– Мое настоящее имя было Лариса. Я росла в семье атеистов. Мама – директор универмага, отец – главный инженер на заводе. Я ни в чём не нуждалась и обладала огромным количеством свободного времени. Впервые я обратила внимание на магию, когда мне исполнилось двадцать лет. Ко мне приходили в гости девчонки из общежития, и одна из них притащила с собой книгу известного оккультиста с псевдонимом Папюс. Практическое руководство по магии. Так, больше подурачиться. Но со временем, попросив подружку оставить книгу мне, я погрузилась в странный и манящий мир обрядов и заклинаний. Моё становление как ведьмы пошло очень быстро. Сначала я с лёгкостью угадывала судьбы подружек. Потом так же точно стала давать им советы, которые приносили нужный результат. Я и сама не заметила, как очутилась в среде тех, для кого магия была чем-то естественным. Более опытные адепты с охотой объясняли непонятное. Раз за разом я погружалась всё глубже. Просьбы знакомых становились все откровеннее. До сих пор помню свой первый заработанный гонорар. Мне его принесла малознакомая женщина, ранее обратившаяся за приворотом. Сначала всё казалось вполне безобидным. Откуп в виде сырого мяса и вина был достаточным для тех, к кому я обращалась. Но со временем этого оказалось мало. Тем более что и мои запросы к ним возросли. Наказать любовницу, рассорить мужа с женой, проучить более удачливого конкурента. Я бралась за всё. Вкус денег и состояние вседозволенности сделали мои жертвы тьме более ощутимыми. Сначала это были курицы, потом кошки, пару раз приносились в жертву собаки. Им нужна была тёплая, живая кровь! С их помощью я ощущала себя всемогущей. Много лет я творила зло в угоду наживе. Однажды ко мне пришла молодая женщина. Она принесла с собой фотографию, на которой была совсем юная девушка. Стройная, в цветастом платье. А её синие глаза будто оживляли фотокарточку.

– Мне нужно, чтобы она умерла, – коротко бросила посетительница. – Плачу любые деньги.

Деньги я очень любила. И это стало точкой невозврата. Быть может, преступление моё было бы не таким тяжким, стань жертвой лишь она. Но девушка с фото носила под сердцем ребёнка. Причём от законного мужа. А убийство младенца, пусть и нерождённого, прописало моей душе путь в один конец. Теперь им незачем было со мной церемониться. Они как можно быстрее захотели увидеть мою грешную душу в своём мире. Ту ночь я не забуду никогда. То, что женщина с фотографии умерла, я поняла сразу. Комнату, которую я превратила в свой кабинет, в одночасье заполнил запах серы и нечистот. Воздух внутри словно раскалился, мне становилось всё труднее дышать. Почти теряя сознание, я пыталась открыть дверь и выбежать из дома. Но она никак не хотела открываться. Ручка вдруг раскалилась докрасна, исключая возможность прикоснуться к ней. И тогда из огромного зеркала, стоящего позади моего кресла, стали выбираться они. Выше обычного человека наполовину, поросшие чёрной шерстью, с горящими, как угли, глазами. Они мерзко хихикали и приближались ко мне. Каждую минуту один из них делал щелчок пальцами, и в этот момент на моём теле появлялся тонкий порез. Я пыталась кричать, но из горла вырывался лишь протяжный хрип. Воздух внутри всё нагревался. Из зеркала вырывались языки пламени, выплёвывая острые, как мелкие стёкла, искры. Попадая на мебель, они прожигали в ней дыры. Первым задымился ковёр, лежащий перед столом. Один из чертей подошел ко мне совсем близко и взглядом пригвоздил меня к двери, лишив способности двигаться.

Мерзко скалясь, он протянул ко мне длинный палец с крючковатым когтем и резко полоснул по лицу. Дикая боль пронзила меня насквозь. Я почувствовала, как что-то тёплое потекло по щеке. От страха и боли моё сознание помутнело, и я, не отдавая себе отчёта, схватилась за раскалённую ручку и что есть силы дёрнула дверь на себя. Было ли это чудом и последствиями пережитого ужаса, или они просто решили меня отпустить, зная, что это не последняя встреча, я не знаю. Знаю одно: что очнулась я у ворот этого монастыря, грязная, в крови и с безумными глазами.

