Глава 6

После свадебной ночи Эфеус не скоро пришел в себя, но после выздоровления все время порывался кого-то убить: то Сандра, исчезнувшего в неизвестном направлении, то Луизу. В крайнем случае, Ланарда. Айтиус уговорил Луизу не убивать, поскольку это грозило нарастающим скандалом, и так правительство Дервилей уже поддерживали немногие. А Ланарда, по его же словам, вообще никакого смысла убивать не было, лишая себя последнего врача.

– Как бы то ни было, а он тебя вылечил, – добавлял Айтиус, после этого Эфеус на некоторое время успокаивался. В конечном итоге Ланарда отдали под опеку Роберта, так как его жена ожидала двойню. Жена Ричарда Маргарита тоже была на сносях. Беременность в обоих случаях протекала нормально, поэтому в скором времени ожидалось появление сразу трех мальчиков семейства Дервиль.

В общем, несмотря на военное положение, жизнь шла своим чередом. Луиана по-прежнему держали в заточении в кабинете. Он так и жил в примыкающей к нему комнате, не имея ни малейшей возможности выйти на свободу. Причина была довольно банальной, – его детям была поставлена защита с рождения, ему, как и другим сиротам, защиту не ставили. Никто не ожидал, что мальчик, лишенный родительской любви, сумеет во многом обойти своих соплеменников и в десятилетнем возрасте будет усыновлен бездетным королем Элонии, впоследствии встав во главе государства.

Его никто не охранял, никто не следил за кабинетом, но покинуть его Луиан не мог. Энергетическая стена, свободно пропускающая обладателя защиты, не выпускала его. Иногда, пользуясь тайным ходом, по ночам приходил Роберт, рассказывая новости и спрашивая совета в том или ином случае. Иногда он приводил с собой Эльвиру и Ричарда, тогда все долго пили чай и смеялись, вспоминая шалости детей и прекрасные времена до появления дорванов. Льюису Роберт не показывал подземный ход, поскольку за первенцем был постоянный контроль, к тому же Эфеус и Айтиус постоянно заменяли его собой. Все живущие в замке прекрасно знали, о существовании двойников, но салванцы доказали, что они – братья, а потому все имеют одинаковые права. В итоге наслаждался властью Эфеус, Айтиус вел постоянные переговоры с дорванами, выпутываясь из всех щекотливых ситуаций, в которые так любил попадать его брат, а настоящий Льюис ездил только на многочисленные заседания Совета, поскольку там стоял определитель ДНК, обмануть который не представлялось возможным. Эти заседания мало что решали, но, как поговаривал Луиан, сохраняли жизнь его первенцу.

В один из воскресных вечеров Роберт заглянул к отцу. Потягивая мятный чай, они смеялись над проделками маленького эльтавра. Неожиданно раздался сильный толчок, от которого все упали на пол. Наверху что-то трещало и рушилось.

– Землетрясение, – сразу стал серьезным Луиан, – быстрее беги. За меня не волнуйся, эта часть замка надежно укреплена.

– Папа, там же Лутинья, Маргарита! Хоть бы с ними все было нормально! Господи помилуй!

Его сын стремительно выбежал из кабинета. Оказавшись на улице, Роберт трезво оценил обстановку: толчки продолжались, здания ходили ходуном, но должны были выдержать удары, однако справятся ли с ними беременные девушки? Во всяком случае, судьба двух из них его серьезно волновала. В воздух поднялись турболеты, призванные спасать людей, доставляя их на временные воздушные площадки. На Эталине землетрясения случались довольно часто, но они были не сильными, быстро заканчиваясь без сильных повторных толчков. Тревожило совсем другое: до прихода дорванов всю климатическую ситуацию успешно предсказывали, но с их появлением часть приборов была испорчена, а большую часть люди сами отдали в обмен на перемирие. Теперь нельзя было конкретно предсказать начало катаклизмов. Большая заслуга Айтиуса состояла в том, что он сумел выторговать несколько турболетов для чрезвычайных ситуаций. Роберт, в отличие от других членов семьи, старался наладить отношения с салванцами, но только Айтиус ценил это по-своему, добившись для него разрешения летать на личном турболете. Выделенный турболет был небольшим – всего лишь для четверых, включая пилота, но и это было неплохой поддержкой. За считанные секунды Роберт долетел до окон своих покоев, принявшись за поиски жены. Лутинья в ночной рубашке лежала на полу без сознания, над ней склонился Ричард, пытаясь привести ее в чувство.

