспокойства Кайли.

После того, как Фред ее нашел обессиленную и еле живую, и мы боялись ее потерять, их с Грином отношения вроде сдвинулись с мертвой точки. И мертвой точкой я называю ее сложную реакцию на его полное игнорирование вампирки.

Грин взглянул на Кайли всего на секунду, но та сжала мою ладонь настолько сильно, что я готова была поклясться будто слышала хруст костей. Хорошо, что я вампир и сломать что-нибудь мне не грозит.

Пока прокурор делала свое черное дело, Кайли вся издергалась.

– Элли, посмотри на него! Как можно осудить невиновного? Ведь даже не доказали точно что нашли именно Родригеса, тело ведь сильно обгорело, – девушка снова сжала мою руку. – Если с ним что-нибудь случится, то я не смогу жить.

Вот это новость. У меня, конечно, было не так много свободного времени, однако я совершенно пропустила стадию зарождения новых отношений. А может быть это и к лучшему, ведь свои собственные мне не удалось сохранить. Но все же Кайли была моей единственной выжившей подругой. Мне бы хотелось больше участвовать в ее жизни. Особенно в столь не простой для нее момент.