Матушка Фотиния, настоятельница, не задавая вопросов, сразу же вызвала скорую. Глаз и чувствительность лица сохранить не удалось. После больницы я вернулась сюда же. Рассказала настоятельнице всё, что со мной приключилось. Сжалилась она надо мной, не прогнала. Я молилась ночами напролёт, каялась. И вроде бы даже немного воспряла духом. Пока однажды не проснулась оттого, что воздух в моей келье стал горячим. Они снова пришли ко мне. Не имея сильной власти в монастыре, они просто стояли, смотрели на меня и скалились. Так продолжалось почти полгода. В одну из ночей я не выдержала и, едва забрезжил рассвет, кинулась в келью настоятельницы. По её настоянию в монастырь приехал отец Алексий. Долго со мной беседовал, долго о чём-то размышлял и предложил принять постриг с именем Мария. Я, не раздумывая, согласилась. Страх, сидящий в моей душе, убивал меня.

После пострига я словно заново родилась. Бесы не беспокоили меня долгое время. А потом снова пришли. И опять пришлось вызывать батюшку Алексия. Отец долго молился. И было ему откровение, что всё искупится, когда свои тёмные знания я применю против тёмных сил, чтоб спасти больше, чем я погубила. И вот, спустя многие годы, наконец это свершилось. Как я устала, – словно на последнем дыхании произнесла монашка и прикрыла лицо руками.

– Постойте, – перебил Сергей монашку, – вы хотите сказать, что вы можете нам помочь?

– Могу, – спокойной ответила она, – и должна это сделать…

***

После обеда решено было отправляться в путь. Дорога была не близкой, и к месту, где однажды заблудились Сергей и Максим, хотелось подъехать ночью – для того чтобы рано утром попытаться найти и перейти черту.

Прощание Марии с насельницами слегка насторожило ребят. Каждая из них просила у неё прощения, а мать-настоятельница долго напутствовала. Когда все были готовы, машина взяла заданный курс. Какое-то время ехали молча. Но вскоре Максим вновь начал ёрзать на сидении, подогреваемый любопытством.

– Скажите, матушка Мария, каковы наши действия?– вкрадчиво спросил он. – Хотелось бы хоть немного понимать, к чему готовиться.

– К этому нельзя быть готовым, – ответила ему монашка. – Но для начала нужно освободить душу призрака, позволив ему отправиться к Отцу Небесному.

– Ради этого мы всё и затеяли, – произнёс Сергей. – Только призрак говорил, что ведьма произнесла проклятие, и из-за этого уйти он не может.

– Не проклятие, а заклятие, – прикрыв глаза, сказала монашка. Было видно, что разговор на эту тему даётся ей тяжело. – Существует заклятие, – продолжила она, – которое привязывает душу к месту смерти. Его нужно снять.

– А вы умеете? – с тревогой в голосе спросил Павел.

– И рада бы не уметь, – горестно усмехнулась Мария.

К лесу подъехали уже за полночь. Припарковавшись на обочине, ребята вышли из машины и, собрав хворосту, развели у кромки леса небольшой костёр. И хоть сказывалось утомление дня, о сне не думал никто. Поджарив сосиски и чёрный хлеб, все четверо наскоро поужинали, запив еду горячим чаем. А после залезли обратно в машину и стали ждать. Молодые люди молча сидели с закрытыми глазами. Каждый из них старался понять слова молитвы, которую еле слышно шептала монахиня.

Ещё только небо начало светлеть на востоке, как Мария подала голос, что, наверное, им пора. Все четверо вышли из машины. Умылись остывшей с ночи водой из пятилитровой канистры и, наскоро позавтракав печеньем с чаем, вошли в лес.

Лес, ещё спящий, встретил их прохладой и сумраком. Редкие птахи только начинали подавать свой голос, приветствуя забрезживший рассвет. Первым шёл Сергей, за ним Макс, следом Павел, замыкала процессию монахиня.

