Черта. Избавление.

Лёгкие летние сумерки опускались на городской парк, утопающий в зелени. Вдоль множества петляющих тропинок стояли скамейки, на которых сидели парочки или кучкующиеся от безделья подростки. На самой дальней скамейке, почти скрытой от глаз прохожих, сидели двое молодых мужчин.

– Послушай, – обратился к товарищу Сергей, – я тебя понимаю и даже разделяю твою мысль, но что мы можем?

– Я не знаю, – ответил Максим, – но мысль, что этот парень, пожертвовав собой, так и не может обрести покой, не даёт мне спать. Разве это честно?

Диалог ребят состоялся спустя пару лет после одного страшного приключения. Тогда их взгляд на мир резко перевернулся, впустив в жизнь информацию о существовании демонов.Невинный поход за грибами мог стоить им жизни, когда они, переступив невидимую черту, наткнулись на зло, обитавшее в забытой Богом и покинутой людьми деревеньке.Если бы вовремя не вмешался призрак парня по имени Николай и не указал бы им путь к спасению, кормили бы они сейчас собой червей.

После своего чудесного спасения они долго мусолили историю, рассказанную им призраком, пытаясь уложить в голове то, что никак не укладывалось.

А именно то, что во времена, когда в деревне ещё кипела жизнь, обитала там одна старуха, Анисья.

И задумала она обрести долголетие за счёт принесения в жертву маленьких девочек. Что уж потянуло её на бессмертие, неизвестно, только завязала она дружбу с демоном. Который, в обмен на жертвоприношения, обещал ей жизнь вечную. И свершилось бы страшное, если бы молодой парень случайно не оказался свидетелем того, как старая ведьма в мешке тащила девочек на погост. Детей Николаю удалось спасти, но ценою собственной жизни. Демон, полностью завладевший к тому времени разумом старухи, убил его. А ведьма, увидев, что колдовству не суждено сбыться, прокляла парня, привязав его душу к земле погостной – без возможности отправиться к Отцу Небесному.

Прибежавший на погост деревенский люд совершил самосуд над ведьмой и закопал тело за оградой кладбищенской. И поросла бы страшная история мхом, и никто бы не узнал про неё, если бы спустя десятилетия не расплодились любители дармовой наживы: чёрные копатели. Они-то и выпустили обратно на свет демона, поплатившись своими жизнями.

С тех пор зло питалось теми, кто пересекал невидимую черту и приближался к деревне, в которой когда-то жила Анисья. Под видом старухи демон заманивал заблудившихся путников в дом, из которого уже никто не выходил живым.

Только ребятам, Максу и Сергею, удалось сбежать. Николай, которого они встретили на погосте, успел им рассказать о том, как можно спастись. А после вывел их к месту, где лес разделяла невидимая черта, таящая в себе смертельную опасность.

Казалось бы, живи дальше и радуйся, что ноги унес. Забудь всё, как страшный сон. Только Максим часто думал об этом отважном парне по имени Николай. Вспоминая его добрую улыбку и светлый, полный грусти взгляд, он ощущал непонятную тоску. Страшная несправедливость не давала ему покоя.

– Нечестно, – согласился Сергей, – но я ещё раз повторю: что мы можем сделать?

– Надо придумать, как помочь его душе наконец-то уйти к Создателю, – размышлял вслух Макс.

– Ты говоришь глупости, – покачал головой Сергей. – Вспомни, что сказал сам Николай. Он до сих пор спасает людей от лап демона. А предлагая его освободить, ты автоматически обрекаешь заблудившихся в лесу людей стать добычей. Да он ни за что не согласится на это!

Максим молчал – возразить ему было действительно нечего. Вспомнив образ Николая, он шумно вздохнул.

– М-да, он точно не согласится, – произнёс он.

– Если ты хочешь помочь Николаю улететь из своей клетки, то прежде нужно придумать, как уничтожить Анисью, то есть ведьму, то есть демона. В общем, ты понял, – подытожил Сергей.