– Где Маргарита? – резко спросил его Роберт.

Ричард слегка вздрогнул от неожиданности, но обрадовался появлению брата, а особенно – турболету.

– В соседней комнате, похоже, у нее начинаются схватки.

Братья доставили девушек в роддом, а Ричард, выпросив у брата турболет, вернулся назад. Роберту же стоило немалых усилий найти врачей, поскольку все были заняты другими пострадавшими. Ситуация была безвыходная, оставалось только ждать, но ожидание могло оказаться смертельно опасным. Тогда он включил медальон – подарок Амалина, время для них тут же замедлилось. Окружающие ходили с невероятной быстротой, но лишь когда к ним подошли врачи, Роберт выключил медальон. Девушек развезли по палатам, а ему оставалось только ждать, не переставая молиться.

Вскоре Ричард вышел на связь, встревоженный и довольный одновременно:

– Всех людей успели отправить на воздушные базы, ровно за десять минут до объявления нелетной погоды. Никто не пострадал. А как они?

– Пока неизвестно.

– Ну ладно… Я пока не могу прилететь. Если у нас будет сын, я бы хотел назвать его Артуром. Сообщи, когда появятся дети, я очень жду.

Роберт кивнул и отключил транслятор. Вскоре к нему вышел заведующий родильным отделением Винтек, присев рядом на диван:

– У твоей жены схватки, она вот-вот должна родить двойню…

– А Маргарита?

Врач отвел глаза в сторону:

– Кризис миновал, но ребенка спасти не удалось, – он немного помолчал и вздохнул, – к тому же она больше никогда не сможет иметь детей.

Роберт чувствовал, как у него все холодеет внутри.

– Ей уже сообщили?

– Нет, девушка спит под действием лекарств.

– Винтек, – Роберт резко схватил врача за плечи, – ради твоей дружбы с моим отцом, сделай, как я прошу. Отдай Маргарите одного ребенка, не показывай первенца Лутиньи, скажи, что он умер, а второй ребенок нам останется.

– Ты с ума сошел, Роберт, это уголовное преступление.

– Тогда я все сделаю сам, ты только не мешай.

Винтек отрицательно покачал головой.

– А если ты отдашь первенца, а второго ребенка мы не спасем? Вдруг окажется, что дети близнецы или что-то пойдет не так? Ты хочешь помочь семье брата, но не думаешь о своей жене.

– Возможно, впрочем, я с детства привык делиться с ним. Ричард мой любимый брат, а я хочу, чтобы он был счастлив.

– Роберт, но обман все равно всплывет наружу.

– Не сейчас. По закону Ричард лишился своего титула, женившись на простолюдинке. Поэтому, его ребенка не будут проверять на ДНК, да и, вообще, может быть – эти тесты скоро отменят, поскольку дорванов раздражают все приборы подряд. Винтек, пожалуйста, помоги.

– Из-за землетрясения камеры вышли из строя. Если успеешь подменить ребенка, чтобы девушки ничего не заметили, – дело твое. Я за тобой следить не намерен. Но, неизвестно, успеет ли Лутинья родить ребенка, пока не включились камеры, впрочем, другой возможности у тебя не будет.

Винтек ушел, а Роберт с головой ушел в молитву. За всю свою жизнь он не молился так, как сейчас.

– Только пусть она успеет родить здоровых детей, помоги ей, Господи, помоги…

Вскоре часы тактично начали отбивать полночь, сердце Роберта отозвалось в такт, он максимально ускорил время и вошел в палату. Лутинья рожала второго ребенка, все были заняты родами, а первенец лежал в специальном боксе. Роберт, не вынимая малыша, перенес его в соседнюю палату. Маргарита крепко спала, рядом с ней стоял такой же бокс, но с мертвым младенцем. Юноша быстро переставил карточки с именами и данными, оставив своего первенца Маргарите, он поспешил завершить замену, как в сказке, успев до полуночи. Роды прошли благополучно, и Лутинья родила еще одного прекрасного малыша. Мальчики были похожи, но, к счастью, близнецами не являлись.