– Вы хоть примерно помните, куда идти? – обратился к ребятам Пашка.

– Смутно, – отозвался Серёга. – Мы плутали кругами и выбрались к кладбищу.

– Наверное, лучше сойти с тропинки и идти, как говорится, куда глаза глядят, – предложил Макс.

Идея оказалась верна. И хоть прошли они ещё почти час, в какой-то момент Сергей остановился и изрёк:

– Мы на месте.

Все четверо выстроились в ряд и молча смотрели на появившийся перед ними старый погост.

– Вон с того склепа всё и началось, – произнёс Макс, указывая пальцем на невысокую каменную постройку в дальней стороне кладбища.

– Пойдёмте туда, – спокойно сказала Мария и пошла первой. – Земля погоста священна, чертям тут делать нечего.

– Но как же получилось, что демон убил Николая? – робко спросил Пашка, топая за монашкой и пытаясь обходить поросшие высокой травой могилы. – Получается, демон может попасть сюда.

– Нет, – видя его тревогу, попыталась успокоить его Мария, – демон пришёл сюда в теле бабки-ведьмы, а это разные вещи.

В старом склепе ничего не изменилось. Тот же сухой воздух, те же каменные саркофаги. И даже небольшая кучка деревяшек для костра, которые собирал Максим, лежала в углу.

– Нужно начинать, – обратилась к ребятам монашка. – Хорошо бы всё успеть засветло.

– Что мы должны делать? – спросил Сергей.

– Принесите мне земли с могилы Николая, – попросила она. Серёжа вышел из склепа и направился к краю кладбища, туда, где был похоронен Николай. Могилку он нашёл довольно быстро. От остальных она отличалась приметным, пирамидальным памятником. Молодой человек подошёл к захоронению и улыбнулся смотрящему с фотографии парню.

– Мы попробуем тебе помочь, – произнёс он, выдирая разросшуюся осоку, чтобы добраться до земли. – Так будет честно.

Вернувшись в склеп, он положил землю на каменные надгробия. К тому времени Максим развёл в центре небольшой костерок.

Монашка в углу, стоя спиной к ребятам, молилась, перебирая чётки. Спустя минуту она подошла к надгробиям и произнесла в пустоту:

– Прости меня, Господи.

С этими словами Мария сняла с себя крест и спрятала его куда-то между складками рясы.

Трясущейся рукой она накрыла кучку земли и, закрыв единственный глаз, зашептала слова для вызова духа:

"Властью, мне данной,

Силой подтверждённой,

Вызываю из мрака

Душу, осуждённую

Жить в сих местах

Прикованной к крестам.

Приди ко мне, невольник,

Будем судьбу твою менять,

Свободу отстаивать".

Закончив, Мария бросила горсть могильной земли в огонь.

Ребята, скучковавшиеся в углу, боялись шелохнуться. Каждый из них почувствовал, что после слов монашки воздух внутри склепа стал плотнее и словно завибрировал. В ушах загудело, вокруг костра пошла густая рябь. И вдруг они увидели, как прямо над огнём начинает проявляться человеческая фигура. С каждой секундой она становилась плотнее, обретая черты Николая, и вот уже рядом с ними, в склепе, появился призрак. Он был слегка прозрачным и светился еле заметным голубым светом. Когда плотность призрака стала такой, что уже невозможно было понять, стоит перед ребятами настоящий человек или дух, атмосфера вокруг вновь стала обычной. Исчезли вибрация и гул, лишь тихий треск сухих палок в костре слышался в склепе.

Макс и Серёга обрадовались призраку, как старому другу. Пашка же стоял с отвисшей челюстью, с трудом веря своим глазам и сдерживаясь, чтобы не закричать.

– Это вы? – с удивлением спросил призрак Николая, обращаясь к Максу и Сергею. – Зачем вы вернулись?

– Чтобы помочь тебе, – ответил Макс.

– Помочь? Мне? – ещё больше удивился Николай. – Но чем, и как вы вообще меня смогли вызвать?

И только сейчас Николай повернул голову в сторону выхода и вдруг вновь стал становиться прозрачным

– Подожди, – выкрикнула Мария, – я не причиню тебе зла, я пришла помочь!