При звуке этого имени Макса передёрнуло. Перед глазами всплыл образ жуткой нежити. Лицо с растянутой от уха до уха щелью, усыпанной мелкими острыми зубами. Пустые глазницы и седые, длинные волосы, свисающие клоками с наполовину облысевшего черепа.

Вставший перед глазами образ мигом отрубил желание возвращаться в ту деревню.

Сразу захотелось сменить тему, что ребята и сделали. Правда, горькое чувство неуверенности так и осталось где-то внутри.

Спустя неделю, рыбача на берегу тихой речушки, протекающей на окраине города, уже Сергей вновь начал тот разговор.

– Послушай, ты прав – мы не сможем спокойно жить, зная, что существует зло, способное губить людей. Я не знаю, как это объяснить. Только, как и ты, я тоже не могу прожить и дня, не думая о том случае. Нам чудом посчастливилось выжить. А сколько людей могло сгинуть в том лесу за это время? Скольким Николай помочь не смог?

– Что ты предлагаешь? – только и спросил Макс.

– Ты помнишь Пашку?

Макс кивнул в знак согласия. Пашку он помнил. Обычный парень: может, слегка взбалмошный, но до безумия любивший свою мать. Он не смел ей перечить и в детстве, и уже будучи выпускником. И даже когда мать, к тому времени заболевшая смертельной болезнью, изрекла желание, чтобы после окончания школы Павел поступил в семинарию.

Отца своего Пашка не знал и просто до ужаса боялся потерять мать и остаться сиротой. Мысль, что его отказ расстроит её, и без того страдавшую от болей, была для Пашки невыносима. И он действительно поступил в семинарию и отучился там добрых три года. А потом случилось страшное: его мать умерла. Страх остаться сиротой к тому времени потерял актуальность. И Павел с чистой совестью бросил учёбу, на которую согласился лишь потому, что не хотел расстраивать мать.

– Может, нам встретиться с ним? – продолжил Сергей. – Всё-таки три года в семинарии – не хухры-мухры. Учат же их там общаться с Богом. Может, и с этими, – Серёга опустил указательный палец, тыча им в землю, – учили общаться.

– Это ты точно загнул, – усмехнулся Макс. – Он ведь и учился там только из-за матери. Да и потом, не думаю, что секреты экзорцизма будут преподавать на уроках богословия.

– У тебя есть ещё план? – спросил Сергей, внимательно глядя в глаза Максу и давая понять, что с чего-то всё равно нужно начинать.

Спустя час, собрав удочки, друзья возвратились в город. Созвонившись с Павлом, ребята договорились о встрече на следующий день.

Автомобиль Павла подъехал к территории парка. Макс и Сергей его уже ждали, стоя у кованых узорных ворот.

– Пашка, тебя не узнать, – широко улыбнувшись, произнёс Макс, протягивая руку для приветствия.

– Поднабрал мальца, – хихикнул Павел, обхватывая намечающееся пузцо руками. – Так я не понял, для чего вы меня позвали?

– Давай пройдём к лавочке и немного пообщаемся, – приглашающим жестом ответил Сергей.

***

– То есть вы хотите сказать, что видели призрака? – с недоверием глядя на ребят, спросил Павел. Ребята синхронно кивнули в ответ.

– И этот призрак спас вам жизнь?

В ответ Сергей и Макс вновь кивнули.

– И что столетняя бабка, которая демон, до сих пор живёт и пожирает людей?

– Послушай, Паш, – начал Максим, – мы понимаем, как это звучит со стороны. Но и ты согласись, что с ума поодиночке сходят, а не парами. Если честно, я говорил Серёге, что дурная это затея – обращаться к тебе. Просто мы хоть с чего-то должны были начать. Поэтому, если ты сейчас развернёшься и, покрутив пальцем у виска, уйдёшь, мы без претензий.

– Да я не то чтобы не верю, – замялся Пашка, – слышал я, будучи семинаристом, истории про одержимых. Знаю, что существуют отцы, умеющие этих демонов изгонять. Только ваша история совсем не похожа на те. И – жаль вас расстраивать, но мне действительно нечем вам помочь. Но я был рад вас видеть.