Винтек поменял результаты генетической экспертизы, а Маргарита с Ричардом получили возможность растить маленького Артура, даже не догадываясь о той жертве, которою принес Роберт в ущерб своей семье. Малыш был светленький, голубоглазый и очень хорошенький. Но не все было так прекрасно и безоблачно, – ребенок родился инвалидом: вследствие падения матери в результате землетрясения у него был серьезно поврежден позвоночник.

Своего сына Лутинья и Роберт нарекли Анри, а Маргарита и Ричард, хоть и дали малышу имя Артур, практически его не использовали.

– Мой Ангел, мой ненаглядный Ангелочек, – постоянно твердила Маргарита, и все окружающие тоже стали звать ребенка Ангелом.

Сложно было сказать, кто из детей был прекрасней, но Роберт только постоянно благодарил небо за то, что они не были близнецами.

Все попытки вылечить Ангела не увенчались успехом, а возможность провести операцию была обречена на провал – дорваны полностью разрушили медицинские центры, разогнав большинство специалистов. Безрезультатно помыкавшись по клиникам, Ричард с женой смирились и вернулись домой.

– Это не так страшно, что мальчик не будет ходить, – не раз повторяла Маргарита, – это же здорово, что он может управлять руками и поворачивать головкой, самое главное, чтобы у него было доброе золотое сердце и чистая душа, а это уже наша задача – воспитать его замечательным человеком.

Пятилетняя Лаура, дочь Маргариты от первого брака, была в восторге от младшего брата и, как могла, окружала его заботой и вниманием. Роберт, часто навещавший Ричарда, не раз удивлялся царившей в их семье атмосфере гармонии, любви и счастья.

А его собственная семья развалилась спустя три года после рождения ребенка. Все рухнуло в один миг, как карточный домик.

– Где мой сын? – однажды на пороге дома зло поинтересовалась Лутинья, вернувшись поздно вечером домой.

– Уже спит, – медленно отвечал Роберт, пытаясь понять, что происходит с женой.

– Нет, я спрашиваю о своем первенце, ведь он не умер, не так ли?

Роберт удивленно смотрел на жену, не находя слов для ответа.

Лутинья выхватила лазер, направив его в лоб того, кого еще вчера так крепко любила, несмотря на все их разногласия и разные характеры.

– Отвечай, говори сейчас же, – решительно требовала она, размахивая оружием, как игрушкой, – отвечай, я включила детектор лжи и только попробуй мне солгать.

Вот тут Роберт не на шутку испугался, но не за себя, а за их маленького Анри, спящего в соседней комнате. Смертельный луч мог убить или покалечить ребенка. Одержимый этой мыслью Роберт молниеносно бросился к Лутинье, выбил лазер, пытаясь успокоить жену в своих объятиях. Но она, оттолкнув его, вбежала в кабинет на верхний этаж и там заперлась. Никакие уговоры не могли заставить ее открыть дверь, Роберт больше всего боялся, что она покончит жизнь самоубийством, но жена только усмехнулась на это:

– Я не такая дура, как ты думаешь, не надейся, – успокоила она его, как могла.

Утром Лутинья все же вышла, ее лицо напоминало каменную маску, глаза метали молнии, а в них было только одно желание – мстить.

Роберт все понял и принялся ждать, как развернутся события. Все его действия свелись только к одному, – он раскрыл молитвослов, предчувствуя неминуемую беду.

Долго ждать не пришлось: Лутинья вернулась с адвокатами, судьей и киборгами.

Суть разговора сводилось к следующему, если он откроет тайну и скажет, где первенец, то все вернется на свои места, а если нет, – он может винить только себя… Роберт, прищурив глаза, наблюдал за женой, но так и не проронил ни слова.

– Будете молчать? – вежливо поинтересовался один из адвокатов и, не дождавшись ответа, протянул Роберту документы, – тогда подпишите.

Сердце последнего похолодело, как только он увидел документы: один договор был о расторжении брака, причем, большая часть состояния Роберта переходило к Лутинье, но самый страшный договор был о лишении родительских прав, о полном запрете видеть своего сына Анри до тех пор, пока он не приоткроет завесу тайны…

Роберт, молча, выбросил документы в окно, пластиковые листы врезались в клумбу и сломали величественную гардолизанту, только-только собиравшуюся зацвести.

– Это любимый цветок нашего сына, – без всяких эмоций констатировала Лутинья, – твое нежелание что-либо подписывать ничего не решает, – добавила она усталым голосом.