– Помочь чёрной магией? – с вызовом бросил ей Николай. – Однажды я с этим уже имел дело.

– Нет, нет, – вклинился в разговор Сергей, – она действительно может помочь. Мы пришли освободить тебя от заклятия, чтобы ты смог наконец-то уйти.

Призрак с недоверием посмотрел на монашку, но плотность так и не спешил обретать.

– Пусть так, – произнёс он, – но кто вам сказал, что я хочу уйти? И даже если бы хотел, то не согласился бы на это. Зло здесь живёт, и я единственный, кто ещё может ограждать от него людей. Хотя…

Николай немного помолчал.

– Хотя получается это совсем редко, – с горечью продолжил он. – Я слишком поздно узнаю, люди уже ступают на землю, где властна она. Вам повезло просто потому, что ты решил прогуляться, и я смог привлечь твоё внимание.

Макс вспомнил момент, когда увидел вдалеке машущего ему рукой человека.

– Я пришла для того, чтобы остановить зло, – обратилась к Николаю Мария.

– Остановить зло?!– возмутился он. – Вы шутите? Да как только вы окажетесь на её земле, обратного хода не будет!

– Но всё же я попробую, – твердо сказала монахиня.– Я должна. Это мой единственный шанс. Но сначала я освобожу тебя. Что может быть страшнее для души, чем не иметь возможности вернуться домой, к Творцу…

Николай едва заметно улыбнулся, и Максу показалось, что в глазах призрака блеснула слеза.

Мария вышла из склепа и направилась к краю погоста. Она обходила небольшое кладбище против часовой стрелки и что-то шептала. Иногда останавливалась и громко выкрикивала слово: «Разрушаю!»

Когда погост был пройден по кругу, монахиня обратилась к Николаю:

– Ступай к своей могиле и жди меня.

Призрак направился к месту своего захоронения.

– Что нужно сделать, чтобы Николай смог уйти? – обратился к монахине Сергей, когда призрак исчез.

– Обрядовую часть я выполнила, – ответила она, засовывая руку в небольшой мешок, который принесла с собой. – Осталось прочесть молитвы по отпеванию.

Она вынула из мешка потрёпанную книжицу в черном переплёте и протянула её Павлу.

– Помнишь ещё старославянский-то? – спросила она с улыбкой. Далее из мешка были извлечены обычные церковные свечи и спички.

– Пойдёмте, – скомандовала она.

Все четверо расположились полукругом вокруг могилы Николая.

Призрак плотным силуэтом висел над местом своего упокоения.

– Читай, – вновь скомандовала она.

Павел открыл указанную монахиней страницу и нараспев начал читать молитвы за упокой души христианина. Мария раздала всем по свечке и, запалив их, прикрыла глаза, вторя чтецу.

Сначала ничего не происходило. Но вскоре силуэт замершего в воздухе Николая начал светиться сильнее обычного. Неоново-голубой цвет вдруг стал насыщеннее, а потом начал меняться. С каждой секундой становясь светлее, в конце концов он сделался невыносимо белым. Смотреть на него стало невозможно. Острые, как иглы, лучи удлинялись в стороны от центра, и вдруг раздался глухой хлопок. Сияние резко исчезло, а на могильный холм медленно, словно снежинки, осыпались желтоватые искорки.

В этот момент Павел закончил громким: «Ныне и присно и во веки веков. Аминь». И тихий шёпот коснулся каждого, кто стоял у могилы: «Спаси-и-ибо…»

Кладбище погрузилось в абсолютную тишину. К склепу возвращались в полном безмолвии.

– Наши дальнейшие действия? – спустя десяток минут обратился к Марии Сергей.

– Идём к деревне, – ответила она. – Помните, в какую сторону двигаться?

– Да, – ответил Максим. – До ручья и налево, справа будет топь.

Затягивать не стали, и уже через несколько минут вся процессия двинулась в путь.

К краю леса, откуда открывался вид на деревню, подходили, когда солнце стояло в зените. Белый день придавал смелости.