Спустя несколько минут, тепло распрощавшись, Павел оставил друзей на скамейке, а сам поехал домой.

Настроение заметно упало. Единственная на данный момент ниточка разорвалась. Немного посидев молча, друзья тоже разошлись по домам.

Утром воскресенья Сергей проснулся от громкого звонка в дверь. Спустив ноги с кровати и сунув их в домашние тапочки, Серёга поплёлся открывать.

На пороге стояли Павел и Максим. Макс так широко улыбался, что, казалось, его щёки вот-вот дадут трещину. Посторонившись, хозяин квартиры впустил гостей внутрь и закрыл дверь.

Усевшийся в кресло Макс явно не находил себе места и нетерпеливо елозил, ожидая, пока остальные рассядутся.

– Ну, давай, – не выдержал он, обратившись к Павлу, – расскажи ему то, что рассказал мне.

Пашка перевел взгляд на Серёгу и начал:

– На втором году обучения мне довелось сопровождать старого монаха в одной поездке. В N-ской области есть старинный женский монастырь. Отец, которого я сопровождал, ездил туда изредка к одной монахине. Якобы, будучи молодой, она занималась какой-то особой магией, с чертями водилась. Много бед людям причинила. А однажды что-то случилось, и черти эти её саму чуть не замучили, оставив ей на память о себе лишь один глаз. Тогда-то она о Боге и вспомнила. Приползла еле живая в монастырь, покаялась и с того дня стала сильной молитвенницей. Со всей строгостью к себе относиться начала. Только, видимо, иногда черти о себе знать давали. В такие минуты старый монах к ней и приезжал. И вот подумал я – а что если нам в тот монастырь наведаться? Монахиня та ещё не совсем старая была. Наверняка ещё жива. И если уж она с чертями общалась да чёрной магией занималась, может, подскажет что дельное?

– А что, – хмыкнул Сергей, – дело говоришь. Попытка не пытка, а за спрос денег не берут. Как, говоришь, та область называлась? – спросил он, садясь к компьютеру и открывая карты.

***

В понедельник, взяв на работе отгулы за свой счёт, трое ребят погрузились в машину и тронулись в путь. N-ская область встретила их вечерними сумерками. Дорога к монастырю хоть и была известна, но добираться всё равно оказалось проблематично. Больше подходящая для пешего шага одноколейка, испещрённая промоинами и корнями вековых деревьев, привела ребят к монастырю, когда ночь уже стучалась в окна святой обители. Ворота на территорию к тому времени уже были закрыты. Припарковав машину чуть поодаль, молодые люди подошли к стенам забора и постучали тут же прибитым к стене молоточком. Над воротами вспыхнула лампочка. Послышались шаги, и, скрипнув засовом, перед ребятами предстала низкого роста, облачённая в чёрное монахиня.

– Что вам угодно в столь поздний час? – спросила она.

– Пустите на постой, матушка, – произнёс Павел. – У нас дело важное, нам бы с монахиней Марией свидеться.

– Погоди-ка, – вдруг сообразила монашка, – а я ж тебя вспомнила. Ты с отцом Алексием приезжал к нам.

– Так точно, матушка, – улыбнулся Павел. – Вот так память у вас!

Монахиня в ответ тоже добродушно улыбнулась:

– Только раздобрел ты, я смотрю, послушник.

– Да я и не послушник теперь вовсе, – махнул рукой Паша. – Обстоятельства. Так что, пустите нас?

– Ну как же я вас прогоню, на ночь глядя, – кивнула головой монахиня.– Не по-божески это, путников гнать. Только матушку Марию сегодня негоже беспокоить. Старость уважать надо.

Посторонившись, монашка пропустила ребят на территорию монастыря и, указав пальцем вглубь, сказала:

– Вы ступайте в домик для паломников, ночку скоротайте, а там поутру видно будет.

