Цитаты из книг автора «Юлия Щербинина»

Третий признак эхо-текста – стереотипность предъявления информации.

Второй сущностный признак эхо-текста – всевозможные искажения.

Эхо-текст лишён обоснований, лишён проблематизации, а часто даже внутренней логики. В его основе не полемика с другими текстами, а презумпция правоты пишущего.

Вместо собственных мыслей критика – либо трюизмы (банальности, расхожие суждения); либо перепост (перепечатка) чужих мнений, формулировок; либо копипаст (компилирование материалов из нескольких источников); либо рерайтинг (переписывание текста с синонимическими заменами). Эхо-текст не генерирует новые смыслы – он воспроизводит нечто уже ранее написанное, когда-либо сказанное. Персональная речь в эхо-текстах существует как отзвук, отголосок чужой речи.

Рецензия на поверку оказывается механическим пересказом сюжета книги (фильма, спектакля), переложением аннотации, переписанной «другими словами» выдержкой из синопсиса.

Первейший признак эхо-текста – симуляция включенности в коммуникацию.

Эхо-текст также не равнозначен монологу и внутренней речи – естественным, органичными, физиологически мотивированным формам автокоммуникации. Если монолог можно уподобить автопортрету, то эхо-текст больше напоминает селфи. Наконец, эхо-текст – это и не плагиат (гл. 15), так как у пишущего нет задачи намеренно скрыть подлинное авторство. Пишущий действует не задумываясь; копирует, имитирует, подражает не по злому умыслу, а «по образцу». При этом он апеллирует не к адресату (аудитории), а к самому себе, слышит только собственное слово. Для эхо-текста проблема авторства вообще неважна, поскольку он всегда претендует на объективность.

Приводящий цитату вполне сознаёт, что воспроизводит чужую речь, интеллектуально перерабатывает чьё-то высказывание. А создатель эхо-текста автоматически присваивает себе передаваемое содержание, изначально считая его «своим».

эхо-текст – содержательно выхолощенная, формализованная словесная реакция на какое-либо событие или сообщение. Эхо-текст лишь имитирует обратную речевую связь, по-настоящему не участвует в информационных процессах, поскольку не передаёт, а только отражает некое содержание, отзеркаливает уже произнесённое, ранее сформулированное.

очень популярны суждения «вряд ли сам автор знает, о чём его роман», «даже писатель не в состоянии определить жанр своей книги» и т. п. Экспертократ исключает знание автора о собственном тексте. И это, опять же, вполне соответствует нынешнему социокультурному формату: со «смертью автора» автоматически «исчезло» и его знание о собственном творении. Ещё одна экспертократическая стратегия – спекуляция образностью: аргументы и примеры заменяются тропами и фигурами речи. Ещё один пример постэстетики. Чаще всего это возникает в ситуации спешки: времени на осмысление материала нет, но надо выковать несколько звонких оценочных фраз.