Проследовав куда им указали, друзья подошли к низенькому домику, именуемому паломническим. Стол, две скамьи, четыре кровати по углам и тумбочки, приставленные к ним же, составляли всё убранство внутри помещения.

В углу висела икона Спасителя, перед которой теплилась лампада, освещая комнату мягким желтовато-оранжевым светом.

– Скромненько, но уютненько, – изрёк Макс, усаживаясь на кровать. Не успели молодые люди освоиться, как дверь в домик скрипнула, и на пороге показалась та же привратница-монашка. В руках она держала кувшин с молоком и большую сдобную булку.

– Не побрезгуйте, – сказала она, положив принесённое на стол, – что Бог послал. И спать ложитесь.

Ребята поблагодарили добродушную монашку и, помыв руки, уселись к столу.

– Я только сейчас понял, что голоден, как волк, – произнёс Сергей, отламывая от булки добрый ломоть. Несмотря на то, что хлеб, видимо, был испечён ещё утром и к вечеру немного подсох, вкус его был великолепен. Ноздрястый мякиш таял во рту, а чуть сладковатое молоко делало нехитрый ужин необычайно вкусным.

– А я понял, что валюсь от усталости, – простонал Пашка и завалился накровать. Максим присоединился к Сергею. А спустя полчаса все трое уже храпели на разный лад, утомлённые долгой дорогой.

Сергей проснулся от стука в дверь. Открыв глаза, он какое-то время пытался понять, где находится. Стук повторился. Парень встал и посмотрел на часы. Электронное табло смартфона показывало шесть утра. Сонный Серёжа, шаркая, дошёл до двери, открыл её и, вскрикнув от неожиданности, отпрянул назад. Его голос разбудил спящих друзей. Ребята сели в кроватях и уставились на гостью.

В дверном проёме, сухая и высокая, как палка, стояла немолодая женщина в чёрном апостольнике, плотно облегающем лицо, и в таком же чёрном одеянии.

– Простите, – засуетился Серёга, понимая, что реакция на внешний вид монашки была неприличной. – Заспался, не ожидал, вот и вскрикнул.

– Ничего страшного, – спокойно сказала монахиня и улыбнулась. При этом улыбка появилась лишь на одной части лица. Правая сторона осталась каменной. От линии роста волос, вниз к шее, через пустую глазницу шла синюшная борозда шрама, лишая половину лица подвижности.

– Я привыкла, – продолжила монахиня. – Сестра Капитолина сказала, что вы хотели меня видеть? Меня зовут Мария.

Женщина прошла внутрь и села за стол, сложив руки перед собой.

Подождав, пока ребята наскоро оденутся, она обратилась к Сергею:

– Так чем я могу быть вам полезна?

– Понимаете, – начал парень, – с нами произошла очень странная, если не сказать страшная история. И нам нужна ваша помощь, как человека, который…

Сергей немного помолчал, раздумывая, как лучше выразиться.

– Как человека, который общался с тёмными силами, – подытожил он.

В комнате повисло напряжённое молчание. Три пары глаз смотрели на женщину в монашеском одеянии и ждали реакции.

Монахиня сощурила свой единственный глаз, отчего её лицо стало ещё страшнее, и сцепила пальцы между собой так, что побелели костяшки. Было видно, что женщина пытается совладать со своими эмоциями. Молчание продлилось недолго. Мария всё-таки смогла взять себя в руки и как можно более спокойным голосом произнесла:

– А с чего вы взяли, что я общалась с тёмными силами?

– Матушка, – встрял в разговор Павел, – несколько лет назад я приезжал сюда как сопровождающий отца Алексия, когда он вас навещал.

Монахиня метнула в Пашку быстрый взгляд и тут же опустила глаз в пол.

– Что вы хотите знать? – резко спросила она. – И стоит ли вам знать это?! Всё, что касается тьмы, лучше не поднимать наружу.

– Увы, – тихо произнёс Максим, в упор глядя на монашку, – в нашем случае зло наружу уже выбралось. Позвольте вам всё рассказать…